Река Жизни, Томас Сюгру - Глава 14
Когда Хью Линн сошел с поезда в Техасе, он по щиколотки погрузился в грязь. Его белые с коричневы спортивные ботинки были испорчены.
- Эй! - окликнул его отец.- Так в стране ковбоев никто не одевается. Где твои сапоги?
- А где твое ружье? - окликнул его Дейв Кан.- Ну-ка, держи!
Они приехали на вокзал встретить мальчика и отвезти к скважине в Комине. На них были кожаные сапоги, зашнурованные до колена, грубая одежда с пятнами грязи и шляпы с огромными полями. Хью Линн едва узнал своего отца в таком наряде. Эдгар поправился и выглядел сильным и здоровым.
- Твоя мама велела тебе заботиться о нас,- сказал Дейв.- А как же ты сможешь это сделать, если у тебя нет ружья? Здесь повсюду враги. У них самая мощная банда, похищающая скот. И у каждого по два ружья.
Хью Линн не ответил. Он изумленно смотрел на маленьких пони, привязанных к коновязи рядом со станцией. Через дорогу он мог видеть людей, одетых как ковбои, разве что у них не было ружей.
- Пошли,- сказал отец.- Я хочу узнать, как там дома. Как мама? Как малыш?
Они втиснули его в кабину грузовика и загромыхали вниз по пыльной колее, которая, по всей видимости, была дорогой. Хью Линн трясся на сиденье, зажатый между Дейвом и Эдгаром; отвечая на вопросы отца, он пытался перекричать шум двигателя, который, судя по всему, работал без глушителя.
Комин оказался не городом, а небольшим поселком на пересечении дорог. Скважина располагалась в поле и совсем не походила на то, что ожидал увидеть Хью Линн. Массивная буровая вышка высотой в шестьдесят футов поднимала и опускала буровую штангу в отверстие, слишком маленькое для приличной скважины. Здесь же находился небольшой двигатель, производив-ший страшный шум. Он нуждался в глушителе гораздо больше, чем грузовик.
Кругом была непролазная грязь. Вода закачивалась в скважину для смазки трубы и расположенного на ее конце бура; предполагалось, что она будет вытекать в специально выкопанный для этой цели пруд, но большая ее часть растекалась по окрестностям, превращая их в болото.
- Когда мы пробурим скважину,- прокричал Эдгар, пытаясь перекрыть шум двигателя,- нефть забьет такой мощной струей, что она будет выше вышки.
Хью Линн не мог понять, почему они до сих пор не нашли нефть. Шло лето 1921 года. Почему понадобилось так много времени, чтобы при помощи “чтений” обнаружить месторождение нефти, ведь другие легко находили ее без такой помощи? Именно для того, чтобы выяснить это, и послала его сюда мать. Ему было всего четырнадцать, и ей нелегко было отпустить сына, по ее страх, что с Эдгаром могло что-то случиться, оказался сильнее, чем беспокойство за сына. Оба не сомневались, что Эдгара без его ведома заставляли проводить “чтения”, не имевшие никакого отношения к буровой. Они подозревали, что нефть вот-вот должна появиться, но по каким-то причинам этого не происходило: кому-то было выгодно держать Эдгара в неведении и во время сеансов получать информацию о других месторождениях.
Насколько мог судить Хью Линн, эти подозрения не оправдались. Все только и мечтали о том, чтобы скважина в Комине забила, а Эдгар и Дейв большую часть времени колесили по окрестностям, арендуя близлежащие участки земли с тем, чтобы, когда нефть будет обнаружена, в их руках оказалась вся округа.
Время, не занятое поездками по делам аренды, они проводили в убогой хижине, расположенной в пятидесяти ярдах от скважины. Она являлась собственностью Ринглов, семьи, члены которой выделялись своим не-обычайно высоким ростом и наводили ужас на окружающих. Они работали на буровой и имели долю в компании. Старик Рингл был самым высоким и страшным в семье; самым низкорослым - его племянник Сесил, он был женат и вместе с женой занимал отдельную хибару. Эдгар, Дейв и Хью Линн снимали комнату у Сесила, а два других брата из семейства Ринглов жили вместе с отцом.
Со дня приезда Хью Линн не пропустил ни одного “чтения”. Все они были посвящены скважине в Комине, в них точно указывалось, какой слой проходит бур. Именно полагаясь на точность предсказаний, компания расходовала имеющиеся фонды на аренду земли.
Хью Линна поразила одна особенность сеансов. Он написал об этом матери: “Я не решаюсь записать это во время сеанса, а остальные этого просто не замечают. Но каждый раз при “чтении” подчеркивается, что дело обречено на провал, если среди его участников не будет согласия по поводу того, как должны использоваться деньги. Я все время думаю, означает ли это, что скважина не забьет? Как это может случиться, если мы копаем в нужном месте? Если продолжать разработку, нефть должна появиться независимо от того, кто и что об этом думает”.
Он получил ответ через несколько дней. На скважине случилась беда. Кто-то уронил в скважину инструмент, и работу пришлось остановить, пока его не вытащили на поверхность. Старик Рингл был вне себя, он вместе со своими сыновьями установил ночные дежурства и следил за тем, чтобы ничего не произошло. Тем не менее вскоре случилась еще одна неприятность. Бур, работавший на большой глубине, неожиданно сломался. Он развалился на части, которые пришлось выуживать из скважины.
Теперь все оставались на буровой, наблюдая за тем, как ходит вверх-вниз труба, прислушиваясь к невероятно тарахтящему маленькому движку. Хью Линн с опасением поглядывал на Ринглов, которые стали носить с собой оружие. Особенно поразило его, с какой ловкостью они управлялись с шестифутовым гаечным ключом, ремонтируя обшивку. Они держали его так, как будто это были портновские ножницы.
Среди рабочих буровой у него появились друзья. Особенно он подружился с Дэдом Рустом, старым буровиком, знавшим замечательные истории, и с Джошуа, сильным юношей, который когда-то был ковбоем и рассказывал о таких приключениях в прериях, что Уильям С. Харт по сравнению с ним казался просто ягненком.
- Но теперь времена изменились,- обычно говаривал юноша.- Можно прожить несколько месяцев и не попасть ни в одну перестрелку. Здесь, на буровой, гораздо интереснее.
Время от времени Джошуа смотрел вдаль и вздыхал.
- Знаешь, парень,- говорил он,- единственное, что мне не нравится в этой работе, так это одиночество. Иногда оно становится просто невыносимым.- Он вздыхал еще тяжелее.- Понимаешь, детка, уж очень я слаб насчет женского пола.
Наконец подозрения старика Рингла упали на Дейва Кана. Произошла третья авария, на этот раз в скважине был обнаружен клин. Рингл считал, что Дейв пытается приостановить бурение, чтобы по истечении срока аренды вместе со своими сообщниками - никто не знал, кто они,- скупить все окрестные земли.
Дейв предложил посвятить этой проблеме сеанс. Его провели в доме Сесила вечером, после ужина. Хью Линн задрожал, когда появились старик Рингл со своими сыновьями. Все трое были вооружены. Провести “чтение” поручили члену компании, который не принадлежал ни к одному из враждующих лагерей. Здесь же находился Дейв. Он не проявлял никаких признаков беспокойства. Во время сеанса Эдгара спросили, действительно ли Кан мешает работе буровой и наносит вред интересам компании.
- Мы считаем,- произнес Эдгар,- что это неверно. Задержки вызваны внешними обстоятельствами. Мы вновь предупреждаем, что неудачи будут преследовать участников предприятия, если их не объединит общая цель и общая идея; они должны согласиться, что все деньги, полученные от этого предприятия, будут использоваться только на установленные цели, которые принесут благо всем…
Хью Линн написал об этом матери: “Все заверяют отца, что, когда появится нефть, они построят ему столько больниц, сколько он захочет, но, как мне кажется, если следовать “чтениям”, то им придется пожертвовать на благотворительность гораздо больше, чем они планируют. Думаю, они собираются нажить миллионы, а на больницу потратить несколько тысяч. Отец со мной не согласен. Он говорит, что эти люди выглядят неотесанными мужланами, но они никому не желают зла. Он провел несколько “чтений” по поводу больницы, и все это его очень взволновало. Он говорит, что во время сеанса было выбрано место для нее. Оно находится в Вирджинии-Бич, в штате Вирджиния. Он говорит, что несколько лет тому назад во время сеанса было названо то же самое место, а один из друзей дяди Линна видел это местечко, когда поезд сделал остановку по пути в Норфолк, и оказалось, что это маленькая рыбачья деревушка. Отец говорит, что это как раз то, что нужно,- красивое спокойное местечко у воды.
Надеюсь, что все будет хорошо, и я смогу увидеть океан и искупаться в нем.
Я уезжаю в субботу накануне Дня труда, так что, в школу успею. Отец собирается подарить мне настоящие длинные брюки. Он чувствует себя прекрасно и мог бы приехать домой, но говорит, что придется подождать, пока не забьет нефть…”
Летом 1922 года Гертруда, как обычно, приехал погостить в Хилл, прихватив с собой Хью Линна и Эдгара Эванса. Хью Линн с серьезным видом пожал руки своим кузенам, Томми Хаузу и Грею Солтеру. Грей был младшим сыном Уилла Солтера. Его мать умерла при родах, и мальчика воспитывала тетушка Кейт. Он был старше Томми, но моложе Хью Линна.
- Извините, что не смог приехать прошлым летом,- небрежно произнес Хью Линн.- Мне пришлось отправиться в Техас, чтобы посмотреть, как обстоят дела со скважиной.
- Что там такое происходит?- спросил Томми.- Эдгар все еще там? Когда появится нефть?
- Возникли кое-какие неприятности,- сказал как бы между прочим Хью Линн.- У нас ведь полно врагов. Так что нам всем пришлось носить при себе оружие.
- А ты куришь? - спросил Грей.- Мы курим.
- Нет,- ответил Хью Линн.- Это вредно. Это останавливает рост. Зато я умею стрелять из револьвера.
- Держу пари, что ты и одной сигареты не сможешь выкурить,- сказал Грей.
- Давайте я лучше расскажу вам о Техасе,- предложил Хью Линн.- Я знаю кучу ковбоев. Я был в домике, где Зейн Грей написал “Пограничный легион”.
Они отправились в сад, где у Грея и Томми была спрятана пачка сигарет.
Гертруда поделилась своими подозрениями с доктором Хаузом. Она чувствовала, что в Техасе творится что-то неладное. Прошел еще один год, а ничего, кроме дальнейших проволочек, не происходило. Бурение скважины откладывалось снова и снова. Между членами компании начались распри. Казалось, что от нефти их отделяет всего один фут, и все-таки они не могли до нее добраться.
- Я поеду и посмотрю сам,- сказал доктор Хауз. Каникулы были весьма кстати. Теперь он работал в Уэст-Стейт-хоспитал, неподалеку от Хилла, в качестве помощника управляющего, и его пациентами были люди с расстроенной психикой.
- Поездка в Техас - это то, что мне нужно,- решил он.
Когда он прибыл на место, бурение возобновили. Из скважины выходило большое количество газа. Однажды, стоя на платформе и разговаривая с одним из буровиков, доктор Хауз зажег спичку, чтобы раскурить трубку. Последовавший вслед за этим взрыв смел его с платформы и лишил роскошных усов. “Мы понесли невосполнимую утрату”,- написал он Керри.
Гертруде он сообщил, что источником всех неудач служили какие-то внешние причины, кто-то не хотел, чтобы скважина забила до того, как истечет срок аренды.
В конце лета это произошло: срок аренды истек, а нефть так и не появилась, деньги компании были истрачены. Последний месяц работа на скважине систематически саботировалась. Однажды в скважине были обнаружены остатки могильного камня.
От проекта пришлось отказаться. Доктор Хауз вернулся в Хопкинсвилл. Эдгар, уже упаковавший вещи и готовый к отъезду, получил письмо от Фрэнка Мора, который начинал строить больницу в Нортонвилле еще в 1911 году. Мор постепенно терял зрение, и, чтобы спасти жизнь, ему предлагали удалить оба глаза. Он вспомнил о “чтении”, запись которого привез с собой из Нортонвилла много лет назад. Мор разыскал его и прочитал. Там говорилось, что при угрозе слепоты, которая могла развиться как последствие несчастного случая, в который попал Мор, необходимо прибегнуть к гидротерапии. “Я принял семьсот горячих ванн,- писал он Эдгару, и мое зрение восстановилось”. Он вновь хотел попытаться помочь со строительством больницы и предлагал Эдгару навестить его дом в Колумбусе, штат Огайо.
Эдгар отправился в путь. Любая деятельность была лучше бездействия. Его постоянно преследовала мысль о больнице; он чувствовал, что не может вернуться домой, не осуществив свою мечту.
Мор уже не был так богат, поскольку утратил большую часть своего состояния во время болезни. Однако он не сомневался, что можно собрать достаточно денег, и наметил план действий. В самый разгар их обсуждения пришла телеграмма от Дейва Кана. Дейв находился в Денвере, где смог переговорить со знаменитым владельцем денверской “Пост” А. С. Бонфилсом. Бонфилс изъявил желание присутствовать во время сеанса. Мор и Эдгар отправились в Денвер.
Диагностирование проводилось в одной из больничных палат для пациента, выбранного самим Бонфилсом. Как врач, так и Бонфилс были довольны результатами диагностирования. На следующий день Бонфилс предложил Эдгару работу, за которую собирался платить одну тысячу долларов в день. Но существовали определенные условия: Эдгар должен был носить тюрбан, сеансы проводить скрытый от зрителей полупрозрачным покрывалом; он должен был появляться на людях только в сопровождении телохранителей; передвигаться мог только в дорогом лимузине с задернутыми занавесками и с лакеями по обеим сторонам; он должен был взять себе восточное имя, желательно с титулом. Эдгар отказался.
Таким образом, Эдгар и Мор оказались в чужом городе без денег; на следующий день сюда из Селмы прибыл сквайр. В телеграмме, посланной из Колумбуса, Эдгар сообщал, что отправляется в Денвер. Текст телеграммы был по ошибке изменен, и сквайр получил следующее сообщение: “Встречайте меня в Денвере”.
Дейв очень хотел им помочь, но сам был на мели. Единственное, что он мог им предложить в данный момент, были еда и сигареты.
Затем Эдгар получил телеграмму от Женского клуба в Бирмингеме, штат Алабама. Эдгара спрашивали, сколько он хочет получить за лекцию для членов клуба. В телеграмме говорилось, что они наслышаны об “удивительных способностях” Эдгара. Ответ был отправлен немедленно: плата - три железнодорожных билета от Денвера до Бирмингема. Женский клуб, недоумевая, с кем он имеет дело, все же выслал билеты. Эдгар, Мор и сквайр прибыли в Бирмингем 6 октября.
6 марта 1923 года они все еще находились там. Лекция имела потрясающий успех; люди выстраивались в очередь у гостиницы, чтобы взглянуть на Эдгара и попросить провести диагностирование. Одна женщина после сеанса подошла к Эдгару.
- Вы порекомендовали мне обратиться к врачу, который и прежде лечил меня,- сказала она.- Но он, по его словам, сделал уже все, что было в его силах. Как мне теперь быть?
- Назовите имя вашего врача,- попросил Эдгар. Он был знаком со многими врачами Бирмингема; может, среди них был и этот.
- Вудалл,- ответила женщина.- Доктор Перси Вудалл.
- Тогда отдайте ему запись “чтения”,- сказал Эдгар.- Он все поймет.
Через час позвонил Вудалл. Теперь он занимался остеопатией, которую освоил, преподавая анатомию студентам во Франклине. Он не забыл Эдгара и напомнил ему о “чтении”, проведенном в присутствии слепого доктора Бланда.
- Ваше знание анатомии по-прежнему безупречно,- сказал он,- но я не имею ни малейшего представления о предлагаемом вами лечении. Я скажу вам то же, что и своей пациентке,- она теряет слух, понимаете? Я предупредил ее, что никогда в жизни не делал то, что предлагаете вы. Вы советуете мне проникнуть под нёбо и при помощи пальцев провести операцию в области евстахиевой трубы. Я это сделаю, но за результат не ручаюсь. Я буду держать вас в курсе дела.
Через шесть недель пациентка сама сообщила Эдгару, что ее слух восстановился.
В начале марта городские власти потребовали у Эдгара лицензию, и Эдгару пришлось в замешательстве объяснять, чем именно он занимается. Примерно в это же время друзья, горящие энтузиазмом, сообщили ему, что им удалось собрать на строительство больницы шестьдесят тысяч долларов. Было проведено “чтение” с целью узнать, в каком месте Бирмингема или его окрестностей должно быть возведено здание, больницы. И вновь, как это было в Селме и в Техасе, прозвучало название местечка Вирджиния-Бич. Комитет энтузиастов в Бирмингеме распался. Эдгар, угрюмый, но непоколебимый, собрал вещи и снова отправился в путь.
Он приехал в Техас, но там дела обстояли еще хуже, чем перед его отъездом. Он побывал в Нью-Йорке, Питтсбурге, Чикаго, Канзас-Сити, Дейтоне и наконец вернулся в Селму. Неожиданно для себя он решил осуществить свой проект, полагаясь только на собственные силы. Если ему не могли помочь другие, он сделает все сам. Он написал Гертруде, гостившей в то время в Хилле, что навсегда возвращается домой. Она приехала в Селму, чтобы встретить его.
Хью Линн неохотно покидал Хилл. Он подружился с Томми и Греем. Они прорыли траншею для водопроводных труб и устроили в доме современное водоснабжение; все прошло без особых происшествий, разве что Грей однажды задел Томми киркой. Чтобы отпраздновать приход воды в дом, они дотла сожгли уборную, располагавшуюся во дворе. Для костра было выбрано не самое лучшее время, и соседи провели ужасный день.
Томми и Грей научили Хью Линна курить, но ему это занятие не нравилось. Однажды тетя Кейт застала Грея курящим. Спасаясь от гнева, он забрался на вишню и отказывался спутаться вниз. Тетя Кейт, вооружившись прутом и вечерней газетой, села на стул у дерева и приготовилась ждать.
- Ну и долго ты тут собираешься просидеть? - спросил Грей.
- Пока мое сердце не перестанет биться,- мрачно ответила тетя Кейт.
Ему все-таки пришлось спуститься и подвергнуться порке. Позже он показал Томми и Хью Линну следы от прута.
- Вы бы небось струхнули,- предположил он.
- А вот и нет,- ответил Томми.
- Конечно нет,- подтвердил Хью Линн.
- Так ведь вас никто никогда не бил,- заметил Грей.
- А мы все равно не боимся,- сказал Томми.
- Конечно, не боимся,- повторил Хью Линн.- Мы можем вытерпеть то же, что и ты.
- А вот и нет,- сказал Грей.
- Спорим, что да,- возразил Томми.
Чтобы разрешить этот спор, Грей задал им порку. Он их буквально исколошматил, но они перенесли всё молча.
- Ну теперь-то ты нам веришь? - спросили они, когда испытание было позади.
- Конечно,- ответил он.- Вы настоящие парни!
В ночь перед отъездом Хью Линна они сидели в низине и курили вместе в последний раз. Закурив, Томми задумчиво сплюнул.
- Почему все-таки Эдгар не может заработать кучу денег и построить больницу? - спросил он Хью Линна.- Ведь при помощи “чтений” можно узнать все.
Хью Линн попытался объяснить.
- Бог дает деньги только тем, кто этого заслуживает,- сказал он.
Грей усмехнулся.
- В мире полно богатых мошенников,- заметил он.
- Но они не зарабатывают деньги при помощи “чтений”,- возразил Хью Лини.- Если Господь наградил отца такой силой, то только для того, чтобы использовать ее во имя добра, а те, кто сотрудничает с ним, должны бескорыстно помогать ему. Может быть, они собирались, получив деньги, сбежать с ними и оставить отца одного, может, они и не собирались строить больницу.
- Тогда почему в “чтениях” об этом ничего не было сказано? - спросил Томми.- Они должны были предупредить.
- Может, и было такое предупреждение,- ответил Хью Линн,- но ведь отец спит и не знает, о чем он говорит. Может, он об этом и говорил, а ему не передали.
- Ох уж эти проходимцы! - воскликнул Грей.- Если бы я был там, я пустил бы пулю в любого, кто бы только попытался обмануть Эдгара!
- Мы должны поехать с вами,- сказал Томми.- И тогда все будет в порядке. Эдгар скажет нам, где спрятаны сокровища, а мы их откопаем и построим больницу. Это нам вполне по силам!
- Ну конечно! - сказал Грей.
- Разумеется! - заверил Хью Линн.
Но на самом деле у него не было такой уверенности; у него не было никакой уверенности. Почему больница не была построена в Бирмингеме, ведь там уже собрали деньги? Почему на всех сеансах повторялось одно и то же название - Вирджиния-Бич, место, расположенное на берегу Атлантического океана, вдали от людей, вдали от цивилизации? Почему отец не мог отделаться от всех этих сомнительных людей и проводить “чтения” самостоятельно? Почему он не мог узнать, как добыть деньги, чтобы построить больницу? Почему “чтения” не указали, к какому богачу обратиться за помощью? Почему не назвали имена людей, разваливших компанию в Техасе? Почему не подсказали, где найти клад, который Томми предлагает откопать?
Похоже, что-то было не так. Может, что-то случилось с его отцом? Может, он изменился и тоже охотиться за деньгами? Если это так, то неудивительно, что все разладилось, а через некоторое время он не сможет помогать и больным.
- Давай выкурим еще по одной,- предложил Томми.
- Давай,- ответил Грей.
- Давай,- согласился Хью Линн. Он жадно вдыхал дым.
- Ты потихоньку учишься,- заметил Грей. А Томми сказал:
- Скоро ты сможешь затянуться!