Девятеричное строение тела

Для описания тех или иных объектов или проявлений природы шаманы и жрецы далеких эпох использовали схожесть окружающего мира с человеческим телом, говоря при этом, что человек отражает все Творение: в нем есть и земля, и огонь, и вода, и ветер, и звезды... Действительно, до сих пор у всех народов, вне зависимости от вероисповедания, можно найти совершенно одинаковые обозначения и для частей тела, и для предметов — черту, свойственную анимическим представлениям шаманства и язычества: горлышко сосуда, ручка сумки, шаг резьбы, головка гвоздя, ножка стула и т. д. Особенно наглядно эти соответствия прослеживаются в описаниях гор, которые в понимании шаманов полностью повторяют как строение Вселенной, так и строение человека. Возьмем для примера бурятский язык: «тол- гой» — вершина горы и голова; «нюрган» — горный хребет и спина, позвоночник; «хадын хормой» — подножие горы и подол; «ара тала» — северный склон и задняя часть тела; «убэр тала» — южный склон и передняя часть тела, грудь.

Из всего этого следует древнейшая формула: понять человека,— значит постичь Вселенную. Выдающийся исследователь древних культур Мэнли II. Холл в небольшой, но очень важной работе «Оккультная анатомия человека», изданной в 1935 год)' в Лос-Анджелесе, пишет:

«Оккультизм учит, что в человеческом теле находится целая вселенная — и что она имеет свои миры, свои планы и своих богов и богинь. Миллионы мельчайших клеток являются его жителями. Они группируются в царства, народы, расы. Здесь имеются костные клетки и нервные клетки, и миллионы .этих маленьких созданий, соединенные вместе, создают одну часть, состоящую из многих составных частей. Верховный Правитель и Бог этого большого мира есть сознание человека, которое говорит “Я еемь" <...> Подобным образом мы сами являемся индивидуальными клеточками в теле бесконечного творения, которое устремляется через бесконечность с неведомой быстротой. Солнца, луны, звезды являются как бы костями большого скелета, состоящего из всех субстанций Вселенной. Наши собственные маленькие жизни являются частью бесконечной жизни, устремляющейся через артерии и вены пространства. Но все это столь обширно, что превосходит понимание маленького «я еемь» в нас. Поэтому мы можем сказать, что обе крайности одинаково непонятны. Мы живем в срединном мире между бесконечно великим, с одной стороны, и бесконечно малым — с другой. По мере нашего роста постепенно растет и наш мир, как результат соответственного расширения сферы нашего понимания всех этих чудес».

В шаманизме, точно так же, как и в оккультизме, выросшем из его корней и являющемся его прямым преемником, человек разделяет в себе два начала: небесное, доставшееся от Великого Ворона, и земное, предоставленное Великим Орлом. В макрокосмичес- ких величинах Ворон соответствует духу, небу и верху, а Орел имеет значение материи, земли и низа. Условный отрезок, соединяющий эти два полярных понятия, называется Мировым Древом (при неполном раскрытии ярусов Вселенной крайними точками будут Верхний и Нижний Миры, а при рассмотрении человека как микрокосмоса ствол соединит через позвоночник ноги и голову)[4]. Древо пронизывает все области мироздания подобно гигантской лестнице, по которой человеческое сознание может подниматься или опускаться, проникая в те или иные уголки Вселенной.

Шаманские сказания гласят, что первоначальный разумный человек, впитывая в себя Творение, проделал долгий путь от одной точки отрезка до другой и тем самым стал отражением всего Мироздания. Пребывание в материальной сфере уплотнило его тело, а восприятие зафиксировалось на земной жизни. Вторая же его часть — тонкая и духовная — стала доступна только тем, кто захотел пойти по следам Первого Шамана. Итак, человек двойствен по своей природе. Но, как известно, двойственность может существовать в одном месте только при наличии объединяющей электромагнитной силы. Такая сила, присутствующая в человеке, называется душой. Душа — это элемент, выполняющий в человеческом теле посредническую функцию. Упрощенно ее «работу- можно проследить па примере любого действия, у которого есть начало, заключенное в идее; конец, представляющий собой выполнение задуманного; и срединная фаза — нервный импульс, заставляющий мышцы физического тела реализовать планы через движение.

Конечно, душа это не только нервный импульс. В шаманском понимании душа представляется довольно конкретной энергетической структурой, в которой пребывает сознание во время сна или трансового опыта (см. рис. 21). У обычного человека тело души существует в бессознательном состоянии, а у шамана оно подчиняется воле и контролируется со стороны сознания. Ульчи, народ, живущий в низовьях Амура, для обозначения души используют два слова: «панян» — душа обычного человека, ограниченного только чувствами, желаниями и эмоциями, и «неукта» — душа шамана. Развив способность к осознанию своей души, шаман переносит в нее свое «Я» и использует для путешествий вне материальной оболочки. Это может происходить как во сне, так и при камлании. Французский путешественник Пьер Доминик Гэсо, изучавший культуру народа тома (Гвинея), описывает свои впечатления от столкновения с душой известного в тех краях колдуна Вуане:

«Па пороге стоит Вуане в коротких штанах, с непокрытой головой. Но ведь он и здесь, у моих ног, на своей циновке. Он лежит на боку, повернувшись ко мне спиной. Я вижу его бритый затылок. Между нами на земле стоит лампа, горящая тускло, как ночник. Я не смею пошевелиться и, затаив дыхание, смотрю на Вуане. Он какое-то мгновение колеблется, наклоняется, проходя под гамаками, и медленно укладывается в самого себя. Вся эта сцена разыгрывается несколько секунд.

Утром я спрашиваю Вуане:

— Ты не выходил сегодня ночью?

—

— Выходил,— отвечает он спокойно.

И еле заметная ироничная улыбка появляется на его губах».

Тело души имеет множество обличий, дублей, каждый из которых отвечает за те или иные проявления чувств. В сказаниях иногда упоминается о том, что в Древности шаманы были куда как могущественней нынешнего и даже могли находиться в нескольких местах сразу, используя возможность дублирования. Последним классическим шаманом такого уровня можно назвать якута Кычакана, который, предчувствуя свой арест, появился в семи разных поселках одновременно, и никто не мог определить, где настоящий шаман, а где его тень, проекция.

Тройственность в виде духа, души и материального тела является основой для всего дальнейшего построения. Через поэтапное удвоение и утроение каждой из составляющих можно прийти к понятию тел, на котором основываются шаманские представления о человеке. Удвоение души даст две части, характеризуемые как тело чувства, или психического переживания, и тело воли, или намерения. Удвоение материального тела дает физическую оболочку и тело ума. Удвоение духовного тела дает семя Великого Духа и тело разума. Утроение души добавляет тонкое тело, называемое тенью, или двойником. Утроение материального тела образует тело имени, иногда называемое памятью и жизненным опытом. Утроение духовного тела закончит преобразование через создание светоносной оболочки кауманек — тела сияния. Для наглядности этапы построения можно изобразить в виде следующей схемы:

I

1) Тело -» удвоение:

Получившиеся девять тел можно еще и еще раз удвоить и утроить, выявляя все новые и новые тонкости. Например, оболочка состоит из твердой основы, мягкой ткани и жидкости. Мягкие ткани — это мясо, жир и кожа; твердые - кости, хрящи и жилы; жидкие — кровь, слизь и выделения. Подробное структурированное деление у разных народов строится по-разному. Самое большое известное удвоение и утроение тел соответствует числу 81, то есть девять раз по 9. В шаманизме 9 - число священное, означающее полный вселенский цикл, начало и конец всего. Несмотря на то что число делений ничем не ограниченно, в практике шаманского целительства, основанного на поиске пропавшей души, чаще всего применяется именно девятичастное строение тела, а то и вовсе в расчет берется только материальное тело, душа и дух.

ЭМБРИОЛОГИЯ

Женщина рассматривается как материальное воплощение самой Матери-Прародительницы, потому что только она может собрать в своем чреве все девять тел и произвести новую жизнь. Поэтому во всех традиционных культурах женское бесплодие считается карой, неспособностью стать Великой Матерью. У разных народов существует великое множество способов избавиться от этого проклятия. Суть их сводится к одному — раскрыть животворящие силы с помощью симпатической магии, основанной на притяжении подобного подобным. В пищу употребляются части животных, известных своей плодовитостью; совершается ритуальная мастурбация предметами, имеющими фаллическую форму, и костями, изъятыми из половых органов некоторых животных, например моржа; призываются духи плодородия и Хозяйка Мирового Тепла, которая согревает плод в теле и считается истинной матерью всех детей.

Самым близким к людям воплощением Хозяйки Мирового Тепла (у тюрков — Умай) была Хозяйка Очага. Чтобы донести до нее свою просьбу, совершался обряд жертвоприношения, при котором огонь «кормили» мясом белой овцы, тарасуном (вид кумыса), маслом, молоком и другими «белыми» продуктами. Бурятские шаманы говорили при этом такие слова:

«Великий очаг огня, великая созидательница судьбы, ниспошли от своих детей, множество которых прогибает огонь, выдели от своего богатства, несметность которого прогибает землю».

Иногда в качестве посредника между духом огня и человеком выступал специальный «детский» камень, Иней-тас. Древние тюрки обращались к нему со следующей просьбой:

Пусть будет счастье нам дано — родить детей и воспитать!

Пусть жизнью крепкою живет черноголовый наш народ!

Так помогай нам обрастать детьми и скот наш умножай,

_% И нам здоровье сохрани на все оставшиеся дни![5]

В обрядах, призванных обеспечить плодородие, помимо огня, важное значение имело дерево. Обычно это было одиноко стоящее дерево — яблоня, береза, лиственница или другое. Лучшим считалось то, у которого крона растет в наибольшем удалении от земли. К дереву привязывали девять ленточек (желтых и красных), по числу тел, и совершали под ним камлание. «Дерево выступало как бы центром мироздания,— пишет этнограф Т. Д. Скрынникова,— концентрировало силы пяти элементов природы, а также выполняло функции медиатора, было центром связи социума с иным миром». Таким образом, выбранное дерево воспринималось как Мировое Древо — хранилище душ. На его ветвях располагались гнезда с сидящими в них птичками-зародышами. Шаман во время камлания поднимался по стволу и приносил птичку-душу бесплодной женщине, что очень напоминает мифы о рождении Первого Шамана. В упрощенном варианте бездетным молодоженам через год после свадьбы дарился оберег в виде ветки с привязанными к ней подушечками из ткани, которые символизировали мужские и женские половые органы (см. рис. 23). Такой обычай сохранился до сих пор у славян, живущих на Дальнем Востоке.

Рис. 23. Свадебным оберег (справа) в виде ветки с пьичьим гнездом и привязанными к ней символами мужского и женского начала.

. Подарен семье автора на «ситцевую** свадьбу в 1994 г.

Еще одним местом для проведения подобных ритуалов была гора — в значении Мировой Горы, на которой произрастает Мировое Древо. В естественном углублении или пещере и происходило таинство добывания души будущего ребенка. К. М. Герасимова сообщает, что в Агинском Бурятском автономном округе (Читинская область) есть такая пещера и к ней до сих пор не зарастает народная тропа: «Верующие бездетные женщины Бурятии посещают культовое место Ал- хана, которое представляет собой большой горный комплекс с отдельными священными скалами, воротами, пещерами, лазами внутри горной породы. Здесь они влезают в маленькую пещеру “Умай" (лоно, матка) и стремятся отщепить кусочек камня — душу или зародыш будущего ребенка. С этой целью пролезают через узкий извилистый лаз в горе, который, вероятно, воспринимается как «влагалище» горы».

Связь горы с человеческим телом прослеживается на самом глубинном уровне мышления. Гора, точно так же, как и человек,— это образ Вселенной. Иногда гору отождествляют с Великой Матерью Мира, выпускающей утром Солнце из своей утробы и заглатывающей его вечером (см. рис. 24). Все, что выходит из пещеры, обретает новую жизнь. Эти представления сохранились не только в шаманизме, но и во всех других учениях. В христианстве святые часто уединяются и пещерах для обретения мудрости, а в одном из буддийских мифов далай-лама говорит своему ученику: «Отправляйся в пещеру “с материнским чревом”, исцеляй больных, обогащай бедных, одаривай потомством бездетных».

На заре человеческой эры люди укрывались от непогоды и врагов в пещерах. В тех же условиях жил и медведь, который у многих народов Европы, Азии и Америки предстает как первопредок. К изображению медведя обращен один тувинский алгыш (обрядовая песня, призыв) в камлании для вызова души еще не рожденного ребенка. Текст приводится в работе М. Б. Кенин-Лопсана «Фольклор тувинского шаманства»:

Нарммн-нарыын! Лллаас-аллаас!

И вы. многочисленные идолы.

И вы. древние старики.

И вы. повелители божественного хана!

И мои бубен, как гора.

И моя колотушка, как камень,

И моя седая бабушки мамина!

Вы знаете путь того, кто растет,

Вы знаете жизнь того, кто умрет.

Мои предки, мои седоголовые!

Мы - защитники того, кто в колыбели,

Вы дарите счастье младенцу!

Я вас славлю, я вас славлю.

Приготовим всем вам вкусную пищу.

Я вас торжественно благословляю.

Отдавая вам белый кадак — шелковый платочек.

Душу младенцев — златоголовых детей.

Которые играют в сайзанак из камней.

Призываю, вызываю и приглашаю,

Курай-курай! Я зову душу детей.

Мальчиков, которые будут носить огниво.

Девочек, которые будут иметь ленты,—

Их счастливую душу выловите.

Мой черный и мой грозный медведь.

Который стоит у кровати возле подушки!

Мои змеи, мои четырехгранные идолы!

Мой идол-творец, мой седоголовый старик!

Дайте свое счастье, дайте свое добро.

(Сообщш Саая Самбуу)

Всякий раз когда шаман просит богов исцелить женщину от бесплодия, в его словах красной нитью, проходит испрошение души и ее препровождение в утробу будущей матери. В разных вариациях детская душа предстает то угольком от очага, то птичкой, то камешком. Реже она может быть и ягодкой, и цветочком, и наперстком, и другими самыми различными предметами, находимыми шаманом в мифологическом пространстве. Многие народы с традиционным мировоззрением разделяют понятия детской и взрослой души. Например, у тувинцев душа ребенка называется ку'т, а душа взрослого человека — суне. У нанайцев есть термин «омиа» в значении «душа младенца», «зародыш», а древо, на котором она хранится,- именуется омиа мони, буквально «дерево душ»». Во всех случаях душа связана с Матерью-Огнем, вне зависимости от того, как ее добыли. За века христианизации у некоторых народов эта изначальная точка зрения исказилась, хотя традиционные представления о поиске души еще продолжали существовать. В известной книге М. Забыли на о русском народе, опубликованной в 1880 году, читаем: «Говорится, будто бы во время беременности женщины ее Ангел- Хранитель берет части: у земли или у воды, или у железа, или у камени, или у дерева, или у огня, или у всякий вещи смертныя, и возьмет от того камень материн и кинет на отроча то, и от того зарождается в нем дух»*.

Космогонические мифы всех без исключения народов напрямую связаны с эмбриональным периодом и базируются на его различных этапах. В бурятских сказаниях о происхождении Мира говорится, что до начала всего в Первичном Океане плавали «отцовский серебряный столб» и «золотая материнская утроба». От их встречи и произошло зачатие. Мифологическое пространство четко ложится на строение внутренних половых органов женщины, а его изменение связано со стадиями развития плода. Иначе и быть не может, ибо человек подобен Вселенной. Развитие микрокосмоса тождественно законам, действующим в макрокосмосе. Поэтому индийский бог Вишну имеет девять воплощений, аналогичных девятимесячному формированию младенца, а христианский рай, по описанию, представляется, как плод в утробе, соединенный с телом матери пуповиной,— четырьмя реками кровеносных сосудов. Из всего этого становится ясно, почему древние философы уделяли столько внимания строению женского организма, сравнивая его с телом Матери-Прародительницы. Действительно, ни одна часть человеческого тела не исследовалась ими так тщательно, как наружные и внутренние половые органы женщины. Любая, даже самая незначительная деталь носила свое собственное название и мифологически- экстатический смысл. Лобок воспринимался как холм, гора; ягодичная складка — дорога между двух гор; большие половые губы — преддверие; малые половые губы — тайные врата; клитор — страж ворот в облике змеи или дракона, спрятавшийся в пещере (под складкой кожи); отверстие мочеиспускательного канала — родник, источник, у которого путник утоляет жажду- отверстие влагалища — вход в иной мир. Внутри путешественника встречает старуха с клюкой или пал- кой-кожсмялкой в руках (G-пятно). Она просит, чтобы ее почесали, и за это указывает дорогу' в хранилище силы (матка). Рядом висит шаманский бубен — девственная плева, которая каждый день рвется, порождая жизнь, и вновь срастается. Пройдя глубже по влагалищу-тоннелю, путник видит великое озеро (мочевой пузырь), реку (мочеиспускательный канал) и другие тонкости женского организма, широко представленные в сказаниях разных народов (см. рис. 26).

Рис. 26. Наскальное изображение, показывающее строение внутренних органов женщины. Северная Австралия

Матка — это источник созидательной силы женщины, сияющий внутренним светом иного мира. Каждый лунный месяц эта сила, не получив возможности для реализации, обновляется, вызывая менструальноекровотечение. Индейцы кри, как уже отмечалось, сравнивали матку с пустой корзиной, а древние славяне говорили о ней, как о поле, ждущем семени. Отсюда исходит древнейший обряд плодородия, во время которого обнаженные женщины гурьбой бегали по полю от мужчин. После этого происходило ритуальное совокупление. «Вера в то, что половой акт не только помогает получению обильного урожая, но даже прямо необходим для этого,— пишет в “Золотой ветви” Дж. Фрезер,— получила всеобщее распространение на ранних фазах развития человеческой культуры». Действительно, еще не так давно сексуальные игры на поле между мужчиной и той девушкой, которую он смог догнать, вне зависимости от ее семейного положения, проходили повсеместно, причем не только где-нибудь в Южной Америке или Африке, но и у славян первой половины XX века (см. рис. 28). Когда семя попадало в утробу женщины, требовалось тепло материнского огня. Когда его не хватало — призывали хранительницу Мирового Тепла, обращаясь к духам очага, дерева, горы. Развитие ребенка шло при содействии всех сил Матерей Природы: Мать Огонь согревала. Мать Воздух создавала пустоты, Мать Вода наполняла, Мать Земля давала твердость, а Мать Пространство объединяла. Согласно шаманизму девять тел человека приходят и закрепляются не одновременно. На первом месяце зародыши животных, птиц и человека еще очень похожи, пока семя не начнет сиять и его не окутывает разум (см. рис. 29). Это происходит под влиянием силы Огня. Воздух на четвертом и пятом месяце беременности позволяет развиваться воле и прикрепляет тень. С этого момента плод начинает видеть сны. К силам Воды относятся чувства и ум (шестой и седьмой месяцы), а Земля дает имя и полностью формирует оболочку (восьмой и девятый месяцы). После этого начинаются схватки.

Обычно ребенка принимает особая женщина — повитуха. Как правило она немолода, но повитухой может быть не всякая старая женщина, а только та, у которой выжили все собственные дети. В ее обязанности входит, помимо обычных акушерских функций, строгое соблюдение обрядности. От правильного выполнения всех предписанных в этих случаях действий зависит и судьба будущего ребенка и его матери. Часто при трудных родах вызывают шамана, который устраняет энергетические препятствия и оживляет новорожденного посредством иглоукалывания, если это необходимо. После первого крика младенца повитуха перевязывает пуповину. Первый узел делается у живота ребенка, а второй в нескольких сантиметрах от первого. Расстояние при перевязывании играет большую роль. Из этнографических опросов восточных славян известно, что если пуповину отрезать слишком близко, то девочка вырастет похотливой, а у мальчика будет короткий половой орган. Пуповина перерезается между узлами ножом — для мальчика и ножницами - для девочки, причем ножницы все равно используются, как нож. Так происходит отделение ребенка от мира потусторонних существ и принятие его в мир живых.

Вторичные схватки вызывают отделение от стенки матки детского места. Оно выходит вместе с оболочками и остатками пуповины. Все это носит название последа. В обрядовой практике он подлежит обязательному захоронению через три дня, то есть возвращению в лоно Матери-Прародительницы. Обычно его закапывали па женской половине жилища (слева, если встать лицом к выходу), соблюдая при этом очень сложный ритуал, в котором важен был даже состав нитки, прошивающей мешочек с последом. Затем проводился обряд очищения роженицы и всех ее вещей дымом трав. На месте захоронения последа участники воздвигали из щепок небольшой шалаш, покрывали его жиром и поджигали. Более подробно останавливаться на этом обряде нет необходимости, так как он неоднократно, широко и детально описывался в специальной этнографической литературе.

Первые годы после рождения ребенка считаются временем наибольшей магической защиты. Огромная часть шаманского комплекса посвящена именно темам благополучных родов и сохранения ребенка от враждебных энергий, злых духов. Многое зависит здесь и от самих родителей. Их отношение к своему потомку, знания и наследственность имеют огромное значение. «Большинство родителей ответственны за болезненное состояние своих детей,— пишет Мэнли П. Холл.—

Либо из-за невежества, или по снисходительности они позволяют детскому сознанию, еще не контролируемому высшими проводниками, разрушаться раньше, чем собственно сама жизнь вообще началась».

Вся жизнь человека по представлениям шаманов делится на равные промежутки, повторяющие стадии эмбрионального периода. Существует несколько вариантов этого деления - на 7, на 8, на 9 и на 12. Наиболее древними, по-видимому, являются способы деления на 8 и на 9, которые заканчиваются на восемьдесят первом году жизни. Здесь будет представлена система развития человека, основанная на числе 8 как символе земного круговорота (четыре стороны света и четыре срединные точки между ними). Согласно этой системе каждый человек, прожив восемь лет, переходит на новую стадию своего развития и изменяется внешне и внутренне. С момента рождения и до восьми лет включительно ребенок соответствует минеральному царству и живет, как говорится, без понятий. В традиционных культурах он еще не вправе носить «настоящее» имя и называется просто «дитя» или имеет детское прозвище. На девятый год он проходит тот или иной обряд очищения и самостоятельно добывает себе имя через экстатическую инициацию. Если по каким-либо причинам ребенок не находит своего имени, у него есть шанс повторить попытку в течение всего следующего периода, то есть до шестнадцати лет. Считается, что в это время он подобен растению и начинает понимать взрослую жизнь. Его тело иод влиянием гормонов приобретает новые очер тания. I Уступает пора полового созревания и вместе с ней сексуальное влечение к противоположному полу. В мифологии первые люди наделяются желанием близости на девятый день после сотворения, что проецируется па девятый год жизни. У девочек в этот промежуток времени начинаются менструации, и, как это принято в культурах традиционного типа, новоиспеченные девушки проходят обряд дефлорации и становятся женщинами.

Следующий период, с 17 по 24 лет, характеризуется проявлением животных начал. Человек уже все понимает, но только учится думать самостоятельно. В нем преобладает инстинктивное поведение, часто сопровождающееся желанием лидерства и неоправданной жестокостью. Мужчины участвуют во всех делах общества, но больше всего их влекут война и ратные подвиги. Становление «настоящего» человека происходит к 25—32 годам. Это пора обдуманных действий и взвешенных, аргументированных решений. Когда положение в обществе уже закреплено, у мужчин возникает желание обзавестись собственной семьей. Для женщин же это годы переломные, стоящие на пороге увядания. С 33 до 40 лет происходит перестройка всего тела, а с 41 до 48 изменяются взгляды на жизнь. Это называется вторичным физическим и ментальным рождением, после чего организм подготавливается к смерти. В 49—56 лет теряется гибкость мысли; в 57—64 приходит пора сентиментальности; в 65—72 жизнь течет по давно накатанному руслу без желания принимать что-то новое; в 73—80 охватывает стремление к покою. После этого наступает самый опасный этап — достижение восьмидесяти одного года. Монголы называют его муу нас — «плохой возраст» и обязательно проводят специальный обряд — наян нэгийн засад («исправление 81-го года»). Его смысл сводится к своеобразному убыстрению жизненного пути с целью обмануть злых духов. За несколько дней до национального Нового года (Цагаан-сар)[6] справляется день рождения всех восьмидесятилетних членов общества. Отмечается их восьмидесятиоднолетие, а на праздник Цагаан-сар, при котором все традиционно приписывают себе еще один год жизни,— восьмидесятидвухлетие[7] Таким образом, «плохой возраст» длится не целый год, а всего несколько дней.