Глава 6. резистентность и реактивность, их роль в патологии

Под естественной резистентностью (от лат. resistio — сопро­тивление) понимают устойчивость организма к неблагоприятным факторам внешней среды. Она базируется на механизмах защиты, сформировавшихся в процессе эволюции и закрепленных генети­ческим кодом. Поэтому существование животных каждого вида обусловлено средой их обитания. Вместе с тем окружающие орга­низм условия постоянно меняются. Эти изменения улавливаются рецепторным аппаратом, анализируются и сопоставляются клет­ками центральной нервной системы с последующей передачей информации эффекторным органам. Возникает ответная реакция на раздражитель. Поэтому естественная резистентность неотдели­ма от понятия реактивности.

Под реактивностью понимают способность организма отвечать изменениями жизнедеятельности на раздражения, поступающие из внешней и внутренней среды. Это свойство является одним из компонентов естественной устойчивости (резистентности) живот­ных к влиянию неблагоприятных факторов, включая возбудителей инфекций и инвазий.

РЕЗИСТЕНТНОСТЬ

Резистентность как интегративная функция животного орга­низма определяется состоянием барьерных приспособлений для защиты от вредных агентов и механизмами неспецифической и специфической защиты. Барьерные свойства организма определя­ются тканевыми структурами, препятствующими негативному воздействию механических, физических, химических и биологи­ческих факторов, проникновению их во внутреннюю среду. К та­ким структурам относится кожа с ее производными, слизистые оболочки и кости.

Кожа обладает барьерными свойствами благодаря много­слойному эпителию и его производным (волосы, шерсть, перья, копыта, рога), наличию рецепторных образований, клеток макрофагальной системы, секрета, выделяемого железистым аппаратом.

Неповрежденная кожа здоровых животных оказывает сопро­тивление механическим, физическим, химическим факторам. Она представляет собой непреодолимый барьер для проникновения большинства патогенных микробов, препятствует проникновению возбудителей болезни не только механически. Она обладает спо­собностью к самоочищению путем постоянного слущивания ороговевающих кератиноцитов, выделения секретов потовыми и сальными железами. Кроме того, кожа обладает бактерицидными свойствами по отношению ко многим микроорганизмам. Ее по­верхность представляет собой среду, неблагоприятную для разви­тия вирусов, бактерий, грибов. Это объясняется кислой реакцией, создаваемой выделяемыми секретами. На поверхности кожи рН 4,6. Чем ниже показатель рН, тем выше бактерицидность, так как ионы водорода и гидроксильной группы, подавляя активность ферментов, начинают более интенсивно действовать на микроор­ганизмы. Бактерицидными свойствами обладают ненасыщенные жирные кислоты, молочная кислота, ферменты, лизоцим, комп­лемент, другие биологически активные вещества кожи.

Большое значение придают аутомикрофлоре кожи. Видовой состав постоянной микрофлоры слагается из эпидермальных ста­филококков (до 90 %), некоторых других бактерий и грибов. По­стоянная аутомикрофлора способна выделять вещества, губитель­но действующие на антагонистов — патогенных возбудителей. По видовому составу микрофлоры можно судить о степени сопротив­ляемости организма, снижении его резистентности.

Кожные покровы содержат клетки макрофагальной системы (клетки Лангерганса), способные к презентации микробных и иных антигенов Т-лимфоцитам, инициируя иммунный ответ. Не­достаточность нормальной (постоянной) аутомикрофлоры приво­дит к ослаблению клеточных и гуморальных факторов защиты.

Барьерные свойства кожи зависят от общего состояния орга­низма, определяемого полноценностью кормления, уходом за по­кровными тканями, характером эксплуатации. Известно, что ис­тощенные телята легче заражаются микроспорией и трихофитией. Недостаточный уход за кожей вымени коров может привести к маститу. Плохо подогнанная сбруя способствует развитию у лоша­дей механических повреждений.

Слизистые оболочки ротовой полости, пищевода, желудочно-кишечного тракта, дыхательных и мочеполовых путей, покрытые эпителием, представляют собой барьер, препятствие для проникновения различных вредоносных агентов. Неповреж­денная слизистая оболочка являет собой механическое препят­ствие для некоторых химических и инфекционных агентов. Благо­даря наличию ресничек мерцательного эпителия с поверхности дыхательных путей выводятся во внешнюю среду инородные тела, микробы, в обилии попадающие с вдыхаемым воздухом.

Раздражение рецепторов афферентных нервных путей инород­ными телами, химическими соединениями, продуктами жизнеде­ятельности микроорганизмов сопровождается двигательными за­щитными реакциями в виде кашля, рвоты, диареи, что способ­ствует освобождению слизистых оболочек от возможного патогена. Повреждение слизистой оболочки рта предупреждается Усиленным слюноотделением, повреждение конъюнктивы — обильным отделением слёзной жидкости, повреждение слизистой оболочки носа — серозным экссудатом.

Секреты желез слизистых оболочек обладают бактерицидными свойствами. В слюне, слёзной жидкости, секрете, отделяемом сли­зистой оболочкой дыхательных путей, находится лизоцим — фер­мент мурамидаза, способный к лизису стафило- и стрептококков, сальмонелл, туберкулезных и многих других микроорганизмов.

Благодаря хлористоводородной кислоте желудочный сок по­давляет размножение микрофлоры, но отдельные ее представите­ли, как недавно установлено, заселяют клетки слизистой оболоч­ки и желез желудка. К таким возбудителям относят Helicobacter pylori. Эти спиралевидные грамотрицательные бактерии обнару­жены в слизистой оболочке желудка человека, кошек, собак, сви­ней, обезьян.

Защитную роль играет микрофлора, заселяющая слизистую оболочку кишечника, мочеполовых органов здоровых животных. Микробы-синергисты принимают участие в утилизации клетчат­ки (инфузории преджелудков жвачных), синтезе белка, витами­нов. Основным представителем нормальной микрофлоры в тол­стом кишечнике является кишечная палочка (Escherichia coli). Она ферментирует глюкозу, лактозу, создает неблагоприятные ус­ловия для развития гнилостной микрофлоры. Снижение общей резистентности животных, особенно молодняка, превращает ки­шечную палочку в возбудителя коли-инфекции.

Для защиты слизистых покровов, разделяющих внешнюю и внутреннюю для организма среду, созданы иммунологические ме­ханизмы, осуществляющие функцию первой защиты против при­родных антигенных структур. Активно функционируют альвео­лярные макрофаги, предупреждая проникновение чужеродных антигенов. Кроме фагоцитирующих клеток на поверхности слизи­стых оболочек сконцентрированы секреторные иммуноглобули-ны, основу которых представляет иммуноглобулин класса А. Его концентрация в слюне составляет 0,07 г/л, в кишечнике —0,75, в молозиве — 1,5 г/л, что значительно больше, чем содержание дру­гих иммуноглобулинов (IgM и IgG).

Иммуноглобулины, защищающие респираторную, пищевари­тельную, мочеполовую системы, препятствуют адгезии вирусов и бактерий к клеткам слизистой оболочки, нейтрализуют токсины и вирусы, предохраняют от восприятия антигенных стимулов. Им­муноглобулины классов А и G активируют фагоцитоз клетками макрофагальной системы, а иммуноглобулины класса Е защища­ют организм от паразитов — простейших и гельминтов.

Костная ткань выполняет многообразные функции. Одна из них — защита центральных нервных образований от ме­ханических повреждений. Позвонки предохраняют спинной мозг от травм, а кости черепа защищают головной мозг, подкорковые структуры. Ребра выполняют защитную функцию в отношении легких и сердца. Длинные трубчатые кости оберегают основной орган кроветворении я — красный костный мозг.

Нарушения барьерной функции костной ткани в результате пе­реломов, огнестрельных и иных ранений приводят к параличам, парезам, часто несовместимым с жизнью животных.

При неспособности внешних барьеров противостоять патогенности чужеродного фактора он поступает во внутренние среды (кровь, лимфа, ликвор) организма. Мобилизуются неспецифичес­кие (общие) механизмы защиты и специфические, направленные на борьбу против конкретного патогена.

Неспецифические факторы защиты. Неспецифические факто­ры защиты представляют собой компоненты эндогенного меха­низма, обеспечивающего генетически обусловленное постоян­ство внутренней среды. Это та первая линия обороны высокораз­витых организмов, которая предупреждает влияние патогенных факторов на их органы и системы. В нормальных условиях суще­ствования неспецифические факторы защиты препятствуют про­никновению во внутреннюю среду чужеродных для него раздра­жителей, особенно биологического происхождения. С раннего постнатального периода организм животных заселяется симбионтной микрофлорой. Это обычные обитатели кишечника (ки­шечная палочка), кожи, слизистых оболочек. Устойчивое равно­весие между макроорганизмом и микрофлорой во многом зави­сит от состояния неспецифических факторов защиты. Они фор­мировались в процессе длительной эволюции. В борьбе с микромиром выживали животные с более совершенными меха­низмами противодействия повреждающим факторам, в том чис­ле микробного происхождения.

В определенных условиях нормальные обитатели или заведомо патогенные возбудители преодолевают защитные механизмы, вне­дряются во внутреннюю среду. Отвечая на такую агрессию, орга­низм включает специфические механизмы защиты (Т- и В-системы) против конкретного патогенного раздражителя. Мобилизация специфического иммунного ответа на антиген и; последующая ак­тивация борьбы за сохранение и восстановление гомеостаза осу­ществляются всеми компонентами неспецифических факторов за­щиты, где основное значение имеет фагоцитарная система. Не­смотря на очевидную условность представлений о специфических и неспецифических факторах защиты, в целях лучшего понима­ния целесообразно их отдельное рассмотрение.

Фагоцитарная система. Центральное звено неспе­цифической защиты организма представлено двумя системами клеток — мононуклеарной фагоцитирующей системой (МФС) и системой полиморфноядерных лейкоцитов (ПМЯЛ). Основная структурная единица МФС —макрофаги. К этим клеткам относят­ся активированные циркулирующие в крови моноциты, гистиоци-ты соединительной ткани, купферовские клетки печени, легочные, плевральные и перитонеальные макрофаги. Все эти разновидности клеток МФС образуются из стволовой клетки красного костного мозга, проходя стадии монобласта, промоноцита, моно­цита. Активированные моноциты отличаются от неактивирован­ных морфологически, функционально и метаболически. Три группы веществ участвуют в активации этих клеток. К первой от­носят иммуноглобулины, иммунные комплексы, компоненты комплемента системы; ко второй — лимфокины, Продуцируемые активированными лимфоцитами; к третьей — микроорганизмы, эндо- и экзотоксины, синтетические полипептиды и др.

Активированные макрофаги полифункциональны. Они уча­ствуют в фагоцитозе, распознавании антигена и презентации его лимфоцитам, способствуют формированию очага воспаления, включаются в развитие трансплантационного и противоопухоле­вого иммунитета, вовлекаются в процессы регенерации и инволю­ции (рис. 5).

Макрофаги осуществляют бактерицидную активность благода­ря фагоцитозу, образованию фагодизосом и перевариванию лизосомальными ферментами. Кроме того, они способны секретировать большое количество биологически активных веществ, обла­дающих цитотоксическими свойствами в отношении микробов и опухолевых клеток.

Рис. 5. Макрофаг (М), прикрепляющий к своей оболочке тромбоциты (TD, TL). СЭМ х 7000

Для взаимодействия с другими клетками, участвующими в защите организма, макрофаги выделяют сигнальные молекулы — цитокины.

Важное значение в МФС принадлежит бронхоальвеолярным и легочным макрофагам. Главным источником их пополнения слу­жат моноциты крови. Фагоцитирующие клетки бронхолегочного аппарата играют основную роль в механизме защиты легких от микроорганизмов и чужеродных частиц. Эти клетки имеют ряд особенностей. Их размеры больше перитонеальных, они содержат больше лизосом, многочисленные митохондрии, хотя более мел­кие по размерам; высоки их ферментативная и дыхательная актив­ность. Они в состоянии включать пигменты (гемосидерин) и час­тицы пыли, за что получили название «пылевые клетки». Подав­ление функции фагоцитирующих клеток бронхо-легочного аппарата сопровождается развитием аллергических заболеваний легких, поэтому все агенты, способные подавлять функции этих клеток (вирусы, некоторые лекарственные препараты, переохлаж-. дение), повышают чувствительность легких к неблагоприятным воздействиям среды.

Система полиморфноядерных лейкоци­тов. Полиморфноядерные лейкоциты (нейтрофилы, базофилы и эозинофилы) также участвуют в фагоцитозе. Им присущи хемо­таксис, контакт с возбудителем, поглощение и переваривание. В отличие от моноцитов (макрофагов) нейтрофилы, другие полинуклеары функционируют сравнительно недолго (часы, дни) и, как правило, погибают в процессе фагоцитоза. Наиболее активно он осуществляется зрелыми гранулоцитами.

Гранулоцитам присущи различные функции соответственно гистофизиологическим особенностям их.

Рис. 6. Нейтрофил из крови лошади: А — мантия; В— микроворсинки; С—псевдоподия; Д—краевые окончания в виде «щетки»

Борьбу с микробами и их ядами ведут в основном нейтрофилы (рис. 6). Зрелые, сегментоядерные нейтрофилы представляют со­бой сильные ферментообразователи. В их составе обнаружены лейкопротеаза, амилаза, трипсин, каталаза, щелочная фосфатаза, другие ферменты, обеспечивающие гидролиз фагоцитируемых объектов.

Функция эозинофилов главным образом дезинтоксикационная. Они выделяют гистаминазу, разрушающую гистамин. Эозинофилию наблюдают при инвазионных (гельминтозы, протозоозы) и аллергических болезнях.

Базофилы в своих гранулах содержат гистамин, гепарин, гиа-луроновую кислоту, медленно реагирующую субстанцию анафилаксин, калликреин. Дегрануляция (высвобождение содержимо­го из гранул) базофилов — энергозависимый процесс, происхо­дящий двумя путями: иммунологическим — при действии антигенов и неиммунологическим, возникающим под влиянием биологически активных веществ — катехоламинов, простаглан-Динов и др.

Базофилы обладают незначительной способностью к фагоци­тозу, но активно перемещаются к очагу аллергического воспале­ния, инфильтрируют окружающие ткани, освобождают вазоактивные амины. Эти клетки крови — эффекторы развития аллергичес­ких реакций немедленного типа.

Переваривающая сила клеток ПМЯЛ, как и МФС, напрямую связана с кислородзависимыми и кислороднезависимыми бакте­рицидными системами. Кислородзависимая система предполагает включение в процесс фагоцитоза пероксида водорода (Н₂О₂), миелопироксидазы (МПО), гидроксила (ОН), супероксидного ради­кала (О₂) кислорода, синглетного радикала (↑O₂).

Антимикробную систему в нейтрофилах и макрофагах состав­ляют МПО, Н ₂О₂ и окисляемый Ко-фактор (галоген). Из взаимо­заменяемых галогенов (йод, бром, хлор) наибольшей активностью в антимикробной функции системы обладает йод, что обусловле­но йодизацией микроорганизмов. Кроме того, системе свойствен­ны антивирусная и антигрибная активность. Система МПО— Н₂ О₂ — хлорид также эффективна против бактерий, микоплазм и вирусов. Ее активность реализуется путем переокислительного де-заминирования и декарбоксилирования микроорганизмов. Кислороднезависимая система обеспечивает бактерицидную функ­цию в лизофагосомах в отсутствие кислорода. К компонентам этой системы относят лизоцим, катионные белки, дегидрогеназы, другие активные соединения. Окончательная дезинтеграция объекта фагоцитоза реализуется лизосомальными гидролазами.

Полное переваривание фагоцитированных генетически чуже­родных для организма веществ не сопровождается иммунным от­ветом. Для его инициации необходимо появление на мембране макрофага антигенных структур, поступивших из цитоплазмы. Эти «профильтрованные» антигены легко взаимодействуют с Т-лимфоцитами, обеспечивая начальный этап иммунной, специфи­ческой реакции.

Система комплемента. Комплементом называют полифункциональную ферментную систему, участвующую в ключевых гомеостатических реакциях, таких, как опсонизация, сти­муляция фагоцитоза, цитолиз, нейтрализация вирусов, медиация воспаления, индукция иммунного ответа. Эта система включает в себя 9 компонентов (С₁— С₉) классического пути активации и 3 компонента альтернативного пути. Классический путь последо­вательной активации компонентов комплемента опосредуется IgG и приводит к образованию иммунных комплексов антиген—анти­тело. Комплемент участвует в процессе цитолиза путем последо­вательного внедрения терминальных протеинов С_5b —С₉ в бислой липидов клеточной мембраны. Под их влиянием образуются трансмембранные каналы, через которые начинается движение ионов в противоположных направлениях (К⁺, Na⁺ Ca²⁺) и воды внутрь клетки. Осмотический шок завершается киллингом чуже­родного микроорганизма.

Фрагменты комплемента С_3а и С_5а способны индуцировать вы­деление базофилами и тучными клетками гистамина. Пептид С_3а стимулирует секрецию серотонина, а С_5а опсонирует полиморфноядерные клетки и макрофаги. Компонент С₃ участвует во взаи­модействии макрофагов, Т- и В-клеток. Фрагмент комплемента С₅ осуществляет на поверхности лимфоцитов «сборку» компле­ментарного мембранолитического комплекса.

Система комплемента участвует в диссоциации и элиминации иммунных комплексов.

Система интерферонов. Интерфероны представля­ют собой низкомолекулярные пептиды с небольшим количе­ством аминокислот и углеводов. Это неспецифический фактор противовирусной защиты, синтезируемый лейкоцитами, макро­фагами, Т-лимфоцитами, лимфобластами. Образование интер­феронов кодируется геномом клетки и индуцируется вирусами, в меньшей степени — бактериями, грибами, паразитами, микоплазмами, риккетсиями, полисахаридами и липополисахаридами бактериального происхождения, синтетическими полимерами. Интерфероны видоспецифичны, обнаруживаются в повышенных количествах в сыворотке крови, моче, местах размножения при большинстве вирусных инфекций. В механизме действия важ­ное значение принадлежит функциональным изменениям в рибосомах, которые становятся неспособными к вирусной репли­кации.

Выделены и изучены два типа интерферонов. К первому типу относятся альфа- и бета-интерфероны, ко второму — гамма-интерферон. Интерфероны первого типа характеризуются противо­вирусным и антипролиферативным действиями. Бета-интерферон подавляет развитие внутриклеточных микобактерий, возбудителей токсоплазмоза, некоторых других заболеваний, а также пролифе­рацию опухолевых клеток.

Гамма-интерферон наряду с противовирусной активностью участвует в регуляции иммунного ответа, усиливает антителогенез, цитотоксическое влияние макрофагов и естественных килле­ров как в отношении бактерий, так и опухолевых клеток.

Система лизоцима. Лизоцим представляет собой фер­мент из группы гликозидаз. Он секретируется постоянно, выявля­ется во всех органах и тканях. Бактерицидная активность проявля­ется в катализе разрыва бета-глюкозидной связи мураминовой кислоты (отсюда второе название — мурамидаза) и ацетилглюкозамина полиаминосахаридов бактериальной стенки.

Поскольку у грамположительных бактерий стенка представле­на одним слоем мукополисахарида, то лизоцим по отношению к ним проявляет самостоятельную бактерицидную активность. В от­ношении грамотрицательных бактерий он действует совместно с комплементом цитолитически, проникая через поврежденную им клеточную стенку бактерий к объектам гидролиза.

Система пропердина. Пропердин (от лат. perdere — разрушать) — белок сыворотки крови глобулинового типа, облада­ющий бактерицидными свойствами. С его помощью был обнару­жен альтернативный механизм активации комплемента. Он состо­ит из четырех идентичных субъединиц, соединенных друг с дру­гом нековалентными связями, и углеводов (9,8 %). Этот гликопротеид с молекулярной массой 220 кДа существует в двух формах: нативной и активированной. Нативный пропердин может связываться с образовавшей комплекс С₃/С₅-конвертазой альтер­нативного механизма активации комплемента. Его роль заключа­ется в уменьшении скорости распада конвертазы, чем усиливает­ся активация по альтернативному пути.

Пропердин активен в комплексе с другими факторами, содер­жащимися в крови. Система пропердина состоит из пропердина (гамма-глобулин), компонентов комплемента (C₁, С₂, С₃, С₄ ) и ионов магния.

Система пропердина проявляет бактерицидность по отноше­нию ко многим патогенным и условно-патогенным микроорга­низмам. Под ее влиянием инактивируются вирусы гриппа, герпеса, грамотрицательные бактерии. Уровень пропердина в крови животных отражает состояние их резистентности, чувствитель­ность к инфекционным заболеваниям. Выявлено снижение его содержания у облученных животных, больных туберкулезом, при стрептококковой инфекции.

Неспецифические механизмы защиты предупреждают болез­нетворное действие попавшего во внутреннюю среду чужеродного фактора, стремятся к элиминации патогенного субстрата без су­щественных изменений в состоянии организма. Через систему макрофагов они включают Т- и В-системы иммунитета, обеспечи­вающие развитие антигенспецифических реакций.

РЕАКТИВНОСТЬ

Реактивность(от лат. reactio — противодействие) — свойство организма отвечать изменениями жизнедеятельности на раздра­жения, поступающие из внешней среды. Реактивность, как и резистентность, базируется на механизмах, сформировавшихся в процессе эволюции.

В создании учения о реактивности и резистентности большую роль сыграли сравнительно-патологические исследования И. И. Мечникова (1903 г.) по фагоцитозу, воспалению, иммуните­ту. Ему принадлежат открытия в области иммунологической реак­тивности, но устойчивость к возбудителям он связывал не только с иммунитетом, но и с состоянием кожных покровов, слизистых оболочек, т. е. резистентностью.

Н. Н. Сиротинин (1934 г.) обратил внимание на то, что эти по­нятия нетождественны. Так, во время зимней спячки резистентность к различным воздействиям (инфекция, радиация) у живот­ных возрастает, а общие иммунологическая и аллергическая реак­тивности снижаются. Он установил также, что аллергическая и иммунологическая реактивности формируются на фоне физиоло­гической (первичной) способности реагировать на адекватные раздражения.

Как установлено, реакция организма на раздражитель зависит не только от свойств патогена, но и от свойств животного, опре­деляемых состоянием нервной и эндокринной систем. Нервная система, ее центральные отделы (кора головного мозга, подкор­ковые образования) воспринимают рецепторным аппаратом адекватные и неадекватные раздражения из внешней среды и формируют ответные эффекторные реакции со стороны эндо­кринных и лимфоидных органов, органов дыхания, кровообра­щения, пищеварения, мочеиспускания. Роль нервной системы в реакциях на факторы внешней среды была показана в монографии И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» (1863 г.), в многочис­ленных исследованиях И.П.Павлова, В.М.Бехтерева, А.Д.Сперанского, И. Н. Сиротинина. Особо важное значение симпатичес­кой нервной системы в реактивности было показано работами Л. А. Орбели и его школы.

Различные исходные состояния нервной системы отражаются на реакциях организма по отношению ко многим патогенам. На­пример, травматический шок может быть предупрежден нарко­зом. Более интенсивный ответ на раздражения у животных силь­ного неуравновешенного и слабого типов, тогда как менее выра­женные нарушения отмечают у особей сильного уравновешенного подвижного типа.

Согласно учению Г. Селье в развитии стресса как ответной ре­акции на любое раздражение основное значение придается функ­циональному состоянию желез внутренней секреции.

Существуют определенные критерии, характеризующие реак­тивность. К ним относятся раздражимость, возбудимость, лабиль­ность, хронаксия, чувствительность.

Раздражимость— свойство каждой клетки тем или иным обра­зом в зависимости от специализации отвечать на изменения окру­жающей среды. Особое значение в формировании механизма ре­активности принадлежит нейронам.

Возбудимость— количественная оценка раздражимости тка­ней. Ее мерой является порог возбудимости — минимальная сила электрического, химического или иного раздражителя, способ­ная привести ткань из спокойного состояния в деятельное, на­пример сокращение мышечного волокна, выделение секрета же­лезой и т. д.

Лабильность — функциональная подвижность тканей. Сниже­ние лабильности нервной системы отмечают, например, при трав­матическом шоке. Перевозбуждение чувствительного нерва при­водит к торможению соответствующих нейронов, но повышает возбудимость других. Их слабое раздражение сопровождается рез­ко возросшей рефлекторной реакцией. Такое изменение функци­ональной подвижности нервных структур наблюдают при бешен­стве, столбняке, отравлении стрихнином.

Хронаксия— наименьшее время, в течение которого электри­ческий ток способен вызвать возбуждение тканей. Появление пе­риферических параличей приводит к увеличению хронаксии, тог­да как при спастических параличах центрального происхождения хронаксия нервов укорочена. Удлинена хронаксия при травмати­ческом и анафилактическом шоках.

Чувствительность — способность органов чувств приходить в возбуждение при минимальной силе адекватного раздражителя (температурного, болевого, звукового и др.). Нарушение чув­ствительности существенно влияет на реактивность. Выключе­ние зрительного анализатора исключает возможность реакции животного на зрительные образы, слухового анализатора — на звуки и т. д.

ВИДЫ РЕАКТИВНОСТИ

Биологическая реактивность. Биологической реактивностью принято называть изменения жизнедеятельности защитно-приспособительного характера, возникающие в организме животных определенного вида под влиянием адекватных воздействий окру­жающей среды. Биологическая реактивность определяется на­следственными анатомо-физиологическими особенностями пред­ставителей животных каждого вида. Примерами такой реактивно­сти может служить миграция рыб и птиц в разные сезоны года в связи с меняющимися условиями среды обитания. Зимнеспящие животные (суслики, сурки) отличаются своей реактивностью в пе­риод бодрствования и спячки. Погруженные в спячку животные имеют низкую температуру тела, у них заторможена деятельность центральной нервной системы, лимфоидных органов. Инъецируе­мые с целью заражения микробы остаются в месте введения. Спя­щие суслики, сурки не подвергаются заражению возбудителями сибирской язвы, чумы, туберкулеза. У них не развивается анафи­лактический шок, не проявляется реакция повышенной чувстви­тельности замедленного типа.

Видовой реактивностью объясняют врожденный иммунитет животного ко многим инфекционным болезням. Так, крупный рогатый скот имеет наследственную, видовую невосприимчивость к сапу лошадей. Лошади же невосприимчивы к такой чрезвычайно контагиозной инфекции парнокопытных, как ящур.

Температурная реакция на бактериальные пирогены (пирогенал, стафилококковая вакцина) была изучена у домашних живот­ных различных видов — лошадей, крупного рогатого скота, овец, свиней, собак, кроликов, кур. Наибольшей чувствительностью к внутривенным инъекциям разного рода препаратов среди копыт­ных животных отличались лошади; в меньшей степени лихорадоч­ная реакция была выражена у жвачных — коров и овец. Собаки от­личались большей чувствительностью, чем кролики. Наименее выраженной была реакция на пирогены у кур.

Характерны видовые особенности реакции сельскохозяйствен­ных животных на раздражители химической, биологической при­роды и механическую травму. Так, при нанесении скипидара и настойки йода на кожу самый интенсивный отек появлялся у ло­шадей, несколько меньший — у крупного рогатого скота и слабо­выраженным он оказался у овец и свиней.

На подкожное и внутримышечное введения скипидара у лоша­дей реакция проявлялась образованием абсцесса с последующим самопроизвольным вскрытием. Аналогичная инъекция крупному рогатому скоту, свиньям и овцам сопровождалась воспалительны­ми отеками с последующей резорбцией скипидара. Этот процесс был более интенсивным у овец и свиней, сравнительно медленно он протекал у крупного рогатого скота.

Реакция на микробные культуры (золотистый стафилококк, ге-молитический стрептококк), введенные подкожно, у лошадей во всех случаях характеризовалась развитием абсцессов, у крупного рогатого скота, овец и свиней абсцедирования, как правило, не наступало. Экссудат рассасывался. Наиболее интенсивная отеч­ность на месте инъекции была отмечена у лошадей, менее выра­женная (почти в 10 раз меньше) — у крупного рогатого скота, сви­ней и самая малая — у овец.

Реакция лошадей на дозированную открытую механическую травму (рассечение кожи, подкожной клетчатки) во всех случаях сопровождалась развитием гнойного воспаления. У рогатого скота и свиней реакция на механическое повреждение характеризова­лась развитием фибринозного воспаления, заполнением ран фиб­рином с последующей грануляцией и заживлением под первич­ным струпом.

Индивидуальная реактивность. Реакция отдельных представите­лей животных каждого вида на действие адекватных и неадекват­ных факторов внешней среды неоднозначна. Во время эпизоотии при равных условиях содержания не все животные относятся к за­ражению одинаково. Массовая вакцинопрофилактика не у всех животных создает надежную защиту от инфекции. Часть живот­ных может остаться восприимчивой к патогену ввиду недостаточ­ности иммунного ответа на антиген. Такие различия объясняются индивидуальной реактивностью, обусловленной наследственны­ми и приобретенными свойствами.

Индивидуальная реактивность зависит от породы животного, наследственных свойств, пола, возраста, полноценности питания, продуктивности, других факторов.

Специфика породной реактивности обусловлена длительным контактом животных определенных регионов с конкретными ус­ловиями среды обитания.

Совершенно закономерно, например, что лошади, вывезенные из северных областей России в среднеазиатские регионы, нередко погибают от тепловых и солнечных ударов, а крупный рогатый скот, попадая в страны Африки, сразу же становится объектом интенсивного нападения паразитов (простейших, бактерий, виру­сов, гельминтов).

Наследственные свойства в проявлении индивидуальной реак­тивности находят свое выражение в выведении линий животных, устойчивых к самым различным стресс-факторам.

Половые различия в восприимчивости внешних раздражителей определяются физиологическими особенностями. Обмен веществ у мужских особей более интенсивный, чем у женских. Поэтому женский организм легче переносит гипоксию, кровопотери, алиментарную недостаточность. Кроме того, реактивность самок за­висит в определенной степени от половой цикличности и плодо­ношения.

Возрастная реактивность в разные периоды жизни животного организма существенно меняется. Она относительно понижена у молодняка, отличается оптимальной стабильностью у половозре­лых животных, в старческом, завершающем, периоде жизни реак­тивность прогрессивно снижается. Неполноценность реакции мо­лодых животных на внешние раздражения объясняется неполным развитием барьерных структур нервной, эндокринной и иммун­ной систем. Из-за структурной и функциональной незрелости лимфоидной системы многие микроорганизмы становятся причи­ной болезни молодняка (сальмонеллез, колибактериоз, микоплазмоз, кокцидиоз, гемоспоридиоз). Новорожденные щенки, кроль­чата, крысята, мышата переносят большие дозы бактериальных токсинов, гистамина, чужеродного белка, чем взрослые, что объясняется получением от матерей во время внутриутробной жизни, через молозиво и молоко многих факторов защиты, осо­бенно иммуноглобулинов. Новорожденные мышата легко перено­сят гипоксию, от которой в равных условиях погибают взрослые мыши, что служит свидетельством недоразвития высших отделов центральной нервной системы как наиболее чувствительной структуры в организме к кислородному голоданию.

С возрастом у половозрелых животных нервная деятельность оптимизируется, достигают совершенства барьерные системы (кожа, слизистые оболочки). Развивается способность вырабаты­вать антитела и противодействовать полученным повреждениям формированием очага воспаления, подъемом температуры тела, стимуляцией компенсаторных и восстановительных процессов.

У старых животных реакции нервной, эндокринной, иммунной систем, целостного организма на адекватные раздражители и патогены значительно ослаблена.

Механизмы ослабления реактивности слагаются из изменений на молекулярно-генетическом (нарушение синтеза ДНК, РНК, образования и транспорта энергии, снижение активности антиоксидантов) и клеточном (разрушение лизосом, деградация клеток, угнетение митоза, ионного транспорта, изменения свойств мемб­ран, дегидратация плазмы) уровнях, что сказывается на деятель­ности основных систем организма. Так, возникающая сердечно­сосудистая недостаточность проявляется застойными явлениями. Застой крови в легких способствует развитию пневмоний, в пече­ни — ее циррозу. Ограниченные возможности антителогенеза, не­специфических факторов защиты повышают чувствительность к бактериальным и вирусным инфекциям, опухолевым болезням.

Рассматривают физиологическую и патологическую индивиду­альную реактивность. В отличие от физиологической, свойствен­ной здоровым животным формы реагирования, патологическая реактивность возникает в результате действия на организм не­адекватных, болезнетворных факторов. Патологически изменен­ная реактивность сопровождается снижением приспособительных возможностей организма. Одновременно патогенный фактор мо­жет стимулировать такие реакции, как воспаление, лихорадка, одышка, тахикардия, гипертензия, изменять структурную и мо­торную функции желудочно-кишечного тракта. Эти патологичес­кие реакции в своей биологической основе направлены на борьбу с вредным началом, на восстановление поврежденных структур, функций поврежденных органов. Однако они ограничивают жиз­недеятельность больных, у животных падает продуктивность, их отношения с внешней средой нарушены.

Патологическая индивидуальная реактивность может прояв­ляться в виде специфических и неспецифических форм реагиро­вания. Неспецифические формы реагирования на патогены на­блюдают у наркотизированных животных, при шоковых состоя­ниях, экспериментальной эпилепсии. Так, после приступа эпи­лепсии любого происхождения у сенсибилизированной морской свинки не развивается анафилактический шок на реинъекцию ан­тигена. Реактивность наркотизированных животных снижена, степень же снижения зависит от многих факторов: вида живот­ных, наркотика, глубины и длительности действия. Применение наркотиков резко снижает чувствительность организма животных к микробам, угнетаются фагоцитоз, образование иммуноглобулинов, воспалительная реакция замедлена, более выражены первич­ная и вторичная альтерации.

По интенсивности проявления рассматривают такие виды ре­активности, как нормергия, гиперерг