Том Четвертый. Глава вторая - Сибуя в огне

В то же время как все это происходило, Хиираги Шинья убил человека на улице. Свидетелями этого происшествия были гражданские, чьи крики раздавались в вечерних сумерках. Это было нечто немыслимое: в этом районе, который считался одним из тех редких мест Японии, где люди никогда не спят — у памятника Хатико, Сибуя, Токио. Тысячи людей видели это. Там было столько народу, что оказалось невозможным почувствовать, что находишься на открытом воздухе, до такой степени, что никто не мог свободно двигаться. Офисные работники торопились домой. Женщины спешили подготовиться к ночи в клубе, на них была слишком откровенная и открытая одежда. Молодые люди стали их целями. Там находились те, кто ждал возлюбленных или друзей, или те, кто просто гуляли от скуки, в том месте всегда было много людей. В настоящее время стоял август-месяц. Лето.
Долгие ночи, когда многие напивались и веселились, и сегодня была одна из таких ночей. Именно это и стало причиной того, почему Шинья скрывался посреди этой толпы. Потому что он думал, что даже Хякуя не посмеют напасть в центре Сибуи. Если они собираются развязать войну здесь, это будет невозможно скрыть от народа. Однако, подобный способ мышления оказался слишком наивным. Они атаковали людей. Кроме того, сейчас Шинья уже убил кого-то. Но так как он разделался с врагом тихо, смешавшись с толпой, только молодая женщина, одетая в платьице с цветочным рисунком, заметила это. Только что она посмотрела в его сторону с выражением паники на лице и закричала. Тут же взоры почти всей толпы оказались направлены на эту женщину. Если Шинья хотел спастись, он должен был бежать сейчас. В этот момент он мог ускользнуть… Но тут же среди толпы на него напал еще один мужчина в черном костюме. Он был убийцей из секты Хякуя.
— Как подло.
Шинья схватил мужчину за руку. В руке тот держал нож, который выхватил заранее. Этим ножом юноша ударил убийцу в шею. Естественно, это было смертельно. Кровь брызнула вокруг. Асфальт в том месте был залит кровью. Все в пределах видимости было окрашено багровым. Однако умение Шиньи убивать бесшумно все еще было неважным. Враги оказались сильными. Как и ожидалось от крупнейшей религиозной организации Японии. Люди вокруг вновь уставились на него. Они были в шоке. Не знали о том, что происходит. Если многие поймут, что началась война, сразу начнется хаос. Если Шинья потеряется в этом беспорядке, ему придет конец. Таким образом, в одно мгновение Хиираги точно уловил смысл случившегося. Он определил свой маршрут побега. Отметив, в каком направлении дорога свободна от врагов. Наблюдая за лицами людей. Белокурый мужчина с таким беспечным выражением лица, что в настоящее время это бы разъярило окружающих, сказал, неспешно жуя жвачку:
— Эй, что это? Какой-то спектакль?
Его светловолосая спутница рядом с ним ответила:
— Не обращай внимания, давай поторопимся в гостиницу.
Поблизости офисный работник что-то говорил в микрофон мобильника, который он держал в одной руке.
— Да, папочка возвращается домой, подожди некоторое время, Юми. Ты можешь дать маме трубку?
Позади них появились люди в черных костюмах. Три человека. Они приближались со стороны вокзала Сибуи.
— Да ладно, отстаньте от меня уже, — Шинья отступил в направлении, откуда пришел сюда.
Навстречу женщине в цветастом платье, которая почувствовала, что кого-то убивают, и теперь истошно орала. Прямо сейчас благодаря ей в толпе пока еще царило спокойствие. Она кричала, и пристальные взгляды людей были направлены на нее. Немногие видели фонтан крови убийцы. Ее крики отвлекли все внимание, и никто не увидел, как Шинья убил человека. Но это продлится только несколько секунд. Вскоре они обнаружат труп. Тогда воцарится хаос. Значит…
— Я должен сделать это как можно раньше, — Шинья схватил женщину за плечо.
— НЕТ, НЕ НАДО! — закричала она. Шинья толкнул ее в сторону трупов. — НЕЕЕЕЕЕТ!
Она непрерывно кричала. Как полицейская сирена. Под ее ногами было два трупа. Взоры толпы, хотя из-за хаоса внимание на нее обратили лишь те, кто стоял ближе всех, были направлены на ту женщину. Ситуация у памятника Хатико сразу изменилась. Один человек обнаружил труп. Два человека. Четыре. Восемь. Те восемь человек закричали, а вслед за этим послышались вопли ужаса десятков тысяч людей. Словно кричало все население Сибуи. Как будто земля тряслась от их шока и хаоса. Однако Шинья воспользовался этой ситуацией, чтобы уйти никем не замеченным, он в одно мгновение произнес заклинание. Хаос воцарился в противоположном направлении. Хотя люди в черных костюмах из „Храма Хякуя“ смешались с толпой, волнения не утихали. Шинья получил возможность скрыться. Он ушел в направлении, откуда пришел сюда. Как будто ускользнул сквозь толпу, он маневрировал через хаос к перекрестку Сибуи. Перед ним не было мужчин в черных костюмах, но он понятия не имел, когда он снова окажется обнаруженным и атакованным. По крайней мере, он не мог вернуться в арендованный им номер. Он бежал сюда, к памятнику Хатико, потому что на него напали в его убежище. Иными словами:
— У врага много информации о сложившейся здесь ситуации… Так что насчет нашей стороны? — на ходу Шинья достал из кармана мобильный телефон. Он позвонил председателю ученического совета Первой старшей школы Сибуи — Хиираги Курэто. Вызов был установлен. — Привет.
— Шинья? У вас там очень шумно. Где ты сейчас?
— У нерегулируемого перекрестка Сибуи. Удивительно. Они умудрились атаковать здесь. Произошедшее уже стало достоянием гласности?
— Какова обстановка?
— Сегодня в Сибуе так же опасно, как в какой-нибудь религиозный праздник.
Курэто не смеялся. У этого парня было полное отсутствие юмора.
— Придешь в школу?
— На школу тоже напали? Ты собрал членов нашего отряда?
— Да. Ты будешь руководить ими.
— Я? Ладно. Итак, каково наше положение?
— Убейте или будете убиты. Их количество неизвестно. Мы понятия не имеем о мотивах этих ублюдков, не знаем, чего они пытаются добиться. Вот почему отец берет на себя командование, чтобы вести переговоры.
Шинья прищурился. Отец… Курэто упомянул того, кто возглавлял всех „Имперских Демонов“, Хиираги Тэнри. Он был отцом Курэто, Махиру, Шиноа, Сэйширо. Кроме того, приемным отцом Шиньи. Хотя тот никогда даже не встречался с ним лично…
— Папа?
— Да. Но до тех пор мы должны защитить Сибую.
— Но враг неизвестен…
— Мы знаем их. Я говорю о тех, кто имеет достаточно политической и реальной силы, кто напал на нас. Мы тоже это знаем. В дополнение у нас были шпионы в высших эшелонах секты Хякуя. Затем они атаковали. Большинство из наших людей было убито.
— Ах, понятно.
— Да. В любом случае мы должны защитить школу. Там много членов известных и сильных кланов, которые подвластны нам. Уже второй раз на нас нападают, если они опять с легкостью поубивают половину учеников, моральный дух в различных группах организации резко упадет.
Тут Шинья горько улыбнулся и уважительно заговорил с братом:
— Ах, Боже мой, эти выдающиеся Хиираги-сама, кто же знал, что они беспокоятся о вещах такого рода.
Услышав это, Курэто коротко рассмеялся.
— Разве ты не Хиираги?
— Я приемыш. Кроме того, раз уж моя невеста свихнулась и сбежала, разве я не потерял всей своей ценности для вашей семьи?
— Тогда докажи свою преданность, приди и помоги нам.
Шинья замолчал. Другими словами, военное положение уже обострилось до такой степени, что его собственные заслуги перед родом Хиираги оказались лишь его достижениями. Если так, он мог вытащить карту „Предательство“. Если его целью было уничтожить род Хиираги, должен ли он предать их здесь и сейчас? Довольно интересная ситуация. Эта мысль мелькнула у него в голове. Впрочем, не это было его намерением. Ему было все равно, свергнут ли род Хиираги или любой другой. В конце концов, мир не изменится из-за этого. Если род Хиираги окажется истреблен, во всем мире начнется война. И тогда мир будет и впредь таким же мрачным, как всегда.
Махиру… Его невеста уже полностью охвачена этим мрачным миром. Размышляя об этом, Шинья понял, что даже сейчас готовится спасти свою невесту… Этот небольшой факт удивил его. Он вовсе не любил Махиру, у него не было чувств к ней. Однако она дала ему повод жить, и только из-за этого он желал помочь ей. Но тогда Махиру покинула род Хиираги, сбежав во внешний мир. И поэтому он тоже готов следовать за ней. Можно сказать, что это довольно эгоистичное решение. Они были юными хозяевами, наследниками главного рода, которые могли ступить только на ту дорогу, что уже намечена для них родителями, но Шинья не использовал свою силу, чтобы найти причину жить. И что с того, даже если его невеста, смысл всей его жизни, уже переспала с Гленом.
Шинья рассмеялся вслух. Он остановился прямо посреди оживленной улицы Сибуи, все еще держа телефон в одной руке, и засмеялся, казалось бы, едким саркастичным смехом. Курэто спросил его:
— Ты заметил что-то странное?
— Нет, вовсе нет… Ах, старший братик Курэто, могу ли я задать тебе вопрос?
— Какой?
— Каков смысл твоей жизни?
— Что?
— У тебя есть цели?
— О чем ты говоришь?
— Ах, забудь. Шучу, — Шинья глупо рассмеялся. Однако после краткого момента тишины Курэто ответил:
— У меня есть цель. Позволить Хиираги и „Имперским Демонам“ обрести как можно больше силы и преимущества и руководить ими, вот что является моей миссией.
— Ха-ха, так это просто задания, которые тебе поручил папа. Старший братик был так воспитан еще с детства.
— Да.
— Но это ненастоящие стремления старшего братика Курэто.
Старший сын Хиираги шел по выбранному отцом пути, который был ему предначертан. Это не могло быть смыслом жизни, ведь каждый самостоятельно выбирает его. В ответ на это он ответил:
— Нет, это мое стремление. Я живу для этого. На самом деле люди — ничтожества. Они пусты. Пустые коробки. Люди становятся собой благодаря своему окружению. В самый разгар выполнения назначенной миссии приобретается смысл жизни. Вот почему, Шинья, тебе не стоит думать сейчас о таких вещах. Позволь мне дать тебе смысл и стремление. Если ты последуешь за мной, то сможешь найти свою цель. Так что тебе нужно только подчиниться мне.
Вот что сказал Курэто. Шинья горько усмехнулся и молвил:
— Я всегда чувствовал себя так, словно мне промыли мозги, братец.
Тот рассмеялся.
— Конечно. Кто мы такие?
— Варвары из религиозной организации.
— Точно. Чем больше ты слепо следуешь за нами, тем более ты удачлив.
— Как страшно.
— Я дам тебе такую удачу, что заставит других содрогнуться. Так что умри за меня, — Курэто заканчивал разговор. — Ладно, хватит болтовни. Отправляйся в школу. Во-первых, спаси свой отряд.
— Девчонку Дзюдзо и остальных? Они еще живы? Они не отвечают на звонки.
— Кто знает? Войска уже направились туда. Я веду их в школу.
— Ладно. Понял. Что будет делать мой старший братишка Курэто?
— У меня есть другие дела.
— Какие?
Но звонок был окончен. Иначе говоря, у Шиньи не было необходимости знать об этом. Полуприкрыв глаза, Шинья посмотрел на телефон, прежде чем поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Небо выглядывало из-за рядов небоскребов, и луна ярко сияла. Однако улицы Сибуи были слишком ярко освещены, и на безоблачном небе нельзя было увидеть ни одну звезду. Позади него раздавались вопли ужаса, крики, плач, стенания. Вдали раздавались звенящие звуки битвы. „Имперские Демоны“ уже были здесь.
Шинья думал о том, что он должен делать. Что он хотел сделать. Кстати говоря, Глен звонил ему недавно. Этот ублюдок сказал, что он переспал с Махиру. И еще он упомянул о том, что это было хуже всего на свете. Нынешняя ситуация, по-видимому, спровоцирована Махиру. Она сделала это. Она была поглощена демоном и больше не могла вести себя как нормальный человек. Так вышло, что у Глена не было выбора, кроме как принять ее предложение. Принять „Кидзу“ и стать демоном. Конечно, это был неправильный выбор. Нечто настолько ценное, что можно было бы пожертвовать собственной человечностью ради этого, не существовало в этом мире. Но этот парень добился успеха, потому что у него были намерения. Была надежда. Была цель.
— В отличие от меня…
И снова Шинья самоуничижительно рассмеялся.
— Вот почему Махиру выбрала этого негодяя. Ну, это понятно. У него действительно есть харизма.
По телефону Глен сказал кое-какие глупые вещи. Шинья помнил его слова: „Сейчас в школе Саюри, Шигурэ, Мито и Гоши были атакованы сектой Хякуя. Я собираюсь спасти их“. Этот плут сказал, что он откажется от своей человечности. Чтобы спасти своих товарищей. Чтобы спасти Махиру. Совсем как герой из Лиги Справедливости. Тех, что любят американцы.
— У него комплекс героя? — сказал раздраженный Шинья. Тогда он понял, что сам почувствовал слабую надежду и тоску по нему. Для Шиньи, который непрерывно убивал соперников ради своего собственного выживания, Глен, бескорыстно жертвующий собой ради других, был так ослепителен, что все заслуги Шиньи меркли в тени Ичиносэ. — Ради спасения Мито-чан, Гоши, Саюри, Шигурэ… Предал свою человечность ради спасения других, да? Ха-ха. Заставляет задуматься, если этот негодяй на самом деле верно мыслит.
Однако, что бы там ни думал Глен:
— Хотя я собираюсь спасти его, я сам не в состоянии трезво мыслить.
Шинья пересек оживленный перекресток. Он шел по тротуару, потом перелез через перила и вяло протянул руку в сторону приближающегося мотоцикла на стороне полосы для автотранспортных средств. Мотоциклист оказался парнем в шортах, с глупым лицом и длинными волосами. По какой-то причине его шлем сместился в сторону. Тут же Шинья схватил его за сдвинутый шлем. Мужчина взвизгнул. Мотоцикл занесло на дороге. Шинья пристально смотрел на мужчину, который уставился на него с шокированным выражением на лице.
— Видишь, вот что происходит, когда надеваешь шлем неправильно, не этому ли тебя учили в автошколе?
— Вы, Вы, что Вы делаете…
— Я возьму твой мотоцикл ненадолго. Мне нравятся такие вещи, так что не серчай.
Шинья поднял упавший мотоцикл и с энтузиазмом завел двигатель.
— Что за шутки!
Игнорируя крики, затихающие вдали, Шинья умчался. Он не надел шлем. Его могли арестовать. Но в нынешней Сибуе дороги были недостаточно свободными, чтобы преследовать негодяев, которые не надели шлемы. Позади него раздались сирены полицейских машин. Автомобили остановились. Там была огромная пробка. Вот почему парни в черных костюмах не смогут преследовать его здесь. Звуки боев были слышны везде. Хотя Шинья не был точно уверен в том, где происходило сражение, не было никаких сомнений — Сибуя стала полем боя. Люди умирали. Люди умирали повсюду. Светофор мигнул всеми огнями несколько раз и погас. Электроснабжение было прекращено. Окрестности потемнели. Единственными источниками света были фары автомобиля. Ими улица была освещена все так же ярко. Звезд не видно. Сибуя объята пламенем войны. Люди плакали от горя. Злобно кричали. Но в таком густонаселенном районе…
— Люди потихоньку начинают думать о том, что несколько смертей — не такое большое дело.
Это место, которое до этого момента было заполнено людьми, полностью изменилось. После определенного места вдали от переполненных торговых центров сразу начинались тихие уютные улочки жилого района. Но здесь все еще раздавались крики. Начался пожар. Пожарная бригада еще не приехала. Потому что они не могли доехать сюда. Кое-кто создал им препятствие. Иными словами:
— Очевидно, эпицентр битвы здесь, — сказал Шинья. Он ускорил мотоцикл. Он направлялся в сторону учебного заведения, возглавляемого „Имперскими Демонами“, где воспитывались лишь гении — Первая старшая школа Сибуи.

***

В то же время. Дзюдзо Мито, едва не плача, отчаянно пыталась держать дверь закрытой.
— Черт, черт!
Она наколдовала цепь на двери и произнесла заклинание-оберег, чтобы создать барьер. Сила, давящая на дверь извне, немного уменьшилась — если сила ее заклинания ослабнет, дверь будет немедленно выломана. Если двери выломают, она будет убита. Все будут убиты. Она в настоящее время находилась в мультимедийном кабинете Первой старшей школы Сибуи. В этой аудитории были некоторые из ее одноклассников. Когда Мито пришла сюда вместе с Гоши, здесь пряталась еще и подчиненная Глена, Ханайори Саюри, которая разделилась с Юкими Шигурэ. Все они сражались с врагами ради того, чтобы Мито и другие смогли сбежать, и сейчас их нигде не было видно.
— Черт, черт!
Мито отчаянно держала дверь закрытой. Сила ее заклинания быстро падала, она чувствовала ослабление барьера. Во время взрыва деревянные щепки полетели в ее сторону и воткнулись в ее правое бедро. Мито посмотрела на кровь, текущую из-под юбки. Кровотечение не останавливалось. Но у нее не было времени на то, чтобы использовать лечебную магию. Если заклинание, надежно запечатавшее вход, утратит силу, то дверь будет разрушена в одно мгновение.
— Мито-сама!
— Дзюдзо-сама!
Испуганные голоса раздавались позади нее. Это были ее одноклассники. Все уже потеряли свой боевой дух. «Да разве они действительно яркие гении будущих „Имперских Демонов“, выбранные уважаемой семьей Хиираги?» — подумала Мито, но она не имела права критиковать других. В конце концов, она сама была так напугана, что вот-вот заплачет. Перед взрывом, который прогремел недавно, она разговаривала по телефону с Гленом, признавшись ему в том, как она напугана и как сильно любит его. Страх смерти крепко стиснул девушку, а Глен подарил ей шанс выжить. Она вспомнила, что он сказал ей.
— Ах, этот негодяй Глен, где он там застрял…
Страх немного уменьшился. Но когда она прямо сейчас подумала о том, что произойдет, если дверь разнесут в щепки, страх вернулся к ней. Своей дрожащей рукой Мито держала дверь закрытой.
— Я… я все еще не обрела свою любовь, неужели я просто умру вот так… — прошептала она.
Всю жизнь ей действительно было одиноко. Она всегда так отчаянно пыталась стать сильной. С единственной целью — заставить род Хиираги признать клан Дзюдзо, Мито старалась изо всех сил, и так она жила до сих пор. Но результат был таким независимо от того, как много она тренировалась. Независимо от того, насколько сильной она стала. Перед смертью все люди равны. Она была вынуждена осознать это. Если это так, правильно ли было проводить подобным образом каждый день до сих пор, был ли в этом смысл? Чего именно она этим добилась? Мито обдумывала каждое его слово. Она так и не нашла свою любовь. Никогда не играла в сёги. Всегда высмеивала своих одноклассников, которые плохо учились. Всегда как идиотка отчаянно пыталась стать сильной и в результате сейчас оказалась в таком состоянии. Если ее мир так легко уничтожить, то, может быть, прямо следовать своим желаниям было бы лучше. Ей не нужно было терпеть, она могла съесть пирожные, которые так сильно хотела. Ей не нужно было тренироваться, а лучше бы она поиграла со своими друзьями. Ей не нужно было вести себя так высокомерно, следовало давно сходить на свидание с Гленом. Мито думала о том, как вчера после школы посетила дом Глена. Она бросила тренировку и предпочла поиграть. У Глена она съела все чипсы и закуски, которые ей с самого детства запрещали даже пробовать. Играла в сеги. Смеялась со всеми. Это был первый раз, когда она пошла домой к мальчику.
Хотя Мито, очевидно, не должна была так поступать, так эгоистично следовать желаниям, по какой-то причине она была так счастлива, что горячие слезы навернулись на ее глаза. Может ли это быть ее наказанием за то, что она позволила себе такое счастье? Может быть. Так и есть. Потому что, разумеется, она больше не могла вернуться. Она не могла вернуться к своей жизни порядочной ученицы. Даже если она выживет, уже невозможно вернуться к прежней жизни. Потому что она влюбилась. Потому что она так сильно полюбила Глена. Нет, это было не совсем правдиво. Потому что она не смогла принять ужасающую реальность, кровавые события, происходящие у нее на глазах, и использовала свою любовь как средство побега. Столкнуться со смертью, зная о своих собственных желаниях. Зная о том, насколько она слаба и беспомощна. Из-за того что смерть находилась по ту сторону двери, Мито поняла, что независимо от того, была ли она наследницей рода Дзюдзо или будущей воительницей „Имперских Демонов“, ее жизнь ничто не спасет. В ее сердце были уродливые чувства. Если она выживет после того, что тут случилось, она хотела бы только играть в сеги, любить Глена и есть чипсы.
— Мито-сама!
— Что мы должны делать, Мито-сама?
Позади нее кричали одноклассники, которые даже не участвовали в битве. Она сама отчаянно защищала их. Искренне хотела защитить их. Если бы она была одна, у нее мог появиться шанс на выживание, но она по-прежнему так глупо защищала их.
— Мито-сама!
— Дзюдзо-сама, пожалуйста, придумайте план!
Мито сморщила лоб. На ее лице застыло такое выражение, как будто она вот-вот заплачет. Она больше не могла в одиночку держать дверь. Кровь не останавливалась. Сознание затуманилось. Она глубоко вздохнула. Она хотела сбежать. Мито хотела убежать отсюда ради своего выживания. Ее рука дрожала. Она чувствовала, что силы покидают ее, а барьерная защита ослаблена.
— Расслабьтесь. Прямо сейчас мне нужно придумать план эвакуации…
Но в этот момент кто-то с силой врезался в дверь с внешней стороны. Это было очень просто, ведь дверь уже трещала по швам. Замок сломался, и дверь открылась. В комнату бросились вооруженные солдаты. Вражеские войска. Как только они вошли, начался штурм всей школы. Мито слышала крики. За ее спиной взвизгивали и плакали умирающие одноклассники. Убийцы были бесшумными. Мито приготовилась сражаться с человеком, выбившим дверь, но ее движения были слишком медленными. Он легко увернулся и заговорил:
— Какой редкий алый цвет волос… Ты должна быть дочерью рода Дзюдзо. У нас есть приказ схватить тебя.
Затем он стиснул ее запястья. Мито лишь наблюдала за всем широко раскрытыми глазами. Она станет заложницей. Или ее вовлекут в эксперименты над людьми. Тогда правильным выбором для нее, должно быть, станет самоубийство. Она должна умереть. Потому что если она останется в живых, то превратится в проблему для семьи Хиираги. Однако она не может умереть. Не хочет умирать. Мито боялась смерти.
— Вот черт!
Несмотря на то, что она снова набросилась на того человека с кулаками, его движения были быстрее. Он отвесил ей сильную пощечину. Коленом прижал ее туловище к полу. Она не могла дышать и двигаться. Нападавший поднял ее и осторожно обнял со спины, удерживая девушку на ногах. Тогда она смогла увидеть то, что случилось позади нее. Все они были убиты. Одноклассники, для защиты которых Мито делала все возможное, были убиты. Солдаты рассмеялись.
— Что, даже знаменитый род Дзюдзо на таком низком уровне? Очевидно, что эти ублюдки из „Имперских Демонов“ тоже не очень сильны!
Солдат несколько раз пнул Мито. Мужчины снова рассмеялись. Она не могла ничего сделать. Только чувствовала страх. Ей нужна была помощь. Но у спасителя не было способа незамеченным пробраться в школу, так кого она звала?
— Помогите… — сказала она, ее голос дрожал. — Помоги мне, Глен.
Но эти слова никто не услышал, и они утонули в хохоте солдат.

***

В то же время в женском туалете на третьем этаже над мультимедийным классом. В одной из кабинок этого женского туалета Гоши Норито, сидя на унитазе, был погружен в свои мысли. Что он должен делать? Каким будет лучший выбор? Хотя он по общему признанию полагался лишь на заклинания иллюзий, он успешно пользовался магией, и это позволило Мито, Саюри и Шигурэ убежать во время первой атаки.
— Тогда как я должен свалить отсюда? — пробормотал он. Окно в этом женском туалете было слишком маленьким. Он не мог туда протиснуться. Он поджег талисман в туалете. Поместив его в небольшую трубку на ладони, первоначальная цель которой заключалась в том, чтобы атаковать врагов иллюзиями, Гоши смог с помощью дыма без цвета и запаха сделать вход в туалет невидимым. — Меня обнаружат в ближайшее время.
Возможно даже, что он уже был обнаружен. Враг был очень силен. Секта Хякуя — сильная организация, способная непосредственно атаковать „Имперских Демонов“. Теперь в школе много ублюдков, которые могут видеть сквозь иллюзии такого рода. Тем не менее, сейчас он тихо сидел здесь.
— Там, должно быть, ведутся ожесточенные бои, значит, я могу сбежать? Если это так, если я создам огромную иллюзию здесь, то смогу уйти?
Чтобы создать более сильный эффект в целом, он с силой выпустил дым из небольшой трубы. Он был похож на преступника, который пробрался в женский туалет и спрятался там, чтобы покурить.
— Преступник и в то же время плейбой, удивительно.
Гоши по-идиотски рассмеялся. Конечно, его положение было несмешным. Он уже видел, как эти люди убивали учеников. Он сам был ранен. Он также не знал, удалось ли Мито и девочкам сбежать.
— Если бы я только смог дождаться прибытия основных войск „Имперских Демонов“, или это тот случай, когда даже главные войска бесполезны?
Если это так, он должен был сдаться. Если „Имперские Демоны“ проиграют бой, у Норито нет никакого смысла сидеть здесь. В конце концов:
— Я, в сущности, не так уж предан Хиираги.
Так как он родился в уважаемой семье Гоши, он был всю жизнь вынужден тренироваться, хотя Норито сам поступил в эту школу, полную гениев.
— Я даже не старался на самом деле, — он вздохнул.
В первую очередь, он ненавидел прикладывать усилия. Во всяком случае, никто ничего не ожидал от него. Его родственники во главе с его родителями возлагали надежды на его младшего брата, который был более успешен в учебе и физически талантливее. Семейный бизнес, несомненно, также унаследовал его брат. Тогда почему он должен попытаться стать лучше него? Потому что он был старшим сыном в семье Гоши? Потому что он был мужчиной из рода Гоши, поэтому он должен стать сильным? Единственное о чем он мог думать — как сильно его раздражали их высказывания в адрес „старшего сына-негодяя“, на которого никто не возлагал надежд, который не смог унаследовать пост главы рода. Таким образом, он даже не хотел стараться. Не хотел ответственности. Просить такого плута как он о преданности, взывать его к ответственности и лояльности…
— …Невозможно.
Гоши рассмеялся. Но в последнее время ситуация несколько изменилась. Следуя воле Хиираги Курэто, он вместе с Ичиносэ Гленом, Хиираги Шиньей, а также Дзюдзо Мито был выбран в качестве члена сформировавшегося специального отряда. С тех пор отношение его родственников изменилось. Вдруг они его зауважали. Немного. Но даже тогда:
— Я до сих пор ненавижу прикладывать усилия.
Гоши смотрел на потолок женского туалета. Взрывы были такими громкими, что сотрясалось все здание Первой старшей школы Сибуи. Выстрелы. Заклятия. Взрывы. Во время первой атаки Гоши тут же воспользовался заклинанием иллюзии, чтобы его товарищи сбежали. Однако…
— Мито и другие, удалось ли им покинуть пределы школы?
Честно говоря, он почувствовал, что его действия были неудачны. Жертвуя собой, позволяя своим товарищам скрыться…
— Я не такой человек.
Взрывы раздались рядом с его местонахождением. Постепенно приближались. Возможно, этот туалет обнаружат в ближайшее время. Никакого спасения не было. Потому что он не старался изо всех сил как его младший брат, он даже не сражался в полную силу.
— Почему я вообще должен действовать?
Крики. Выстрелы.
— Это все потому, что Мито, Саюри и Шигурэ очень милые девочки. А к красавицам я испытываю очень сильную преданность, — Гоши рассмеялся. В коридоре послышались мужские голоса:
— Эй, здесь заклинание иллюзии, смотрите!
Ах, он был обнаружен. Полуприкрыв глаза, Гоши посмотрел в направлении голоса и сказал:
— Это туалет для девочек, так что вы, ребята, не можете входить сюда!
Но эти шуточные слова были тщетными, дверь с силой выбита.
— Убейте этого ублюдка внутри!
— Уничтожим его!
— Сотрем с лица Земли „Имперских Демонов“!
Думая о том, что эти гневные речи звучали очень страшно, Норито спрятал трубку. Уничтожил иллюзию, что уже была разрушена. Встал с унитаза, на котором сидел, и сказал:
— Подождите минуту! Ну, расслабьтесь. Я уже предал „Имперских Демонов“, так что если можно, пожалуйста, не применяйте силу…
В этот момент дверь кабинки слетела с петель. За ней стояли вооруженные люди. Один занес кулак над Гоши.
— Черт, — он заблокировал удар и сломал руку этого человека. Игнорируя крики парня, упавшего на пол, Гоши вышел из кабинки. — Как я уже сказал, я сдаюсь…
Тем не менее, другие солдаты тоже готовились нанести удар. Противники были быстрее. Норито ударили по лицу, и он упал на пол. В то же время сектанты схватили его за руки и ноги. Кто-то произнес:
— Эй, этот парень из семьи Гоши.
— Да? Так мы свяжем его?
Тем не менее, человек покачал головой.
— Нет, мы уже получили сообщение о том, что кое-кто из семьи Гоши сдался. Так что этот парень нам не нужен.
— Тогда убьем его.
Это был обмен. Кое-кто из семьи Гоши - это, вероятно, относилось к младшему брату Норито. Его выдающийся младший брат, который относился к старшему как к идиоту, на него вся семья возлагала надежды, и, по-видимому, он был схвачен. Он был в Кичиодзи, посещал там среднюю школу, находящуюся в ведомстве „Имперских Демонов“, и это означало, что Кичиодзи также был атакован. Или на дом семьи Гоши напали. В любом случае масштаб этого нападения был невообразимым. Они действительно пришли для того, чтобы уничтожить „Имперских Демонов“. Бесполезный человек, каким был Гоши, не играл никакой роли в этой битве. Солдат вытащил клинок. Усталый Гоши смотрел на него, полуприкрыв глаза. Но в этот момент меч, занесенный над ним, остановился, и человек заговорил:
— Ах, но ты только что сказал, что сдаешься. Так что если ты сообщишь нам о местонахождении своих товарищей, тех, кто родом из элитных семей, мы можем просто взять тебя в плен.
Такое предложение было удачей. Это было очень привлекательное предложение. Но Гоши выглядел еще более усталым и спросил:
— Мой младший брат, его уже поймали?
Солдат кивнул.
— Верно.
— Но мой младший брат намного лучше меня. Он олицетворяет все надежды семьи Гоши.
— И что?
— Если младший брат предал семью Хиираги и сдался, более того, даже старший брат предал Хиираги, это вроде означает, что род Гоши ныне бесполезен. Это нечестно. Выглядит как предательство семьи. Так что я…
Пока он говорил, он выкрутил правое запястье, которое стискивали враги. Когда он ударил солдата перед ним:
— Пожалуйста, позвольте мне работать на вас, не предавая своих товарищей! — сердито крикнул Гоши.
Тем не менее, это был конец. Его руку с легкостью поймали. Враг был сильнее. Скорее всего, даже если бы на его месте оказался его выдающийся младший брат, он тоже был бы беспомощным. Именно поэтому его младший брат сдался. Этот мелкий негодяй был поразительно умен. Отлично. Именно поэтому другие родственники надеялись на него. По сравнению с Норито…
— Ну ты и идиот, — бросил ему сектант. После этого Гоши по-идиотски засмеялся.
— Хоть я и сам так думаю, но даже бесполезный старший брат имеет что-то, называющееся самоуважением.
— Сдохни.
— Не хочу.
— Все кончено.
— Ах! Нет!
Лезвие мелькнуло у его головы. Рассматривая клинок, Гоши сглотнул.
— Я не готов, что я могу сделать? — прошептал он.

***

Чуть раньше этого. На крыше школы.
— Нет!
Юкими Шигурэ услышала крик Ханайори Саюри. На ее глазах мужчины готовились напасть на Саюри. Несмотря на то, что она отчаянно боролась, это был всего лишь вопрос времени, скоро они сорвут с нее одежду. Шигурэ наблюдала все это холодным взором. Она наполовину закрыла глаза. Человек, удерживающий ее за запястье, заговорил:
— Что это за выражение? Твою подружку вот-вот изнасилуют, ты знаешь? Ты должна бояться.
Шигурэ не ответила. У нее не было никаких причин, чтобы бояться. Объяснение оказалось простым: потому что она всегда знала, что подобное возможно. Здесь, в Первой старшей школе Сибуи, которая полностью находилась под контролем семьи Хиираги, помощников ненавистного им семейства Ичиносэ убивали или насиловали - нет, подвергали разного рода унижениям, и к этому Шигурэ уже была морально готова. Саюри тоже. Несмотря на то, что Ханайори слишком открыто демонстрировала свою привязанность господину Глену, когда дело доходило до важных вещей, она выполняла свой долг надлежащим образом. Ее крики сейчас, скорее всего, простая уловка. Привлечение внимания. Если у них не останется другого выбора, Саюри покончит жизнь самоубийством, не задумываясь. Даже если ее изнасилуют, она не будет кричать или плакать. Но теперь она отчаянно боролась. Сопротивлялась насильникам. Когда она извернулась, даже ее униформа не могла скрыть ее роскошную пышную грудь, так что она сделала это, пытаясь отвлечь внимание мужчин. Она отвлекла их, чтобы приготовить пилюлю с ядом. В то же время Шигурэ приготовилась убить себя по ее команде. Шигурэ внимательно искала на крыше брошенную в ее сторону пилюлю. Тогда заговорил человек в черном костюме, который был, вероятно, лидером сектантов:
— Ничего себе. А вы быстрые. Глену действительно повезло иметь двух таких хорошо подготовленных подчиненных.
Услышав его слова, Саюри перестала кричать. Шигурэ тоже посмотрела в его сторону. Этот ублюдок знал их господина. Он был полностью осведомлен о том, кто такой Ичиносэ Глен, и напал на его спутниц. „Дерьмово“, — подумали девочки. Остальные войска „Храма Хякуя“ не посмеют поднять руку на них. Они здесь лишь для того, чтобы лично убить этих девушек. Но на школьной крыше, по некоторым причинам, они внезапно захотели напасть на Саюри. Человек в черном костюме сказал:
— У этой девушки огромная грудь, и она очень милая, возьмите ее.
И он велел своим людям схватить Саюри. Они были атакованы человеком, который знал Глена. Другими словами, целью этого ублюдка был…
— Саюри! — позвала подругу Шигурэ. Та кивнула. Они совершат самоубийство. У них не было другого выбора. Их могли изнасиловать и даже убить, но позволить использовать себя, чтобы угрожать их господину было непростительно. Девушки приняли решение проглотить яд, который все это время держали во рту. Однако прежде чем они шевельнулись…
— Я не могу позволить вам сделать это.
Человек в черном костюме поднял обе руки. Цепь вылетела из его тела, проникла в рты девушек и вытащила пилюли с ядом. Все это произошло в одно мгновение. Они даже не могли среагировать, не говоря уже о сопротивлении. Сила этого человека была на ином уровне, чем у солдат „Храма Хякуя“. Он произнес:
— Ах, если вы хотите прикусить языки, пожалуйста, приступайте. Но, я думаю, вы должны знать, даже если вы прикусите языки, то не умрете от этого, и, что еще лучше, чем больше ранены, тем сильнее разозлится Глен.
Они понятия не имели о том, что он говорил. Тем не менее, они поняли, что ими воспользуются против их собственного господина.
— Кто ты, черт возьми? — спросила Шигурэ, и человек в черном ответил:
— У меня нет имени. Но Глен называет меня Сайто.
— Какова твоя цель?
Сайто рассмеялся.
— Трахнуть вас обеих. Ребята, времени мало, давайте заставим эту низенькую девушку присоединиться к нам.
Он протянул руку к Шигурэ, и ее юбка оказалась порвана. С лязгом скрытые в ее одежде оружия упали на бетонную крышу. Она не могла сопротивляться. Войска врага атаковали школу. Шигурэ была бессильна в сражении с ними. Враги оказались сильнее. Скорее всего, ее изнасилуют. Тем не менее, она не обращала на это внимание. Она следила за взглядом Сайто. Он смотрел не на них. Его взор был направлен за пределы школы. Он пробормотал:
— Ах, боже мой, вот и дьявол пришел. Разве войска пали так скоро?
Шигурэ тоже посмотрела туда. Через поле битвы, залитый кровью школьный двор, мчался мотоцикл. Прямо через стадион, наполненный войсками секты Хякуя. Тем не менее, мотоциклист, казалось, не заметил солдат и поехал напрямую. Это был молодой человек. Черные волосы, черные глаза, пронзительный взгляд — Ичиносэ Глен. Увидев его в тот момент, Шигурэ вздрогнула, и ее ледяное сердце вдруг наполнилось неописуемой теплотой. Она была глубоко тронута. Она знала, что в таком состоянии он может ее заметить, и слабо закричала:
— Нет, нет! Глен-сама, не приближайтесь!
Саюри тоже, казалось, заметила его. На ней остались жалкие лоскутки униформы. В этом состоянии она вяло крикнула:
— Если Вы придете сюда, Вы будете убиты! Пожалуйста, не подходите!
Они были настолько спокойны до сих пор, но теперь в их голосах звучал страх. Он не мог не прийти. Было очев