Лидерство, ориентированное на поступок

В исследованиях по менеджменту «много копий сломано» вокруг типов и стилей лидерства. Некоторые классификации стали общепризнанными, другие остаются спорными. Внимательному взору предстает проблемное «поле», многократно перечерченное «межами», которые пролегли одна поверх другой. Но исследователи недостаточно внима­ния уделяли, так сказать, «структуре» самой почвы, тому, из чего состоит воспроизводство лидерства.

Что же такое единичное воспроизводство и проявление лидерства, которое при систематическом повторении ведет к признанию лидера другими членами группы? С нашей точки зрения, это ― поступок. Причем, поступок не в обыденном понимании, когда имеется в виду любое человеческое действие. Необходимо более строгое понимание поступка с позиции его направленности на групповые ценности в большей мере, нежели на цели, характерные для действия. О таком поступке размышлял и писал философ М.М. Бахтин (1986).

Чтобы стать лидером группы, а тем более подтвердить лидерство, надо совершать значимые для других членов группы действия ― поступки. Прежде в основном обходились ссылками на поступки исторических личностей, лидеров, признанных историей. Мы поставили перед собой задачу разобраться в этом психологическом явлении более подробно.

Поступок и действие

При совершении поступка исчезает различие между мнением и действием. Человек реализует себя в нем как целое, к тому же, как новое целое, как «собранный человек». Поэтому постороннему наблюдателю поступок нередко кажется беспредпосылочным, необъяснимым. Таким же он может быть и для совершившего его человека. Последующие размышления по поводу совершенного поступка рождают в человеке уверенность в себе, веру в свои силы и возможности, меняют представление о самом себе. Поэтому поступок может рассматриваться как одно из средств развития личности.

В российской психологии, напротив, наблюдается определенное слияние трактовок «поступок» и «действие». Получается так, что поступок ― это тоже некое действие, при этом действие, обязательно имеющее внешнее проявление. С этой позиции совершить поступок в уме, про себя, так чтобы об этом никто не знал — это абсурд.

Такое отождествление поступка и действия оставляет за рамками исследования значительную подготовительную работу, предшествующую конкретному поступку, а также феномены внутреннего выбора, не имеющие отчетливых хронологических границ. Кроме того, психологически поступок― богаче, полнее действия. В нем должны быть задействованы более полные пласты душевных сил.

Критерии успешности действий и поступков тоже различаются. Например, управленческое действие может считаться успешным, если оно либо выполнено в соответствии с процедурой, либо достигло цели, либо имело место и то, и другое. Поступок может не достигнуть цели и при этом считаться успешным, если он был совершен как очевидная попытка. Это объясняется тем, что базой его оценки служит в основном морально-этическая, а не технологическая сфера.

Позитивно оцениваемые обществом поступки, а тем более поступки, значительные для общества, также получают новые названия ― подвиги или деяния. Лица, их совершившие, возвеличиваются и почитаются обществом, начинают «работать» на формирование нормативно-релевантных поступков следующих поколений. Значительные поступки руководителей организаций запоминаются и становятся элементом организационной мифологии.

Рассматривая проблематику поступка, нельзя оставить без внимания сферу ценностей. Проблемы изучения поступка были бы несравненно «прозрачнее», если бы существовали принимаемые во всех человеческих сообществах «расценки» на ценности и их иерархия. Но это далеко не так. То, что в одних сообществах принимается в качестве неоспоримой ценности, в других имеет совсем иную цену или вообще не включено в разряд ценностей. Кроме того, несомненно, существует динамика ценностей во времени или вообще кардинальная смена ценностных координат. Отсюда конфликты поколений, антагонизмы между сообществами и внутри отдельных организаций, следующая за этим переоценка значимости отдельных руководителей и их поступков.

Повышенная интенсивность в подготовке поступка

М.К. Мамардашвили (1993) предложил термин, имеющий самое непосредственное отношение к подготовке поступка. Это понятие точки или момента повышенной интенсивности, в которые человек как бы отрыва­ется от привычного течения обстоятельств и отношения к ним. В этот момент только и можно говорить об истинно человеческом бытии, когда с полной нагрузкой работает сознание и активизируется личность. Это по­нятие сопоставимо с понятием А. Маслоу о моментах самоактуализации. По отношению к таким моментам само по себе исполнение имеет го­раздо меньшее значение для становления личности по сравнению с процессами выбора и подготовки к поступку. Сам поступок уже факт, и поэтому почти не имеет значения, насколько хорошо он выполнен. В то же время подготовка к поступку ― это акт, требующий значительного мужества откровенности в оценке самого себя, инвентаризации своих ценностей и предпочтений.

Борьба мотивов вызывает эмоциональную напряженность человека, стоящего перед жизненным выбором. Переживания сопровождают внутреннюю работу по приведению ценностей хотя бы в относительный поря­док. Именно поэтому подготовка к поступку обладает значительным развивающим и интегрирующим эффектом. Только «...вперившись глазами в смерть, мы что-то понимаем в жизни», ― писал по этому поводу М.К. Мамардашвили (1993, с. 37). Нечто подобное имел в виду А. Маслоу, вводя понятие «пиковый опыт», переживаемый человеком в процессе его самоактуализации.