Feel Myself Fall, Make A Joke Of It All - 1

*

В первый раз это происходит, когда Луи всего четыре месяца от рождения. Он исчезает из своей колыбельки прямо посреди ночи.

И появляется на диване в незнакомом доме, вопя на пределе легких, потому что ему страшно и холодно, он хочет есть и находится слишком далеко от женщины, которая всегда защищает его, держит на руках и кормит.

А потом его поднимает большой мужчина, которого Луи не знает. И таращится на него с огромными глазами и открытым ртом.

- Шшш, тише, все хорошо, малыш Лу, ты в порядке.

И хоть этот человек ему незнаком и не дает ему молока, Луи чувствует себя в безопасности и тепле и по большей части вполне неплохо. Он прекращает рыдать и засыпает на руках незнакомца.

И возвращается в свою колыбель до того, как его родители успевают заметить, что он вообще куда-то пропадал.

*

К счастью, это больше не повторяется до тех пор, пока Луи не достигает шестилетнего возраста, а тот первый прыжок в младенчестве едва ли остается в его памяти.

Но сегодня Луи в первый раз самостоятельно едет на автобусе в первый класс, как и обещала ему мама. Еще он украдкой спрятал в карман целую пригоршню маленьких игрушечных фигурок персонажей из комиксов на случай, если в школе ему станет скучно, и выгрузил из пакетика с ленчем все фрукты, заменив их шоколадными батончиками, которые нашел в шкафу. Так что этот день обещает быть хорошим.

Вот только в ту же самую секунду, как он устраивается на сидении у окна и машет на прощание своей маме и маленькой сестренке, у него в голове появляется странная дымка. И неожиданно все исчезает.

Луи едва успевает моргнуть, но каким-то непонятным образом оказывается уже не в автобусе. Он больше не едет в школу, и на нем нет школьной формы. Ох, нет. Вместо этого он стоит в каком-то огромном полутемном помещении, окруженный со всех сторон динамиками, проводами и прочей громадной аппаратурой. А за стенами этой комнаты нарастает громкий, страшный звук. И где-то в отдалении снуют туда-сюда люди. А Луи стоит тут голый, абсолютно голый, и понятия не имеет, куда подевалась его одежда, пакетик с ленчем и игрушки.

Он видит большую башню из ящиков неподалеку и перебегает в тень за ними, пытаясь спрятаться. В маленькую щель между этими контейнерами он видит группу мальчишек-подростков, которые скачут, обнимаются и радостно кричат. А потом они исчезают из поля зрения Луи, и неожиданно вопли снаружи становятся еще громче и страшнее.

Луи забивается в свой маленький уголок, обнимает колени, сильнее прижимая их к груди, и просто плачет.

Он не знает, как долго прячется там, но в конце концов, когда он в очередной раз поднимает голову… он снова оказывается в Донкастере, на той же самой улице, на которой мама сажала его в автобус сегодня утром. На нем по-прежнему нет одежды и нигде не валяется его сумка и игрушки, но зато он хотя бы узнает это место.

Луи со всех ног бежит домой и чуть не устраивает маме сердечный приступ, когда на всех порах неожиданно влетает в кухню.

И после всех этих ужасов он получает только нагоняй за то, что убежал из школы и потерял одежду и сумку. Конечно, он настаивает, что все получилось случайно и его вины в этом нет. А потом рассказывает маме, что произошло на самом деле, но она ему не верит.

*

Луи пытается выкинуть это происшествие из головы, пытается убедить себя, что это был всего лишь страшный сон. Должен быть, потому что все остальное просто не имеет смысла.

(Хотя вариант со сном, честно говоря, тоже не подходит, потому что не объясняет, куда подевалась его одежда, кто были те люди и почему после у него еще долго звенит в ушах от воплей. Но Луи зажмуривается и стискивает челюсти, обещая себе, что больше подобное не повторится.)

Но оно повторяется.

Луи отпрашивается с чтения в туалет. На самом деле ему вовсе не надо по-маленькому, но он не горит желанием слушать, как Миссис Кроуч все нудит и нудит про какую-то волшебную тыкву, если можно просто поднять руку и выйти.

Он разбрызгивает воду из раковины на только что вошедшую в туалет компанию четвероклассников, когда у него перед глазами снова все плывет, а в голове ощущается странная легкость, и неожиданно перед ним больше нет старших ребят. Он видит только кучу малышей из садика.

И на Луи снова нет одежды. Честно, конкретно эта часть уже начинает серьезно раздражать.

От детей его отделяет ограда из часто переплетенных звеньев и кусты, достающие ему до плеча, поэтому никто из малышей, кажется, его не замечает. Они все слишком поглощены своими играми. И, к счастью, кто-то забыл плащ прямо у периметра площадки. Луи протягивает руку и ухитряется протащить одежду под оградой на свою сторону. Плащ оказывается ему мал, но зато доходит до колен и прикрывает все самые важные места, так что теперь Луи чувствует себя немного увереннее.

До тех пор, пока его не замечает одна из приглядывающих за малышами воспитательниц.

- Молодой человек, что это вы там делаете? А ну-ка немедленно вернитесь на площадку!

Строгая женщина показывает ему на ближайшие ворота, и Луи ничего не остается, кроме как последовать ее приказу и пройти во дворик. Он снова оглядывается на воспитательницу, и та кивает ему, видимо, довольная его послушанием, так что Луи облегченно вздыхает, сообразив, что неприятности с незнакомым учителем в незнакомой школе его миновали, но теперь он понятия не имеет, что ему делать дальше.

Дети на игровой площадке, по большей части, совсем еще малыши. Они гоняются друг за дружкой и забираются на всевозможные лазалки, которые, на взгляд Луи, будут ему маловаты. Несколько девчонок играют с прыгалками, а мальчишки копаются в грязи, и Луи стоит посреди всего этого бедлама, ощущая себя совсем не к месту и очень одиноким.

И тут он замечает другого мальчика, который тоже, будто бы, сам по себе. Этот мальчик качается на качелях, и Луи без лишних размышлений присоединяется к нему.

Мальчик явно младше самого Луи, зато ему здорово удается отталкиваться от земли ногами, заставляя качели взлетать все выше с каждым разом. И Луи даже немного впечатлен. Он усаживается на соседние качели и тоже начинает раскачиваться, сгибая и снова выпрямляя ноги.

- Вау, - восхищенно замечает мальчик, у которого все черты лица оказываются большими: большие глаза, большой нос и большой рот. – У тебя очень хорошо получается.

Луи согласно кивает, радуясь такой оценке своих навыков. А потом замедляется, пока они не оказываются с мальчиком наравне, и резким толчком ноги влево заставляет качели переплестись. От этого оба сидения начинают хаотически наклоняться в разные стороны.

Мальчик вскрикивает, но не от страха, а от удовольствия. Его огромные глаза дарят Луи сияющий взгляд.

Даже когда качели расплетаются и перестают крутиться, маленький мальчик все еще хохочет.

- Почему на тебе нет штанов?

Луи смущенно разглядывает свои голые ноги.

- Эм… они мне не нравятся.

Мальчик просто кивает, как будто такое объяснение кажется ему совершенно логичным.

- Ладно. А ты любишь раскрашивать картинки?

Луи пожимает плечами.

- Вполне.

- А я обожаю раскрашивать. Это мое любимое занятие во время тихого часа.

Луи морщит нос.

- Ненавижу тихий час.

Эта фраза повергает маленького мальчика в куда больший шок, чем заявление Луи о штанах. Он выглядит так, будто собирается что-то возразить, но тут из здания рядом раздается звонок… совсем не похожий на звонки в школе Луи. Зато маленький мальчик соскакивает с качелей и устремляется к зданию.

На полпути он оборачивается к Луи, как будто хочет убедиться, что тот бежит следом, но Луи так и не узнает наверняка, чем бы все закончилось, потому что внезапно его голова снова куда-то уплывает, и он возвращается в туалет своей родной школы. Он стоит у раковины рядом с кучкой собственной одежды, валяющейся на полу.

*

Теперь он оказывается в странных местах с незнакомыми людьми намного чаще. Никогда надолго, но… ему всего шесть, и он понятия не имеет, почему это продолжает с ним случаться. Он просто в ужасе.

Однако, один раз он все же посещает знакомое место, свой собственный дом, вот только прямо перед тем, как Луи закрыл глаза, был день, и он играл с машинками у себя в комнате, а теперь везде темно и он стоит на улице, прижавшись носом к окну, и наблюдает, как мама и Марк ругаются.

Почему-то они выглядят старше, хотя, может быть, это какой-то забавный эффект от стекла, при взгляде через которое все кажется другим. Волосы у мамы короче, чем обычно, она обнимает себя за плечи и выглядит усталой и грустной.

Марк кричит.

- Я так больше не могу, Джей. Я просто уничтожен. Каждый раз, когда мы куда-нибудь выходим, я постоянно волнуюсь, что мой ребенок может просто испариться, или что какая-нибудь другая его обнаженная версия может внезапно появиться из ниоткуда. А ты собираешься позволить ему попасть на телевидение? Это безрассудно, и опасно, и…

- Но он этого хочет…

- А как на счет того, чего хочу я? Что я думаю о том, как будет лучше? Ты хочешь, чтобы я вел себя, как его отец, и все равно полностью игнорируешь мое мнение.

- Все не так просто…

- С тобой никогда не бывает просто, верно? С меня хватит, Джей. Я ухожу.

И застывший у окна с широко распахнутыми глазами Луи наблюдает, как мужчина, научивший его завязывать шнурки и каждое воскресенье играющий с ним в футбол, вылетает за дверь.

Уже на подъездной дорожке Марк неуклюже нащупывает в кармане ключи от машины. И Луи разворачивается, готовясь окликнуть его или броситься вдогонку, но тяжелая рука, опустившаяся на плечо, заставляет мальчика замереть.

- Не надо, - произносит голос за его спиной.

Луи разворачивается, чтобы посмотреть на этого незнакомого мужчину, который почему-то кажется ему кем-то близким. У мужчины грустные, но добрые глаза, а его ладонь на плече приносит покой и чувство защищенности.

Луи переводит взгляд за спину этого мужчины, и видит там еще несколько таких же. Множество таких же. Дюжины и дюжины… почти клонов, и все они стоят на разном расстоянии от окна. Некоторые смотрят на Луи, тогда как другие не отводят взгляда от сцены, разворачивающейся внутри дома, где мама Луи тихо рыдает на диване. На многих клонах нет одежды.

- Что происходит? – спрашивает маленький Луи. – Кто вы? Почему это все случается со мной?

Но, конечно же, он не получает ответа, потому что внезапно снова оказывается в своей комнате.

Позже, на свою беду, он говорит маме о том, что Марк уйдет от них. Она же только отправляет его в комнату, подумать над своим поведением.

*

Луи снова встречает того странного мужчину с клонами много позже, когда ему уже исполняется семь и он едет с классом в Музей Манчестера.

Он почти не слушает экскурсовода, который вещает что-то о Древнем Египте, вместо этого раздумывая, получится ли у него улизнуть от группы и посмотреть на тираннозавра. А потом чувствует, что кто-то тянет его за запястье.

Этим кем-то и оказывается тот самый мужчина, который был с Луи ночью у его дома, только на этот раз он одет. Хотя одежда на нем смотрится еще нелепее, чем нагота. На рубашке явно не хватает пуговиц и сквозь зияющие дыры видно кожу. А еще она ему мала, зато брюки определенно велики и держатся только за счет потрепанного шарфа Манчестер Юнайтед, повязанного на поясе вместо ремня. И у него нет обуви.

Луи хмурится и пытается проигнорировать мужчину. Но хватка того делается только крепче.

- Ты не сможешь меня похитить, - заявляет Луи незнакомцу. – Я закричу.

- Я и не собираюсь тебя похищать, Луи Томлинсон, - шепчет мужчина тихо. – Я здесь, чтобы тебянаучить. Чтобы объяснить тебе, почему иногда ты просто исчезаешь.

Брови Луи взлетают вверх, и теперь он без вопросов готов сделать все, что скажет ему этот человек

*

Вот так, стоя возле чучела полярного медведя в музее, Луи и узнает, что он – путешественник во времени. Узнает от человека, который просит называть себя Томмо.

И, конечно, у Луи есть некоторые сомнения.

- Я уже слишком взрослый, чтобы верить в магию, - хмыкает он. – Так что на самом деле я тебе не верю.

- Путешествия во времени – не магия, - поясняет Томмо. – Это скорее… болезнь. Очень-очень, чрезвычайно редкая болезнь, которая заставляет тебя прыгать из своего времени в другое. Это не фокус, и это совсем не смешно. Просто, знаешь… что есть, то есть.

- Но почему я?

- Не знаю. Почему вообще с кем-то что-то случается? Но теперь ты уже ничего не можешь изменить, так что лучше всего просто принять это. И внимательно запоминать все остальное, чему я буду тебя учить.

Все остальное включает в себя вытаскивание бумажников из чужих карманов, взлом автомобилей и игру в прятки с полицией, но этим не ограничивается.

- Да, путешествия во времени – довольно грязное дело, - говорит Томмо, когда день обучения подходит к концу, и они вдвоем сидят на скамейке и лопают мороженое, которое Луи заполучил от двух девочек посредством только что изученной хитрости. – И мораль этой истории такова: делай все, что можешь, чтобы выжить.

Луи ловит языком потеки ванильного лакомства, а потом спрашивает:

- И что, в конце концов мы, как бы, предотвращаем преступления и все такое?

- Нет, по большей части мы совершаем преступления. Ты что, совсем меня не слушал?

- Слушал, но у нас же есть суперсилы, - настаивает Луи. – Разве мы не должны использовать их во благо? Разве мы все не собираемся на какие-нибудь важные встречи по этому поводу?

- Мы все?

- Все путешественники во времени, - уточняет Луи, искренне поражаясь тупости Томмо. – Все, кто входит в наше тайное сообщество.

Томмо молчит очень, очень долго, и судя по тому, что он совершенно не замечает, как мороженое стекает по его рожку и капает на асфальт, у Луи есть серьезные причины подозревать, что его новый знакомый задремал, а то и вовсе умер. Но когда мужчина наконец начинает говорить, его голос буквально пропитан тяжелой грустью.

- Нет никакого тайного сообщества, Луи. И нет… есть только ты.

- И ты.

Томмо качает головой.

- Прости, друг. Я не… я – это ты. Я из будущего. Я тоже Луи Томлинсон.

Луи яростно мотает головой.

- Нет. Нет…

- Посмотри на меня, малыш.

Луи окидывает Томмо быстрым и упрямым взглядом, и все, что он видит – взрослость. Взрослое лицо, взрослая прическа и взрослое тело, которое ни капли не похоже на тело самого Луи. Но потом он внимательнее вглядывается в глаза мужчины и… может быть, они действительно точно такие же. Может быть, именно эти глаза Луи каждый день видит в зеркале.

Томмо… взрослый Луи провожает его обратно к школьному автобусу, где мальчик выслушивает длинную нравоучительную лекцию от своего учителя за то, что исчез на весь день. Но Луи едва обращает на это внимание. На протяжении всей поездки до дома он в растерянности таращится в окно, в тишине заново проигрывая сегодняшние события.

Теперь у него есть все ответы, но… этого недостаточно. Всего на какую-то пару часов он ощутил себя таким крутым и особенным. Он может путешествовать во времени. И он представлял себе, что где-то существует такое место, где мальчики со всей Англии, со всего мира, с такими же способностями, как у него, учатся использовать свои силы, чтобы бороться со злом во имя добра.

Но оказалось, что все совсем не так. Это всего лишь он сам, один единственный Луи Томлинсон, которого швыряет из одного времени в другое, без контроля и без одежды. И он вовсе никакой не крутой или особенный, он просто странный, в самом плохом смысле этого слова.

Странный и одинокий.

*

Луи совсем не нравится быть путешественником во времени, но ему приходится – ему необходимо – научиться жить с этим. Все те трюки, которые показал ему в Манчестере его взрослый вариант, оказываются очень полезными, и Луи вдобавок придумывает несколько новых. Он быстро осваивает навык лазанья по деревьям, привыкает бегать босиком по гравию и обнаруживает, что газеты из мусорных бачков – отличные источники информации, из которых можно узнать, в какое время его забросило.

Он так часто исчезает и появляется, что в конечном итоге во время одного из разговоров его мама признает, что, возможно, Луи действительно с самого начала говорил чистую правду. Он видит, что она все еще не понимает, но огромное количество нелепых случаев, когда она оставляла его сидящим за столом, отворачивалась на секунду, а потом находила только кучку одежды, вынуждает ее принять практически любое объяснение, вне зависимости от того, как странно оно звучит.

Луи живет в постоянном страхе, что однажды кто-нибудь узнает его тайну. Ему так сложно обсуждать свою болезнь даже с собственной мамой, что он не хочет даже представлять, какими неприятностями может обернуться попытка объяснения с друзьями. Скорее всего, они решат, что он какой-нибудь чудак или уродец, и что с ним точно не все в порядке. А этого Луи не перенесет. Все, чего он хочет – быть нормальным. И раз уж это невозможно, то в его силах хотя бы создать видимость нормальности для своих друзей.

Поэтому Луи делает из себя местного клоуна, шутника, приколиста. Все равно этот образ и раньше неплохо подходил под его темперамент, но теперь из-за острой необходимости он поднимает свое чувство юмора на новый уровень. Потому что никто не спрашивает, куда ты подевался, если ты – известный непоседа. Никто не смеется над тобой из-за того, что ты заявился на игровую площадку, в чем мать родила, потому что все знают, что это всего лишь очередной розыгрыш. И это самый лучший способ приспособления из всех, известных Луи. Чтобы тебе прощали странности, нужно выделиться.

Вскоре прыжки во времени становятся для него обычным явлением, очередной рутиной, как, например, хлопья на завтрак или неинтересная домашняя работа.

Однако, эти исчезновения нередко имеют раздражающую привычку мешать всем прочим аспектам его жизни. В средней школе из-за своего чересчур гибкого графика Луи не может удержаться ни на одной работе. Примерно так же дело обстоит и с девушками. И с выполнениями школьных заданий, и с посещениями уроков… хотя, если честно, в последнем виноваты не только перемещения во времени.

Довольно быстро Луи обнаруживает, что просто летит мимо собственной жизни, не привязанный ни ко времени, ни к чему бы то ни было еще. Он просто существует. Каждый день похож на предыдущий, такой же неплохой, но бессмысленный. Потому что, а в чем суть? Его болезнь практически гарантирует, что ему никогда не удастся добиться чего-то большего и не дано привнести что-то весомое в этот мир. И, к тому же, совсем скоро Марк бросит их, и мама будет очень переживать, но Луи все равно ничего не может с этим поделать. Так в чем смысл?

Единственный человек, который не отмахивается от поведения Луи и его общей амбивалентности ко вселенной, это его учитель по актерскому искусству, Миссис Шеперд. Хотя она и сама слегка не от мира сего: вечно опаздывает на собственные уроки и дает странные домашние задания. Например: «сядьте в угол и смотрите, как две стены соединяются друг с другом. Смотрите до тех пор, пока сами на почувствуете себя этими стенами и этим углом». Так что, да, она тронутая, но зато добрая. И она прощает Луи все его (многочисленные) ошибки, принимает его таким, какой он есть, и называет его свободным духом.

И именно она выбирает его на роль Дэнни Зуко для весеннего мюзикла.

И это становится настоящим началом всего.