И, наконец, приводит к достижению сияющей дхармакаи.
Таким образом, если подлинное чувство непостоянства не зародилось в твоем уме, то любые усилия, прилагаемые к изучению и практике Дхармы, в конечном счете, послужат причиной невосприимчивости к Дхарме.
Кроме того, Падампа Санге говорил:
Я не вижу ни одного тибетского практика Дхармы, который верил бы, что умрет. Но я не встречал и такого, который жил бы вечно. Не собираются ли эти облаченные в желтые одеяния любители копить богатства откупиться от Ямы припасами и деньгами? Глядя на то, как они прибирают к рукам самое ценное, начинаешь думать: не собираются ли они давать взятки в аду? Ха-ха! До чего смешны эти тибетские монахи! Кто образованнее других — кичится. Кто сильнее в медитации — копит провизию и богатства. Кто стал затворником — участвует в народных сборищах. Кто покинул родные края — теряет всякий стыд. Такие люди невосприимчивы к Дхарме. Они находят удовольствие в неблагих делах.
Он указывает на их ошибку: видя смерть других, они не понимают, что сами умрут. Итак, размышление о непостоянстве открывает первые врата ко всем практикам Дхармы.
Когда геше Потову однажды спросили, каков метод устранения неблагоприятных причин, он сказал:
Больше думайте о смерти и непостоянстве. Если полностью в нем убедиться, не составит труда избегать ошибок и творить благие дела. Кроме того, больше размышляйте о добросердечии и сострадании. Если они наполнят ум, не составит труда действовать на благо живых существ. А еще больше размышляйте о пустоте, естественном состоянии всех явлений. Если такое понимание наполнит ум, не составит труда устранить заблуждение.
Итак, если в твоем уме родится понимание непостоянства, ты откажешься от привязанности к мирским делам этой жизни, как больной желтухой [отказывается] от жирной пищи.
Мой досточтимый учитель [Джигмэ Гялвэ Нюгу] тоже всегда повторял:
Причина, по которой меня не привлекают мирские величие, власть, богатства и блеск, а привлекают жизнеописания великих гуру прошлого, заключается в том, что в моем уме появилось небольшое ощущение непостоянства. Я не могу дать никакого другого совета, кроме этого.
Твое ощущение непостоянства должно быть таким же, как у геше Караг Гомчунга.
[Этот геше] отправился медитировать в горное убежище Джомо Караг, что в Цанге. У входа в пещеру рос колючий куст, который зацепился за его одежду. Сначала геше хотел его срубить, но потом подумал: «А что если я умру в пещере и мне уже не понадобится выходить?» Он решил, что так будет даже лучше для медитации. Выйдя наружу, он опять зацепился за куст, но, поскольку не был уверен, что останется в живых и снова войдет в пещеру, то и на этот раз не стал его рубить. Так он прожил много лет, и колючий куст оставался на месте, даже когда Караг Гомчунг обрел совершенство и впоследствии умер.
А у Ригдзина Джигмэ Лингпы пред входом в его хижину в Тон-рики [где он проводил один из осенних месяцев] находился небольшой горячий источник. Поскольку к нему не было ступенек, спускаться к воде было очень трудно. Когда Джигмэ Лингпе ученики предложили сделать для него ступеньки, он сказал: «Я не знаю, буду ли здесь на следующий год. К чему зря трудиться?» По словам моего учителя, Джигмэ Лингпа всегда говорил о непостоянстве.
Нам тоже, пока мы еще полностью не объединились с мыслью о непостоянстве, нужно: [1] развивать бодхичитту [194]; [2] в качестве главной практики [195] использовать все методы размышления о непостоянстве, пока его подлинное ощущение не появится в уме; [3] завершать практику посвящением заслуг [196]. Так, всеми доступными средствами иди по стопам благородных гуру.
Хотя непостоянство очевидно, все кажется мне постояным.
Хотя я достиг почтенного возраста, мне кажется, что я еще молод.
Благослови меня и подобных мне заблудших существ,
Дабы в нас родилось истинное понимание непостоянства.
Это были наставления о непостоянстве жизни.
Глава III ИЗЪЯНЫ САНСАРЫ
Склоняюсь к стопам несравненного гуру!
Понимая, что мирские дела лишены смысла.
Он с великим состраданием трудился исключительно ради блага других;
Не питая привязанности к нирване и сансаре, он действовал согласно учению Махаяны.
Наставления об изъянах сансары [197] состоят из двух частей. Первая — как слушать и проповедовать Дхарму, в точности соответствует тому, что говорилось выше, а вторая — само учение, которое тоже подразделяется на две части:
1) размышление о страданиях сансары в целом;
2) размышление о страданиях в каждом из шести миров живых
существ.
1. Размышление о страданиях сансары в целом
Как говорилось выше, даже если у тебя есть свободы и дарования, которые столь трудно обрести, твоя жизнь не будет длиться без конца и когда-нибудь ты испытаешь на себе силу непостоянства и смерть.
Если бы после смерти ты просто исчез, как погасший огонь или испарившаяся вода, — это был бы конец. Однако после смерти ты не исчезаешь. Тебе предстоит новое рождение, а родившись, ты снова окажешься с сансаре.
То, что называют сансарой, сравнивают с гончарным кругом, колесом водяной мельницы или с кружением пчелы, попавшей в кувшин, — это постоянное движение по кругу. Когда пчела попадает в кувшин, она, сколько бы в нем ни кружилась, остается внутри — ей не выбраться наружу. Точно так же и ты, где бы ни родился, в высшем или низшем мире, остаешься в сансаре. Высшие миры богов илюдей можно сравнить с верхней частью кувшина, а низшие миры — с его дном. Мирская карма [198], благая или неблагая, заставляет тебя, без конца перерождаясь, блуждать по шести мирам, из одного в другой. Поэтому по-тибетски сансару называют корва [LIX].
Ты блуждаешь в сансаре с безначальных времен. Среди обитателей сансары нет ни единого, кто не играл бы три роли в жизни всех остальных существ, а именно: не был бы их отцом или матерью, другом или врагом или же тем, кто к ним безразличен.
В одной из сутр говорится:
Если из всей земли сделать катышки размером с ягоду индийского можжевельника и использовать их для подсчета количества поколений матерей одного лишь существа: «Это его мать, это его бабушка, это его прабабушка, это его прапрабабушка и т. д.» — израсходовалась бы вся земля, но не закончилось перечисление череды матерей этого существа.
Нагарджуна сказал: