Кортикальные уровни организации психомоторики

К кортикальным уровням организации психомоторики относятся: пирамидно-стриальный уровень пространственного поля С, теменно-премоторный уровень действий D, а также уровни, лежащие выше уровня действий (группа Е).

Пирамидно-стриальный, или уровень пространственного поля, обзначенный буквой С, представляет, по мнению автора, "скорее всего не один, а нечто вроде двух раздельных уровней, один из которых в какой-то мере подчинен другому" (С.111), в связи с чем автор выделя­ет в этом уровне два подуровня:

нижний (стриальный) — Cl и верхний (пирамидный) - С2, - и дает их описание, подчеркивая вместе с тем, что "это не два самостоятельных, независимых образования", а "нечто целое" в их функциональной слитности.

Афферентация уровня пространственного поля обеспечивается мозговыми образованиями, в состав которых входит уже "кортикаль­ная слагающая, - правда, пока еще в виде самых периферийных полей коры".

Ее первичные сензорные центры в коре больших полушарий представлены известными зрительными полями 17 и 18, осязательно-проприоцептивными (заднецентральная извилина) и в какой-то мере слуховыми и вестибулярными. "... к афферентационным субстратам этого уровня принадлежит и кора полушарий нового мозжечка" (С. 112).

"УровеньС резко отличается от предыдущего уровня синергии как по ведущей афферентации, так и по смысловому содержанию свойственных ему движений и целому ряду их внешних характери­стик" (там же). Ведущей афферентацией этого уровня является син­тетическое пространственное поле.

Пространственное поле уровня С"не есть ни ощущение, ни их сумма". В процессе формирования этого поля, как отмечает автор, "участвуют и зрительные ощущения, и глазодвигательные ощущения, связанные с аккомодацией и стереоскопическим зрением, и осязатель­ные ощущения с их местными знаками, и проприоцепторика всего тела, возглавленная вестибулярными ощущениями тяготения и уско­рений, и. несомненно, бесчисленные осколки с других рецепторных сисгем" (С.113). После сформирования этого поля "оно уже настолько абстрагируется от первичных рецепций, лежащих в его основе, что уловить в нем их следы становится невозможным..." (там же).

Афферентации рассматриваемого уровня по сравнению с уровнем синергии значительно более синтетичны, обобщены и, главное, объек­тивированы.

Объективность, по его определению, есть "самый замечательный по резкому отличию от афферентации предыдущего уровня признак пространственного поля", которое, оформившись, "полностью соотне­сено с внешним миром и освобождено от той неотрывной связи с соб­ственным телом, которая так сковывает и обесценивает пространст­венный синтез уровня синергии" (С.113-114).

Другими важнейшими свойствами пространственного поля явля­ются его метричность и геометричность, включающими в себя "точ­ную и взыскательную оценку протяжений, размеров и форм, входящих в качестве существенных признаков также и в движения, выполняемые на этом уровне: это областъ точности и меткости " (С.115)

Движения в пространственном поле носят по своей сути переместительный характер (ходьба, бег, действия с предметами и т.д.), что предполагает, по его мнению, постоянное их прилаживание к услови­ям того внешнего пространства, в котором они протекают.

В этой свя­зи автор называет третью характерную черту движений рассматривае­мого уровня приспособительность к пространству, владение про­странством. Это качество по разному проявляется в каждом из поду­ровней. В нижнем (стриальном) — как приспособительность по ходу процесса, гак, поясняет автор, если в уровне синергии в детстве закан­чивается оформление сложнейшего акта ходьбы, то стриальный уро­вень "адаптирует этот акт к рельефу и консистенции дороги, к укло­нам, закруглениям, скользким местам, к бесчисленным мелким колли­зиям ..." (С.117).

В верхнем (пирамидном) подуровне "та же приспосо­бительность к внешнему пространству становится тоньше и специализированнее, приобретая более выраженный целевой или финальный характер, и превращается в проекцию движения на его конечную точку во внешнем пространстве, с установкой на точность или мет­кость" (там же).

При этом, подчеркивает автор, если подуровень С2 "в большей степени безразличен к путям достижения требуемой финаль­ной меткости и к поведению органа в промежуточных точках", то подуровень Cl, столь же требовательный к точности, реализует ее, как уже было замечено, по ходу движения, прилаживая ходьбу к неровно­стям почвы, ступенькам, подъемам и спускам, прилаживая движения карандаша к обведению контура и т.д. (С. 120).

Рассматривая точность как свойство координационного процесса, Н.А. Бернштейн обращает внимание на взаимоотношения между точ­ностью и вариативностью движений в уровнях В и С.

Уровень В, отмечает он, являющийся старейшим "в филогенезе проявлений це­ребральной интеграции движений и ознаменовавший своим появлени­ем ... возможности огромных, охватывающих все тело синергии, в то же время педантически нетерпим к малейшим изменениям двигатель­ного состава реализуемых им движений и фонов и чрезвычайно скло­нен к образованию стойких штампов и стереотипов" (С. 118-119). Та­кая особенность указанного уровня объясняется тем, что "построение движений уровня синергии и всех его сенсорных коррекций исходит из собственного тела, из проприоцептивных ощущений поз этого тела, суставных углов и т.д." (С. 119). Эти позы, по замечанию автора, "и становятся самой сутью движений, закрепляясь в виде навыка", чему "способствует и образование свойственных этому уровню дина­мически устойчивых форм движения, которые автоматически препят­ствуют всяким отклонениям от раз найденного стереотипа" (там же), т.е., как следует понимать, препятствуют проявлению вариативности в уровне синергии.

Резкое отличие от "штампообразности" движений уровня синер­гии отмечается в характере движений уровня пространственного поля, которое связанно с возникновением в координационном процессе бо­лее высокого уровня взаимоотношений между точностью и вариа­тивностью движений. Причина возникновения такого явления объяс­няется тем, что "в зависимости от смыслового характера задач, свойст­венных тому или другому уровню, ... среди бесчисленных возможных сторон движения, подлежащих сенсорной коррекции, каждый из уров­ней вычленяет те, к которым он особенно взыскателен и для управле­ния которыми он наиболее адекватно вооружен, отделяя их от тех, к которым он остается более или менее индифферентным" (там же). В первом случае будет наблюдаться максимально доступная устойчи­вость и точность движений, а во втором - либо их случайность, либо вариативность при наличии корригирующих афферентаций какого-нибудь фонового уровня.

В связи с указанным явлением делается вывод о том, что "уровни допускают по отношению к безразличным для них сторонам и компо­нентам движения значительно более высокую вариативность, нежели по отношению к тем, которые имеют для них первостепенное значе­ние. Тем самым определяется очень характерный признак принадлеж­ности движений к тому или другому уровню или же к его уровневому составу ..." (С. 120). В этой связи отмечается, что вариативность дви­жений уровня синергии (В) крайне незначительна из-за присущих ему двигательных штампов, тогда как вариативность подуровня Cl, а осо­бенно С2.значительно выше, и еще больше она будет у уровня дейст­вий D, о чем речь пойдет ниже.

Таким образом, "движения уровня пространственного поля име­ют ... ясно выраженный целевой характер: они ведут откуда-то, куда-­то и зачем-то. Эти движения экстравертированы, обращены во внеш­ний мир в не меньшей мере, чем движения уровня синергии интравертированы. Движения уровня С несут, давят, тянут, берут, рвут, пере­брасывают. Соответственно с этим они имеют начало и конец, приступ и достижение, замах и бросок или удар" (С. 116): обладают целым ря­дом важнейших свойств, в том числе большой вариативностью и пере­ключаемостыо, особенно в верхнем подуровне пространственного поля.

Отмечая значительную обширность самостоятельных, целостных движений, ведущихся на уровне пространственного поля, и невозмож­ность в связи с этим их полного перечня, Н.А. Бернштейн все же вы­деляет важнейшие виды и группы этих движений, сопровождая их некоторыми примерами.

Приведем здесь кратко эти данные, характе­ризующие контингент движений уровня пространственного поля С.

I. Всевозможные циклические локомоции: ходьба, бег, ползание, лазание, плавание, в том числе ходьба по канату, на руках и т.п.; а также локомоции на приспособлениях: бег на коньках, ходьба на лыжах (ходулях), езда на велосипеде, гребля и т.д. и локомоции с тягой или толканием (повозки, невода, "перетягивание каната" и т.п.). Сюда же относятся и ациклические локомоции: разнообразные прыжки (с разбе­га и с места; в длину, в высоту и в глубину; акробатические и т.п.). Все эти движения обеспечивают перенос всего тела в пространстве.

II. Нелокомоторные движения всего тела в пространстве: сальто, акробатические движения, упражнения на брусьях, кольцах, турни­ке и т.п.

III. Движения "манипулирования с пространством" отдельных частей телa: различные гимнастические упражнения. Сюда же автор относит и "локомоции конечностей": движения пальцев и рук маши­нистки, музыкантов и т.п., а также движения, представляющие собой "однократные целевые переносы в точных пространственных координатах: движения указывания, прикосновения, укола, обвода контура и т.п."(с.137-138).

IV. Перемещение вещей в пространстве: движения схватывания, ловли летящего или движущегося предмета, передвигания, переклады­вания, переноса и т.п., всовывание, вдавливание, доставание, наматы­вание и т.п.; а также преодолеемте внешних сил: подъем тяжестей и т.п.

Все перечисленные группы движений причисляются "основным образом к нижнему подуровню Cl".

V. Баллистические движения, которые относятся к переходной группе из-за их не вполне ясной принадлежности к нижнему или верх­нему подуровню. С нижним подуровнем Clсвязаны движения с уста­новкой на силу, а именно силовые ударные и метательные движения: толкание ядра, метание гранаты, диска, молота; рывок штанги и т.п. Для этих движений зрительный контроль второстепенен, поэтому они доступны и слепому. Движения, имеющие установку на меткость, относятся к верхнему подуровню: метание копья или мяча в цель; игра в теннис, городки; работа жонглера, кузнеца и т.д. Эти движения тре­буют зрительного контроля и недоступны слепому.

VI. Движения прицеливания: наводка зрительной трубы, диоптра, целика; подготовительные движения перед точным уколом (иглой, ножкой циркуля и т.п.) или разрезом; прицеливание при игре на биль­ярде и т.п.; установочно-выжидательные движения вратаря при игре в футбол и т.п. Для этой группы движений необходим зрительный кон­троль "всей дистантной геометрии пространственного поля".

VII. Подражательные и копирующие движения: имитация дви­жений и действий другого человека; рисование с натуры или срисовы­вание; изображение предмета или действия жестами; передразнивание и пародирование движений и т.д. В выполнении этих движений суще­ственную роль играет верхний подуровень С2.

Из перечисленных групп движений для уровня С преобладающи­ми являются, во-первых, локомоции, а во-вторых, спортивно-гимнастические движения. Этому уровню "недоступно выполнение сложных смысловых действий, которые связаны с предметом и оруди­ем (кроме простейших перемещений их)", поэтому, по мнению Н.А.Бернштейна, на уровне пространственного поля мало производст­венных и трудовых движений, так как " труд ... и производство, как правило, имеют дело с предметом и лишь в редких случаях — с про­странством и силовым полем" (С. 139).

Смысловые же действия харак­терны для следующего кверху уровня действий D.Однако, тут же замечает автор, "трудно было бы насчитать много движений высших уровней, не связанных с уровнем С как с фоном, уже потому, что смы­словое манипулирование с предметом требует в преобладающей части случаев владения пространством как естественной предпосылки" (там же).

В этой связи отмечается особая фоновая роль уровня пространст­венного поля, которое "подслаивает ... действия предметного уровня двояким образом: 1) как более или менее самостоятельный фон, обес­печивающий перемещение всего тела, точность и меткость отдельных вспомогательных движений в качестве технических предпосылок для выполнения предметного действия ..., и 2) в уровне пространственного поля формируются по мотивам и побуждениям вышележащего уровня и для его обслуживания специальные фоновые координации - так называемые высшие автоматизмы, или сноровки ..." (С. 139-140).

Нарушения движений на уровне пространственного поля объеди­няются под общим названием дистаксий или атаксий, то есть того, что "в просторечии принято называть "нарушениями координации". Все известные в клинике виды атаксий (вестибулярная, мозжечковая и др.) связаны с поражениями афферентаций рассматриваемого уровня. Эти атаксии "не затрагивают уровня синергии и не влияют прямым образом на уровни выше С, но они резко избирательно нарушают про­странственную координацию, в первую очередь равновесие, локомоции и точность (меткость)" (С. 140). Движения уровней выше С, "раз­рушаются вторично, поскольку выпадают имеющиеся почти у всех их технические фоны из уровня пространственного поля" (там же).

Поражения эффекторного (пирамидного) пути этого уровня вы­зывают спастические параличи, которые сменяются затем парезами за счет экстрапирамидной (отчасти контралатеральной) компенсации. При этом наблюдаются избирательные дефекты, относящиеся к про­странственному полю: "выпадение или ухудшение качества точных движений, затруднительность выполнения точных движений при со­хранности движений мимических, выразительных, позных и т.д.", сочетающиеся с явлениями атаксического характера. Поражения же стриатума как эффектора влекут за собой "избирательные расстрой­ства движения нижнего подуровня С1, обычно заслоняемые явлениями патологичеекой гиперфункции palhdi" (там же).

Переходим далее к поочередному рассмотрению теменно-премоторного уровня действий (D) и уровней, лежащих выше указан­ного уровня (группа Е), отнесенных Н.А. Бернштейном к высшим кортикальным уровням.Такая отнесенность связана с тем, что, как указывает автор, все координации и многие движения нижележащих уровней присущи и животным не в меньшей мере, чем человеку, тогда как названные выше уровни являются, по его мнению, исключительно человеческим обретением.

Предшествующий на эволюционном пути уровню (D) уровень пространственного поля кульминационные точки своего историческо­го развития прошел, что подтверждается, по мнению автора, наличием ряда видов позвоночных животных с более высоким развитием неко­торых сторон и проявлений уровня С по сравнению с человеком (с более резвым и выносливым бегом, лучше лазающих и совершеннее плавающих, с более метким и точным нападением и др.). Однако чело­веческие движения этого уровня богаче, чем у любого животного, и многие из них, "якобы из уровня пространственного поля, на самом деле лишь обильно, подавляюще насыщены фонами из этого уровня, принадлежа по признаку ведущих афферентаций к более высокому уровню построения" (С. 141). И хотя уровень пространственного поля у человека и высших млекопитающих, как отмечает НА. Бернштейн, связан с корой полушарий, однако лишь с самой ее периферией — с пирамидными полями, поэтому, этот уровень, по его мнению, в сущ­ности, еще не кортикальный.

Если для стволовой и подкорковой областей мозга применимы, по замечанию автора, такие "систематизационные признаки" как "четко раздельные между собой афферентационные системы и столь же явст­венные анатомические, невральные соотношения", то уже на уровне пространственного поля, отмечает он "эти признаки очень сильно осложняются и делаются расплывчатыми" в связи с наличием в нем очень сложного афферентационного синтеза, чрезвычайно обобщенно­го и далекого от первичных сензорных элементов (С. 142-143). Что касается афферентаций более высоких уровней построения движений, то она "еще сильнее обобщена, еще дальше отодвинута от первичных рецепций и в еще большей мере опирается на мнестический (сохра­няемый памятью) багаж предшествующего опыта" (С. 143). В этой связи "расчленить афферентационные уровни, а тем более отнести их к определенным кортикальным полям и системам проводящих путей представляется здесь чрезвычайно трудным делом", что вполне объяс­няется, по мнению автора, слитностью морфологического строения коры полушарий (там же). Исходя из этого, делается вывод о том, что в рассматриваемых кортикальных уровнях невозможно устанавливать ту же анатомическую и функциональную четкость, как для низовых уровней, и высказывается предположение, что правильнее будет рас­сматривать уровниD и Е "как многослойные комплексы уровней с пока неуловимыми, а может быть, и объективно нестойкими подразде­лениями между ними". Подобное обнаруживается уже в уровне С, в котором были выделены "два сросшихся между собой подуров­ня" (С. 144).

Уровень действий (D) "полностью кортикален", он "почти моно­польно принадлежит человеку, ... именно в нем строятся главнейшие фоны речевых и графических координации, и явно еще далек от своей кульминации" (там же; выделено нами - В.Д.).

Вопрос локализации уровня действий затрагивает попутно всю сложную проблему кортикальной локализации в целом. Обращая вни­мание на невозможность установления для уровня действий той же анатомической и функциональной четкости, которая имела место для уровней низовых, автор выделяет те поля коры, без которых, как под­черкивав! он, "нормальное функционирование уровня действий не­возможно и поражения которых вызывают ... синдромы апрактических расстройств" (С.146). Основанием для выделения соответствующих полей служат "факты связи определенных локальных поражений в коре полушарий с определенными же функциональными синдромами выпадений", которые "доказывают только то, что эти особые места поражений являются пунктами обязательного транзита данной фор­мы нервного процесса - узловыми станциями, без прохода через кото­рые эта форма нервного процесса не имеет возможностей к реализа­ции. Только такие пункты обязательного транзита, очевидно, соответ­ственно "входные" и " выходные ворота" нервного процесса данного уровня, и могут быть сейчас указаны для локализации уровня дейст­вий" (С.146-147, выделено Н.Б.).

В этой связи выделяются две группы полей, представленные в двух областях каждого полушария, которые и обеспечивают функцио­нирование уровня действий. Одна группа "располагается в нижних отделах теменной доли полушария, занимая срединное положение между сензорными полями зрительных (затылочная доля) и слуховых восприятий (височная доля) и полями синтетической танго-рецепторики (задняя центральная извилина)" (С. 147).

Очевидно, здесь имеется в виду "зона перекрытия" (третичное по­ле 39), морфофункциональная организация которой подробно рас­смотрена нами выше по работам А.Р. Лурия, Г.И. Полякова и других авторов (см. разделы 2.2. и 3.2.).

Вторая группа полей этой системы расположена непосредственно впереди от двигательного пирамидного поля 4. Это так называемая премоторная зона (поле 6) и вплотную прилегающее к ее нижней гра­нице поле 44 ("двигательный центр речи" Брока), также детально рас­смотренные нами с морфологической и функциональной точек зрения в разделах 2.3. и 3.3. настоящей работы.

Первая группа полей анатомически и функционально тесно связа­на с афферентационными (первичными и вторичными) полями осяза­ния, зрения и слуха; вторая группа полей (премоторные поля) в функ­циональном отношении близки к эффекторике и напоминают поло­жение полей 18 и 19 зрительной области, т.е. вторичные эффекторные зоны.

Относительно локализации кортикальных аппаратов уровня дей­ствий отмечается еще одна важная ее черта, заключающаяся в том, что "необходимой зоной для обеспечения отправлений уровня действий является левая нижне-теменная область, связанная по закону, общему для всей коры полушарий, с правой стороной тела" (С. 149). В этой связи "в уровне действий впервые отчетливо проступает неравнознач­ность обеих сторон тела, т.е. праворукость (или леворукость)", в то время как в более нижних уровнях "эта функциональная неравнознач­ность незаметна" (там же). Тот факт, что в уровне действий и общая сноровка каждой руки, и приобретенные при жизни навыки могут быть очень разными по качеству и составу, может выступать, по мне­нию Н.А. Бернштейна, "как вспомогательный признак для распознава­ния принадлежности двигательного акта к уровням С или D" (С. 150).

Ведущая афферентация уровня действий D есть предмет.При­числяя предмет к разряду афферентаций, автор подразумевает очень широкую трактовку этого термина. "Психологический образ предмета, - указывает он, - представляет собой результат гораздо более глубо­ких обобщений и гораздо более сложной синтетической связи между сенсорными и мнестическими составляющими, нежели синтез ... про­странственного поля" (С. 150).

В этой связи подчеркивается, что "ведущим мотивом действий является собственно не предмет сам по себе, как геометрическая фор­ма ... с определенной массой, консистенцией и т.п., а смысловая сто­рона действия с предметом - все равно, фигурирует ли предмет в этом действии как его объект или еще и как его орудие" (С. 150). (Именно этот мотив разрушается при агностической (идеаторной) апраксии, описание которой представлено в предыдущих главах). Аф­ферентационными системами уровня действий выступают ''те функ­циональные системы, которые осмысляют чувственно предъявленный предмет и определяют, что именно и в каком цепном порядке можно и нужно делать с этим предметом" (С. 151).

Для анализа афферентационных и эффекторных систем, обеспе­чивающих функционирование уровня действий, Н.А. Бернштейн вво­дит в контекст изложения два неврологических понятия: смысловая структура действия и его двигательный состав, - каждое из которых последовательно рассматривается им применительно к данному уров­ню. Следуя логике авторского изложения анализируемого здесь текста, остановимся и мы на этих понятиях, что, несомненно, поможет рас­крытию и осмыслению сути определяемых ими явлений.

Смысловая структура двигательного акта "определяется содер­жанием возникшей задачи и, в свою очередь, сама определяет тот сензорный или сензорно-гностическии синтез, который адекватен задаче и может обеспечить ее разрешение, и тем самым определяет и созвуч­ный этой задаче ведущий уровень построения" (С.151).

Двигательный состав действия являет собой "результат столкно­вения между собой, как бы итог подстановки в некоторое общее урав­нение, двигательной задачи и кинетических возможностей, находя­щихся в распоряжении организма для ее решения. Двигательный со­став включает в себя и перечень последовательных элементов цепи, если речь идет о цепном действии, и определение двигательных прие­мов, соответствующих этим элементам, и фоновый состав симультан­ных компонентов сложного движения" (там же). Двигательный состав определяется целым рядом факторов биомеханического, иннервационного и сензорного порядка, а также самим орудием, используемым для выполнения необходимого действия. Таким образом, заключает автор, "двигательный состав есть функция как задачи, так и ее исполнителя"; одна и та же задача, по его мнению, может решаться самым различным двигательным составом.

Смысловая структура действий "самым непосредственным обра­зом связана с афферентационной стороной работы уровня", в то время как " двигательный состав действий неразрывно слит с его эффекторной частью" (там же).

Смысловым цепям уровня D часто присваивается название "пред­метных действии",так как подавляющий процент двигательных актов этого уровня имеет "по самому их существу дело с предметом. В этом проявляется характерное для психологической иерархии уровней по­степенное возрастание их объективации, направленности на активное, изменяющее мир взаимодействие с последним" (С. 152). Здесь также отмечается, что предметность как свойство координационных контин­ентов движений неуклонно "энцефализируется" и что "сами по себе контингенты движений становятся по ходу эволюции все более пред­метными''; историческая роль руки в этом процессе достаточно отра­жена в литературе. В этой связи подчеркивается: "Предмет фигурирует в двигательных актах уровня действий и как объект для манипулиро­вания с ним, и как орудие действования, и, наконец, как символ, об­легчающий и конкретизирующий отвлеченные действия: чертеж, шахматная фигура, написанная буква или иероглиф и т.д." (там же). И далее: "Предмет сам по себе существует в пространстве и во времени. Точно также и смысловая сторона действования с этим предметом содержит в себе смысловое восприятие и расчленение пространства, в котором организуется действие, и синтетическое переживание време­ни, в котором строится последовательность и смысловая связь элемен­тов цепного действия" (там же).

Из сказанного заключается, что "афферентация уровня действий включает в себя и синтетическое пространство, и синтетическое время, но совершенно в другом виде, с другими характеристиками, нежели те, с какими они встречались на нижележащих уровнях построения" (там же). В этой связи последующий авторский анализ построения движе­ний в уровне действий опирается на категории пространства и време­ни, рассматриваемых применительно к данному контексту.

Пространство, в котором организуются предметные действия в отличие от пространства подуровня С2,являющегося метричным (т.е. наделенным масштабом) и геометричным (т.е. содержащим компо­ненты геометрической формы и геометрического подобия), "обладает целым рядом особенностей, оказывающих влияние не только на струк­туру общего ведущего афферентационного синтеза этого уровня, но и на само координационное построение протекающих в нем движе­ний" (С. 153-154).

На уровне действий идет "абстрагирующее преобра­зование пространства... Вместо геометрической формы появляется схема, т.е. метрические, размерные соотношения заменяются топо­логическими, качественными соотношениями.

Пространство предмет­ного уровня теряет в конкретности, но зато выигрывает в упорядоче­нии, осмыслении, выделении существенного по сравнению с уровнем пространственного поля" (С. 154; выделено Н.Б.).

На этом уровне "вы­деляются и организуются качественные понятия замкнутой и разомк­нутой фигуры, представления "над" и "под", "вне", "внутри, "между" и т. п. Здесь "происходит то, что психологи называют категориальной организацией пространства" и что обозначается автором как "возобла­дание топологической смысловой схемы над геометрической формой" (там же).

Во всяком геометрическом образе Н.А. Бернштейн различает "его топологию и его метрику". Топологией геометрического объекта он называет "совокупность его качественных особенностей, вне зависи­мости от его величины, формы, той или иной кривизны его очертаний и т.д." (С. 154). Для характеристики топологических свойств этого рода указывается, что "каждая буква печатного шрифта есть отдельный топологический класс, причем к единому классу буквы "А" принадлежат, очевидно, прописные буквы "А" всех размеров шрифта, очерта­ний, гарнитур и т.д." (С. 155).

В качестве примеров определенных то­пологических классов автор называет также привычные схемы, по которым ребенок рисует "дом" или "человека".

Указанные категории "целиком принадлежащие топологии, а не геометрической метрике, определяют собой свойства пространствен­ного синтеза уровня D" (там же). Выразительным проявлением топо­логической схемы над формой в этом уровне являются, по мнению автора, "элементы двух характернейших его отправлений: буква в ее написании и речевой звук в его фонетической организации" (там же).

При обращении к букве как объекту более осязаемому и удобному для характеристики рассматриваемого уровня Н.А. Бернштейн отмечает, что "не только ее смысловая суть зависит исключительно от топологии взаимного расположения ее штрихов, а не от геометрических призна­ков, но и движения при ее написании столь же топологичны, не связа­ны ни с метрикой размера, ни с метрикой формы и геометрического подобия" ( там же).

Дополнительно к характеристике пространственного синтеза уровня действий приводятся еще два замечания.

Первое из них состоит в том, что "не только в плане афферентации, но и в плане управляемой ею эффекторики пространство уровня D строится по принципу топологической схемы, а не геометрической формы" (С 156-157). При этом "это не значит, ... что движения, под­нявшиеся до этого уровня, обязательно перестают быть метричными, а значит только, что все, вносимое в движения этим уровнем, тополо-гично. а не метрично" (С. 157; выделено Н.Б.). Разница с самостоятельными движениями в уровне Ссостоит, по мысли автора, в том, что движения этого уровня "не могут не быть метричными (иначе это уже распад уровня С, атаксия)", в то время как "двигательные акты уровня действий не метричны, как правило, ..." (там же). Топологичны, а не метричны же почерк, такие двигательные акты как прикуривание, снимание шляпы, завязывание и развязывание узла, набирание круж­кой воды и т.п.

Во всех этих случаях, подчеркивает автор, успех дви­жения определяется его качественным (топологическим), а не метри­ческим результатом: достигнута или нет цель посредством того или иного двигательного акта. В этой связи отмечается, что "у атактика, испытавшего распад уровня пространственного поля, значительная часть уровня действий не гибнет, и страдают только те предметы дей­ствия, которые существенно нуждаются в метрических фонах из уров­ня С" (там же).

Второе замечание указывает на то, что "качественное, смысловое преобразование пространства, свойственное уровню действий, тесно связано с формированием самого понятия предмета", которое совер­шается "не беспричинно и абстрактно, а представляет собой одну из сторон эволюции геометрического (зрительного, осязательно-проприоцептивного) образа - цветного, весомого, смещаемого и т.п. -в обобщенный смысловой образ вещи или предмета. Для геометриче­ского образа существенна его форма и метрика; для предмета то и другое второстепенно" (там же). Высказанное положение иллюстриру­ется следующим примером. Для чашки как объекта для смысловых манипуляций не имеют существенного значения ни ее ширина, ни высота, ни обладание круглой или квадратной формой; ей важно иметь лишь сплошные стенки, целое дно и ручку, то есть, как указывает ав­тор, как раз "все признаки чисто топологические". Именно по этим признакам каждый ребенок осмыслит данный предмет (чашку), даже если раньше он никогда не встречал чашек с подобной метрикой, и сумеет правильно по назначению использовать ее.

Время,по мнению автора, также проделывает значительный путь от уровня к уровню. Так, в уровне синергии время проступает яснее всего как ритм (т.е. как временной узор); в уровне пространственного поля — как момент, синхронность, длительность, скорость.

В уровне же действий время, по представлениям автора, "выступает как смысло­вая или причинная последовательность; как связь сукцессивных эле­ментов цепи, из которых слагается действие" (С. 158-159; выделено нами - В.Д.). Здесь "время организуется ... тоже не метрически, а то­пологически или категориально: в нем откристализовываются элемен­ты "прежде", "потом" и т.п. (С. 159).

Далее раскрывается характер взаимоотношений пространствен­ных и временных синтезов с афферентными и эффекторными систе­мами, которые складываются на каждом уровне по-разному.

Пространственные синтезы на всех уровнях больше связаны с афферентацией. На уровне действий, в частности, они "создают пред­посылки для смыслового упорядочения мира, помогая вычленению из него объектов для активных манипуляций". Таким образом "из афферентации вырастает (субъективное) пространство, из пространства -предмет, из предмета - наиболее обобщенные объективные понятия" (там же). Напротив, временные синтезы "на всех уровнях стоят ближе к эффекторике". Применительно к уровню предметного действия "время претворяется уже в смысловую связь и цепную последователь­ность активных действий по отношению к объекту. Из эффекторики вырастает таким путем (субъективное) время, из времени - смысловое действие; из последнего на наиболее высоких уровнях - поведение; наконец, верховный синтез поведения - личность или субъ­ект" (С. 160).

При соотношении рассмотренных категорий с мозговыми суб­стратами подчеркивается, что "эволюционная цепочка "афферентация - пространство метрическое и топологическое - вещь - объект в его наивысшем обобщении"' с самого начала и до конца остается связан­ной с задними отделами мозга. ... цепочка "эффекторика - время -субъект" точно также на всех уровнях проявляет более близкое сис­темное сродство с передними, эффекторными отделами мозга и силь­нее дезорганизуются при соответственно локализованных болезнен­ных очагах" (там же).

В завершение рассмотрения смысловой организации действий внимание еще раз обращается к категории "предмет" для того, "чтобы предостеречь от причисления к уровню действий при систематизации движений или диагностике их нарушений того, что к нему безусловно не относится" (там же). Это может быть связано с тем, что "взаимоот­ношения движущегося органа с предметом имеют ... место на всех уровнях построения" движений, однако "строятся во всех них по-разному" (там же).

Так, схватывание и удержание предмета обнаруживаются у чело­века уже на самом низовом рубро-спинальном уровне Апри его веду­щей роли, начиная от проявлений тонических фиксаций с первых дней жизни новорожденного. У взрослого этот уровень также участвует в актах схватывания и удержания предмета, но уже в качестве фонового. Благодаря ему обеспечивается, "то безукоризненное обхватывание, облегание вещи пальцами при любой форме ..." (С.161).

Уровень синергии Вучаствует в целом ряде предметных движе­нии, но только как фон: "либо косвенно, через поддержание локомоции, в свою очередь играющей роль фона в предметном действии, либо в порядке осуществления прямой фоновой синергии. ... непосред­ственно с предметом ... этот уровень общается мало" (там же).

Явственные предметные компоненты обнаруживаются только в уровне пространственного поля С, в котором предмет представлен весьма разнообразно.

-Во-первых, предмет фигурирует в этом уровне "как пункт для приложения сил, как физическое тело, нечто весомое и смещаемое". Мяч, ядро или диск в спортивных упражнениях, по его мнению, - "это не предметы, как объекты или орудия действования из уровня D, а вещи из уровня пространственного