Протекание волевого поведения
После акта решения начинается реализация принятого решения — нужно выполнить то, что было решено. Внимательное рассмотрение случаев волевого поведения везде выявляет одно и то же: ни одно из них не содержит в себе ни одного такого действия или отдельного движения, выполнение которых как таковых представляло бы какую-либо специфическую трудность, в преодолении которой и проявлялась бы воля. Разумеется, бывают и такие случаи, когда человек решает выполнить нечто технически трудновыполнимое, но это вовсе не является непременно специфичным для воли. Технически трудновыполнимые акты может содержать и импульсивное поведение. Следовательно, нет оснований считать, что специфика волевого поведения заключается в трудности его выполнения. Это настолько очевидно, что, наоборот, там, где возникает непреодолимая трудность выполнения действия, говорить о воле не приходится. В случае трудновыполнимого или совершенно невыполнимого речь идет не о решении сделать это, а всего лишь о наличии стремления, желания (Wunsch). Воля касается лишь того, что мы в силах выполнить: нечто недоступное никак не может стать предметом воли. Одним словом, анализ произвольного поведения показывает, что это поведение всегда может быть вызвано и импульсом актуальной потребности, поскольку по своему содержанию и построению оно ничем не отличается от импульсивного поведения. Поэтому неудивительно, что подлинно волевому поведению всегда сопутствует некое переживание: я могу это сделать, выполнение этого мне посильно. Данное переживание очень характерно для волевого процесса, и на нем мы остановимся ниже.
Итак, мы можем заключить, что трудность выполнения ни в коем случае не характерна для волевого поведения — воля отнюдь не подразумевает комплекс каких-то сложных, трудновыполнимых движений. В этом смысле нет никакого различия между импульсивным и волевым поведением.
Обратившись теперь к протеканию импульсивного и волевого поведения, убедимся, что сколько-нибудь принципиально значимое различие между ними не подтверждается и в данном случае. Как мы уже знаем, каким бы сложным ни было импульсивное поведение, оно протекает, осуществляется как бы само собою, направляясь актуальной ситуацией и не требуя специального вмешательства субъекта. Но именно поэтому вполне возможно, чтобы под влиянием импульса какой-либо вновь возникшей потребности импульсивное поведение отклонилось от первоначального пути, приняв совершенно новое направление. Конечно, это происходит не всегда. Наоборот, гораздо чаще импульсивное поведение с начала до конца представляет собой единую неразрывную целостность и служит одной цели. Это происходит потому, что лежащий в основе данного поведения импульс актуальной потребности гораздо сильнее, нежели случайно появившиеся на пути новые импульсы; однако там, где это не так, импульсивное поведение часто меняет свое направление, уже не проявляясь в виде единого, завершенного, целостного поведения.
Совершенно иначе выглядит волевое поведение. Завершенность и целостность для него не случайное обстоятельство, а специфическая особенность. Там, где цельность поведения нарушается, и оно отклоняется от пути, ведущего к избранной цели, направляясь в другую сторону, говорить о волевом поведении уже нельзя. Сколь сложным бы ни было волевое поведение, оно от начала до конца является упорядоченным поведением, именно это характерно для волевой деятельности. Его отдельные части, отдельные действия служат одной цели, составляя постольку единое целостное поведение, в котором каждое из них занимает определенное место.
Эта особенность воли особенно ясно проявляется в случаях запланированного поведения, представляющего собой пусть сложное, но единое целостное поведение. Намечена основная цель, определены средства ее достижения, причем эти средства, отдельные действия подготавливают и обусловливают друг друга, находятся в некоем иерархическом взаимоотношении, объединяясь, таким образом, в одно сложное структурное целое. Именно здесь и встает вопрос: как строится данная структура? Каким образом воля достигает того, что зачастую наше поведение принимает вид столь сложной иерархической системы действий? Нужно ли предусматривать каждое отдельное действие, каждый отдельный шаг, активно подбирать его? Нужно ли постоянно вмешиваться в протекание поведения и давать ему целесообразное направление или же целесообразное протекание волевого поведения происходит и без такого непрерывного вмешательства субъекта?
В психологии воли одним из бесспорных, экспериментально обоснованных фактов является упорядоченная целесообразность волевого поведения. Это означает, что, когда человек что-либо решает, например пойти на концерт, а не остаться дома и работать, этого решения вполне достаточно, чтобы он без специального обдумывания осуществил целый ряд соответствующих действий: встал, надлежащим образом оделся, вышел из дому и пошел по направлению к концертному залу; встретив по пути какое-либо препятствие, он все же будет продолжать действовать сообразно своей цели. Одним словом, когда человек что-либо решает, его последующая деятельность без усилий, как бы сама собой протекает в соответствии именно с этим решением. Человеку не нужно предварительно обдумывать каждый свой шаг, специально оценивать каждое свое действие с точки зрения его целесообразности. Нет, у него возникает тенденция целесообразного поведения, тенденция именно того, что нужно.
Левин описывал этот факт следующим образом: когда человек что-либо решает, например пойти на концерт, тогда все то, что связано с выполнением данного намерения — соответствующая одежда, дорога и пр., — приобретает силу особого воздействия на субъекта, притягивает его к себе, побуждая к определенному действию (Aufrorderungscharakter).
Таким образом, волевому поведению свойственна упорядоченная целесообразность, однако она никоим образом не подразумевает активного вмешательства субъекта на каждом шагу, сознательного поиска и нахождения средств выполнения решения. Достаточно принять решение, чтобы дело как бы само собой двинулось вперед. Одним словом, протекание волевого, то есть намеченного, преднамеренного поведения, такое же, как и импульсивного поведения; и пока решение осуществить поведение остается в силе, оно протекает так же, как и импульсивное.
Однако этот экспериментально подтвержденный факт как будто в корне противоречит нашим повседневным наблюдениям. И в самом деле, ведь общеизвестно, что трудность заключается не в принятии решения, а в выполнении того, что решено! Мы все превосходно знаем, что курить вредно. Сколько раз мы решали отказаться от курения, но выполнить это решение нам не удавалось! Как будто и в самом деле бесспорно, что трудность заключается именно в выполнении, и решение вовсе не гарантирует выполнения. Однако внимательнее вникнув в сущность дела, убедимся, что это возникшее на основе повседневного наблюдения мнение ошибочно. Дело в том, что, решив что-либо, мы и выполняем это, пока решение остается в силе. Но несчастье в том, что решение часто меняется; под воздействием чего-либо начинает действовать какой-нибудь новый импульс, в результате чего возникает новое решение. Ясно, что теперь уже излишне говорить о выполнении того, что было решено раньше, и понятно, что выполняется не оно, а новое решение.
Таким образом, пока решение остается в силе, выполнение не представляет никакой трудности; последний период волевого поведения — выполнение, невзирая на его структурную трудность, иерархическую системность, протекает как бы автоматически.