За пределами мозга: области трансперсонального опыта.

Многими своими чертами трансперсональный опыт вдребезги разбивает фундаментальные утверждения материалистической науки и механистического взгляда на мир. Хотя эти переживания имеют место в ходе самоисследования, их нельзя интерпретировать как всего лишь интрапсихические феномены в конвенциональном смысле. С одной стороны, этот опыт вместе с биографическими и перинатальными переживаниями формирует некий эмпирический континуум. С другой стороны, он часто и без вмешательства органов чувств открывает непосредственный доступ к источникам информации, явно выходящим за рамки конвенционального круга. Он может включать сознательный опыт других людей и представителей других видов животных, растительной жизни, элементы неорганической природы, микроскопическую и астрономическую области, недоступные без специальных приборов, исторический и доисторический опыт, знание будущего, отдаленных мест или других измерений существования.

На уровне воспоминательного анализа информация черпается из индивидуальной истории и потому безусловно биографична по своей природе. Перинатальный опыт по-видимому представляет пересечение персонального (личного) и трансперсонального, раздел между тем и другим; это отражено в его связи с рождением и смертью, началом и концом индивидуального существования.

Трансперсональные явления обнаруживают связь индивида с космосом — взаимоотношение, в настоящее время непостижимое. Можно предположить по этому поводу, что где-то в ходе перинатального развития происходит странный количественный скачок, словно по ленте Мебиуса, когда глубокое исследование индивидуального бессознательного становится эмпирическим путешествием по всей Вселенной включая то, что лучше всего назвать сверхсознательным умом.

Общим для этой группы разнообразных и разветвленных явлений будет ощущение, что испытывающее их сознание выступило за обычные пределы Эго и преодолело ограничения времени и пространства. В "нормальном", обычном состоянии сознания мы осознаем самих себя в границах своего физического тела (образа тела), и наше восприятие окружающего мира стеснено физически детерминированным диапазоном чувствительности внешних рецепторов. И наше внутреннее восприятие (интрацепция) и восприятие внешнего мира (экстрацепция) ограничены привычными временными и пространственными рамками. В обычных обстоятельствах мы отчетливо переживаем только настоящую ситуацию и воспринимаем лишь ближайшее окружение; мы вспоминаем прошлые события и ожидаем будущих или фантазируем о них.

В трансперсональных переживаниях происходит трансценденция некоторых из вышеупомянутых ограничений, иногда сразу нескольких. Многие принадлежащие к этой категории переживания интерпретируются испытавшими их как возвращение в исторические времена и исследование своего биологического и духовного прошлого. Довольно часто при глубинном эмпирическом самоизучении доводится испытать очень четкие и реальные эпизоды, опознаваемые как воспоминания плода и эмбриона. Многие сообщают о ярких событийных последовательностях на уровне клеточного сознания, что по-видимому отражает их прошлое существование в форме спермы или зрелой яйцеклетки во время зачатия. Иногда регрессия заходит еще дальше, и у человека появляется уверенное чувство повторного проживания воспоминаний из жизни предков или даже подключения к расовому или коллективному бессознательному. Были случаи, когда участники ЛСД-сеансов сообщали об опыте отождествления с животными предками в эволюционной родословной или отчетливого проживания заново эпизодов из своих прошлых воплощений.

Некоторые другие трансперсональные явления включают трансценденцию не временных, а пространственных барьеров. Сюда относится опыт слияния с другим человеком в состоянии двуединства (то есть чувство слияния с другим организмом в одно состояние без потери собственной самоидентичности) или опыт полного отождествления с ним или с ней, подстройка к сознанию целой группы лиц или расширение сознания до такой степени, что кажется, будто им охвачено все человечество. Сходным образом индивид может выйти за границы чисто человеческого опыта и подключиться к тому, что выглядит как сознание животных, растений или даже неодушевленных объектов и процессов. В предельном случае можно слиться с сознанием всего творения, всей планеты, всей материальной Вселенной. Еще одно явление, связанное с трансценденцией нормальных пространственных ограничений, — сознание отдельных частей тела, то есть различных органов, тканей, клеток. Важной категорией трансперсонального опыта с трансценденцией времени и/или пространства будут разнообразные явления экстрасенсорного восприятия — например, опыт существования вне тела, телепатия, предсказание будущего, ясновидение, перемещение во времени и пространстве.

В большой группе трансперсональных переживаний сознание словно расширяется за пределы феноменального мира и континуума времени-пространства, каким мы его воспринимаем в повседневной жизни. Обычные тому примеры — опыт встреч с душами умерших или со сверхчеловеческими духовными сущностями. После сеансов с ЛСД также бывают сообщения о бесчисленных видениях архетипических форм, конкретных божеств и демонов, сложных мифологических эпизодов. Среди других примеров из этой же категории — интуитивное понимание универсальных символов, переживание потока энергии "ци", как он описывается в китайской медицине и философии, или пробуждение Кундалини и активация чакр. В предельной форме индивидуальное сознание охватывает всю целостность существования и отождествляет себя с Универсальным Разумом или с Абсолютом. Высшей точкой всех переживаний будет очевидно Сверхкосмическая или Метакосмическая Пустота, загадочная предвечная ничтожность, которая сознает себя самое и содержит всю экзистенцию в зародышевой форме.

Итак, расширенная картография бессознательного имеет ключевое значение при любом серьезном подходе к таким явлениям, как психоделические состояния, шаманизм, религия, мистицизм, ритуалы перехода, мифология, парапсихология и шизофрения. И дело здесь не просто в академическом интересе — как будет показано ниже, картография предлагает глубокие и революционные приложения для понимания психопатологии и новые терапевтические пути, немыслимые в традиционной психиатрии.

Спектр сознания.

Картография внутреннего пространства, включающая биографический, перинатальный и трансперсональный уровни, дает интересное представление о современной неразберихе в мире глубинной психотерапии и о спорах между различными ее направлениями. Хотя во всей своей полноте такая картография не похожа ни на один из существующих подходов, отдельные ее уровни можно вполне адекватно описать в терминах различных современных психологических систем или древних духовных философий. В самом начале психоделических исследований я обнаружил, что средний пациент во время курса психолитической терапии с применением ЛСД склонен переходить с фрейдистской стадии на стадию Ранка-Рейха-экзистенциалистов, а затем на юнгианскую стадию (Grof, 1970). Названия этих стадий отражают тот факт, что соответствующие концептуальные системы лучше любой другой структуры описывают явления, которые происходят на последовательных этапах терапии. Мне стало очевидно, что ни одна западная система психотерапии не годится для описания определенных явлений, происходящих на продвинутых стадиях терапии или на уровнях психоделического опыта. Здесь следует обращаться к античным или восточным духовным философиям, таким как веданта, разные системы йоги, кашмирский шиваизм, буддизм махаяны, ваджраяна, даосизм, суфизм. И вместе с тем я убедился, что полный спектр человеческого опыта невозможно описать с помощью какой-то одной психологической системы и что каждый из главных уровней эволюции сознания требует самостоятельной структуры объяснения.

Ту же идею независимо развил Кен Уилбер; наиболее четко и обоснованно она представлена в его книгах "Спектр сознания" (Wilber, 1977), "Проект Атман" (Wilber, 1980), "Выше рая" (Wilber, 1981). В концепцию Уилбера о спектральной психологии заложена модель сознания, интегрально сочетающая достижения ведущих западных психологических школ с принципами того, что называется "вечной психологией", — т. е. такое понимание человеческого сознания, которое выражает основные прозрения "вечной философии" (philosophia perennis) на языке психологии. По Уилберу, огромные расхождения у психологических и психотерапевтических школ возникли не столько из-за интерпретаций и выводов о различиях в одной и той же совокупности проблем или о различиях в методологии, сколько из-за реального различия уровней спектра сознания, на которые они опираются. Главная ошибка этих разноречивых направлений заключается в том, что каждое из них склонно обобщать свой подход и применять его по всему спектру, тогда как подход этот годится для одного только отдельного уровня. Любой из серьезных подходов, принятых в западной психотерапии, более или менее "правилен", если применяется на своем уровне, и он чрезвычайно искажает картину, если некстати применяется в другом диапазоне. По-настоящему всеобъемлющая и интегрированная психология будущего станет использовать дополняющие инсайты, предложенные каждой из психологических школ.

Ключевым понятием в уилберовской модели спектра сознания является интуитивное постижение вечной философией личности человека как многопланового проявления единственного сознания, Универсального Разума. Каждый из уровней спектра сознания, составляющих многомерную природу человека, характеризуется специфическим и легко узнаваемым чувством индивидуальной идентичности. Чувство это охватывает широкий диапазон, начиная с высшей идентичности космического сознания, через несколько градаций или полос, кончая сильно упрощенной и суженной идентификацией с сознанием отдельного Эго.

Со времени выхода в свет "Спектра сознания" (1977) Уилбер усовершенствовал, исправил и доработал свою модель, а затем успешно применил ее в исследовании развития индивидуального сознания и человеческой истории. В книге "Проект Атман" (1980) он наметил трансперсональный взгляд на онтологию и космологию, объединив творчески принципы многих западных психологических школ с системами "вечной философии". Это всестороннее видение охватывает эволюцию сознания от материального мира и отдельного человека до нераздельной пары Атман-Брахман, а в обратном движении — от абсолюта до проявленных миров. Процесс эволюции сознания включает, таким образом, наружную дугу, т. е. движение от подсознания к самосознанию, и внутреннюю дугу, прогрессию от самосознания к сверхсознанию. Взгляды Уилбера на предмет и концепцию проекта Атман чрезвычайно важны для нашей книги и требуют поэтому особого рассмотрения.

Описание, которое дает Уилбер наружной дуге эволюции сознания, начинается со стадии плеромы, недифференцированного состояния сознания новорожденного, в котором нет времени, пространства и объектности, которое не знает разницы между самостью и материальным миром. Следующая стадия уробороса тесно связана с питательными функциями и предполагает первое, примитивное и незавершенное различение субъекта и материального мира. Это совпадает с ранним оральным периодом развития либидо. Стадия тифона характеризуется первой полной дифференциацией, которая создает органическую самость, или самость тела-эго с доминантой принципа удовольствия и инстинктивных побуждений и проявлений. Этот период включает анальную и фаллическую фазы развития либидо. С обретением языка, ментальных и концептуальных функций начинается стадия речевого участия. Здесь самость отличает себя от тела, становится ментальным и вербальным существом. Этот процесс затем продолжается на ментально-эготической стадии, относящейся к развитию линейного, абстрактного и понятийного мышления и к идентификации с представлением о самом себе. Ординарное развитие личности завершается на стадии кентавра, т. е. высоко упорядоченной интеграции Эго, тела, личности и тени.

Уровень кентавра это самый высокий уровень сознания, который признается и принимается всерьез западной механистической наукой. Западные психиатры и психологи либо отрицают существование любых более высоких состояний, либо навешивают на них ярлык патологии. В прошлом те, кого интересовало знание о высших состояниях сознания, должны были обращаться к великим мудрецам и мистикам Востока и Запада. За последнее десятилетие трансперсональная психология взяла на себя сложную задачу объединения мудрости "вечной философии" и психологии с концептуальными структурами западной науки. И серьезным вкладом в этот процесс стала работа Кена Уилбера.

Уилберовская модель эволюции сознания не заканчивается кентавром. В кентавре он видит переходную форму, ведущую к трансперсональным сферам бытия, которые так же далеки от эго-разума, как эго-разум далек от тифона. Первой из этих сфер эволюции сознания является нижний тонкий уровень, включающий астрально-медиумическую область. На этом уровне сознание, отделяя себя от разума и тела, способно превзойти обычные способности грубого телесного ума. Сюда относятся опыт "оставления тела", оккультные явления, аура, астральные путешествия, предвидение, телепатия, ясновидение, телекинез и связанные со всем этим явления. Высший тонкий уровень — это область подлинной религиозной интуиции, символического видения, постижения божественного света и звука, высших присутствий и архетипических форм.

За высшим тонким уровнем лежит каузальная сфера. Ее нижний уровень включает высочайшее божественное сознание, источник архетипических форм. В высшей каузальной сфере происходит коренная трансценденция всех форм, которые сливаются в безграничном сиянии Бесформенного Сознания. На уровне предельного единства сознание полностью пробуждается к своему изначальному состоянию, которое есть также таковость всего существования — грубого, тонкого и каузального. В этой точке весь мировой процесс проявляется от момента к моменту как собственное бытие носителя сознания, вне которого и прежде которого нет ничего. Форма неотлична от Пустоты, а обычное и исключительное, естественное и сверхъестественное суть одно и то же. Это предельное состояние, к нему тяготеет вся космическая эволюция.

По модели Уилбера космология подразумевает процесс, обратный вышеизложенному. Модель описывает, как феноменальные миры создаются из первоначального единства путем постепенной редукции и прогрессивного свертывания высших структур в низшие. В этом отношении Уилбер следует исключительно тексту "Тибетской книги мертвых" (по-тибетски "Бардо Тодоль"), в котором описывается посмертное продвижение сквозь промежуточные состояния, так называемые бардо.

Одной из самых оригинальных сторон работы Уилбера является его вывод об идентичных по сути (или по крайней мере схожих) принципах и механизмах, лежащих за кажущимся разнообразием многих стадий эволюции и инволюции сознания. Разработанные им понятия о глубинных и поверхностных структурах разных уровней сознания, о трансляции в противовес трансформации, о различных типах бессознательного (базисном, архаическом, погруженном, внедренном и эмерджентном), об эволюции и инволюции сознания, о наружной и внутренней дугах, о дезидентификации в противовес диссоциации, а также новое определение терминов "Эрос" и "Танатос" безусловно станут стандартом в трансперсональной психологии будущего.

Но наиболее фундаментальна и перспективна сама уилберовская концепция проекта Атман. Ему удалось самым убедительным образом показать, что мотивирующей силой на всех уровнях эволюции (кроме уровня изначального единства самого Атмана) является целенаправленное стремление человека к исходному космическому единству. Из-за врожденных ограничений этот процесс идет такими путями, которые приводят лишь к неудовлетворительным компромиссам, чем и объясняется неудача проекта, который ведет к отказу от ранее использованных уровней и к трансформации на следующей стадии. Каждый новый уровень высшего порядка становится еще одной подменой, пусть и более близкой к Реальному — до тех пор пока душа не укоренится в сверхсознании, а это единственное, чего она желала с самого начала.

Уилбер применил свою модель не только к индивидуальному развитию, но и к человеческой истории. В книге "Выше рая" (1981) он предложил не что иное как коренной пересмотр истории и антропологии. Сжатый объем не позволяет мне отдать должное его уникальному вкладу в трансперсональную психологию, и заинтересованному читателю следует обратиться к книгам и статьям самого Уилбера. Однако я вкратце отмечу те области, в которых моя собственная работа и представленные здесь концепции отличаются от модели Уилбера при их обнадеживающем согласии во всем остальном.

Уилбер проделал громадную работу, синтезировав несовместимые. казалось бы, данные из множества научных областей и дисциплин. Его знание литературы поистине энциклопедично, аналитический ум работает проницательно и систематично, ясность его логики удивительна. И потому некоторое недоумение вызывает то, что он не учел внушительного объема данных из древних и современных источников — данных, указывающих на первостепенную психологическую значимость перинатального опыта и родовой травмы. По моему мнению, знание перинатальной динамики незаменимо для любого серьезного подхода к таким проблемам, как религия, мистицизм, ритуалы перехода, шаманизм или психозы.

Уилберовское описание эволюции сознания начинается с недифференцированного плеромического сознания новорожденного и кончается предельным единением с Абсолютом. А инволюция сознания в близком соответствии изложенному в "Тибетской книге мертвых" описывается от предельного сознания незагрязненной и сияющей Дхармакайи, через три сферы бардо, к моменту зачатья. В этой тонко разработанной системе, которая во всех остальных областях уделяет деталям пристальное внимание, не нашлось места для всей сложности эмбрионального развития и последовательных стадий биологического рождения.

Еще одно крупное отличие моих данных от модели Уилбера касается феномена смерти. По Уилберу, понятие Танатоса относится к прекращению исключительного отождествления с отдельной структурой сознания, что дает возможность трансценденции этой структуры и движения к следующему уровню. У него нет различия между умиранием по отношению к какому-то уровню развития и опытом, связанным с биологической смертью. Такой подход резко противоречит наблюдениям, полученным в психоделической терапии и других формах глубокого эмпирического самоисследования, свидетельствующим о том, что воспоминания об угрожающих жизни событиях, в том числе о биологическом рождении, представляют категорию, имеющую особенное значение.

Этот материал ясно показывает, как важно отличать процесс перехода с одной стадии развития на другую от родовой травмы и других событий, ставящих под угрозу жизнь организма. Опыт таких событий принадлежит к другому логическому типу и лежит в стороне от процессов, которые Уилбер включает в описание Танатоса. Опасности здесь подвергается существование организма как индивидуальной сущности, независимо от уровня его развития. Так, угроза выживанию может проявиться на эмбриональной стадии существования, на любой стадии родов, в любом возрасте без связи с эволюцией сознания. Смертельная опасность в перинатальный период или в процессе рождения ребенка является, по всей видимости, инструментом для возникновения ощущения отдельности и изоляции, а не уничтожает его, как полагает Уилбер[30].

По моему мнению, без признания первостепенной значимости рождения и смерти представление о природе человека будет неполным и неудовлетворительным. Включение этих элементов придало бы модели Уилбера больше логичности и больше практической мощи. Без этого модель не способна принять в расчет важные клинические данные, а описание терапевтических приложений становится наименее убедительной частью его работы — так как клиницисты привыкли иметь дело с практическими проблемами психопатологии.

Наконец, я должен упомянуть о том внимании, которое уделяет Уилбер линейности и радикальному отличию феноменов "пред" от феноменов "транс" (пред-персональное в отличие от трансперсонального, или до-эготическое в отличие от пост-эготического). Хотя я в принципе с ним согласен, безусловность его суждений кажется мне чрезмерной. Психика обладает многомерной, холографической природой, и если использовать линейную модель для ее описания, то результаты будут искаженными и неточными. Это будет серьезной проблемой для любой попытки описать психику только рациональными и вербальными средствами.

Мои собственные данные подсказывают, что по мере того, как эволюция сознания переходит от стадии кентавра к тонким сферам и дальше, она теряет линейную траекторию и, в каком-то смысле, сворачивается внутри самой себя. В ходе этого процесса индивид возвращается к более ранним стадиям развития, но оценивает их со взрослой точки зрения. В то же время он начинает осознавать определенные аспекты и качества этих стадий, которые неявно присутствовали, но не были узнаны при столкновении с ними в контексте линейного развития. Следовательно, различие между "пред" и "транс" парадоксально; они не идентичны, но и не совсем отличны одно от другого.

Если такого рода понимание применить к проблемам психопатологии, различие между эволюционным и патологическим состояниями будет больше выражаться в контексте, в методах подхода к ним и в способности интегрировать их в повседневную жизнь, чем в природе присущих им переживаний. Подробное обсуждение всех этих тем и некоторых других вопросов, встающих после прочтения увлекательной и вдохновляющей книги Уилбера, еще ждет специального представления.

БПМ-I	БПМ-II	БПМ-III	БПМ-IV
РОДСТВЕННЫЕ ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИЕ СИНДРОМЫ
Шизофренические психозы параноидальная симптоматика, чувства мистического союза, столкновение с метафизическими силами зла); ипохондрия (основанная на странных и необычных телесных ощущениях); истерические галлюцинации и смешение грез с реальностью	Шизофренические психозы (адские муки, переживания бессмысленного "картонного" мира); тяжелая заторможенная "эндогенная" депрессия; иррациональные чувства вины и неполноценности; ипохондрия (вызванная болезненными телесными ощущениями); алкоголизм и наркомания, псориаз, язва желудка	Шизофренические психозы (элементы садомазохизма и скатологии, членовредительство, патологическое сексуальное поведение); тревожная депрессия, сексуальные отклонения (садомазохизм, мужской гомосексуализм, уролагния и копрофагия); невроз навязчивых состояний; психогенная астма, тики и заикание: конверсивная и тревожная истерия; фригидность и импотенция; неврастения; травматические неврозы: вегетативные неврозы: мигрень; энурез и энкопрез	Шизофренические психозы (опыт смерти-возрождения. мессианский бред, элементы разрушения и воссоздания мира, спасение и искупление, идентификация с Христом): маниакальная симптоматика: женский гомосексуализм: эксгибиционизм
СООТВЕТСТВУЮЩАЯ АКТИВНОСТЬ В ЭРОГЕННЫХ ЗОНАХ ПО ФРЕЙДУ
Удовлетворение либидо во всех эрогенных зонах; либидозное чувство во время раскачивания и купания; частичное ощущение этого состояния после орального, анального, уретрального или генитального удовлетворения и после деторождения	Оральная фрустрация (жажда, голод, болезненные раздражения), задержка кала и мочи; сексуальная фрустрация; ощущения холода, боли и другие неприятные чувства	Жевание и глотание пищи, оральная агрессия и разрушение объекта; дефекация и мочеиспускание; анальная и уретральная агрессия; оргазм; деторождение; статоакустический эротизм (тряска, гимнастика, прыжки в воду, парашютный спорт)	Насыщение голода и удовлетворение жажды; удовольствие от сосания; либидозные чувства после дефекации, мочеиспускания, сексуального оргазма или родов
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ НА СЕАНСАХ С ЛСД
Безмятежная внутриматочная жизнь: реалистичные воспоминания об ощущениях "хорошей матки"; "океанический" тип экстаза: природа в своем наилучшем проявлении ("Мать-природа"): опыт космического единства; видения Рая и Небес. Нарушения внутриутробной жизни: реалистичные воспоминания о "плохой матке" (критические состояния плода, болезни, эмоциональные срывы у матери, ситуация близнецов, попытки аборта), паранояльное мышление, неприятные телесные ощущения ("похмелье", дрожь и слабые спазмы, неприятный вкус, отвращение, ощущение отравленности): встреча с демоническими существами и другими метафизическими силами зла	Космическое поглощение: безмерные телесные и душевные муки: невыносимая и безысходная ситуация, которой не видится конца; чувство загнанности в ловушку или клетку (нет выхода); разнообразные видения ада; мучительное чувство вины и неполноценности; апокалиптическое видение мира (ужасы войн и концлагерей, террор инквизиции, опасные эпидемии, болезни, запустение, смерть и т. п.); бессмысленность и абсурдность человеческого существования, "картонный мир", атмосфера искусственности и ерунды: зловещие темные цвета и неприятные телесные проявления (ощущение гнета и давления, сердечная недостаточность, жар и озноб, потливость, затрудненное дыхание)	Усиление страданий до космических размеров; грань между болью и удовольствием: "вулканический тип экстаза; яркие цвета; взрывы и фейерверки: садомазохистские оргии: убийства и кровавые жертвоприношения, активное участие в жестоких битвах; атмосфера безумного авантюризма и опасных приключений; сильные сексуальные оргиастические чувства; сцены гаремов и карнавалов: опыт смерти и возрождения; культы кровавых жертвоприношений (муки Христа и крестная смерть, ацтеки, Дионисий и т.п.); мощные телесные проявления (сдавливание и боль, удушье, мышечное напряжение, судороги и подергивания при расслаблении, тошнота и рвота, жар и озноб, потливость, сердечная недостаточность, трудности контроля сфинктеров, звон в ушах)	Огромное понижение давления: расширение пространства; "иллюмина тивный" тип экстаза, видения гигантских помещений: яркий свет и прекрасные цвета (небесно-голубой, золотистый, радужный, яркий как павлиний хвост): чувство повторного рождения и спасения; осознание простого способа жизни; улучшение сенсорного восприятия; братские чувства: гуманитарные и благотворительные тенденции; иногда маниакальные действия и чувство величия; переход к элементам БПМ-1; приятные ощущения могут прерываться пупочными спазмами (острая боль а пупке, сбои дыхания, страх смерти и кастрации, смещения в теле), но без внешнего сдавливания
АССОЦИАТИВНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ПОСТНАТАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Ситуации, в которых удовлетворяются насущные потребности — например, счастливые дни младенчества и детства(заботливый материнский уход, игра со сверстниками, семейное согласие и т.д.), взаимная любовь и влюбленность; путешествия и отдых в красивой местности; приобщение к предметам искусства высокой эстетической ценности; купание в океане и чистых озерах и т.п.	Ситуации, угрожающие жизни и целостности тела (военный опыт, несчастные случаи, травмы, операции, тяжелые болезни, утопание, удушье, тюремное заключение, "промывание мозгов", незаконные допросы, оскорбления и т.д.); тяжелые психологические травмы (отвергнутость, опасные ситуации, эмоциональная депривация, тягостная семейная атмосфера, насмешки, унижения и т.п.)	Сражения, битвы и приключения (атаки и штурмы в сражениях и революциях, испытания военной службы, тяжелые воздушные бои, океанские штормы, опасная езда на автомобиле, драки): высокочувственные воспоминания (карнавалы, увеселительные заведения и ночные клубы, загородные прогулки, сексуальные оргии и т.д.); наблюдение в детстве за сексуальной активностью взрослых, опыт совращения или изнасилования; у женщин — деторождение	Счастливое избавление от опасности (конец войны или революции, спасение после несчастного случая или операции); преодоление сложных препятствий решительными действиями; случаи напряжения и упорной борьбы, завершившиеся выдающимся успехом, картины природы (начало весны, прекращение океанского шторма, восход солнца и т.п.)