Октября, воскресенье, 19.00
Я очень боялась, что мама будет расстроена из-за меня.
Кричать она не будет. Мама никогда в жизни ни на кого не кричит.
Но она расстраивается, когда я поступаю глупо, например допоздна задерживаюсь и не предупреждаю.
А на этот раз я провинилась по-крупному. Очень тяжело было уходить от Лилли и ехать домой, думая о том, что там меня ждет расстроенная мама.
От Лилли всегда тяжело уходить. У нее в гостях я отдыхаю от самой себя. У них такая обычная, нормальная семья. Ну, насколько семья может быть нормальной, когда оба родителя – психоаналитики, у сына виртуальный журнал, а дочь ведет собственное шоу на кабельном канале телевидения. Самая большая проблема Московитцев – чья очередь выгуливать их шелти по кличке Павлов, да, и еще – в китайском или тайском ресторане заказывать ужин.
В моем доме проблемы кажутся куда более серьезными.
Но когда я собрала все свое мужество и нашла силы войти наконец в квартиру, мама страшно обрадовалась. Она обняла меня, стала уговаривать не переживать из-за того, что случилось во время записи интервью. Папа уже звонил и все ей рассказал. Она все понимает. Она даже пыталась убедить меня, что это по ее вине папа не узнал обо всем раньше. Она должна была рассказать ему сразу же, а не тянуть так долго.
Но меня не обманешь, я знаю, что это не так – виноват мой длинный язык и чудовищная болтливость. Однако было приятно слышать мамины слова, чего уж там.
Потом мы говорили о свадьбе. Мама решила, что самый подходящий для бракосочетания день – Хэллоуин, потому что сама мысль об этом ей невообразимо страшна. Церемонию проведут в городской мэрии, так что мне, наверное, придется прогулять школу, а тут я обеими руками за.
Раз уж это будет Хэллоуин, пойду, говорит, в мэрию в виде Кинг Конга. А вот меня она хочет засунуть в костюм Эмпайр Стейт Билдинг. Спасибо, думаю, мамочка, а то я без этого не знаю, какие у меня рост и телосложение. Она принялась убеждать мистера Дж. одеться в костюм Робина Гуда, но вдруг зазвонил телефон, и интересный разговор прервался. Мистер Джанини кинулся к телефону и сказал, что это Лилли.
Я удивилась, ведь я только что от нее уехала. И еще подумала, что, может, зубную щетку у нее забыла.
Но подруга звонила по другому поводу, и я поняла это с первого слова. Лилли чуть из трубки не вылезала, в такой была ярости.
– Что за новости? Ты давала интервью на «24/7»? И оно выйдет в эфир на этой неделе?
Я отпала. Я, конечно, догадывалась, что Лилли обладает некоторыми способностями экстрасенса, только не признается.
– А ты откуда знаешь?
– Да каждые пять минут по телевизору идут анонсы!
Я включила телевизор. Ааааай! Так и есть! Какой бы канал я ни включала, повсюду телезрителей уговаривали настроиться на «24/7» в понедельник вечером, чтобы увидеть Беверли Белльрив и ее эксклюзивное интервью с американской принцессой Миа.
О господи! Моя жизнь теперь точно кончена.
– Почему ты не сказала, что тебя покажут по телевизору? – орала Лилли.
– Не знаю, – я почувствовала, что меня снова мутит, – это было вчера. Да и вообще, это не важно.
– НЕ ВАЖНО??? Беверли Белльрив брала у нее интервью, и ей это НЕ ВАЖНО? Ты что, не соображаешь, что БЕВЕРЛИ БЕЛЛЬРИВ – ОДНА ИЗ САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ АМЕРИКАНСКИХ ЖУРНАЛИСТОК и что она мой КУМИР?
Когда Лилли наконец немного остыла, и пришла в норму, и дала мне возможность произнести хоть что-нибудь, я попыталась объяснить ей, что не имела ни малейшего понятия о том, что Беверли Белльрив ее кумир. Она показалась мне очень, очень милой леди.
Лилли снова вскипела.
– Я не убью тебя, – говорит, – только в том случае, если завтра ты во всех малейших подробностях расскажешь мне, как проходило твое интервью.
– Я расскажу. А почему, кстати, – спрашиваю, – ты решила меня убить?
Действительно, с чего это она?
– А потому, – заявляет мне Лилли, – что эксклюзивное право на твое первое интервью ты отдала мне. Для «Лилли рассказывает все, как есть».
Я совершенно не помню, что был у нас такой договор, но, может, она и права.
Судя по анонсу, бабушка была права насчет голубых теней. Они мне действительно идут. Что вообще-то странно, потому что обычно она в этом вопросе оказывается не права.