Понятие физического поведения

Подобное понимание понятия мотива правомерно с точек зрения этики и криминалистики. Но это совершенно не означает, что оно должно быть правомерным и для психологии. И в самом деле, что интересует этику или криминалистику? Как для первой, так и для второй основным является вопрос оценки данного поведения: хорошее оно или плохое с нравственной точки зрения, преступное или нет с правовой точки зрения; именно этим интересуются этика и криминалистика. Следовательно, в обоих случаях с необходимостью должно быть дано само поведение, как факт, поддающийся описанию. Например, посещение концерта или пребывание дома — определенное поведение, состоящее из комплексов определенных движений и, как таковое, данное объективно. В этом случае и в этом смысле можно говорить о физическом поведении. Этика и криминалистика, конечно, подразумевают именно это физическое поведение, интересуясь его достоинствами и недостатками. Например, кто-то нашел на улице какую-то вещь и присвоил ее. Перед нами определенное поведение: присвоение вещи, то есть указанный субъект вместо того, чтобы объявить, что на таком-то месте нашел такую-то ценную вещь, и призвать хозяина прийти за ней, умалчивает о своей находке, обращаясь с нею, как со своей собственностью. Итак, перед нами определенное поведение, определенная объективная данность. Вопрос об оценке деятельности может быть поставлен лишь после того, как поведение дано как факт: с нравственной точки зрения — это плохой поступок, а с точки зрения криминалистики — противоправное поведение. Словом, здесь поведение одно и то же; речь идет только лишь о его оценке.

В таких условиях, разумеется, соответствующее содержание обретает и понятие мотива. Мотив — это соображение, заставившее субъекта совершить этот акт, потребность, для удовлетворения которой данное поведение было признано целесообразным. Но поскольку возможно, чтобы одно и то же поведение удовлетворяло различные потребности — и хорошие, и плохие, постольку с точки зрения этики и криминалистики это поведение может иметь либо хороший, либо плохой мотив. Поэтому можно предположить, что решение человека, вставшего перед дилеммой — поступить так или нет, зависит от того, какой мотив окажется сильнее и победит.

Понятие мотива в психологии

Психологической точке зрения надлежит быть иной. Следовательно, иным должно быть и само понятие мотива. И в самом деле, что представляет собой поведение с психологической точки зрения? Разумеется, психологию не интересует вопрос о достоинствах и недостатках поведения. Для нее поведение как физическая данность, как комплекс определенных движений вовсе не является поведением. Психологически данный комплекс может считаться поведением лишь в том случае, когда он переживается как носитель определенного смысла, значения, ценности. В поведение его превращает именно этот смысл, эта ценность, это значение. Вне этого он был бы простым физическим фактом, изучение которого во всяком случае психологии касается менее всего.

Но коль скоро это так, тогда вполне возможно, чтобы одно и то же физическое поведение психологически представляло собой множество совершенно различных видов поведения. Например, посещение концерта как физическое поведение есть посещение концерта и ничего более. Это — определенное поведение, но психологически посещение концерта как таковое еще не есть поведение, становясь таковым лишь тогда, когда в него привносится психологическое содержание; поэтому посещение концерта с целью получить эстетическое удовольствие от музыки — это уже определенное поведение. Но посещение концерта может иметь и другой смысл, может удовлетворять и другую потребность, например во время концерта назначена встреча с приятелем. В этом случае психологически это будет уже совсем иное поведение, не имеющее ничего общего с первым. Посещение того же концерта для развлечения или же для того, чтобы послушать новое музыкальное произведение, — с психологической точки зрения опять-таки различные виды деятельности. Следовательно, одно и то же поведение, имеющее различный смысл и способное удовлетворить различные потребности, психологически немыслимо. Физическое и психологическое поведение ни в коем случае не совпадают друг с другом. Психологически существует столько различных поведений, сколько имеется различных целей, которым они служат.

Функция мотива

Данное положение следует считать совершенно бесспорным до тех пор, пока мы продолжаем стоять на психологической точке зрения. В психологии говорить о поведении можно только в этом смысле. Однако если это так, тогда и понятие мотива следует трактовать по-иному, и смысл мотивации освещать иначе.

Вернемся опять к нашему примеру. Мне надо решить: пойти сегодня вечером на концерт или нет? После долгих размышлений я, наконец, решаю: хотя меня очень интересует сегодняшний концерт, но нужно работать, и поэтому я должен остаться дома. Но, допустим, именно в это время мне звонят по телефону и сообщают, что сегодня на концерте будет один мой знакомый, встретиться с которым для меня очень важно. Я опять-таки начинаю думать: пойти на концерт или нет? И теперь уже решаю пойти. Спрашивается, почему? Что случилось? Ответ прост: возник новый мотив посещения концерта — мотив встречи со знакомым, благодаря которому победило поведение, которое прежним решением было как будто окончательно отвергнуто.

Но за счет чего новый мотив достиг подобного эффекта? Вникнув внимательнее в суть дела, убедимся, что в данном случае мотив отнюдь не заставил меня принять уже отвергнутое поведение, вынудив тем самым изменить решение. Нет! Мотив вынудил меня найти новое поведение, которое оказалось более значимым для меня — во всяком случае, по сравнению с продолжением работы. И в самом деле, актом предшествующего решения я отверг посещение концерта с целью получения эстетического удовольствия. Теперь же, когда появился мотив встречи со знакомым, я изменил не прежнее решение, а только решил выполнить физически то же самое поведение, от которого раньше отказался (посещение концерта), но психологически представляющее собой совершенно новое поведение — посещение концерта с целью повидаться со знакомым. Ведь ясно, что это последнее поведение совсем иное, чем пойти на концерт с целью получения эстетического удовольствия.

Таким образом, в этом случае роль мотива заключается в замене одного, менее приемлемого, поведения другим, более приемлемым, и в создании тем самым возможности осуществления определенной деятельности.

Отсюда понятно, что по существу говорить о борьбе мотивов совершенно неправомерно, нет столкновения и взвешивания мотивов pro и contra одного и того же поведения. Этой борьбы не существует потому, что нет одного и того же поведения, имеющего различные мотивы. Было бы правильнее сказать, что есть столько поведений, сколько и мотивов, придающих им смысл и значение.

Исходя из этого, значение мотива неизмеримо. Поведение становится волевым только благодаря мотиву, таким образом видоизменяющим деятельность, что она становится приемлемой для субъекта.

Мотив и высшие потребности

Выше мы уже отметили, что акту принятия решения предшествует процесс мышления, которому надлежит уяснить, какое поведение является более целесообразным для субъекта. Для того, чтобы за этим последовал подлинный акт решения, нужно все еще нечто, ибо то, что в данных условиях является объективно целесообразным, еще не имеет притягательной силы, представляя собой холодное, индифферентное суждение, от которого не исходит импульс активности. Для того, чтобы это произошло и субъект принял решение осуществить именно эту активность, необходимо вмешательство нового фактора. Как отмечалось выше, этим новым фактором является мотив.

Возникает вопрос о том, на что опирается мотив, соответствующим образом модифицируя поведение. Данный вопрос вынуждает нас обратиться к рассмотрению потребностей Я. Дело в том, что в случае воли субъектом деятельности переживается Я. Но, как мы убедились, Я выходит за пределы момента, являясь носителем таких потребностей, ни одна из которых не предопределяется частной ситуацией или моментом. В этом смысле Я имеет как бы «отвлеченные» потребности, остающиеся в силе в любой возможный частный момент. Что это за потребности?

Правда, всякая витальная потребность связана с вполне определенной, конкретной ситуацией, являясь потребностью определенного момента. Например, испытывать голод можно только в отдельный момент, голода вообще не существует. Но, невзирая на это, он также входит в круг отвлеченных потребностей Я. Дело в том, что когда у человека, находящегося в определенной ситуации, возникает некая потребность, например — голод, то, начиная заботиться об удовлетворении этой потребности, он не ведет себя так, будто данная потребность ограничена рамками только этого момента — съедает не все, что у него есть, а учитывая, что он проголодается и в будущем, удовлетворяет свою сегодняшнюю потребность исходя из этого.

Таким образом, сегодня он обращается со своей витальной потребностью как потребностью, представляющей собой потребность Я вообще и потому могущей возникнуть и в будущем. Или же еще: он съедает не все, что может удовлетворить эту потребность (например, сырое мясо или вкусную, но вредную для его здоровья пищу), а только то, что ему не может нанести вред. Данные примеры со всей очевидностью свидетельствуют о том, что человек даже при удовлетворении витальной потребности руководствуется не импульсом момента, а общими потребностями своего Я.

Но то, что было сказано о голоде, можно сказать и о других витальных потребностях, то есть для культурного человека даже витальная потребность не может считаться потребностью настоящего времени и потребностью момента.

Совсем иное дело, разумеется, животное, дикарь, а также ребенок. Они удовлетворяют скорее потребности момента, другие потребности для них не существуют.

Однако у человека имеются и другие потребности, не имеющие непосредственно ничего общего с витальными потребностями. Эти потребности именуются высшими потребностями — интеллектуальные, моральные и эстетические потребности. У человека есть идея истины, идея добра и идея прекрасного, и все, что он видит и делает, созерцается через призму этих идей. В своем повседневном поведении он стремится удовлетворить не только те потребности, на удовлетворение которых непосредственно направлена его деятельность, но и высшие потребности. Таким образом, и его низшие, витальные потребности тесно увязываются с высшими: наш голод - это не только просто голод как таковой, поскольку процесс его удовлетворения должен считаться и с нашими высшими потребностями. Еда кажется нам вкуснее, когда она отвечает и нашим эстетическим запросам, когда ее подают на красиво сервированном столе и в красивой посуде, а не в эстетически непривлекательных условиях. Аналогичное можно сказать и об остальных витальных потребностях. Любовь, например, из простого полового влечения возвышается до высокого нравственного и эстетического переживания.

Таким образом, человеку свойственно увязывать любую свою потребность, возникающую в определенный момент и в определенных условиях, с постоянными, высшими, неизбежными потребностями своего Я, заботясь об удовлетворении потребностей момента исходя из этого.

Мотивация и установка

Отмеченное обстоятельство характерно для любого человека, но не в равной мере. Для некоторых людей большее значение и большую силу имеют высшие потребности, тогда как жизненный уклад других определяют витальные потребности. Для одних источником неиссякаемой энергии служат эстетические потребности, для других — моральные и интеллектуальные. Одним словом, между людьми существуют довольно значительные различия в зависимости от того, какие потребности более характерны для их Я.

Разумеется, здесь решающее значение имеет прошлое каждого человека, то есть ситуация, в которой протекала его жизнь и в которой он воспитывался, особенно весомые для него впечатления и переживания. Совершенно ясно, что в силу всею этого у каждого человека выработаны свои особые фиксированные установки, проявляющиеся в том или ином виде, с большей или меньшей очевидностью, становясь в соответствующих условиях основой готовности к поведению в определенном направлении. Между прочим, личность человека в решающей мере предопределена именно этими установками — они и являются причиной того, что для некоторых основным источником энергии является одна система потребностей, а для других — другая.

С учетом сказанного понятно, что не все для всех имеет одинаковую ценность. Всякий предмет или явление оценивается в зависимости от того, какую потребность он может удовлетворить, а ведь потребности у людей разные.

Когда перед человеком встает вопрос, как себя повести, проявляется следующее обстоятельство: из всех тех возможных действий, признанных его разумом целесообразными, лишь некоторые привлекают его с определенной стороны, лишь по отношению к некоторым из них он чувствует готовность, лишь некоторые приемлет как подходящие, как действительно целесообразные. Смысл мотивации заключается именно в этом: отыскивается и находится именно такое поведение, которое соответствует основной, закрепленной в жизни, установке личности. Обнаружив эту линию поведения, субъект как-то особенно переживает ее, он чувствует исходящее от нее определенное влечение, переживая готовность к ее выполнению. Это и есть переживание, появляющееся во время акта принятия решения в виде специфического переживания, охарактеризованного нами выше под названием «я действительно хочу». Это переживание наглядно указывает, что у субъекта создана установка определенного поведения, то есть акт принятия решения свершился, и теперь его нужно выполнить.