Рапсодию Листа, извлекая при этом божественную музыку с помощью трех струн.

В центре Василий Тихонович Мальцев.

Эту фотографию я скопировал со страницы бывшего моего ученика Валерия Коврижных.

Вот его друзья, которые вместе с ним учились, дружили пишут друг другу.

Валера, и я в детстве и молодости на 1-й трубе дул в оркестре, тоже фотка есть.

Валерий Коврижных

Валера,а ты меня определил в этом составе? Первый справа с трубой, 4-й класс.

Тамара Косыгина

Вот уж кому вечная слава,_ Василию Тихоновичу! Многих научил...

Валерий Коврижных ответил Тамаре

Совершенно справедливо!!!

Лилия Терещенкова ответила

А слева Иллеодор?

Лилия Терещенкова ответила

Рафаил Арсланов

За Иллеодором похож на Юшина, на теноре играл. Тришкина не узнаю, тоже трубачем был.

Валерий Коврижных:

На первом плане с большим барабаном Леша Подымахин, с маленьким барабаном Каватта (имя подзабыл) В первом ряду справа налево - Коврижных Иллеодор, Гена Качкуркин, Коля Канылу, Василий Тихонович Мальцев, Валера Попов, Юра Боровских, Валерий Коврижных, Во втором ряду-Валера Юшин, Саша Миронов, Валентин Цеховский, Андрей Никонов, Саша Садченко(Алюнька), Юра Сальников, Гена Цеховский.

Ныне живущих,по-моему,четверо,прискорбно.

Рафаил Арсланов

С Иллиеодором успел поиграть в оркестре, одну партию играли. Юшин на теноре, иногда приходил поддержать. Перечитываю ранее написанное, сравниваю раннее сочиненное с теперешним взглядом на жизнь, нахожу, каким наивным я был. Осуждаю себя за свои ранее совершенные действия. Возвращаюсь назад к тому времени, когда жил на Камчатке, вспоминаю людей, которых я знал, с которыми пересекались жизненные пути.

Камчатка. История.

Вот в интернете нахожу интересные сообщения о Роберте Юшине, о котором я писал. Тот Роберт Юшин, который был директором Корновской школы в 1955 году. Он учитель истории, окончивший исторической фаультет Хабаровского пединститута.

Вот он, используя архивные документы Камчатки, пишет о гражданской войне на Камчатке. Он пишет в основном о своих родных, о Юшиных, которые появились на Камчатке. Он приемный сын Павла Юшина. Все, что я пишу, взяты или из его сочинений или их строк о нем. Он приехал в Тигиль после окончания пединститута в 1955 году. Сейчас прочтите…..

Основную роль в противоалексеевской операции сыграл Тигильский отряд Павла Иосифовича Юшина, воспитанного в семье казачьего командира. В 1917-1918 годах П.И. Юшин командовал всеми казаками волости. По списку, составленному не так давно исследователем Ю.Г. Поповым, отряд вместе с командиром насчитывал 12 человек, а именно: братья Николай и Сократ Юшины, Сергей Баженов, Андриан Брагин, Фока Григорьев, братья Алексей и Давид Косыгины, Артамон Пенезин, Лазарь Попов, Никита Черных, брат командира Аркадий Юшин. Список в деле П.И. Юшина на одного дружинника больше (Леонид Федорович Попов), а у Пенезина иное имя-отчество (Лавр Петрович). Роберт Юшин упоминает о награждении отца Георгиевским крестом - так были оценены его заслуги в захвате «шпионской шхуны» в 1905 году. Сам П.И. Юшин говорил также о двух медалях, одну из которых получил за участие в русско-японской войне, а вторую вручили ему в 1910 году, во время приезда на Камчатку Приамурского генерал-губернатора П.Ф. Унтербергера.

Камчатское облуправление НКВД получило донесение: в Усть-Тигиле при полковнике Алексееве, что останавливался на квартире Афанасия Юшина, находилась шкатулка с деньгами, «и эта шкатулка, вероятно, осталась у Юшина или у начальника партизанского отряда Юшина Павла, так как всё имущество белых было сдано ему после убития белых. с полковником весьма дружна жена Мирошкина Анна Владимировна». Примечательно, что Афанасий Юшин сразу же после убийства Алексеева перебрался в Петропавловск. «Всё забранное оружие у белых в 1922 г. поступило действительно ко мне, — подтвердил позже П. И. Юшин, — автомат американский, карабин японский, три нагана, две гранаты Милосса мной были сданы разным лицам в партизанский отряд.»

Как известно, из семи белых отрядников Тигильского административно-пропускного поста в живых остался лишь один — Савич. Роберт Юшин объясняет это хитростью есаула. Но тигильский рыбак-охотник А. П. Монаков изложил в НКВД в 1934-м свою версию: «Когда не было красных отрядов на Камчатке до 1923 г., Юшин П. И. имел связи с белыми, стоявшими в Тигиле, полковником Алексеевым, а казачьему есаулу Савичу даже помог сесть на шхуну Свенсона и уехать. Когда прошёл слух в 1922 г. что на Камчатку в Петропавловск пришли красные отряды, тогда Юшин П. И. решает стоявших уже полгода в Тигиле белых расстрелять своей боевой дружиной, и семь человек белых были расстреляны. Этим фактом Юшин П. И. пытался присвоить звание партизана всей своей дружине, это ему и удалось». Примерно то же самое говорил и другой тигильчанин Ананий Гаврилович Попов, касаясь спасения есаула Савича: «.ему дали возможность уехать свободно на шхуне Свенсона, в этом способствовал Юшин П. И.». В следственном деле П. И. Юшина имеется упоминание о его племяннике Василии Ивановиче Юшине, который живёт в Америке, а уехал туда с пароходом Свенсона. Связь с ним П. И. Юшин поддерживал посредством писем до 1936 г. Переписывались со свом братом также Николай и Сократ Ивановичи Юшины.

А что же сталось с хайрюзовской дружиной, что сбежала от белых аж в Усть-Камчатск, перевалив Срединный хребет? «Здесь пришлось пробыть до августа, пока нам не удалось узнать численность белых в Тигиле, — вспоминал В. А. Толстихин. — Когда же выяснилось, что их было не больше семи человек, мы тем же путём отправились назад. Белых уже не застали, с ними тигильцы уже расправились». Правда, командир хайрюзовского отряда М. К. Писня впоследствии говорил, будто они поспели к уничтожению белых. «На 16-й день мы уже были в Хайрюзово. К счастью, по сёлам Хайрюзовской волости распространилась версия, что Писня идёт с большим подкреплением. Это подняло боевой дух жителей. Освобождённый из-под ареста т. Юшин собрал отряд и выступил в Тигиль. К этому времни подошли и мы. Общими силами белобандиты были уничтожены».

Р. Юшин подчеркивал, что в своих исторических очерках хочет «показать подрастающему поколению величие легендарных подвигов героев гражданской войны». «Осенью 1922 года, - писал он, - в Усть-Тигиль подошла американская шхуна Олафа Свенсона, который снабжал белогвардейцев оружием и деньгами. Белогвардейцы выехали навстречу американскому купцу. Воспользовавшись их отъездом, партизаны приняли срочные меры: стянули в Тигиль силы, установили вокруг села посты, а на берегу и на островке, в 5 км от села, была устроена засада. Ночи проходили в тревожном ожидании. Наконец, разведчики донесли, что на рассвете белогвардейцы будут возвращаться с устья. В эту ночь в селе не спали. На рассвете над рекой навис густой туман, поэтому первый бат был засадой пропущен. Но партизаны исправили ошибку. Между тем туман рассеялся. Начинался погожий день, какие выдаются иногда у нас на Камчатке. Один за другим подходят баты. Их встречает огонь, во время пребывания белого отряда в Тигиле никакие репрессивные, карательные меры в отношении местного населения не предпринимались. «Однако известен один казусный случай. На постой белые расположились в усадьбе тигильского казака Попова Анания Гавриловича. Во дворе у него соорудили что-то наподобие пулемета для устрашения местных жителей. А чтоб посторонний глаз не мог узреть, что же там в действительности, «оружие» зачехлили и пустили по селу слух, что у военных есть пулемет. Тигильчанин Прокопий Брагин проявил чрезмерное любопытство: пролез во двор, заглянул внутрь зачехленного «пулемета», а там - обыкновенные бревнышки. Был пойман и выпорот в назидание другим».

По воспоминаниям стариков, вахмистр Долбачкин сказал как-то в беседе с одним из местных жителей: у нашего начальника Бочкарева есть как казенное золото, так и его личное. А поручик Родионов проговорился, мол, мы служим за чистое золото.

У белых имелась информация о предстоящей работе научной экспедиции В.К. Арсеньева в северо-восточной части Охотского моря. По сведениям Ю.Г. Попова, в конце июля 1922 года экспедиция на пароходе «Кишинев» дошла до Ямской бухты, затем пересела на шхуну «Пенжино». Расчет белого командования был, видимо, таков: на западном побережье, в районе Гижигинского залива, шхуну захватит сам Бочкарев, а на востоке, в случае ее появления, эту задачу выполнит отряд полковника Алексеева. Бочкаревцы намеревались уйти на захваченной шхуне в Америку.

С этим, считает Ю.Г. Попов, и связана поездка полковника Алексеева в Усть-Тигиль. Вместе с полковником там какое-то время находились поручик Родионов, младший урядник Бржанский, старший урядник Фролов, казак Латыпов. Под осень, скорее всего в конце августа, они по команде Алексеева отправились в Тигиль. Четыре бата, четверо военных. Один бат ведет Алексей Логинов, другой - Тимон Косыгин, кто остальные, выяснить не удалось. Житель Тигиля В.Л. Лысак запомнил слова А. Логинова: между батами соблюдался определенный интервал.

Что белые отправились из Усть-Тигиля в Тигиль (расстояние между ними 40 км) по реке на батах, узнали тигильские казаки из отряда П.И. Юшина. Засаду сделали на берегу в 3 км ниже своего села (район перехода линии связи через р.Тигиль). А. Логинов говорил: «Началась стрельба. Я от неожиданности чуть не упал за борт». Все четверо белых были застрелены и зарыты в кислые ямы невдалеке. Там стоял небольшой деревянный крест, но со временем он сгнил, и точное место захоронения утеряно.

В акции были задействованы порядка 30 дружинников. Согласно данным Ю.Г.Попова, на подмогу тигильчанам прибыли жители Коврана: Притчины Иван, Андрей Максимович, Василий и Александр Макарович, Степан Заев, Никита Слободчиков. Руководил ими Александр Никитич Притчин. Неграмотный. Роста ниже среднего, брюнет, небольшая бородка, усы с проседью. Это - из его архивногоуголовного дела. А.Н.Притчина обвиняли сразу по трем пунктам печально знаменитой 58-й политической статьи УК РСФСР. Он умрет до окончания следствия 18 апреля 1932 года.

Участие в уничтожении белых казаков, как выяснил Ю.Г.Попов, принимала также дружина из Утхолока - в количестве 12 человек. Их фамилий он пока не знает. Общее руководство осуществлял П.И. Юшин. Вахмистра Долбочкина застрелили в Тигиле на берегу реки, возле церкви. С Алексеевым расправился, предположительно, отряд из Коврана.

Далее - вновь мои разыскания. Африкан Лонгинов (из Паланской дружины) говорил, что он с коммерсантом Пантелеем Флетчером «присутствовал на Усть-Тигиле, когда там уничтожили полковника Алексеева». А навел преступников на полковника уже знакомый нам С.С. Ерошкин, по его собственному признанию: «Участие мое в партизанском движении было незначительное – выполнял роль в поисках белобандита полковника Алексеева, который проживал временно в Усть-Тигиле, о месте его нахождения я информировал местную партизанскую дружину…». Убийством коменданта Тигиля гордился некий Сычев Евгений, 1902 г. р. В 1914-1917 годах он учился в Петропавловском высшем начальном училище, но был исключен за непочитание старших. В 1919-м уехал в Тигиль, к родным. 27 апреля 1922 года, с его слов, поступил в дружину. (Однако в списках ее членов таковой не значится.) В 1923 году работал на радиостанции в Петропавловске.

Все забранное оружие у белых в 1922 году поступило действительно ко мне, - подтвердил на допросе П.И. Юшин, - автомат американский, карабин японский, 3 нагана, 2 гранаты мной были сданы разным лицам в партизанский отряд…».

Как известно, из 7-ми белых отрядников Тигильского АПП уцелел лишь один – Савич. Р. Юшин объясняет это хитростью есаула. Тигильский рыбак-охотник А.П. Монаков смотрел на данное событие под другим ракурсом. 17 января 1923 года из Петропавловска «в северном направлении» отправились 20 красноармейцев во главе с Григорием Чубаровым. Они получили задание ликвидировать остатки Северного экспедиционного отряда полковника Валериана Бочкарева. Вооружены были красноармейцы пулеметами, трехлинейками, 5-зарядными кольтами.

До Начик добрались за 3 дня. Здесь они разделились на две разведпартии (РП). Каждая пошла по своему маршруту. Из сводки 1-й РП, с которой шел Чубаров: «Движение очень медленное ввиду отсутствия дороги. Дорогу прокладываем на лыжах». Вечером 31 января вошли в Мономахово (ныне — Соболево). «Остановились дневать. Ожидаем из Большерецка тов. Чернова с продуктами». 9 февраля в полдень чубаровская разведпартия прибыла в Тигиль. Красноармейцы устроили несколько вечеринок, адъютант командира Парамон Козлов играл на гармошке. В Тигиле к 1-й разведпартии присоединился охранный отряд Андрея Мухина из камчадалов Н. Пенизина, П. Чертовского, И. Юшина, Т. Косыгина, паланца П. Логинова (в других источниках — Лонгинова), ительменов Н. Наседкина, Н. Федотова, А. Наянова, коряков Н. Баранникова и Н. Панкарина. Рассказ другого участника событий Тимона Косыгина: «Приехали кочевые коряки и сообщили, что с западного побережья навстречу едет нартовый отряд белых под командой какого-то капитана. На перевале Урылгин мы устроили засаду. Как только караван поравнялся с нами, Чубаров вскочил и крикнул: «Стой! Руки вверх!». Передняя нарта остановилась. С нее соскочил какой-то человек. «Кто вы такие?» — заорал он, хватаясь за винтовку и целясь в Чубарова. В это мгновение раздался выстрел. Беляк упал. С пистолетом, из которого только что прогремел выстрел, подбежал к нартам Чернов. «Сдавайтесь, гады!». А Чубаров сбоку: «Не шевелиться! Обыскать их, ребята!». Мы быстро окружили бандитов, сняли с них награбленные кухлянки. Удивлению нашему не было предела, когда один из беляков оказался… женщиной. Это была жена убитого капитана. Но Григорий Иванович вовсе не удивился. Он вытащил из полевой сумки какой-то список и проверил по нему пленных. «Барановскому отойти на 10 шагов в сторону! Женщине — тоже». Наш командир поднял платок. Громыхнул общий залп…»...