Iv. управление в глобальном историческом процессе

Многие вещи нам не понятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий.

К. Прутков.

Тезис марксизма о том, что государство является изключительно орудием подавления правящим классом всех прочих, однобок, и потому сделанный на его основе вывод об отмирании государства вместе с изкоренением эксплуатации человека человеком в высших фазах развития общества представляется по существу ошибочным при взгляде на историческое развитие с позиций теории управления, разсматривающей общество как суперсистему, осваивающую потенциал развития. Государство сохранится, но изменит характер своей деятельности, освободившись от многих изживших себя функций.

В первобытных обществах колдуном, шаманом, жрецом мог стать далеко не каждый, а только тот, кто мог ПРАКТИЧЕСКИ доказать обществу свою способность к этому, ныне “мисти­чес­кому”, виду общественно полезной деятельности, вполне удовлетворявшей тогдашние потребности современников.

Уже в первобытном обществе — объекте управления — произошло выделение специализированного внутриобщественного образования — системы управления: шаманско-старейшинской структуры, устойчиво существовавшей при смене поколений.

В состав таких структур входили те, кто долго и праведно жил, много помнил, был опытен и мудр. Они являлись своего рода общественной памятью и могли на основе прошлого опыта сформировать концепцию решения возникающих проблем. Кроме них, в структуру входили те, кто обладал способностью пророчить будущее и управлять им вне зависимости от разсуждений на основе имеющегося своего и чужого прошлого личного опыта, т.е. “шаманы”. Каждый человек имеет те или иные суждения о будущем: во многих первобытных обществах существовали устойчивые обычаи, ритуалы, ориентированные на выявление прозорливцев с целью дальнейшего их специального возпитания для выполнения ими в последующем наиболее общественно значимых функций.

Первобытное общество управлялось по схеме предиктор-корректор. Шаманско-старейшинская структура оценивала состояние природы и общества. На основании опыта прошлого и шаманских прогнозов будущего эта структура соотносила с ними цели общественной деятельности, формировала концепцию их достижения и проводила её в жизнь. В силу того, что общество было ещё безклассовым, шаманско-старейшинская структура служила интересам всего общества и была открыта для вступления в неё представителям всех семей и кланов, но в зависимости от реальных, а не мнимых заслуг перед обществом каждого из них.

В процессе классового разслоения общества шаманско-старейшин­ская структура разпалась: шаманство трансформировалось в жречество, имеющее свои структуры, в том числе и тайные; старейшинство трансформировалось в “элиту”, ставшую социальной базой структур государственного аппарата. Остальное общество оказалось в сфере сельскохозяйственного и ремесленного производства и в сфере обеспечения продуктообмена (купцы). Это соответствует 4‑х — 5-кастовому делению многих древних обществ.

В информационном отношении общество разпалось на три части.

ЖРЕЧЕСТВО-ЗНАХАРСТВО. Оно стало хранителем ФАКТОЛОГИИ знания и МЕТОДОЛОГИИ получения нового знания. На каком-то этапе оно перестало нуждаться в “пророках из толпы”, видимо, освоив содержательную сторону того, что мы сейчас знаем как различные культуры йоги в Индии. Жречество отгородилось от общества тем, что для него вероучение общества и соответствующий культ были мнемонической системой хранения информации, иносказания и “мистика” которой защищали монополию на Знание от несанкционированного доступа “толпы”, т.е. всего остального общества. По мере того, как этот процесс развивался, подстёгиваемый всё более ярко выраженным эгоизмом, жречество проявляло вседозволенность по отношению к остальному обществу и постепенно, противопоставляя свою отсебятину Промыслу Божиему, утрачивало способность к жизнеречению и вырождалось в иерархию социального знахарства, манипулировавшего обществом, хотя и сохранило наименованное «жрече­с­тво».

“ЭЛИТА”. Она получала от знахарства только ФАКТОЛОГИЮ знания в части, её касающейся[86] в практической её деятельности: готовые рецепты, иносказания, пророчества, но не МЕТОДОЛОГИЮ обретения новых знаний и самочинного возпроизводства таимых иерархией знаний по мере возникновения в деятельности необходимости в знаниях и навыках. “Элита” стала социальной базой чиновничьего корпуса государственного аппарата. “Элита” целенаправленно лишалась полноты фактологии и целостной методологии, при которой оба вида мышления: предметно-образное и абстрактно-логическое развиты и в согласии дополняют в деятельности друг друга.

“ТОЛПА” — народные массы с минимальным уровнем образования в области МЕТОДОЛОГИИ и ФАКТОЛОГИИ, необходимым для обслуживания средств производства вне сферы управления. “Толпа” целенаправленно лишалась детальности фактологии и методологии, развитой в форме науки, но сохраняла полноту методологии в её житейской образно-иносказательной форме. Абстрактно-логическая форма существования в обществе терминологически определённого знания калечилась господством культа, поддерживаемого иерархией социальных знахарей. По этой причине полнота методологии в образной форме в народе — преимущество его перед “элитой”, гордящейся перед ним своей информированностью в области фактологии. Методологическая колченогость “элиты” — главное её социальное качество.

Но полная функция управления общественного в целом уровня значимости осталась за знахарством. За “элитой” остались ограниченные частичные функции управления В ОТНОШЕНИИ ОБЩЕСТВА В ЦЕЛОМ, лишённые опознавания факторов давления среды формирования вектора целей, неограниченной концептуальной деятельности.

Это взаимоотношение “жречества”-знахарства и “элиты” ярко показал Плутарх. Описывая возмущение Александра Македонского по поводу опубликования Аристотелем[87] некоторых учений философа, Плутарх приводит весьма знаменательное письмо полководца:

«Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же мы будем отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были возпитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превозходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах».

Успокаивая уязвлённое честолюбие и чувство превозходства Александра, Аристотель в своём ответе ему объяснил, что «хотя эти учения и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы».

В этом примере хорошо видно, что Александр Македонский — лидер “элиты” — обеспокоен “нарушением” Аристотелем — периферией социального знахарства — монополии на Знание — основы власти над невежественным обществом. Но здесь же и хорошо видно, что Аристотель обеспокоен сохранением той же монополии на Знание ещё больше, чем Александр, поскольку намекает Александру, что публикация в некотором смысле дефективная и не позволяет овладеть Знанием в полной мере по её прочтении: требуются ещё некие объяснения. Если Александр не понял этого сам, то только потому, что не выделял “жречество” из “элиты”. Но из этого же вопроса Александра следует, что социальные знахари ознакомили его только с тем, что посчитали необходимым для осуществления Александром возложенной на него миссии. Так что с точки зрения социального знахарства Александр Великий — такой же представитель толпы, как и все прочие, не принадлежащие к “жречеству”. Этот исторический факт, описанный Плутархом, показывает, что “элита” и “жречество”, каждый в меру своего понимания, охраняли монополию на Знание и сотрудничали в сфере управления.

Государство — система структурного управления обществом. Структурное управление возникает из безструктурного: если некая цель обретает устойчивость во времени, то информационные потоки, складывающиеся в безструктурном управлении, тоже обретают устойчивость и на них нарастают постоянные общественные структуры.

Государство возникло естественным образом из безструктурного управления, когда общественные структуры оформились вокруг уже устоявшихся информационных потоков, обеспечивавших безструктурное управление обществом в первобытные времена. Переход к структурному управлению сопровождался ростом качества управления в общественном объединении труда. Естественно, что в условиях низкого уровня производства и сложившегося толпо­“элитаризма” одной из функций государственных структур стала организация профессионального грабежа соседей и защиты своего общества от поползновений соседей к такому же грабежу. Профессионализм, накапливаемый в постоянных структурах, обеспечивал более высокое “качество” грабежа и защиты. В таких условиях функция подавления недовольства реальных и мнимых эксплуатируемых и угнетаемых в своём обществе, кроме которой радикальные “благодетели” людей ничего не видят, — своего рода “бесплатное” приложение к монополии “жречества” и “элиты” на Знание и вторичной монополии на высокий, по сравнению с остальным обществом, уровень жизни.

Понятийная база Русского языка такова, что изъяснить понятие ВЛАСТЬ можно только так: Власть — осуществимая способность управлять. В отношении общества полная функция управления разпадается по специализированным видам внутриобщественной власти.

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ несёт на себе:

· распознавание факторов, оказывающих давление среды на общество;

· формирование векторов целей в отношении фактора, оказывающего давление;

· формирование целесообразной, целенаправленной функции управления структурным и безструктурным способами, т. е. концепции управления достижением цели развития общества.

Концептуальная власть всегда работает по схеме предиктор-корректор. Она — начало и конец всех контуров управления, высший из видов внутриобщественной власти. Она АВТОКРАТИЧНА, т.е. самовластна по своей природе и игнорирует “демократические” процедуры общества, не видящие её или не желающие признать её автократию[88].

Главная проблема действительно демократического устройства общества не в способах и в сроках голосования.

Главная проблема построения истинного народовластия — в построении такой организации жизни общества, при которой самовластье концептуальной власти доступно всем, в силу чего самовластье не может стать антинародным. Здесь корень демократии-народовластия, поскольку предиктор-корректор концептуальной власти — начало и конец всех внутриобщественных контуров самоуправления.

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ облекает концепцию в притягательные для широких народных масс формы. В условиях толпо­“элитаризма” содержание концепции может быть сколь угодно далеко от притягательности форм, в которых она предстаёт перед обществом[89].

ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ проводит концепцию в жизнь структурно и безструктурно, опираясь на общественные традиции и законодательство.

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬподводит под концепцию строгие юридические формы.

СЛЕДСТВЕННО-СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ следит за соблюдением “законности” в жизни общества.

Достаточно общая теория управления тем и хороша, что она достаточно общая. Если она говорит, что определённые действия присутствуют в полной функции управления, а в реальном процессе управления их нет, то это означает, что не общая теория ошиблась в данном конкретном случае, а то, что управление ведётся не по полной функции.

Совокупность судебной, изполнительной, законодательной, иде­ологической власти не обеспечивает осуществления полной функции управления в жизни общества. Из этого следует, что, если никто из руководства общества, не говоря уж о большинстве его членов, не может вразумительно разсказать о концептуальной власти в этом обществе, о её деятельности, то такое общество НЕ САМОСТОЯТЕЛЬНО И РЕАЛЬНЫМ СУВЕРЕНИТЕТОМ НЕ ОБЛАДАЕТ. Реальный суверенитет — контроль над всеми контурами общественного управления, что невозможно без устойчивого в преемственности поколений предиктора-корректора концептуальной власти.

Если концептуальная власть была в первобытные времена, если во времена языческих обществ её несло более-менее осознанно жречество, то с изчезновением язычества не было в обществе причин, чтобы она изчезла как общественное явление. Без неё управление в изменяющейся обстановке невозможно, а общества всё же управляемы и после изчезновения открытых для обозрения структур, несших неограниченную концептуальную власть. Следовательно, она могла только изменить формы своего существования.

Широкая смена в обществе в первое тысячелетие новой эры языческого политеизма иудо-христиано-исламским МОНОтеизмом, характеризующаяся подавлением язычества[90] и изчезновением жречества из структуры национальных обществ, не может служить доказательством изчезновения концептуальной власти.

Это явление лишь свидетельствует о завершении процесса “сотруд­ни­чества” конкурирующих меж собой национальных иерархий социального знахарства установлением МОНОполии ОДНОЙ иерархии социальных знахарей, успешно оседлавшей и загнавшей все остальные.

Изследования глобального исторического процесса свидетельствуют об управлении по полной функции обществами в глобальных масштабах и после “изчезновения” открыто обозримых жреческих структур, несших концептуальную власть.

Соответственно следует говорить не об изчезновении явления концептуальной власти, а лишь об изменении способов её существования в современном мире и о качестве глобального управления, достижимом при скрытных формах её деятельности.

Современный глобальный кризис управления производительными силами, поставивший человечество на грань как МИНИМУМ глобальной катастрофы культуры, порождён Евро-Американской цивилизацией. Евро-Американская и Западно-Азиатская региональные цивилизации сложились после того, как исторически реальные иудаизм, христианство и ислам вытеснили языческие культы и в этих регионах изчезло национальное языческое жречество, более-менее осознанно несшее концептуальную власть. По этой причине мы в основном проанализируем структуры, процессы и функции управления в Евро-Американской и Западно-Азиатской региональных цивилизациях.

В обществе государственные структуры, замкнутые на явную или скрытную концептуальную власть, осуществляют управление структурным способом, отдавая директивы по точным адресам. Но в суперсистеме директивно-адресное структурное управление не обеспечивает всех общественных потребностей в управлении. Поэтому существуют и развиваются общественные системы безструктурного управления взаимодействием члена общества и информационной среды общества. К такого рода системам относятся: финансовая система, религиозные культы, средства массовой информации… наконец слухи, сплетни и анекдоты.

Родившийся человек входит в сложившуюся информационную среду общества; она формирует его; повзрослев, он в ней живёт и сам оказывает на неё воздействие.

Взаимодействуют две информационные системы: психика человека, управляющая поведением особи биологического вида Человек Разумный, и информационная среда общества.

Психика человека — по крайней мере двухуровневая информационная система: сознание — подсознание, работающие в диалоге друг с другом.

Подсознание — более мощная информационная система. Ему принадлежит детерминированная и вероятностная память, память реальных явлений и память моделирований (фантазий); механизм перебора информации памяти и собственно интеллект, формирующий новые информационные модули разного назначения. В подсознании объединяются информационные потоки: обусловленные генетически, экстрасенсорные, сенсорные, диалоговые потоки сознания-подсознания.

К детерминированной памяти принадлежит генетически обусловленная матрица потенциальных возможностей и предразположенностей. К вероятностной памяти принадлежит долговременная память подсознания, запоминающая все, что произходило в пределах обзора сенсорных и экстрасенсорных каналов получения информации; и оперативная память, содержащая информацию, которую человек по своему желанию в состоянии возпроизвести в сознании в какой-нибудь форме. Оба вида вероятностной памяти взаимодействуют между собой и с детерминированной памятью.

Поскольку мозг человека — жидкокристаллическая структура, т.е. прекрасная антенна, то нельзя изключать возможность существования реинкарнационной памяти, хранящей информацию памяти умерших людей, излученную их мозгом при смерти: безсмертие души — реальность, поскольку общеприродные поля, уносящие информацию от трупа в момент телесной смерти, не изчезают.

Информационные модули вероятностной памяти представляют собой некоторую систему осознаваемых и не осознаваемых образов явлений внешнего и внутреннего мира и систему осознаваемых или не осознаваемых связей между ними. Это позволяет необозримую вселенную некоторым образом отобразить в весьма ограниченную её часть — человека.

Если классифицировать по функциональным признакам информационные модули в вероятностной памяти, то можно выделить:

Методологические модули:

· стереотипы разпознавания явлений внешнего и внутреннего мира;

· стереотипы формирования как образов, так и системы отношений между ними во внутреннем мире.

Фактологические:

· образы явлений внешнего и внутреннего миров;

· взаимосвязи между образами;

· кодовые системы сами по себе — пустые формы, лишённые содержания образов и явлений;

· стереотипы отношения (хорошо-плохо-нейтрально) к образам и явлениям;

· стереотипы поведения: внешнего и внутреннего (мышления).

Разделение информационных модулей на МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ и ФАКТОЛОГИЧЕСКИЕ заставляет обратиться к Корану.

Сура 2, стих 50: «И вот, Мы дали Моисею Писание и Различение: может быть, вы пойдёте прямым путём».

Здесь мы обращаем внимание читателя на тот факт, что Моисею было дано свыше не только Писание, но и Различение. Что такое Различение[91], если не основа методологии познания Мира?

Подавляющее большинство представителей духовенства всех культов призывают следовать авторитету своих священных писаний, но дружно молчат о Различении. Поэтому есть вопрос к “верным” моисеевцам: Куда дели Различение? Как посмели, сосредоточившись на борьбе за звонкие монеты, вести себя в жизни так, что были Свыше лишены Различения? Ведь, чтобы следовать прямым путём, людям необходимо и было дано свыше и Писание, и Различение.

Интеллект, опираясь на существующие стереотипы, создаёт новые стереотипы всех видов. Интеллектуальная мощь скрыта в подсознании.

Сознание по сравнению с подсознанием в своём обычном — не трансовом состоянии — обладает крайне низкими возможностями обработки информации. Оно может удерживать не более 7 — 9 объектов и проводить с ними простейшие операции при скорости обработки информации не более 15 бит/сек. Эти параметры близки и у гениев, и у слабоумных[92]. Поэтому сознанию предстаёт картина мира, примитивизированная подсознанием настолько, чтобы логика сознания могла с нею иметь дело. Логика сознания оперирует только с осознаваемыми образами, т.е. теми, понятийные границы которых определены[93]. Подсознание оперирует с более сложной мозаичной картиной мира, в состав которой входят и не осознаваемые образы, лежащие вне круга осознанных понятий.

Сознание в состоянии бодрствования занято непрерывным просмотром содержимого памяти и сопоставлением его с информационным потоком внешнего или внутреннего миров, на основе чего вырабатываются поведенческие реакции и новые осознанные и неосознанные стереотипы.

Всё это функции головного мозга, полушария которого также имеют функциональное разделение. Правое отвечает за предметно-образное мышление. Оно мыслит ПРОЦЕССАМИ, целостностями разной степени детальности, но лишёнными связей между целостностями. Оно отображает мир, как он есть. Вопрос только о детальности этого отображения.

Левое отвечает за абстрактно-логическое мышление и речь. Оно мыслит безсодержательными формами целостностей и связей между ними. Оно способно лгать, нарушая связи и полноту элементов в логических системах преднамеренно, или самообманываться при непреднамеренном нарушении связей и полноты.

Образному мышлению открыто вúдение общего хода процессов в Мироздании, т.е. неограниченность. Абстрактно-логическому видна только конечная последовательность состояний в конечной системе элементов, подчинённых конечной совокупности формальных преобразований, т.е. ограниченность.

Образное мышление отвечает за гармонию, абстрактно-логи­чес­кое — за “алгебру”. Поэтому попытки “поверить алгеброй гармонию” — это попытки поверить ограниченностью неограниченность, измерить конечным безконечное. Логика может вскрыть только свои же ошибки в конечной системе элементов и их отношений. Вывести логику за пределы ограниченности этих элементов и отношений между ними может только образное мышление, единственно способное дать ограниченной конечной системе элементов отношений и формальных преобразований, с которой имеет дело логика, новый элемент или процесс преобразований.

Ход логического процесса — только часть общего хода процессов в Мироздании.

В речевой деятельности образное и абстрактно-логическое мышление объединяются: при говорении образное даёт содержание, а абстрактно-логическое — лексические формы; при слушании и чтении абстрактно-логическое возпринимает ЧУЖИЕ лексические формы, а образное подыскивает к ним в памяти СВОИ образы, а также и создаёт новые, если не находит уже готовых образов.

Двое могут пользоваться одними и теми же лексическими формами, но не поймут друг друга, если:

· у них разные системы стереотипов образов явлений внешнего и внутреннего миров и отношений между ними;

· они не будут успевать со-ОБРАЖАТЬ услышанные ими лексические формы, ранее не знакомые им, с образами, необходимыми для понимания речи.

Показательный пример — грамматически безупречная, но непонятная фраза, известная многим филологам: «Глокая куздра штеко будланула бокра и куздрячит бокрёнка».

Основа непонимания — внесение своих образов в услышанные лексические формы.

Основа понимания — освоение чужих образов, передаваемых в лексических формах.

Понятийная адресация слов в живом языке не постоянна, но в разговоре и говорящий, и слушающий должны каждый раз строго разграничивать и различать понятия, передаваемые речью. Это понимали всегда, но по-разному объясняли: с древности известно утверждение «мысль изреченная есть ложь!» Согласие и несогласие с чужими речами может быть и формально-лексическим, и предметно-образ­ным: и одно от другого достаточно независимы.

Как видно из сказанного выше, душа человека — информационная система, управляющая его поведением, — многоуровневая иерархическая система, в которой протекают различные процессы, в значительной степени не контролируемые сознанием большинства современных людей.

Это создаёт хорошую основу к вмешательству в поведение человека, опирающемуся на изпользование неподконтрольных ему информационных потоков и уровней в организации его психики. Классовое разслоение общества в толпо­“элитаризме” создаёт причины к переходу таких возможностей в реальную общественную жизнь. Поэтому интересно посмотреть, как такие возможности реализуются в информационной среде иудейского, христианского и мусульманского миров.

Видно также, что основой самоуправления человека по полной функции является интеллект, опирающийся на методологические стереотипы. Для обеспечения надёжного управления человеком извне, необходимо:

· парализовать или отвлечь на ерунду его интеллект;

· изуродовать методологические стереотипы до невозможности пользоваться ими вне узкопрофессиональной деятельности.

После этого можно безконтрольно со стороны сознания человека тасовать его фактологические стереотипы, как колоду карт, мухлевать при тасовке, подбрасывать краплёные карты, красть козырные и т.п. На этом основано управление толпой, которая “сама” выражает гнев и «одобрям»[94].

В обществе, где длительное время господствует какой-либо идеологический культ, освящённый неусомнительными авторитетами, человек, входящий в жизнь, основную массу наиболее важных жизненных стереотипов разпознавания явлений, формирования образов, стереотипов отношения, стереотипов поведения в готовом виде получает из культа. Священные писания религий, святоотеческие предания, канонические толкования в обществах Евро-Американской и Западно-Азиатской цивилизаций явились скелетом, вокруг которых из века в век формировалась культура, — информационная среда общества и её материальные носители. Поэтому интересен сравнительный анализ стереотипов, которые порождают тексты Ветхого Завета и Талмуда, христианской Библии и Корана, и в каких взаимоотношениях они находятся по отношению к природе, другим людям и друг другу.

Основой иудаизма являются Ветхий Завет и Талмуд. В Ветхом Завете законопослушному иудею даётся жизненная установка:

«… и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы и будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут» (Второзаконие).

И обещаны гарантии на будущее:

«Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их — служить тебе, ибо во гневе Моем Я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе.

И будут всегда отверзты врата твои, не будут затворяться ни днем ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их.

Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе — погибнут и такие народы совершенно истребятся» (Исаия).

Талмуд комментирует Ветхий Завет в том же духе:

«Имущество гоя (неиудея) — это незаселённый уголок: кто первый им завладеет, тот и хозяин» (трактат “Баба батра” 54, 16). “Абода зара”, 26, в.

Тосафот продолжает:

«Лучший из гоев достоин смерти».

В итоге законопослушный иудей — вор в законе, в исторически реальном «законе Моисея»[95].

Чтобы вора не мучила совесть, надо меньше думать: по этой причине Талмуд даёт рекомендации по всем жизненным мелочам от рождения до смерти, не говоря уж о рекомендациях по более “важным” коммерческим делам. Жизнь законопослушного иудея идёт по готовым рецептам, отражающим опыт поколений, — отсюда устойчивость системы, на основе стандартизованной бездумной гибкости поведения конечного автомата-биоробота, не способного выйти из программы. Дабы не препираться по поводу достоверности толкования Талмуда при переводе на русский, посмотрим на институт частного кредита — ростовщичество. Если просто залезть в чужой карман и украсть 100 рублей, то это воровство, запрещенное какой-то из 10 заповедей, преподносимых как особый вклад иудеев в современную культуру Запада. Если нуждающемуся человеку дать взаймы 500 рублей, потребовав вернуть 600, то это уже не воровство? — Это уже во изполнение повеленья “божьего”, но 100 рублей всё же украдено.

Деньги — сущность, отчуждающая человека от труда и бытия. Ссудный процент всегда выше, чем темпы роста производительности общественного труда в неизменных ценах. Благодаря этому свойству, вновь созданная стоимость в её денежном выражении перетекает к кредитору, т.е., если общество признает законным кредитование под ссудный процент, то имеет место ВОРОВСТВО В УЗАКОНЕННОЙ ФОРМЕ.

Так вклад 10 заповедей в культуру приносит бешеные проценты по вкладу, в результате чего все не-ростовщики должны племени ростовщиков-биороботов и являются их финансовыми невольниками.

* * *

Вместо «десяти заповедей» людям внутри общества, всем без изключения, нужна всего одна: «Люби ближнего, но не давайся ему в обман!»[96] А потому сомневайся во всём и думай сам! Но слепая антиинтеллектуальная вера с этой заповедью не устоит. Потому в Библии её и нет.

* *
*

И для завершения воровского закона Ветхий Завет содержит запрет на ростовщичество и паразитизм внутри иудейства и Талмуд этот запрет подтверждает.

Военные же доктрины Ветхого Завета требуют поголовного уничтожения жертв агрессии. Присутствует в них и “превен­тив­ная” война, в которой оказывается виновной жертва агрессии.

В здравомыслящем языческом мире (см. гл. II, высказывание Марка Аврелия) такое изуверство существовать и разпространяться устойчиво не может. Остатков здравомыслия[97] Рим лишило христианство — исторически реально учение весьма далёкое от того, что принёс людям Иисус, — и Рим пал первой жертвой новому богу. Христианство признало святость Ветхого Завета неусомнительно. Правоверный христианин мотает на ус, что под управлением еврея Иосифа Египет процветал, а когда фараон не послушался Моисея, то начались “казни египетские”. Оглядываясь вокруг, он видит параллели в прошлом и современности. Следовательно, евреев надо слушаться. Кроме того, Иисус в Нагорной проповеди, которую христиане выставляют в качестве этического эталона, сказал: «доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона (Моисея), пока не исполнится всё». Как ясно из уже приводившихся цитат из Ветхого Завета, это «исполнится всё» означает глобальную сионо-интерна­цис­т­скую диктатуру, что в терминах христианства называется «царство божие на земле». Евангелие от Матфея приводит эпизод изцеления дочери женщины-хананеянки (гл. 15:21 — 28), но только после того, как хананеянка признала своё равенство с псами по отношению к иудеям, ИЗКЛЮЧИТЕЛЬНО к которым якобы был послан Иисус, по его же словам в этом эпизоде. Это всё забивается в подсознание и живёт там, а на уровне сознания остаётся: «Нет ни эллина, ли иудея», что объясняется всем как преодоление христианством “богоизбран­ности иудеев”, “интернационализм”, но в подсознании действует покорность сионо-интернацизму. В терминах теории управления это называется антагонизм между фрагментами вектора целей, который проявляется в нескончаемых спорах о мере “христианской любви” к иудею. И таких дефектов Библия христиан порождает много. Это же — управление через неконтролируемые уровни организации структуры психики индивидов и культуры общества.

Зато христианский стереотип «и кто захочет … взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; … любите врагов ваших… и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» оказывается в подчинении у иудейского стереотипа, дающего иудею права обладать как собственностью всеми неиудеями вместе с их имуществом.

Правоверный христианин — слуга вора в законе; убийца, когда вор сам не хочет мараться в крови. Это хорошо видно в судьбе коренного населения Северной и в меньшей степени Южной Америки; а “богобоязненные” и “демократичные” англичане ещё в конце XIX века охотились на аборигенов Австралии.

Но вор в законе и сам кровью не брезгует, чему недавний пример — Сабра и Шатила; да и каннибализмом иудаизм “бало­вался”, о чём Владимир Иванович Даль оставил книгу “Розы­ска­ние о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их”[98], изданную в Петербурге в 1844 г. тиражом 10 экз. для членов императорской семьи и высших государственных чиновников и переизданную в 1913 г. В поэме “Ведьма” Т.Г.Шев­ченко приводит украинский фольк­лор, подтверждающий правоту В.И.Даля.

Фольклор складывается на основе типичных явлений и потому не врет.

Иоанн Кронштадтский пишет о «Божьих тайнах», проявлять интерес к которым православному христианину не следует. Всё описанное выше — маленькая часть этих “божьих” тайн, в результате действия которых то же православие обильно умылось своею же кровью не один раз в прошлом. А в будущем?[99]

Мусульманин имеет верное представление о роли иудаизма и христианства в жизни обществ. В Коране сказано: «и за то, что они брали рост, хотя это было им запрещено, и пожирали имущество людей попусту, Мы и приготовили неверным из них мучительное наказание». — сура 4:159(161). Есть указание и на подчинённость исторически реального христианства иудаизму:

«О вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями: они — друзья один другому. А если кто из вас берет их себе в друзья, тот и сам из них. Поистине, Бог не ведёт людей неправедных!» — сура 5:56(51).

Но это не призыв к резне неверных, как часто думают вне мусульманского мира. Коран признает более ранние откровения, ниспосланные через Моисея, Иисуса и других пророков, посланных Богом. Он утверждает, что Мухаммаду не говорилось ничего иного, а только то, что было передано другим бывшим до него пророкам. Но иудейская верхушка изолгала откровение Бога людям:

«О обладатели писания! Почему вы облекаете истину ложью и скрываете истину, в то время как вы знаете? . . . Не годится человеку, чтобы ему Бог даровал писание, и мудрость, и пророчество, а потом он сказал бы людям: “Будьте рабами мне, вместо Бога, но будьте раввинами за то, что вы учите писанию, и за то, что вы изучаете.”»

Здесь прямое указание на то, что над раввинатом стоит некая сила, считающая раввинат своими рабами. Об иудеях сказано:

«Мы даровали им ясные знамения о деле, но они разошлись после того, как пришло к ним знание, из злобы между собой. Поистине, Господь твой решит между ними в день воскресения то, в чём они разногласили».

В аналогичном преступлении Коран обвиняет и апостолов. Когда Иисус почувствовал неверие в иудеях, то сказал:

«“Кто мои помощники Богу?” Сказали апостолы: “Мы помощники Бога. Мы уверовали в Бога, засвидетельствуй же, что мы предавшиеся.”»

После уверений апостолов в верности Богу в Коране стоит фраза:

«И хитрили они, и хитрил Бог, а Бог — лучший из хитрецов».

Иудеи и христиане признаются правоверными людьми только, когда следуют неизкажённым откровениям, данным им через Моисея и Иисуса. Общее требование к правоверному мусульманину — не опускаться до несправедливости в отношении неверных. Военные доктрины Корана носят оборонительный характер, но война должна заканчиваться безоговорочной капитуляцией противника.

Мусульманин в целом правильно понимает характер и иудо-христианской экспансии, но Коран, указав на предосудительное ростовщичество, ничего прямо не говорит о механизме осуществления ростовщической агрессии. Поэтому мусульманин не знает, как её остановить и полагается на слова Корана:

«Бог написал: “Одержу победу Я и Мои посланники!”»

Из всех священных писаний региональных цивилизаций, так или иначе признающих факт Откровения Моисею, Коран единственный является целостным, призывает к доброте, справедливости, не сеет антагонизмов в обществе и душе человека.

То же касается и отношений человека и природы. Ветхий Завет приучает иудея к мысли, что он вправе осушать моря, реки, останавливать Солнце, когда ему взбредет на ум: переход через Красное Море, через Иордан и т.п. Христианин в том же духе: Христос проклял смоковницу, хотя ей было не время плодоносить (Марк, 11:13), т.е. проклял за то, что она была послушна законам природы, установленным Богом, Христос — пример для подражания христианам.

Только Коран прямо говорит:

«Не производите расстройства на земле после устроения её. Призывайте Его со страхом и упованием: поистине, милость Бога близка от добродеющих!» (вне зависимости от религиозной, расовой, классовой принадлежности).

Подчёркнута и связь экологической культуры и прочности семьи, ячейки общества:

«А может быть, вы, если отвратитесь, будете портить землю и разрывать родственные связи? Это — те, которых проклял Бог. Он оглушил их и ослепил их взоры». (Т.е. эти беды постигли их за дела, но не дела являются следствием глухоты и слепоты как воздаяния за дела).

Всё это говорит о том, что исторически реальные иудаизм и христианство — средство порабощения народов методом “культурного” сотрудничества, вносящег<