Процесс решения как развитие проблемы

Из сказанного уже ясно, что окончательная форма определенного предлагаемого решения достигается не сразу: обычно сначала возникает принцип, функциональное значение решения и лишь с помощью после­довательного конкретизирования (воплощения) этого принципа развива­ется окончательная форма соответствующего решения. Другими слова­ми, общие, «существенные» черты решения генетически предшествуют более специальным, и эти последние организуются с помощью первых. Приведенная выше классификация представляет собой, следовательно, нечто вроде «родословного дерева решения» для задачи на «облучение».

Нахождение определенного общего свойства решения всегда равно­сильно определенному преобразованию первоначальной проблемы. Рас­смотрим, например, четвертое предложение из приведенного нами про­токола. Здесь совершенно ясно, что сначала возникает лишь очень общее функциональное значение решения: «Надо уменьшить интенсивность лучей по пути». Но возникновение этой мысли есть не что иное, как ре­шительное преобразование первоначальной задачи. Теперь испытуемый ищет не просто «способа облучения опухоли, не разрушая здоровых тка­ней», как это было вначале, но уже ищет, сверх того, способ понизить интенсивность лучей по пути к опухоли. Поставленная задача, таким образом, заострилась, специализировалась; и именно как решение этой новой, преобразованной задачи возникает (правда, весьма нелепое) пред­ложение: включить лучи на полную интенсивность лишь после того, как они достигнут опухоли. Из того же самого преобразования проблемы воз­никает в конце всего процесса пригодное решение: «Концентрировать на опухоли диффузные лучи».

Сходным образом обстоит дело и со всеми остальными предло­жениями, приведенными в протоколе: находимые в первую очередь свой­ства решения, т.е. функциональные значения, всегда являются продук­тивными преобразованиями первоначальной проблемы.

Мы можем, следовательно, рассматривать процесс решения не только как развитие решения, но и как развитие проблемы. Конечная форма определенного решения в типическом случае достигается путем, ведущим через промежуточные фазы, из которых каждая обладает в отношении к предыдущим фазам характером решения, а в отношении к последующим — характером проблемы.

Недостаточность протокола

Здесь уместно высказать несколько основных положений относитель­но протоколов. Всякий протокол более или менее достоверен лишь в отно­шении того, что в нем есть, но не в отношении того, чего в нем нет. Ибо даже самый тщательный протокол представляет собой лишь в высшей сте­пени неполную регистрацию того, что действительно происходило. Основа­ния этой недостаточности протокола, отражающего процесс мышления вслух, интересуют нас вместе с тем и как свойство процесса решения. Про­межуточные этапы часто не указываются в протоколе в тех случаях, ког­да они сейчас же получают свою окончательную форму. Там же, где они в течение некоторого времени должны были существовать как задачи, преж­де чем нашли свое окончательное «применение» в ситуации, там больше шансов на то, что они получат выражение в речи. Далее, многие под­чиненные фазы потому не получают своего выражения в протоколе, что ситуация, по мнению решающего, не обещает успеха для реализации дан­ного принципа. И наконец, в очень многих случаях промежуточные фазы не указываются потому, что испытуемый даже и не замечает, как он уже модифицировал первоначально поставленную проблему. Дело может зай­ти так далеко, что испытуемый сам, к своей невыгоде, лишает себя свобо­ды движения, ибо он, не давая себе в том отчета, заменяет поставленную задачу более узкой и поэтому остается в рамках этой более узкой задачи именно потому, что он не отличает ее от первоначальной.

«Побуждение снизу»

Бывают случаи, когда окончательная форма решения достигается не путем, ведущим сверху вниз, т.е. не через функциональное значение этого решения. Очевидно, это бывает при «привычных» решениях. Если окончательное решение определенной проблемы привычно для думающего, то его не надо «строить», оно прямо «репродуцируется» сознаванием задачи в целом.

Но бывают и еще более интересные случаи. Всякое решение имеет в известном смысле два корня, один — в том, что требуется, другой — в том, что дано. Точнее: всякое решение возникает из рассмотрения данных под углом зрения требуемого. Причем эти два компонента очень сильно варьируют по своему участию в возникновении определенной фазы решения. Определенное свойство решения иногда очень ясно осоз­нается раньше, чем оно обнаруживается в особенностях ситуации, а иног­да не осознается. Пример из задачи на облучение: пищевод может обра­тить на себя внимание именно потому, что испытуемый ищет уже сво­бодный путь в желудке. Но может случиться, что испытуемый как бы «натолкнется на пищевод» при еще сравнительно неопределенном, бес­программном рассмотрении особенностей ситуации. Выделение пищево­да в этих случаях влечет за собой, — так сказать, снизу — соответству­ющее функциональное значение «свободный доступ в желудок»; други­ми словами, здесь воплощение предшествует функциональному значению. Подобного рода случаи встречаются нередко, так как «анализ ситуации» часто (и не без пользы, поскольку надо найти новые подходы) протекает сравнительно « беспрограммно ».

Научение из ошибок(корригирующие фазы)

До сего времени мы имели в виду лишь движение от более общих этапов решения к более конкретным (или наоборот), т.е. движение по генетической линии решения. Приведенный нами протокол достаточно убедительно показывает, что это не единственный тип следования друг за другом фаз решения. Из протокола видно, что линия развития посто­янно изменяется, испытуемый все время переходит от одного подхода к другому. Такой переход к соподчиненным фазам имеет место обычно тогда, когда какое-либо предложенное решение не удовлетворяет или когда по данному направлению не удается идти дальше. Тогда испытуе­мый ищет какого-либо (более или менее определенного) другого решения.

Такой переход заключает всегда в себе некоторое движение вспять к уже бывшей ранее фазе проблемы. Разумеется, при таком возвращении назад мышление никогда не возвращается в точности к тому же самому пункту, на котором оно уже однажды находилось. Неудача определенно­го предложения имеет своим следствием по крайней мере то, что теперь пробуют решить задачу «иначе». Испытуемый ищет — в рамках прежней постановки вопроса — другой зацепки для решения. Иногда же изменя­ется старая постановка вопроса — и притом в совершенно определенном

направлении, в силу вновь присоединившегося к ней требования — уст­ранить то свойство предложенного неверного решения, которое противо­речит условиям задачи.

Это «учение на ошибках» играет в процессе решения задачи такую же важную роль, как и в жизни. В то время как простое понимание, что «так не годится», может привести лишь к непосредственной вариации ста­рого приема, выяснение того, «почему» это не годится, осознание основ конфликта имеет своим следствием соответствующую определенную вари­ацию, корригирующую осознанный недостаток предложенного решения.