О ритуальной чистоте зародыша теленка, умершего в чреве верблюдицы

Прикасающийся к телу мертвого животного (но не к телу кошер­ного животного, зарезанного в соответствии с галахическими указаниями; во всех остальных случаях тела мертвых животных, кошерных и некошерных, считаются оскверняющими и на талму­дическом техническом жаргоне именуются падалью) становится ритуально нечистым, как сказано в Торе: «Всякий, прикоснувшийся к трупу их, будет нечист до вечера» (Левит 11,24).

Мудрецы разошлись во мнениях по вопросу о том, станет ли нечистым человек, запустивший руку в утробу живого беременного животного и дотронувшийся до умершего там плода. Один из мудре­цов утверждал, что этот человек ни в коем случае не станет нечистым, другой — что результат зависит от того, о каком беременном живот­ном (чистом или нечистом) идет речь. Иными словами, если умер­ший плод находится в чреве нечистого животного, человек, прикос­нувшийся к нему, станет ритуально нечистым, если в чреве чистого животного — остается ритуально чистым.

Мудрецы попытались объяснить мотивы авторов этих мнений.

Мудрец, полагавший, что мертвый плод в теле беременного животного ни в каком случае не оскверняет, пришел к этому выводу рассуждением «от легкого к тяжкому» (каль ва-хомер). Он рассуждал так: если бы беременное животное было зарезано в соответствии с законом, его плод также считался бы кошерно зарезанным (хотя фактически его не резали; такому плоду дано специальное название — бен пакуа, «сын расколовшейся»); тем более следует признать его ритуально чистым, когда его чистая мать жива.

Разумеется, этот аргумент не может быть непосредственно при­менен к случаю, когда плод находится в чреве нечистого животного. Однако Талмуд объясняет, что в рамках данной системы и такой плод является чистым. Этот вывод сделан Талмудом при помощи силло­гизма (точнее — по схеме гейкеш [что следует переводить как «анало­гия» или «силлогизм»], входящей в число приемов, при посредстве которых толкуется Тора).

Перейдем теперь к рассуждениям мудреца, полагавшего, что мертвый плод чистого животного не оскверняет, а мертвый плод нечистого животного оскверняет даже при жизни самого живот­ного.

В Торе сказано: «И всякий ходящий на лапах своих, из всех зверей, ходящих на четырех, нечист для вас; всякий, прикасающийся к трупу их, нечист будет до вечера» (Левит 11,27). Выражение «на лапах» обозначает животных, не имеющих раздвоенных копыт, иными сло­вами, нечистых животных. Следовательно, их статус отличается в нашем случае от статуса чистых животных.

Мудрецы спросили: если для данного закона определяющим при­знаком являются копыта животного, что говорит закон о теленке, не имеющем раздвоенных копыт, но находящемся в чреве коровы. Несомненно, он должен быть признан чистым, ибо Тора специально уточнила: «ходящий на четырех»: это выражение относится исклю­чительно к животным, у которых в принципе нет раздвоенных копыт на их четырех ногах, ибо животные с раздвоенными копытами имеют (как бы) восемь ног — каждая нога с раздвоенным копытом считается за две.

В таком случае, возразили другие мудрецы, теленок, находящийся в чреве верблюдицы, не является нечистым, ибо речь идет о живот­ном с восемью ногами (теленке) в чреве животного с четырьмя ногами (верблюда).

Им ответили: как раз это мы выводим из слов Торы «всякий ходя­щий»; лишнее, на первый взгляд, слово «всякий» указывает на этот (необычный) случай.

Мудрецы спросили также: что говорит закон о теленке, не имею­щем раздвоенных копыт (то есть копыта которого «склеены»), нахо­дящемся в чреве такой же (не имеющей раздвоенных копыт) коровы? Ведь в таком случае животное с четырьмя ногами находится в чреве у животного с четырьмя ногами!

Мудрец по имени Ахдевой бар рав Ами возразил (имея в виду систему рассуждений, делающую различие между животными с четырьмя и восемью ногами: отсюда можно заключить): в таком случае поросенок (у которого, как известно, раздвоенные копыта, как у коровы), находящийся в чреве у свиньи, также не будет порождать ритуальную нечистоту, поскольку он является плодом с восемью ногами, находящимся в чреве животного, также имеющего восемь ног! Но ведь это абсолютно исключено!

Под впечатлением этого аргумента мудрецы отвергли всю изло­женную выше схему и принялись разрабатывать другую.

Вавилонский Талмуд,

трактат Хулин 70б