Личность глухого ребенка и ее развитие

Личность и мотивация

Сторонники теории «пользы от ущерба» считают источником развития личности глухого переживание ущербности, обострен­ное «чувство малоценности», вызывающее сильнейшее внутрен­нее напряжение, которое определяет поведение глухого и прежде всего порождает стремление к компенсации и сверхкомпенсации имеющейся недостаточности. Глубокое страдание ребенка явля­ется будто бы двигателем развития его психики, так как он при­лагает все силы к тому, чтобы уменьшить переживаемое им му­чительное чувство. Развитие, согласно этой теории, есть путь из­бавления от страданий. Жизнь ребенка становится сложной и острой борьбой, вовлекающей новые и новые резервные силы. В этой борьбе заостряются и достигают большого напряжения внутренние контрасты. Эта суровая борьба сопровождается по­вышением заболеваемости и смертности (А. Адлер). Тем не ме­нее полагают, что только этим путем слабость, неприспособлен­ность превращаются в силу и приспособленность. Ребенок выхо­дит победителем в борьбе за лучшую социальную позицию или превращается в инвалида, калеку, если не погибает.

Так ли в действительности обстоит дело? Исследования Ж. И. Шиф (1954) показали, как относятся школьники среднего и старшего возраста к овладению словесной речью, умение поль­зоваться которой уменьшает различия между глухими и слыша­щими, приближает жизненную позицию глухого к позиции слы­шащего. Выяснилось, что школьники 11—12 лет, осознавая труд­ность своего общения со слышащими людьми и свое отличие от них, хотят хорошо говорить, чтобы посредством словесной речи общаться с окружающими. Значительные и вполне для них ясные успехи в овладении речью, которых они достигли за предыдущие годы школьного обучения, оказывают на них ободряющее дейст­вие, и они оптимистически смотрят на возможность дальнейшего

совершенствования своей речи. Слабое сравнительно со слыша-шнми однолетками развитие речи не подавляет их. Цель пред­ставляется им достижимой со временем, и предстоящие труд­ности не кажутся слишком большими.

В юношеском возрасте (16—19 лет) появляется «страстное» отношение к речи благодаря довольно высокой степени овладе­ния языком. Когда школьник приобретает возможность общения с окружающими, его отношение к языку меняется. Встречающие­ся у него грамматические ошибки, недостаточность словаря, не­внятность произношения воспринимаются им как то, что мешает общению. У школьников рождается сильное стремление преодо­леть эти недостатки.

Мы утверждаем, что такая мера пользования речью, которая подводит к подлинному общению и позволяет сравнивать и уяс­нять, что есть и чего не хватает, необходима, чтобы вызвать страстное желание овладеть речью и мобилизовать усилия. Рас­ширившееся общение глухих детей со слышащими влечет за со бой изменение самосознания и рождает новые стимулы к при­обретению знаний. Дети стремятся также и обнаружить свои знания, что было показано Е. М. Кудрявцевой (1962) при изуче­нии того, как глухие школьники описывали предметы. В подрост­ковом возрасте дети многое сообщали о предметах лишь после дополнительной стимуляции со стороны экспериментатора. В по­следних же классах школы глухие учащиеся сами прилагали старания к тому, чтобы дать наилучшее и наиболее полное опи­сание.

Таким образом, глухие дети совсем по-иному осмысливают свой дефект, чем писал об этом А. Адлер. Развитие ребенка со­вершается без чрезмерных напряжений и страданий. Отношение глухих детей к своему дефекту сильно изменяется в школьном возрасте.

Структура личности глухого ребенка

Необходимым условием успешного развития всякого ребенка является систематическое и значительное возрастание количест ва, разнообразия и сложности внешних воздействий, осуществля­емых, в частности, посредством словесной речи. Но, обратившись к глухому ребенку, мы констатируем, что объем внешних воздей­ствий на него чрезвычайно сужен, взаимодействие со средой обеднено, общение с окружающими людьми затруднено. Ввиду этого психическая деятельность упрощается, реакции глухих де­тей на внешние воздействия становятся менее разнообразными и менее сложными.

Обратившись к чувственному отражению действительности, отметим, что при посредстве зрения глухие получают неизмеримо большую информацию, чем посредством слуха, который обычно в некоторой степени сохранен при глухоте. Если мы обратимся

к познавательной деятельности в целом, то подчеркнем несораз­мерно большую роль наглядно-образного мышления сравнитель­но со словесно-логическим. В словесно-речевой системе письмен­ная речь в обеих формах—импрессивной (чтение) и экспрессив­ной (письмо) —приобретает исключительно большой вес сравнительно с устной речью опять-таки в обеих ее формах. В устной речи соотношение между обеими формами совершенно иное, чем у слышащих: пользование звуковой речью («говоре-рие») преобладает над пониманием воспринимаемой речи, т. е. над чтением с губ. Здесь имеется отношение, обратное существу­ющему у слышащих: экспрессивная речь глухих (в отличие от слышащих) превалирует над импрессивной. Обратившись к де­лению словаря на пассивный и активный, мы должны отметить непропорционально большую величину пассивного словаря. Если, наконец, хорошо понимая всю условность такого разграничения, мы заинтересуемся, в каком соотношении в языке глухих нахо­дятся лексика и грамматика, то придем к выведу, что при отно­сительно значительном словарном запасе его грамматическая обработка довольно слаба.

Таким образом, отношения между компонентами психической деятельности у глухих иные, чем у слышащих детей.

5. Развитие глухого ребенка

Путь развития глухого ребенка схематично можно предста­вить в следующем виде. Различие в психической деятельности между слышащим и глухим ребенком, незначительное в начале развития, возрастает в течение последующего времени. Так про­исходит до определенного этапа, когда вследствие систематиче­ского сурдопедагогического воздействия различия перестают нарастать и даже уменьшаются. Чем благоприятнее условия, тем раньше возникает поворот в сторону пути слышащего и тем быстрее и значительнее сближается развитие глухого с развитием слышащего в школьные годы.

Мы расходимся во взгляде на развитие глухих детей с П. Шу малом, который утверждал, что с возрастом расстояние между глухими и слышащими увеличивается (1929, стр. 50).

Изменения в структуре психики

Первичный дефект ведет к известным отклонениям вторичного порядка. Эти отклонения неизменно сглаживаются в последу­ющие годы. Задача состоит в том, чтобы создать для аномально­го ребенка такие условия, при которых могла бы происходить компенсация дефекта. Прежде всего необходимо обеспечить большой приток информации высокого качества.

Компенсацию у глухих надо понимать в двояком смысле. Яв­ление замещения при восприятии извне идущей информации вы

ражается здесь в использовании сохранных экстерорецепторов для восприятия тех воздействий, которые должны были бы вос­приниматься пораженным анализатором (например, тактильно-вибрационное или зрительное восприятие звуковой речи вместо слухового).

Но, кроме того, возрастающее значение в воспитании глухих приобретает проблема содействия проприорецепции. Опора на единственный — кинестетический — анализатор при отсутствии слуха настолько затрудняет и замедляет овладение устной речью, что современные сурдопедагогика и сурдотехника в центр вни­мания ставят проблему того, как осуществлять слежение, кон­троль и регуляцию устной речи другими сохранными органами чувств.