Уроки психотренинга: псевдовоспитание

Мнение психолога. Не каждый понимает, что скрывается за строгостью, даже если она подкреплена хмурым сдвиганием бровей или резким словом. Эти жесты будут действенны только тогда, когда они в прошлом опыте ребенка были связаны с болью или каким-либо другим видом страдания. Надо, думает родитель, хоть раз основательно ребенка выпороть, чтобы он визжал и закатывался от боли, тогда он будет хорошо понимать смысл этих жестов и слов.

Формула строгости является оправданием жестокости, так как граница между строгостью и жестокостью размыта и произвольна. Причем всегда вступает в силу логика самооправдания: «Я ему желаю счастья. Я строг, но справедлив!», «Меня били и держали в строгости, и я вырос неплохим человеком. Я из него (нее) человека сделаю!». Строгость превращается в жестокость сразу же, как только родитель входит во вкус, когда ему начинает нравиться быть строгим, и он самоутверждается таким образом беспрепятственно.

Что же значит обходиться без строгости? Не является ли эта установка попустительством, потворством своеволию и строптивости ребенка? На самом деле процесс формирования человеческого поведения, личности и характера, согласно законам психологии, может идти без примитивного вымещения родителями своего гнева. Есть замена строгости в виде совершенно противоположной установки – любви.

Стратегия любви – самая совершенная стратегия воспитания, которая в процессе своей реализации делает излишним не только битье, но вообще строгость. Любимый ребенок сам к себе более строг, чем могут быть к нему строги мать или отец. Нетрудно понять, если поразмыслить спокойно, без предрассудков, что мы придерживаемся идеологии строгости в воспитании потому, что это дает нам удовлетворение. Часто и разрядку. Мы бьем детей потому, что нуждаемся в утолении агрессивных позывов.

Почему же мы агрессивны? Причин агрессии бесчисленное множество. Например, в два часа пополудни пятиклассник должен сидеть, согнувшись за столом, и писать домашнее задание. А он не сидит, а, скажем, играет с котом. Получается расхождение между тем, каким сын должен быть по представлению родителей и каков он в данной ситуации. Известно, что самая примитивная и древняя реакция на неприятность, страдание, дискомфорт – агрессия. А ребенок безответен. Если взрослый, коллега не соответствует моим ожиданиям и «не слушается меня», то я его не бью просто потому, что боюсь. Ведь это взрослый, может дать сдачи! Но ребенок сдачи не дает, поэтому к нему можно применять меры строгости.

Мы бьем детей потому, что нетерпимы. Наши представления о детям не живые, а абстрактные, мы часто не принимаем детей такими, какими они есть: «Раз он ребенок, он должен». Нетерпимость быстро превращается в гнев и агрессию. Поэтому бьем. Способы битья многообразны, чаще всего, конечно, бьем словом, семейными сценами, пока нам внутренний голос не подсказывает: «А ну, возьми ремень!».

Мы бьем детей из желания самоутвердиться. Авторитарность и власть могут быть реализованы тут почти безгранично. Мы стремимся программировать детское поведение настолько жестко, что всегда найдется повод для недовольства и строгости. Если это оставить так, без возмездия, то «он испортится», а мы за него отвечаем. Я добропорядочный гражданин и уважаю законы.

Мы бьем детей из тщеславия. Мой ребенок должен быть хорошим! Раз он плохой, то его надо исправлять, делать хорошим. Как? Поскольку родитель очень редко задумывается над этим, то при первой неудаче он делается гневным, а гнев ищет выхода. Мы не всегда умеем любить, поэтому пустота заполняется псевдовоспитанием.

Родитель может бить ребенка и из страха. Он думает: «Если зло не пресечь, то оно разрастается». Боится, что упрямый ребенок, коль его не бить, обязательно вырастет упрямым; если за ложь не бить, то вырастет лживым. Это обычное заблуждение: ребенок становится упрямым именно потому, что его бьют, обижают, и это его протест.

Мнение врача. В детские лечебные учреждения поступают дети, избитые родителями. Недалеко не всегда врачи могут доказать, что травма получена от «воспитателя». Естественно, родители называют другие причины – упал со стула, стукнулся об угол, хотя специалистам по множественности ушибов, синякам, кровоподтекам ясно, в чем тут дело.

Чаще всего ребенок становится жертвой «пьяной» педагогики, когда родитель во хмелю начинает его наставлять на путь истинный, бьет в угаре чем попало, нанося весьма серьезные повреждения. Так, через одно отделение хирургии в год проходит более двух тысяч детей, среди которых около 20 официально признаются покалеченными собственными родителями. В действительности эта цифра значительно выше.

Необходимо искать и развивать средства общественной защиты детей, которых бьют дома. Нужна обстановка всеобщей нетерпимости к таким фактам. Плохо пока срабатывает в подобных ситуациях наша юридическая система.

Мнение юриста. Что юридически понимается под истязанием? В Уголовном Кодексе записано: «Истязания – это систематическое нанесение побоев или иные действия, носящие характер истязания». Такие действия наказываются лишением свободы на срок до 3 лет.

Как видите, законом предусмотрена ответственность родителей, занимающихся рукоприкладством. Однако на практике все гораздо сложнее, уголовные дела по этой статье возбуждаются крайне редко. Трудно определить действия родителей именно как истязания. Допустим, дома ребенка избили, на теле остались следы побоев, но надо еще доказать, что они носят характер истязания. Для этого с помощью врача необходимо установить систематичность, повторяемость избиений. А кто поведет добровольно своего ребенка на медицинское освидетельствование? Замкнутый круг получается.

Существует, правда, и другая статья Уголовного Кодекса, которая гласит: «Умышленное легкое телесное повреждение или побои наказываются лишением свободы сроком до 1 года или исправительными работами на тот же срок». Но и здесь трудность в установлении истинных причин травм, полученных ребенком. Так что и данная статья используется редко.

Следует помнить, что запрет телесных наказаний детей введен еще в 1918 году, а пять лет спустя утвержден в Уставе единой трудовой школы. Эти документы оказали влияние и на семейную педагогику. Помимо юридических рычагов нужны серьезные воспитательные меры, педагогический и психологический ликбез родителей.