Бессознательное не должно становиться осознанным

В отличие от психодинамического подхода, здесь нет попытки преодо­ления ранних бессознательных конфликтов. Целью является не инсайт, а облегчение симптомов. Эриксон считал бессознательное огромным складом позитивных навыков и скрытого знания, привлечение которо­го могло бы пригодиться клиенту. Это скрытое знание служит основным регулятором человеческого поведения. Таким образом, работая с тран­сом, он нередко обращался напрямую к бессознательному, инструк­тируя его по использованию ресурсов для осуществления изменения. Раскол между сознательным и бессознательным характерен для этого направления гипнотерапии. Обращаясь к бессознательному, Эриксон часто использовал непрямые коммуникации и метафоры. Может воз­никнуть впечатление, что сама концепция «бессознательного» была для него метафорой или аналогией.

Эриксон считал, что все люди обладают большим потенциалом, чем они предполагают, а гипноз является методом, который помогает им его применить. Впрочем, эпизодические рассказы о радикальных исцелени­ях и крупных жизненных переменах, наступавших после одной-един-ственной сессии, можно, наверное, считать преувеличением.

Ментальные феномены должны не анализироваться, а утилизировать­ся. Вероятно, ни одна интервенция Эриксона не пользуется такой изве­стностью, как его «техника утилизации», хотя ее часто не до конца по­нимают. Он верил, что все, с чем приходит клиент к терапии, можно поставить на службу изменению. Например, принималось и исполь­зовалось сопротивление. Некоторые гипнотерапевтические суггестии перестраивались так, что все, что бы ни делали клиенты, оказывалось зна­ком того, что они входят в транс. Мероприятия между сессиями органи­зовывались так, чтобы продемонстрировать прогресс у клиентов. Даже негативные симптомы истолковывались как попытка решения пробле­мы, а многие директивы Эриксона (гипнотические и не гипнотические) были парадоксальными по природе и часто сопровождались описанием симптомов (см. Dowd and Trutt, 1988).

36 Часть I Предыстория

Гипнотические суггестии являются скорее непрямыми, чем прямыми

Прямые суггестии требуют определенных реакций, тогда как непрямые допускают многообразие реакций или могут вообще не требовать реак­ций особого типа. Непрямые суггестии часто сочетаются с метафорами, повествованиями и парадоксами, позволяя клиентам самостоятельно находить смысл суггестии (Matthews et al., 1993). Непрямые суггестии можно подвергнуть изменению так, что гипнотерапевту даже не будет известна сущность проблем. Суггестии могут быть настолько непрямы­ми, что терапевтическую ситуацию можно вообще не рассматривать как гипнотическую — терапевт может вводить гипнотические суггестии по ходу обычной терапии. Например, прямая суггестия, направленная на ослабление боли, могла бы звучать так: «Ваша боль будет постепенно исчезать». Непрямая суггестия (здесь возможны многие варианты) мог­ла бы быть следующей: «Возможно, в ближайшем будущем вы обнаружи­те, что ощущение комфорта возрастает». Непрямой оттенок присущ мно­гим из гипнотических процедур, которые будут изложены в этой книге.

Загипнотизировать можно каждого, по крайней мере в той степени, которая необходима для терапевтической работы. Ученые, занимавшие­ся изучением гипноза (см. Bowers, 1976), обычно находили, что гипноти­ческой внушаемости (или способности к трансу) свойственны значи­тельные индивидуальные различия, отличающиеся длительной стабиль­ностью. Они констатировали, что относительно немногие люди могут демонстрировать гипнотические феномены, характерные для глубокого транса: позитивные и негативные галлюцинации, сомнамбулизм и пер­чаточную анестезию (когда терапевт внушает клиенту, что у того оне­мела кисть). С другой стороны, гипнотерапевты, поддерживающие взгляды Эриксона, утверждали, что индивидуальные различия, если они существуют, не имеют отношения к терапевтической работе, по­скольку большинство людей способны делать все что нужно, находясь в состоянии легкого транса. Они констатируют, что тренинг гипноти­ческих навыков, по ходу которого людей обучают демонстрировать раз­нообразные гипнотические способности, может повысить восприим­чивость к гипнозу. Позднее Мак-Фарленд и Моррис (MacFarland and Morris, 1998) обнаружили, что дисфоричные индивиды (лица с мягко выраженной депрессией) были более внушаемы, чем недисфоричные. Таким образом, именно нуждающиеся в психотерапии люди получат максимальную пользу от гипнотерапии.

Формальных стадий гипноза нет. Традиционная гипнотерапия была разделена на несколько стадий: подготовка, индукция, работа в трансе

Глава 3 Модели гипнотерапии 37

и завершение. С другой стороны, терапия Эриксона объединяет первые три стадии и часто исключает четвертую. Работа в гипнотическом трансе тяготеет к функционированию в качестве индукции, а иногда сам по себе гипноз нечетко дифференцируется от негипнотической терапии. Пси­хотерапевт, следовательно, может придавать своему голосу гипнотиче­ский оттенок и повторно давать непрямые, встроенные суггестии к из­менению, действуя в условиях обычной психотерапевтической сессии. Однако недавно отдельные из этих отличительных качеств подхода Эриксона были оспорены. В обзоре экспериментальной литературы Мэттьюз с коллегами (Matthews et al., 1998) нашли мало свидетельств в пользу таких его утверждений о гипнозе, как те, что он является осо­бым состоянием сознания; что непрямые суггестии эффективнее пря­мых и что все люди подвержены гипнотическому внушению. Скорее, по их утверждениям, Эриксон заставлял клиента с нетерпением ждать из­менения и создавал условия, в которых тот мог изменить рассказ о себе. Он добивался этого путем прерывания или отвлечения ограничивающе­го сознательного мышления так, что гипноз становился особой формой коммуникации, позволявшей рассказать о своей жизни в более светлых тонах. Главная роль, которая отводится в этой формулировке ожида­нию, приближает гипнотерапию Эриксона к когнитивно-бихевиористи-ческой модели. Линн с коллегами (Lynn et al., 1993a) на основе обзора экспериментальной литературы сделали вывод, что непрямые суггес­тии, в сравнении с прямыми, не снижают сопротивления, которое ока­зывается гипнотическим суггестиям, по крайней мере, по результатам объективного опроса. По субъективным меркам не было также никако­го устойчивого преимущества непрямых суггестии. Однако авторы ука­зали, что эти исследования нельзя считать убедительными из-за мето­дологических проблем. Никто, например, не оценивал, действительно ли субъекты могли видеть различия между прямыми и непрямыми суг-гестиями. Более того, любые гипнотические суггестии являются более или менее прямыми или непрямыми, не подпадая под одну строго опре­деленную категорию. Стиль суггестии — континуум, а не дихотомия.

Когнитивно-бихевиористическая модель

Гипноз часто определялся как измененное состояние сознания, каче­ственно отличное от обычного (или «бодрствующего») сознания. В этом заключался взгляд на гипноз как на «состояние». Теория «состояния» подчеркивает отрыв гипнотического состояния от негипнотического и, согласно этой теории считается, что первое требует уникальных когни­тивных процессов. В рамках этой теории также рассматриваются гип-

38 Часть I. Предыстория

нотические явления как принципиально безволевые или непроизволь­ные. Такой точки зрения на гипноз фактически придерживается широ­кая общественность, и можно считать, что именно такой взгляд повинен в приписываемых гипнозу магических или оккультных свойствах. Од­нако всегда существовало значительное число сторонников другой тео­рии, гласящей, что гипнотическое поведение определяется теми же фак­торами мотивации и ожидания, которые руководят негипнотическим поведением. Эта теория известна как теория «не-состояния». Николас Спанос (Nicholas Spanos, 1996) — один из ведущих пропагандистов это­го направления — считает, что гипнотические ситуации подразумевают два компонента. Во-первых, ситуация открыто определяется как гипно­тическая путем использования стандартной процедуры гипнотической индукции, а также суггестии, даваемых в безволевом состоянии, кото­рые обычно ассоциируются с гипнозом. Во-вторых, в дальнейшем дают­ся суггестии того, что индивид будет переживать особые поведенческие или внутренние явления, как правило, пребывая в безвольном состоя­нии. Спанос утверждает, что эти явления переживаются как гипноти­ческие, потому что ситуация открыто называется гипнотической. Люди переживают гипноз, когда ожидают этого переживания.

Когнитивно-бихевиористическая модель четко ориентируется на те­орию «не-состояния» (Kirsh, 1993). Гипнотические явления понимают­ся как продукты социальных психологических переменных, таких как вера, надежда, ожидание и контекст. Считается, что гипнотические яв­ления с большей вероятностью проявляются в ситуациях, определяю­щихся как гипноз, когда клиент позитивно относится к гипнозу и ждет, что тот ему поможет. Кирш и Линн (Kirsch and Lynn, 1997) утвержда­ют, что на гипнотическое переживание влияют культурно обусловлен­ные ожидания и наборы реакций. Кроме того, они говорят, что опреде­ленные способности, такие как воображение и склонность к фантазиям, повышают восприятие гипнотической непроизвольности путем усиле­ния реактивных ожиданий и побуждения участников идентифициро­вать свои реакции как гипнотические по своей природе. В этом случае они скорее считают эти реакции непроизвольными и вызванными суг-гестиями гипнотизера. Однако здесь обнаруживается скрытое допуще­ние когнитивно-бихевиористической гипнотерапии, согласно которому гипнотические явления имеют, главным образом, волевую природу, хотя это и не всегда очевидно. Здесь еще раз подчеркивается главенству­ющая роль ожидания, которым объясняются гипнотические явления.

Переживание гипнотической непроизвольности, иначе говоря гипно­тических явлений, которые участники воспринимают как находящиеся

Глава 3- Модели гипнотерапии 39

вне их сознательного контроля, было обязательным атрибутом гипно­за. Кирш и Линн (Kirsch and Lynn, 1998) предложили три возможные социально-когнитивные теории этого непроизвольного переживания. Первая теория гласит, что восприятия непроизвольности — это попро­сту ошибочные атрибуции, которые рождаются постфактум и опираются на совпадение проявленного поведения с предполагавшимся исходом. Вторая теория утверждает, что гипнотическое поведение действитель­но запускается автоматически, поскольку автоматически запускается любое поведение. Люди ожидают демонстрации непроизвольных дей­ствий, как действий, присущих гипнозу. Согласно третьей модели, пред­шествующие измененные переживания (такие, как ощущение легкости в руке) возбуждают ожидания дальнейших гипнотических явлений (та­ких, как поднятие руки). По словам авторов, реакции на суггестии тре­буют использования ресурсов внимания и ослабевают, когда участни­ки выполняют дополнительную, конкурентную задачу. В этих моделях важными переменными выступают такие социально-когнитивные фено­мены, как ожидание, фокус внимания, готовность участвовать в пережи­вании и социальное определение совместно с санкционированностыо. Когнитивно-бихевиористическая гипнотерапия допускает, что боль­шинство психологических расстройств вызывается негативной формой самогипноза, при которой негативные мысли принимаются без критики и даже без сознательного осмысления (Araoz, 1985). Индивид, напри­мер, может иметь повторяющиеся образы или мысли, связанные с не­выполнением важной служебной обязанности или с забыванием о важ­ной встрече, но едва ли осознает их неизменное присутствие. Для того чтобы избавиться от этих мыслей, необходимо, во-первых, дать клиен­там ясно осознать их присутствие и устойчивость, а во-вторых, научить их путем гипнотического когнитивного переструктурирования опери­ровать более позитивными, адаптивными самоутверждениями (Golden et al., 1987). Практика когнитивно-бихевиористической гипнотерапии аналогична практике когнитивной бихевиористической психотерапии вообще. В соответствии с когнитивно-бихевиористической моделью, со­гласно Киршу (Kirsch, 1993), все, что можно сделать при помощи гипно­за, можно сделать и без него, и наоборот. Гипноз может принести пользу, если клиент позитивно относится к нему, или возникли некие пробле­мы при использовании негипнотических процедур, или при работе с не­рефлективными клиентами (Kirsch, 1993). Кроме того, клиентов мож­но подвергнуть тренингу гипнотических навыков так, чтобы они могли применять их в незнакомых ситуациях. Было обнаружено, что приме­нение когнитивно-бихевиористической гипнотерапии повышало эффек-

40 Часть I. Предыстория

тивность лечения до 87 % (Kirsch, 1993). Положительные сдвиги более чем в 80 % случаев говорят о высокой ее эффективности. Кирш и колле­ги (Kirsch at al., 1995) на основе метанализа 18 работ, в которых сравни­вались такая психотерапия с применением и без применения гипноза, установили, что улучшение самочувствия у клиентов, получавших КБП с гипнозом, было на 70% выше, чем у тех, что получали только КБП. Когнитивно-бихевиористическая психотерапия предлагает несколь­ко основных техник, которые приложимы ко многим проблемным со­стояниям. Во-первых, релаксация. Она может преподаваться в качестве превозмогающего навыка, полезного для снижения стресса и тревоги, и может предваряться техникой гипнотической индукции, сопровож­даемой суггестиями мира, покоя и снижения мышечного напряжения. Во-вторых, часто используется направленное воображение, когда инди­вида просят представить, что он столкнулся со стрессовой или проблем­ной ситуацией и справляется с ней, прибегая к релаксации или исполь­зуя более адекватные стратегии преодоления, которые до того обсужда­лись в ходе психотерапии. Психотерапевту часто удается пройти с кли­ентом через стрессовую ситуацию, предписывая ему воображать себя действующим или думающим определенным образом. В-третьих, мож­но прибегнуть к когнитивному переструктурированию, когда дисфунк­циональные когниции или самоутверждения заменяются более функци­ональными, в то время как индивид пребывает в трансе. В-четвертых, можно воспользоваться последовательными приближениями (Kirsch, 1993), когда постепенно либо увеличивается время пребывания под дей­ствием стрессового образа, либо рассматриваются все более стрессовые ситуации. Этим можно ободрить клиентов и дать им надежду, связан­ную с их растущими способностями к борьбе, а не с ожиданием от них умения немедленно разобраться с проблемами. В-пятых, можно прибег­нуть к тренингу гипнотических навыков (Golden et al., 1987), когда ин­дивида обучают трансовому поведению и лучшему реагированию на гипнотические суггестии. При этом допускается, что гипнозу можно на­учиться, что, как отмечалось ранее, вызывает сомнение. Однако ока­зывается, что большинство людей способно, по крайней мере отчасти, улучшить свою способность к трансу или полнее использовать уже име­ющуюся по мере того, как они ощущают себя более комфортно по отно­шению к гипнозу и гипнотерапевту. Контекст является важной детерми-нантой эксплицитного гипнотического поведения. Кроме того, большая часть гипнотической работы может осуществляться в состоянии легко­го транса, так что обычно не требуется достигать «глубокого» транса. Часто бывает, что все, что нужно, — это релаксация и легкий транс.

Глава 3. Модели гипнотерапии 41

Когнитивно-развивающая модель

Когнитивно-развивающая гелиотерапевтическая модель — совершенно новая психотерапевтическая разработка, описание которой представле­но лишь в двух работах (Dowd, 1993; 1997b). Ее основное положение гласит, что гипноз полезнее при прямой оценке и модификации ядер­ных когниций, связанных с личностной идентичностью, концепцией «я» и дисфункциональными скрытыми установками, чем при обычном рассмотрении периферийного поведения и установок. Из-за своей не­вербальной природы гипнотическое воображение и связанная с ним эмоциональная обработка могут пригодиться для изменения скрытого знания, которое часто бывает довербальным и усвоенным имплицитно. Невербальный характер этих гипнотических техник может обеспечить им прямой доступ к довербальным скрытым когнициям. Кроме того, разумным применением гипнотических техник удается ослабить сопро­тивление. Как говорилось выше, индивиды, демонстрирующие реактив­ное сопротивление, больше склонны к автономности, независимости и доминированию, из-за чего они труднее поддаются терапии. Гипноти­ческие интервенции, особенно непрямые, часто используемые Эриксо-ном, помогают клиенту сохранять ответственность и контроль, снижая с их помощью возможность включения сопротивления (Dowd, 1993, 1997b).

Перед гипнотерапевтом данного направления стоят две главные зада­чи: идентифицировать ядерные когнитивные структуры и изменить их. Данная книга сосредоточена, в частности, на описании методов, направ­ленных на выполнение этих задач.

Мы с вами увидели, что когнитивная психотерапия перешла от ана­лиза сравнительно доступных поверхностных структур к рассмотрению глубинных ядерных убеждений и когнитивных схем (Dowd, 1997a). Гипноз много лет применялся в качестве важной техники в когнитив-но-бихевиористической области и может стать, по меньшей мере, столь же значимым в оценке и модификации ядерных убеждений в когнитив­но-развивающей модели. Для гипнотерапии настало время продвинуть­ся до уровня развития когнитивной психотерапии.

Глава 4_________

Гипнотическая индукция

Подготовка

Несмотря на то что гипнотерапевту важно тщательно подготовить кли­ента к гипнозу, остается лишь удивляться, насколько часто этого либо не происходит, либо делается поспешно. Большинство клиентов обра­щаются за лечением, располагая хотя бы скудными представлениями о гипнозе, валидность которых важно как подтвердить, так и оценить. Но необходимо также определить мотивацию, которая побуждает клиента просить или соглашаться на применение гипноза и выяснить, гипноти­зировали ли его когда-нибудь раньше, и если да, то каким был резуль­тат. Кроме этого, для гипнотерапевта важно оценить собственную мо­тивацию, побуждающую предложить или применить гипноз в работе с данным конкретным клиентом (я исхожу из того, что терапевт уже тща­тельно обдумал, зачем он вообще прибегает к гипнозу). Каждый из этих вопросов разбирается в последующих параграфах.

К несчастью, гипноз годами ассоциировался с магическими и оккуль­тными феноменами. По этой причине клиенты могут бояться гипноза и усматривать в нем либо контроль, либо демоническое влияние, либо обольщение. Такая точка зрения негласно обсуждалась специалистами, но редко когда рассматривалась открыто. Говорят, что это было одной из причин (возможно, главной причиной) отказа Фрейда от гипноза после того, как пациентка обняла его по окончании сессии. Связь по­ведения в гипнотическом трансе с завуалированной сексуальностью является также темой многих историй о вампирах. Возможно, не стоит поднимать этот вопрос на самой первой сессии. Гипнотерапевты, одна­ко, при работе с клиентами противоположного пола должны помнить о возможном вмешательстве этого фактора и проявлять особую осторож­ность. Если клиент, так или иначе, выказывает свою обеспокоенность вопросами сексуальности в гипнотерапии, гипнотерапевт должен не­медленно обсудить этот вопрос и, может быть, воздержаться от приме-

Глава 4. Гипнотическая индукция 43

нения гипноза. В качестве альтернативы можно принять другие меры предосторожности: например, руководить сессией из другой комнаты при помощи громкоговорителя, организовать присутствие или непо­средственную близость третьей стороны. Однажды у меня была клиен­тка (демонстрировавшая пограничные тенденции), выразившая опасе­ния, что «я мог на нее посягнуть» в процессе гипнотического сеанса. Моего бывшего коллегу клиентка в судебном порядке обвинила в том, что он целовал ее, пока она находилась в трансе.

Верующие клиенты иногда считают, что гипноз связан с демониче­ской одержимостью или что он уничтожает в них свободную волю, и по­тому не хотят о нем слышать. На самом деле, иногда простое упомина­ние о нем способно разрушить терапевтический контакт. Необходимо взять себе за правило не обсуждать его на первой сессии, если только клиент не заговорит о нем сам.

Другие представления о гипнозе обычно не столь опасны и обсуж­даются позже, там, где речь идет о мифах, окружающих его. Однако не­обходимо тщательно обсудить отношение клиента к гипнозу перед его применением, а также после окончания сеанса.

Клиенты часто просят погрузить их в гипноз, иногда немедленно, и для гипнотерапевта важно оценить мотивацию такого желания. Гипноз иногда понимается как квазимагический способ добиться результатов без всяких усилий, особенно при работе с вредными привычками. У ме­ня, например, было несколько клиентов, которые просили внушить им под гипнозом команду о потери пяти-десяти фунтов веса или бросить курить. Наверно, все хотят потерять пять-десять фунтов, а большинство людей хотели бы бросить курить, но только если это не потребует от них значительных усилий. Я обнаружил, что оценить мотивацию можно с помощью вопроса: вы хотите бросить курить, снизить вес или вы хоти­те хотеть! Как правило, они понимают разницу и робко соглашаются со вторым вариантом, позволяя обсудить реальную эффективность гип­ноза. Клиенты могут также просить о гипнозе, поскольку знают кого-то, кому он помог, что открывает путь для обсуждения индивидуальных различий в восприимчивости к гипнозу. Каждое из этих заблуждений, конечно, может присутствовать и влиять на поведение клиента даже в случае, если сам терапевт предлагает гипноз. В качестве общего прави­ла я советую тщательно ознакомиться с мотивацией клиента, кто бы ни предлагал гипноз — терапевт или клиент, и представлять гипноз как по­лезный метод для решения некоторых проблем у некоторых клиентов, в некоторых случаях.

44 Часть I. Предыстория

Гипнотерапевту полезно узнать, подвергался ли клиент гипнозу в хо­де психотерапии либо вне ее и каковы были результаты. Таким спосо­бом терапевт может ознакомиться с проблемами, которые возникали прежде, и возможно, избежать их повторения. Например, некоторые клиенты могут не любить тех или иных методов индукции или не хотят закрывать глаза во время транса. Трудно задать все релевантные вопро­сы заранее, но ознакомление с предыдущим опытом гипноза может огра­дить от таких затруднений в дальнейшем. Обычно я спрашиваю, что понравилось и что не понравилось в прошлый раз, после чего при необ­ходимости разбираюсь в этом более подробно.

Наконец, для гипнотерапевтов важно оценить собственные мотивы к использованию гипноза не только при работе с трудными клиентами, но и вообще. Не все наши мотивы неизменно благородны; мы можем больше наслаждаться очевидной властью и ритуальной спецификой (не говоря об обольщении) гипноза, чем его возможностью помочь клиен­там. На самом деле это общий камень преткновения во всех професси­ях, связанных с оказанием помощи; мы можем быть настолько же заин­тересованы в повышении нашего самомнения и самоутверждении, как и в помощи другим людям. В гипнотерапии такая ситуация особенно вероятна из-за ореола, который гипноз приобрел в глазах обществен­ности. Таким образом, в терапии, как и в жизни, ведущим принципом является «познай самого себя». Человеческая способность к самооб­ману поистине велика.

Разоблачение мифов о гипнозе

В популярной литературе гипноз на протяжении многих лет ассоции­ровался с властью, контролем и обольщением. Помимо упоминавшей­ся ранее связи его с вампиризмом, рассказы таких авторов, как Эдгар Аллан По, изобилуют сказками об исключительной силе гипноза (тогда называвшегося месмеризмом) и гипнотизера. Например, в рассказе По «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром» описана спо­собность гипноза сохранять человеческое тело нетленным на протяже­нии месяцев после смерти и гротескные последствия его выведения из транса. В этих преувеличенных притязаниях, которые периодически поддерживались отдельными мало уважаемыми поставщиками гипно­тических услуг, первоначально могли быть повинны эксперименты Мес­мера (XVIII век). Некоторые случаи из практики такого авторитета в на­учном мире, как Милтон Эриксон, создают впечатление о необычном умении преодолевать застарелые проблемы за очень короткий период

Глава 4. Гипнотическая индукция 45

времени, иногда за одну, сессию. Этой идее способствовали и взгляды приверженцев теории «состояния», которые утверждают, что гипноти­ческое состояние является качественно отличным от «бодрствующего», негипнотического. Результатом явилась убежденность широкой обще­ственности в неких сверхмагических свойствах гипноза, равно как и в том, что гипнотизер обладает могуществом, недоступным простым смертным. Однажды, например, когда я упомянул, что прибегал к гип­нозу, меня спросили: «О, вы можете прочесть мои мысли?» В ответ я сразу пошутил: «Да. Стыдитесь!» Поэтому главный миф, который не­обходимо развеять, — это отношение к гипнозу как к волшебству и на­деление гипнотизера всемогуществом. К сожалению, это не всегда лег­ко сделать, ибо значительной части широкой общественности нравится верить в мифы.

Отнеся все сказанное на счет предыстории, позвольте мне рассмот­реть отдельные наиболее распространенные мифы, в которые часто верит общественность, а иногда даже гипнотизеры.

1. Гипнозвызывается и контролируется гипнотизером.Этот вопрос
уже обсуждался и нуждается в небольших дополнениях. Здесь
удобно сослаться на точку зрения, согласно которой «любой гип­
ноз есть самогипноз». Это означает, что за свой транс отвечает
субъект/клиент. Поэтому никто, вопреки звучащему порой мне­
нию, не может «застрять» в гипнозе и не суметь выйти из транса,
случись с гипнотизером какое-нибудь несчастье. Также никто не
впадает в неоправданную зависимость от гипнотерапевта, во вся­
ком случае, не больше, чем при других формах терапии. Гипноти­
зер просто направляет и фасилитирует транс. На самом деле в ка­
честве составной части гипнотерапевтической работы организует­
ся тренинг самогипноза, иногда как введение в транс посредством
магнитофонной записи, наговариваемой специалистом, и неодно­
кратно прослушиваемой клиентом.

2. Гипнозом можно заставить людей поступать против своей воли.
Этот миф близок к первому, но встречается достаточно часто, что­
бы заслуживать отдельного рассмотрения. Похоже, что опубли­
кованные в печати клинические случаи определенным образом
подкрепляют это утверждение, поскольку клиенты выглядят под­
контрольными постгипнотической суггестии. Сценические гипно­
тизеры тоже поддерживают мнение о наличие такого контроля,
когда заставляют зрителей делать вещи, которые они не сделали
бы в нормальном состоянии: лаять по-собачьи или кудахтать, как

46 Часть I. Предыстория

курицы. Разумеется, популярная литература увековечивает это утверждение.

В данном мифе есть доля истины. В ситуации, определенной как гипнотическая, люди могут предаваться занятиям, которые им не­свойственны в нормальном состоянии. Гипнотерапевты часто об­наруживали, что отдельные люди (те, что обладают хорошей спо­собностью к трансу) более восприимчивы к трансовым суггестиям. Однако несмотря на то что в ситуации, определяемой как гипноз, люди могут выполнять те или иные безобидные, необычные дей­ствия, они вряд ли примут участие в серьезных или преступных мероприятиях. Если некто, к примеру, способен, будучи под гип­нозом на сцене, залаять, как собака, то маловероятно, чтобы он же кого-нибудь ограбил или убил. Хотя опытный гипнотизер, кото­рый правильно выбирает обстоятельства и работает с подходящим клиентом, может ввергнуть его во внутренний конфликт, сугге-стируя запретное действие, сохраняется высокая вероятность то­го, что индивид успешно воспротивится суггестии. 3. Гипноз как форма сна.Мы все в известной степени способствуем этому мифу языком, к которому прибегаем. Как упоминалось вы­ше, само название происходит от греческого слова hypnos, что озна­чает сон. Аналогичным образом мы говорим: «Погрузитесь глуб­же в транс» или «Вы очнетесь от транса» и даже просим людей закрыть глаза, что подразумевает сон. Клиенты могут продемон­стрировать веру в этот миф словами: «На самом деле я не был под гипнозом. Я слышал все, что вы говорили». Примером, которым я пользуюсь, чтобы развеять этот миф, явля­ется дорожный гипноз — явление, при котором водители, проез­жая однообразный участок дороги, могут отключаться от окружа­ющей обстановки, но оставаться активными и в полном сознании касательно всего, что связано с вождением машины. Подобным же образом многие люди настолько погружаются в свои дела, что те­ряют чувство времени — форма нарушения временной ориента­ции. Я сообщаю клиентам о том, что переживание транса высоко индивидуально. Они могут закрывать глаза или держать их откры­тыми, могут пребывать в глубокой расслабленности или оставать­ся начеку, у них может наступать спонтанная амнезия или же они смогут вспомнить многие или все события. Такая информация позволяет клиентам интерпретировать любые пережитые явления транса как позитивные, нежели судить о каждом переживании в соответствии с имеющимся стандартом и после думать, что они

Глава 4 Гипнотическая индукция 47

(или гипнотерапевт) потерпели неудачу. Гипнотерапевты всегда хотят, чтобы их клиенты приобрели опыт успешного транса.

4. Гипноз наступает лишь в случае применения формальной индук­
ции. Вэтот миф верят многие гипнотизеры! Конечно, в соответ­
ствии с социальной психологической теорией («не-состояния»),
контекст, который сам по себе определен как гипнотический, со­
держит дополнительный фактор внушаемости. Однако искушен­
ные гипнотерапевты способны создать квазигипнотическую ситу­
ацию, задавая своему голосу ритм и тон, а также повторяя опре­
деленные слова или фразы. Клинические сообщения Милтона
Эриксона содержат многочисленные примеры гипноза, осуществ­
ленного в ситуациях, которые не были определены как гипноти­
ческие. Другим примером является вышеупомянутый дорожный
гипноз. Тем не менее существует известная этическая дилемма,
связанная с отсутствием согласия на преднамеренное использо­
вание гипноза в ситуациях, когда его применение не было обго­
ворено с клиентом. Нужно проявлять осторожность в подобных
случаях.

5. Гипноз наступает лишь в расслабленном состоянии.Поскольку
гипноз обычно ассоциируется со сном, постольку неудивительно,
что он также ассоциируется с релаксацией. В случае же так назы­
ваемого активного гипноза (который будет рассмотрен позднее)
загипнотизированные индивиды могут ходить, говорить и откры­
вать глаза. Здесь кроется частое заблуждение. Многие люди испы­
тывают разочарование, увидев, что они не погружаются сразу в
транс, будучи глубоко расслабленными, и интерпретируют проис­
ходящее как знак того, что «гипноз не работает».

6. Гипноз является терапией.Это на удивление широко распрост­
раненное заблуждение поощряется отдельными гипнотическими
центрами, в которых гипноз выступает единственной техникой
для решения многих проблем. Гипноз есть всего лишь вспомога­
тельная техника и всегда должен использоваться в контексте про­
фессиональной деятельности. По этой причине в клинической
практике большинство специалистов предпочитают термин гип­
нотерапевт.Таким образом, врачи могут прибегать к гипнозу как
одной из техник лечения, допустим, бородавок или астмы; психо­
логи — как к инструменту для коррекции тревоги или депрессии;
дантисты — для снижения боли при экстракции зубов. Гипноз не
должен практиковаться вне рамок чьей-либо профессиональной
компетенции.

48 Часть I Предыстория

7. Загипнотизировать можно лишь некоторых людей.В этом есть до­
ля истины, хотя это один из наиболее спорных вопросов в гипно­
терапии. Различным теориям гипноза присущи различные взгля­
ды на этот счет. У людей обнаруживаются значительные различия
в способности к трансу (или гипнотической внушаемости), и эти
различия образуют нормальное распределение. Некоторые люди
крайне восприимчивы (гипнотические виртуозы), а некоторые —
почти нечувствительны; большинство занимают промежуточное
положение. Несмотря на то что тренинг способен в известной сте­
пени повысить индивидуальную восприимчивость к гипнозу, он
вряд ли окажет большое влияние (Bowers, 1976). На реакцию ин­
дивида может оказать огромное влияние ситуационный контекст,
так что для адекватного определения восприимчивости клиента
может потребоваться неоднократная оценка. Восприимчивость
к гипнозу не особенно коррелирует с другими параметрами, хотя
есть отдельные данные в пользу ее слабой связи (позитивной) с
интеллектом, умением концентрироваться и самоуважением (Yap-
ko, 1995), а также (негативной) с возрастом (Bowers, 1976). Она
коррелирует с результатами лечения лишь таких физических про­
явлений, как боль, астма и бородавки. Не обнаружено зависимо­
сти между гипнотической восприимчивостью и вредными при­
вычками, например наркоманией (Bates, 1993). Восприимчивость
к гипнозу или способность к трансу может обладать большей кор­
реляцией с результатом и в случаях, когда суггестии соответству­
ют специфике каждого отдельного клиента, а не даются в рамках
стандартных процедур (Bates, 1993). Однако основную часть гип­
нотической работы можно выполнить в условиях легкого транса,
так что большинству людей она хоть в какой-то степени пойдет на
пользу. (Заинтересованным читателям следует обратиться к спе­
циальным трудам, чтобы детально ознакомиться с формами гип­
ноза, требующими «более глубокого» транса.)

8. При помощи гипноза можно помочь людям точнее вспомнить
все, что с ними происходило в прошлом.Это совершенно недав­
ний и особо пагубный миф. Хотя гипноз и применялся с этой це­
лью в отдельных случаях, о точности восстановленной информации
нельзя судить без подкрепления ее фактами. Сознание является
источником как памяти, так и творчества, и отличается способно­
стью к созданию несуществующих воспоминаний (см. Dowd and
Courchaine, 1996). В настоящее время эта проблема особенно ак­
туальна и будет подробнее рассмотрена ниже.

Глава 4. Гипнотическая индукция 49

Традиционная индукция

В традиционном гипнозе формальная индукция сопровождается фор­мальной углубляющей техникой, которая призвана помогать индиви­дам в дальнейшем погружении в транс. Хотя термином углубляющие обозначаются процедуры, помогающие людям переживать явления, ко­торые требуют большей способности к трансу, на самом деле эта харак­теристика не точна и аналогична представлению о понятии Небес как «верха». И то и другое — метафоры. Люди переживают большее или меньшее число гипнотических явлений, но не погружаются «глубже» в транс. Я буду пользоваться этим термином, поскольку он применялся почти повсеместно в прошлом и наиболее сжато описывает событие. Для оценки способности индивида переживать необычные гипнотиче­ские явления часто используют формальные тесты на внушаемость или способность к трансу, такие как Стэнфордские, Гарвардские или Бар-берские (Barber) шкалы.

Индукция

Райт и Райт (Wright and Wright, 1987) описали пя