Дополнительные материалы
Студенческий гимн «Gaudeamus»
«Gaudeamus» - старинная студенческая песня, возникшая еще в XIII веке. Она была широко распространена среди студентов Гейдельбергского и Парижского университетов. Авторы текста и мелодии неизвестны. В XY веке фламандский композитор Жан Оккенгейм обработал и записал ее мелодию, и с тех пор она стала традиционным гимном студентов.
1. Gaudeamus igitur, Итак, будем веселиться,
Juvenes dum sumus! } (bis) пока мы молоды!
Post jucundam После приятной юности,
juventutem,
Post molestam senectutem после тягостной старости
Nos habebit humus. (bis) нас возьмет земля.
2. Ubi sunt, qui ante nos Где те, которые раньше
In mundo fuere? } (bis) нас жили в мире?
Vadite ad superos, Подите на небо,
Transite ad inferos, перейдите в ад,
Ubi jam fuere. (bis) где они уже были.
3. Vita nostra brevis est, Жизнь наша коротка,
Brevi finietur; } bis скоро она кончится.
Venit mors velociter, Смерть приходит быстро,
Rapit nos atrociter, уносит нас безжалостно,
Nemini parcetur. (bis) никому пощады не будет.
4. Vivat, Academia, Да здравствует университет,
Vivant professores! } (bis) Да здравствуют профессора!
Vivat membrum quodlibet, Да здравствует каждый член его,
Vivant membra quaelibet! да здравствуют все члены,
Semper sint in flore! (bis) да вечно они процветают!
5. Vivant omnes virgines, Да здравствуют все девушки,
Graciles, formosae! } (bis) изящные, красивые!
Vivant et mulieres, Да здравствуют и женщины,
Tenerae, amabiles, нежные, достойные любви,
Bonae, laboriosae! (bis) добрые, трудолюбивые!
6. Vivat et res publica, Да здравствует и государство,
Et qui illam regit! } (bis) и тот, кто им правит!
Vivat nostra civitas, Да здравствует наш город,
Maecenatum caritas, милость меценатов,
Quae nos hic protegit.(bis) которая нам здесь покровительствует.
7. Pereat tristitia, Да исчезнет печаль,
Pereant dolores,} (bis) да погибнут скорби наши,
Pereat diabolus, да погибнет дьявол,
Quivis antiburschius все враги студентов
Atque irrisores! (bis) и смеющиеся над ними!
Hippocratis Jusjurandum
Per Apollinem medicum et Aesculapium, Hygiamque et Panaceam juro, deos deasque omnes testes citans, mepte viribus et judicio meo hoc jusjurandum et hanc stipulationem plene praestaturum.
Illum nempe parentum meorum loco habiturum spondeo, qui me artem istam docuit, eique alimenta impertiturum, et quibuscunque opus habuerit, suppeditaturum: ab eo prognatos pro germanis fratribus reputaturum. Artem hanc medicam, si addiscere defideraverint absque mercede et cautione eductarum. Praeciptionum narrationum, cunctaeque reliquae disciplinae cum meos et praeceptoris mei liberos, tum ceteros discipulos qui scriptos caverint et in legem medicam juraverint, participles facturum, aliorumquae vero nemine.
Victus etiam rationem pro virili et ingenio meo aegris praescripturum a perniciosa vero et improba eosdem prohibiturum. Nullius praeterea precibus adductus, mortiferum, medicamentum cuique propinabo, neque huius rei consilium dabo. Pariter neque praegnanti mulieri pessum subiiciam foetus corrumpendi gratia. Sed caste et sancta colam et artem meam. Imo ne quidem calculo laborantes inicidam, verum hoc muneris peritis eius artis magistris permittam. In quascumque porro aedes pedem intulero, ad aegrotantium salute ingrediar, alienus ab omni iniuria voluntaria et corruptela tum alia, tum praesertim rebus venereis in mulieribus aeque ac virilibus, liberorum ac feruorum corporibus tractandis.
Quaecumque vero in vita hominum sive medicinam factitans, sive non, vel videro, vel audivero, quae in vulgus efferre non decet, ea reticebo non secus atque arcane fidei, meae commissa.
Quod si igitur hocce jusjurandum fideliter servem, neque violem, contingat et prospero successu tam in vita, quam in arte mea fruar et gloriam immortalem gentium consequar. Si autem, id transgrediar, et pejerem, contraria hisce mihi eventant.
Клятва Гиппократа
“Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство.
Считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвою по закону медицинскому, но никому другому.
Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла.
Чисто непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой б дом я не вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далеко от всего намеренного, несправедливого и пагубного, особенно от любовных дел с мужчинами и женщинами, свободными и рабами.
Чтобы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.
Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастие в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому''.