О психическом механизме истерических феноменов 7 страница

Ее, бесспорно, сильная внушаемость при сомнамбулизме не имела, однако, ничего общего с болезненной неспособностью сопротивляться. В целом должен признать, что она произвела на меня все же не большее впечатление, чем можно было бы ожидать при таком подходе к психическому механизму от любого человека, который весьма доверчиво внимал бы мне, пребывая в ясном уме, только вот фрау фон Н., будучи в так называемом нормальном состоянии, не могла выказать мне благосклонное душевное расположение. Если мне не удавалось ее переубедить, как в случае с боязнью животных, или я не мог установить психический генез определенного симптома и намеревался воспользоваться властным внушением, я всегда замечал взволнованное, недовольное выражение на лице со­мнамбулы, и когда под конец я спрашивал ее: «Значит, вы так и будете бояться этих животных?» - она отвечала: «Нет, -раз вы просите». Подобное обещание, подкрепленное лишь ее уступчивостью, в сущности, ни разу не выполнялось и пользы от него было не больше, чем от многих моих общих наставле­ний, вместо которых я мог бы с таким же успехом без конца внушать ей: будьте здоровы.

Особа, которая столь упорно не поддавалась внушению, направленному на избавление ее от симптомов болезни, и могла избавиться от них только путем психического анализа или переубеждения, становилась восприимчивой, как записной медиум, когда речь шла о незначительных внушениях, о пред­метах, не имеющих отношениях к ее болезни. Примеры подоб­ного пост гипнотического послушания я привел в истории бо­лезни. Я не нахожу в таком поведении никакого противоречия. Самое сильное представление должно было и в этом случае заявлять о своих правах. Если присмотреться к механизму патологической «идефикс», то обнаружится, что она мотивиро­вана и поддерживается столь многочисленными и оказывающи­ми столь мощное влияние переживаниями, что ее способность успешно противостоять внушенным контрпредставлениям, на­деленным лишь вполне определенной силой, не вызывает удив­ления. Только из мозга истинно больного можно было бы путем внушения устранить столь естественные последствия ин­тенсивных психических процессов[46].

Когда я изучал сомнамбулическое состояние фрау фон Н., у меня впервые появились серьезные сомнения в справедливости слов Бернгейма «tout est dans la suggestion»[47] и его остро­умного друга Дельбефа, который добавил: «Comme quoi il n'y a pas d'hypnotism»[48]. Я и сейчас не могу понять, каким образом поднятый палец или единожды произнесенное слово «спите» должны были создать особое психическое состояние, при ко­тором пациентка помнила обо всех своих душевных пережи­ваниях. Я мог вызвать это состояние, но не создавал его путем внушения, ведь его свойства, каковые, впрочем, повсеместны, меня сильно поразили.

Каким образом проводилась терапия, когда она пребывала в сомнамбулическом состоянии, в полной мере явствует из ис­тории болезни. Как принято при гипнотической психотерапии, я старался развенчать наличные патологические представления путем уверений, запретов, выдвижения контрпредставлений любого рода, но этим не ограничивался и выяснял генез отдель­ных симптомов, дабы можно было развенчать и предпосылки, на которых были воздвигнуты патологические понятия. В ходе этого анализа пациентка стала регулярно, проявляя сильней­шее волнение, высказываться по поводу предметов, отток свя­занного с которыми аффекта до сих пор осуществлялся лишь путем эмоциональной экспрессии. Сколько текущих терапев­тических результатов было достигнуто за счет суггестивного экстрагирования in statu nascendi или ослабления аффекта посредством отреагирования, сказать не берусь, поскольку я допускал взаимодействие обоих терапевтических факторов. Так что этот случай не может послужить веским аргументом в пользу терапевтической действенности катартического мето­да, и все же нужно отметить, что надолго устранены были лишь те симптомы болезни, применительно к которым я проводил психический анализ.

В целом терапевтический успех был довольно заметным, но не стойким; склонность пациентки столь же болезненно реа­гировать на новые травмы, которые с ней случались, не была устранена. Если бы кто-нибудь вознамерился добиться окон­чательного излечения от подобной истерии, ему следовало бы изучить взаимосвязь этих феноменов более скрупулезно, чем это проделал я. Фрау фон Н., несомненно, имела наследствен­ную предрасположенность к невропатии. Вероятно, без такой предрасположенности истерия вообще не возникает. Но одной предрасположенности недостаточно для появления истерии, для этого потребны основания, а именно, утверждаю я, основания адекватные, этиология определенной природы. Выше я упоми­нал о том, что у госпожи фон Н., казалось, сохранялись аффек­ты, связанные со множеством травматических событий, и в процессе бурной деятельности памяти на поверхность психи­ки всплывала то одна, то другая травма. Теперь я дерзну ука­зать причину такой стойкости аффектов госпожи фон Н. Это и впрямь связано с ее наследственной предрасположенностью. С одной стороны, она отличалась большой впечатлительностью, была по натуре пылким человеком, способным на бурные про­явления чувств, с другой стороны, после смерти мужа она жила в полной душевной изоляции, утратив доверие к друзьям из-за козней родни, ревностно следила за тем, чтобы никто не ока­зывал слишком сильного влияния на ее поступки. Круг ее обя­занностей был велик, и со всеми душевными тяготами, кото­рые на нее навалились, она справлялась в одиночку, без помощи друга или доверенного лица, будучи почти изолированной от своей семьи и вдобавок находясь под бременем собственной добросовестности, склонности к самоистязанию, а зачастую и естественной для женщины беспомощности. Словом, в данном случае мог действовать и механизм ретенции большого суммар­ного возбуждения. Основу его составляют отчасти обстоятель­ства ее жизни, отчасти же ее естественная предрасположен­ность; она, к примеру, так боялась о себе проболтаться, что никто из гостей, обычно наведывавшихся к ней в дом, как я с изумлением заметил в 1891 году, не знал о том, что она больна, а я ее врач.

Исчерпывается ли этим этиология истерии в данном случае? Я так не думаю, поскольку во время проведения двух курсов лечения я не задавался вопросами, ответ на которые требовал исчерпывающего разъяснения. Ныне я полагаю, что должно было еще что-то произойти, чтобы на фоне остававшихся на протяжении многих лет неизменными обстоятельств, имеющих этиологическое значение, спровоцировать вспышку болезни именно в последние годы. Мне бросилось в глаза и то, что во всех сокровенных рассказах пациентки начисто отсутствовал сексуальный элемент, который, однако, как никакой другой элемент, служил поводом для травм. В этой сфере возбужде­ние не может исчезнуть без остатка, так что, скорее всего, мне довелось выслушать editio in usum delphini[49] ее биографии. В об­ращении пациентка была очень скромна, без притворства и жеманства. Впрочем, когда я вспоминаю о сдержанности, с ко­торой она рассказывала мне под гипнозом о маленьком при­ключении своей камеристки в гостинице, у меня закрадывается подозрение, что одержать верх над сексуальными потребно­стями этой пылкой и столь впечатлительной даме удалось не без тяжелой внутренней борьбы и ценой крайнего психического истощения в тот период, когда она стремилась подавить это мощнейшее влечение. Однажды она призналась, что не вышла во второй раз замуж, поскольку, будучи женщиной весьма со­стоятельной, не верила в бескорыстие женихов и не могла допустить, чтобы из-за нового брака пострадали интересы ее детей.

Я должен еще кое-что добавить, прежде чем завершу исто­рию болезни фрау фон Н. Оба мы, доктор Брейер и я, знали ее довольно хорошо и довольно давно и всегда смеялись, сравни­вая ее портрет с описанием истеричной психики, которое с давних пор кочует по книгам и находит поддержку среди вра­чей. Если из наблюдений за фрау Сесилией М. явствовало, что истерия в наиболее тяжелой форме совместима с богатейшей и оригинальнейшей одаренностью - о чем свидетельствуют и факты из жизнеописаний женщин, оставивших свой след в

истории и литературе, - то фрау Эмми фон Н. может служить примером того, что истерия не исключает и безупречного раз­вития характера и целеустремленного поведения. То была одна из замечательнейших женщин, каких мы знали, - чье серьез­ное и глубоко нравственное отношение к своим обязанностям, чей почти мужской ум и энергичность, чья образованность и любовь к правде внушали нам уважение, тогда как ее искрен­няя забота обо всех подчиненных, ее душевная кротость и изящные манеры выдавали в ней достойную уважения даму. Назвать такую женщину «дегенеративной» значит исказить до неузнаваемости значение этого слова. Следует отличать в по­нятийном отношении людей «предрасположенных» от людей «дегенеративных», иначе придется признать, что львиной до­лей своих величайших достижений человечество обязано тру­дам «дегенератов».

Признаюсь и в том, что не могу отыскать в истории фрау фон Н. и намека на «неполноценную психическую функцию», к которой П. Жане сводит генез истерии. По его мнению, пред­расположенность к истерии обусловлена «сужением поля со­знания» (по причине наследственной дегенерации), которая по­зволяет игнорировать целый ряд ощущений и в дальнейшем приводит к распаду Я и формированию вторичных личностей. Следовательно, и оставшийся фрагмент Я, за вычетом отделив­шихся психических групп с истерической организацией, дол­жен быть менее дееспособным, чем нормальное Я, и Жане действительно полагает, что такое Я у людей истеричных от­мечено явственными психическими стигмами, обречено на моноидеизм и не способно на обычные волевые действия. Мне кажется, что в данном случае Жане несправедливо возвел по­следствия истерических изменений сознания в степень исход­ных условий истерии. Эта тема достойна более подробного рассмотрения в другом месте; однако у госпожи фон Н. подоб­ная неполноценность не обнаруживалась. В тот период, когда состояние ее было тяжелейшим, она сохраняла способность вносить свою лепту в управление крупным промышленным предприятием, ни на минуту не забывала о воспитании своих детей, вела переписку с людьми выдающегося ума, словом, столь исправно исполняла свои обязанности, что о болезни ее никто не догадывался. Все же надо полагать, что из-за этого накапли­валось значительное психическое перенапряжение, которое в конце концов стало невыносимым и привело к вторичному misere psychologique[50]. Вероятно, к тому времени, когда я уви­дел ее впервые, подобные расстройства уже начали подтачи­вать ее функциональные способности, однако в любом случае истерия в тяжелой форме была у нее задолго до появления признаков утомления[51].

2)ГОСПОЖА ЭММИ ФОН Н.

¹ (стр. 71) ...Госпожа Эмми фон Н... - Фанни Мозер, в девиче­стве Зульцер-Варт (1848 — 1924); происходила из аристократичес­кой семьи швейцарских немцев, в 1871 году вышла замуж за ше­стидесятипятилетнего русско-шведского промышленника Генриха Мозера, который заработал большое состояние на торговле деше­выми часами и железнодорожными вагонами в России и Цент­ральной Азии. После смерти мужа от апоплексического удара в 1874 году Фанни Мозер унаследовала его состояние и считалась одной из самых богатых женщин Европы. В 1887 году она посели­лась в своем замке под Цюрихом, где и провела остаток жизни, вращаясь среди литераторов и художников, которым она покро­вительствовала. По некоторым сведениям, не меньшей интенсив­ностью отличалась и ее личная жизнь, основными действующи­ми лицами которой были лечащие врачи, проживавшие у нее в замке. (См. Andersson, О. A supplement to Freud's Case History of «Frau Emmy von N.» in «Studies on Hysteria», 1895. Scandinavian Psychoanalytic Review, №2, 1979). В 1889 году во время посещения Вены Фанни Мозер обратилась к Брейеру, который, по всей ви­димости, и рекомендовал ей Фрейда. Лечение Фанни Мозер у Фрейда продолжалось с перерывами до 1891 года. Подлинное имя Эмми фон Н. установил Генри Элленбергер в 1977 году (Ellenberger, Н. L'histoire d'«Emmi von N.», L'Evolution psychiatrique, №42, 1977) (СП.).

² (стр. 71) ...я... недостаточно долго занимался анализом... - Фрейд пока еще не использует понятие «психоанализ», но он на пути к нему. Здесь речь идет об «анализе», а также «психическом анали­зе», «психологическом анализе», «гипнотическом анализе» (В.М.).

³ (стр. 73) ...заботы о двух дочерях, ныне девушках шестнадца­ти и семнадцати лет... — Фанни Мозер (1872—1935) и Ментона Мозер (1874—1971), которым ко времени описываемых событий было, соответственно, семнадцать и пятнадцать лет; скорее всего, Фрейд прибавил девушкам по одному году, стараясь сохранить инкогнито своей пациентки. Старшая дочь Фанни Мозер понача­лу занималась медициной и зоологией, но затем под впечатлени­ем от нескольких переживаний оккультного характера оставила науку и увлеклась парапсихологией и спиритизмом. Младшая дочь Ментона Мозер стала литератором и общественным деятелем; в 1919 году она вступила в Швейцарскую коммунистическую партию, а в 1926 году уехала в СССР, где в 1928 году основала детский дом для беспризорных детей. Последние годы жизни она провела в Восточном Берлине (СП.).

⁴ (стр. 73) ...она отправилась в Аббацию... - Аббация (ныне Опатия) — модный адриатический курорт на восточном побере­жье полуострова Истрия, в сорока пяти километрах к востоку от Триеста; в то время Аббация входила в состав Австро-Венгерской империи, сейчас находится на территории Хорватии (СП.).

⁵ (стр. 80) ...она... усвоила мой метод... и пользуется непринуж­денной и произвольной беседой... — Эта непринужденная и произ­вольная беседа впервые дает указание на то, что вскоре превра­тится в основной метод психоаналитической техники — в метод «свободных ассоциаций» (В.М.).

⁶ (стр. 87) ...После смерти мужа... его родственники... распрост­раняли слухи о том, что она его отравила... — сын Генриха Мозера от первого брака нашел в спальне умершего отца следы кры­синого яда и обвинил Фанни Мозер в том, что та отравила своего мужа. Несмотря на то, что в ходе эксгумации судебные медики не обнаружили ни одной улики, родственники Генриха Мозера продолжали распространять слухи о ее виновности, пользуясь тем обстоятельством, что официальное заключение судебно-медицин­ской экспертизы бесследно исчезло. Эта скандальная история до такой степени испортила репутацию Фанни Мозер, что с тех пор ее не принимали в некоторых аристократических кругах, а при посещении курортов она порой запрещала детям произносить на людях свою фамилию. (СП.).

⁷ (стр. 89) ...на острове Рюген... — о. Рюген — популярный бал­тийский курорт на северо-востоке Германии (СП.).

⁸ (стр. 92) ...в ходе исследований Бернгейма и его последовате­лей... — Бернгейм, Ипполит Мари (1840—1919) — французский врач, с 1879 года профессор по внутренним болезням в Страсбур­ге и Нанси, один из основателей нансийской психоневрологичес­кой школы, в рамках которой гипноз рассматривался как состоя­ние, подобное сну. Бернгейм, полагавший, что истерия развивается вследствие самовнушения или внушения, произведенного извне, первым начал использовать в клинических условиях лечение сном. В 1889 году Фрейд посетил клиники в Нанси, где планировал усо-вершенствовать свои приемы гипноза, и 19 июля навестил проез­дом свою пациентку Фанни Мозер, которая жила в собственном имении под Цюрихом. Одновременно с Фрейдом Нанси с целью лечения посетила другая его пациентка Анна фон Либен (см. прим. 12 к с. 94). В течение нескольких недель, проведенных летом 1889 года в Нанси, Фрейд присутствовал на гипнотических сеансах Бер­нгейма и ознакомился на практике с его приемами (СП.).

⁹ (стр. 92) ...Бернгейм («Внушение», с. 31 немецкого издания)... -речь идет о книге Бернгейма «Внушение и его использование в терапии» (Bernheim, Hippolyte Marie: De la suggestion et de ses applications f la therapeutique, Paris, 1886), которую Фрейд пере­вел на немецкий язык и опубликовал в 1889 году под названием «Внушение и его целительное воздействие», снабдив свой пере­вод предисловием и примечаниями (Die Suggestion und ihre Heilwirkung, Wien 1888-1889) (СП).

¹⁰ (стр. 92) ...во время эпилептиформного припадка... - эпилептиформный — сходный с эпилептическими пароксизмами, на­поминающий по клинике эпилепсию.

¹¹ (стр. 93) ценестезия — (от греч. kenon — пустота, aisthesis — чувство, ощущение) — утрата чувства собственного «Я», прояв­ление деперсонализации.

¹² (стр. 94) ...наблюдения за другой пациенткой, госпожой Сеси­лией М... — т.е. Анной фон Либен. А. фон Либен, в девичестве фон Тодеско (1847-1900) - дочь богатого промышленника, бан­кира и мецената барона фон Тодеско и Софии фон Тодеско, урож­денной Гомперц. Дядя Анны фон Либен, известный специалист по древним языкам Теодор Гомперц ввел в оборот слово «катар­сис». Детские годы Анна фон Либен провела на роскошной се­мейной вилле Тодеско и получила хорошее домашнее образова­ние. Многие ее родственники, как со стороны отца, так и со стороны матери, страдали нервными расстройствами. К примеру, тетя Анны фон Либен со стороны матери Жозефина фон Верт-геймштейн, которая ухаживала за ней в 1862 году, когда у пятнад­цатилетней Анны начались истерические припадки, сама имела склонность к нервическим припадкам и была пациенткой Теодо­ра Мейнерта (см. прим. 2 к стр. 229), бывшего университетского преподавателя Фрейда. В 1872 году Анна вышла замуж за банки­ра барона Леопольда фон Либена, поселилась во дворце Тодеско в Вене, хотя большую часть времени проводила на своей вилле в Бруле, и с 1873 по 1878 гг. родила четверых детей, причем симп­томы нервного расстройства пропадали у нее только в период беременности. Известно, что Анна фон Либен была довольно эксцентричной особой, предпочитала бодрствовать по ночам, подкрепляясь икрой и шампанским, держала в передней профес­сионального шахматиста на тот случай, если ночью ей придет в голову поиграть в шахматы, а в 1882 пристрастилась к морфину. Фрейд приступил к лечению Анны фон Либен не ранее 1887 года. Скорее всего, Фрейда рекомендовал Анне фон Либен Брейер, ко­торый был семейным врачом в доме фон Либенов и вместе с Фрей­дом продолжал заниматься лечением Анны. В 1888 году Фрейд начал использовать гипноз в лечении Анны фон Либен, а на про­тяжении 1889 года проводил с ней сеансы гипноза почти ежед­невно. Случай Анны фон Либен имел большое значение для Фрей­да. Не случайно в письме, адресованном 8 февраля 1897 года Вильгельму Флиссу (см. прим. 1 к стр. 135), Фрейд уверял: «Если бы ты был знаком с Сесилией М, ты ни минуты не сомневался бы в том, что только эта женщина могла стать моей наставницей» (Sigmund Freud Briefe an Wilhelm Fliess, 1986, S. 243). Именно в ходе лечения этой пациентки Фрейд впервые попытался приме­нить метод свободных ассоциаций, a chaise-longue, на котором Анна фон Либен возлежала во время лечебных сеансов, может счи­таться прообразом психоаналитической кушетки. Известно, что во время лечения у Фрейда Анна фон Либен вела дневник, кото­рый был впоследствии уничтожен одним из врачей, занимавших­ся ее лечением с 1893 года (СП.).

¹³ (стр. 97) ...фарадическая обработка бесчувственной ноги... -фарадизация (фарадическая обработка), метод применения с ле­чебной или диагностической целью асимметричного переменно­го (т. н. фарадического) тока низкой (30 — 150 гц) частоты; ток назван по имени М. Фарадея (1791 — 1867).

¹⁴ (стр. 98)... предание о епископе Гаттоне... — по средневеко­вому преданию, Гаттон, архиепископ Майнца, в неурожайный год заманил щедрыми посулами и сжег заживо в амбаре крестьян, ко­торые требовали поделиться с ними запасами зерна. Вскоре рас­плодившиеся в окрестностях мыши накинулись на житницы Гат-тона и разорили их. Пытаясь спастись от мышей, епископ заперся в рейнской башне, которая ныне именуется Мышиной башней (Maeuseturm), но мыши пересекли реку вплавь и сожрали его. Это предание легло в основу многих литературных произведений, в частности, известной баллады английского поэта Роберта Саути «Суд божий над грешным епископом» (Southy, R.God's Judgement On A Wicked Bishop) (СП.).

¹⁵ (стр. 103)... Вскоре... она... опять обратилась ко мне... — май и июнь 1889 года Фанни Мозер провела в санатории, а в 1890 году вновь обратилась к Фрейду (СП.).

¹⁶ (стр. 108)... Я снова повидался с госпожой фон Н. весной сле­дующего года в ее имении под Д. - весной 1891 года Фанни Мозер пригласила Фрейда в свой замок в Швейцарии (СП.).

¹⁷ (стр. 112) ...всех тех насекомых, властью над которыми похва­лялся Мефистофель... — Мефистофель Гете говорит о себе следу­ющим образом: «Царь крыс, лягушек и мышей, // Клопов, и мух, и жаб, и вшей...» (И.В. Гете. Фауст. Часть первая. Сцена третья. Перевод Б. Пастернака).

¹⁸ (стр. 115) Здесь впервые появляется ключевой термин пси­хоаналитической экономики — «захват». Это слово вопреки его обыденности в немецком языке стало одним из самых сложных для перевода на другие языки. Иногда даже говорят о его непере­водимости, несмотря на то, что существительное die Besetzung, как и глагол besetzen имеются в любом словаре. В русской лите­ратуре можно встретить такие варианты перевода, как фиксация (здесь один аналитический термин замещается другим), осозна­ние, катексис (Стрейчи выбрал для перевода на английский язык это производное от греческого catechein, захватывать), активная сила, инвестиция, вложение, заряд, привязанность, нагрузка. Самое первое словарное значение многозначного слова Besetzung — занятие, оккупация. Именно в этом, несколько милитаристском значении, использует его Фрейд. Речь идет о том, что некое пред­ставление нагружается, связывается, захватывается психической энергией и, тем самым, становится активным. Подчеркивая «ок­купационный» характер этого процесса, мы говорим о захвате, а не о нагрузке (энергией). Так, захватывается в фармакологичес­ком смысле, например, серотонин (В.М.).

¹⁹ (стр. 119)... парестезия... - (от греч. пара - возле, мимо, вне и aisthesis — чувство, ощущение), необычное ощущение оне­мения кожи, «ползания мурашек», возникающее без внешнего воз­действия либо под влиянием некоторых механических факторов (сдавление нерва, сосуда).

²⁰ (стр. 120)... прогнатизм ... - (от греч. pro - вперед и gnathos -челюсть) — в антропологии сильное выступание вперед лицевого отдела черепа.

²¹ (стр. 120)... после экскурсии на Шафберг под Июлем... - Ишль -модный курорт с грязевыми и серными ваннами, излюбленное место отдыха автрийской аристократии (СП.).

²² (стр. 121) ... пароксизм... - (от греч. paroxysmos — возбуж­дение, раздражение) — внезапное обострение болезни: приступ боли, сердцебиения, лихорадки и т.д.

²³ (стр. 122)... алиенация... — психоз, безумие, умопомешатель­ство.

²⁴ (стр. 126)... анальгезия... (от греч. analgesia — бесчувствен­ность, невосприимчивость) — полная потеря болевой чувствитель­ности; один из видов частичной анестезии.

²⁵ (стр. 126)... амавроз... (от греч. amauros — темный, слепой), то же, что слепота.

²⁶ (стр. 126)... прогуливались по Рингшрассе... — Рингштрассе — центральная улица в Вене, проложенная в виде кольца.

²⁷ (стр. 126)... она стала распевать... «Привольную ведем мы жизнь» — песня разбойников из драмы Шиллера «Разбойники» и одноименной оперетты.

²⁸ (стр. 127)......слов Бернгеима «tout est dans la suggestion» и...

Дельбефа... «Comme quoi il n'y a pas d'hypnotism» — см. примеча­ние 4 к стр. 21 и примечание 8 к стр. 92.

²⁹ (стр. 129) ...editio in usum delphini... — издание для чтения дофина, т.е. издание античных авторов с изъятием эротических фрагментов текста, предназначенное для юного дофина, сына французского короля Людовика XIV.