Среда и условия развития нормального и аномального ребенка
Психологические исследования показывают, что объективно одна и та же среда по-разному влияет на нормального и аномального ребенка.
Если мы захотим уточнить, чем именно отличается одна и та же среда в отношении условий развития для нормального и аномального ребенка, то прежде всего следует выделить значение количества и качества информации, получаемой тем и другим., Под такой информацией мы будем понимать совокупность воздействий среды, организующих поведение ребенка, его познавательную и практическую деятельность. Сюда входит информа
ция, получаемая путем непосредственного восприятия, а также опосредствованно, через слово, слышимое и видимое. Для нормального развития необходимо увеличение количества и изменение качества сообщаемой информации. Наиболее благоприятные условия развития создает оптимальный приток информации, свое временно обогащающейся и усложняющейся. Этому правилу должна отвечать система обучения и воспитания.
Для создания необходимых условий развития надо знать закономерности развития ребенка. Раскрытием этих закономерностей занимается психология.
2. Координация органов чувств
Для того чтобы принять ту или иную информацию, необходима сохранное гь соответствующего анализатора.
Когда дело идет о лицах, у которых поражен орган чувств, сейчас же возникает вопрос, как это сказывается на деятельности прочих органов чувств, на приеме информации неповрежденными воспринимающими приборами. Вопрос ведет к уже ясно определившейся проблеме взаимодействия органов чувств, в изучении которой важная роль принадлежит психологии.
Благодаря трудам И. П. Павлова понимание проблемы углубилось. Старый термин «орган чувств» приобрел новое содержание в связи с учением об анализаторах. Существенно, что совокупность органов чувств все более понимается как единая система.
Принадлежность органа чувств к системе означает обусловленность работы каждого органа деятельностью всей системы. В известном смысле можно говорить об участии других звеньев системы в работе каждого ее звена, о содействии, оказываемом ему. «Принцип содействия» осуществляется при этом по-разному. Система неоднородна в своих частях, и отношения между ее частями различны. Повреждение одного из анализаторов по-разному сказывается на деятельности сохранившихся.
Наряду со степенью участия одного органа чувств в работе другого необходимо различать и характер оказываемого содействия.
Первый род координации анализаторов. Участие разных органов чувств в восприятии предметов
Можно наметить пять видов участия одного органа чувств в деятельности другого.
К первому виду участия одного анализатора в работе другого относятся те простейшие случаи, когда воспринимаемое «ведущим» органом чувств приобретает лишь большую контрастность («четкость») вследствие притока возбуждения, идущего со стороны другого, раздражаемого в данный момент, органа
чувств. Относительно зрительного восприятия С. В. Кравков (1948, стр. 69) пишет: «Добавочное возбуждение зрительного прибора, возникающее при воздействии слухового раздражителя, распределяется по всему зрительному полю неравномерно, но в большей степени притекает туда, где уже имеется значительное возбужде,ние, и в меньшей мере добавляется к слабо возбужденным участкам нашего зрительного аппарата. При этом происходит увеличение имеющегося контраста между частями поля, если разница в возбуждении этих частей была доста-точно велика». Ничего нового, специально отражаемого содействующими органами чувств ведущий орган чувств в данном случае не получает.
Ко второму виду участия одного анализатора в работе другого принадлежат те случаи, когда некоторые свойства объекта не оказывают воздействия на ведущий орган чувств, но воспринимаются другим органом, участвующим в восприятии данного объекта, и осуществляется «внедрение» этих компонентов в образ, получаемый ведущим органом чувств.
Такие случаи наблюдаются, например, при вкусовом восприятии, в которое включаются тактильные, обонятельные компоненты.
К третьему виду участия одних органов чувств в работе других отнесем те случаи отражения одного и того же объекта двумя органами чувств, когда в результате их совместной работы совершенствуется анализ того комплекса, который воспринимается ведущим органом чувств. В этих случаях лучшее членение объекта происходит благодаря тому, что некоторые его части воздействуют не только на «ведущий», но и на «соучаствующий» в вос приятии предмета анализатор. Так, издаваемые объектом звуки привлекают взор и помогают зрительному анализу предмета, особенно тех его участков, которые издают звуки.
При четвертом виде участия отражаемые анализаторами различные свойства одного и того же объекта связываются в систему, сохраняя в ней относительную самостоятельность. Это помогает более полному познанию объекта. Так, например, морская вода познается и зрительно, и осязательно, и на вкус, и посредством обоняния. Восприятие предмета одновременно или почти одновременно несколькими органами чувств помогает уяснить взаимосвязь различных свойств или сторон объекта. В последующем, опираясь на восприятие одного свойства, возможно судить о других (например, по запаху—о вкусе блюда, по звуку, вызванному ударом ногтя по предмету,—о материале, из которого он сделан, и т. д.).
Наконец, к пятому виду участия одного органа чувств в работе другого надо отнести те случаи, когда два органа чувств отражают одну и ту же «сторону» объекта. Например, когда форма предмета воспринимается как зрительно, так и осязательно. Содействие анализаторов отражается на представлениях о
воспринятых объектах. Положительный эффект взаимодействия проявляется и в области представлений, остающихся в памяти по окончании восприятия.
Второй род координации анализаторов. Воспринимающий и двигательный аппараты анализаторов
Со вторым родом взаимодействия мы встречаемся тогда, когда изучаем отношения рецепторной части воспринимающего в данный момент анализатора с кинестетическим анализатором. Мы имеем в виду кинестезию двигательных аппаратов, обслуживающих рецепторы. Как известно, рецепторы кожи (тактильные), вкуса, обоняния, зрения и слуха выполняют свои функции с помощью мышц. Работой мышц рецепторы приводятся в движение, которое обеспечивает благоприятные условия для приема внешнего раздражения данным анализатором. Наилучшее восприятие раздражения, на какой бы анализатор оно ни падало, достигается координацией мышечного анализатора с рецептором анализатора, принимающего внешнее раздражение. В этой координации регулирующая роль, как правило, принадлежит анализатору, воспринимающему объект. Работа мышечного аппарата регулируется качеством отражения объекта, который получает анализатор.
Такая регуляция координирующих анализаторов может происходить непроизвольно (по типу сдмонастраивающихся систем). Это имеет место, например, в процессе зрительного восприятия. Двигательные механизмы, ведающие величиной зрачка, аккомодацией хрусталика и конвергенцией глаз, автоматически регулируются свойствами зрительного образа. Если работой двигательного аппарата глаза, совершающейся непроизвольно, не достигается необходимое качество образа воспринимаемого объекта, содействие глазу оказывает произвольная деятельность мышц глаза, лица, головы, рук, всего тела.
Двигательный аппарат не только обслуживает рецептор, содействуя наилучшему восприятию объекта, но и оказывает воздействие на самый образ. Идущие от него кинестетические ощущения в одних случаях входят в состав воспринимаемого образа, обогащая его содержательную сторону, в других—меняют образ, не входя в него в качестве компонента.
Третий род координации анализаторов. Координация анализаторов при выполнении практической деятельности
К третьему роду мы относим совместную работу анализаторов при выполнении движений, действий и деятельностей исполнительского характера, среди которых первое место по значению и разнообразию занимают трудовые действия. Потребность в
координации органов чувств при выполнении двигательных операций вызывается по меньшей мере двумя пр.ичинами. Участие нескольких органов чувств дает возмож.но»сть держать в поле восприятия предметную и социальную ситуацию работы, учитывая происходящие в ней изменения, реагировать на них своим поведением. Кроме того, потребность в координации органов чувств при выполнении двигательных операций вызывается тем, что работающий должен выполнять одновременно две функции: функцию исполнения и «слежения» (контроля) за характером исполнения. Поэтому, как правило, любая исполнительская деятельность выполняется при участии другого анализатора, которому передается функция слежения.
В качестве главного контролера и регулятора движений выступает зрительный анализатор. В некоторых случаях регулирующую функцию выполняет преимущественно слуховой анализатор. Но обычно оба анализатора при этом сотрудничают. И. М. Соловьевым была проведена серия опытов над взрослыми людьми, имевшими нормальное зрение и слух. Испытуемые должны были выполнять несложные поручения: а) с участием обоих анализаторов; б) без участия зрения; в) без участия слу< ха; г) без участия зрения и слуха. Прежде всего с очевидностью выяснилось, что при исключении зрения и в еще большей мере при исключении зрения и слуха проблема контроля и регуляции приобретает для человека особое значение.
«Выключение» зрительной рецепции ясно показало значительную роль слуха в качестве контролера и регулятора деятельности. Эта роль нами мало замечается, если мы пользуемся зрением. В указанной ситуации многие операции не поддавались слуховому контролю. Увеличилась контролирующая роль левой руки. Однако и ее участие в целом ряде случаев было недостаточно. Контролировать приходилось обеими руками, пр:и отсутствии контроля со стороны одного, а тем более двух органов чувств контроль и регуляция становятся сложной деятельностью, предполагающей специальное обдумывание, включение особых приемов и способов. Плавное течение исполнительской деятельности нарушается включением контролирующих операций. При «выключении» зрения совокупная деятельность вследствие резко изменившихся форм и методов контроля приобретает совсем другое строение. Трансформация деятельности, наблюдавшаяся при исключении слуха, усиливается при исключении зрения и слуха.
Новой и существенной особенностью изменившейся исполнительской деятельности явилось сильно выросшее участие памяти в ее регуляции. Обозрение ситуации, изменяющейся в результате исполнительской деятельности, невозможно. Как правило, предметы издают звук только при перекладывании, перемещении. Осязательное восприятие окружения совершается медленно и требует перерыва в исполнительской работе. Все сказанное
17
побуждает испытуемых запоминать произведенные действия. Таким образом, «включение» следящего анализатора приводит к новому построению деятельности.
Совместная работа анализаторов играет важную роль и при овладении действием. Бытовая, спортивная и особенно трудовая деятельность требует образования таких навыков, которые позволяют быстро, гладко и полноценно выполнять многие не только простые, но и весьма сложные действия. Функции слежения и контроля в процессе приобретения двигательного навыка в значительной мере выполняют зрение и слух, т. е неисполняющие анализаторы.
Лишь после более или менее длительного периода упражнений роль следящих анализаторов уменьшается и регулирующая функция все более переходит к исполняющему органу, который оказывается в состоянии выполнять и регулировать двигательные операции. Иначе говоря, исполнительный орган, например рука, становится саморегулирующимся органом.
Для регуляции движения посредством кинесгетических ощущений, порождаемых самим движением исполнительного органа, необходимо иметь в памяти очень четкий кинестетический образ этого движения, его «эталон», при помощи которого только и могут осуществляться самоконтроль (и самоисправление.
Выполнение движения в «отсутствие» следящего анализатора более сложное и трудное дело, чем выполнение того же движения при участии следящего анализатора. Сравнительное исследование показало, что однократно зрительно воспринятая схема движения может служить хорошим образцом для последующего его выполнения. Но та же схема оказывается малоудовлетворительным образцом при двигательном ознакомлении с ней (Т. В. Розанова, 1962).
При изучении последствий глухоты обнаруживается зависимость речедвигательной сферы от слухового анализатора, который выполняет регулирующую функцию не только при громком говорении, но и в процессе беззвучной (внутренней) речи. Регу-ляпия речевой деятельности посредством слухового образа достигается быстрее, легче и точнее, чем посредством кинестетического образа.
3. Компенсация и «сверхкомпенсация» дефекта
Работа сохранившихся анализаторов при наличии пораженного
Сушествует мнение, согласно которому выпадение из системы органов чувств какого-либо анализатора создает выгоду для других. Одни авторы, рассматривая мозг как резервуар энергии, питающий внимание человека, утверждают, что с поражением анализатора происходит перераспределерие «энергетического
фонда» и сохранившиеся анализаторы начинают действовать с повышенной энеогией. Если повреждены два анализатора, осгав-шиеся получают еще большую выгоду.
С точки зрения других авторов, при поражении одного и особенно двух органов чувств происходит сужение сознания, что в свою очередь обеспечивает повышенную продуктивность деятельности сохранившихся органов чувств Подобные теории имеют своих приверженцев вплоть до настоящего времени, хотя они находятся в полном противоречии с современными взглядами на психическую деятельность.
Согласно третьей точке зрения, приток энергии к анализаторам совершается не вследствие ее оттока ог поврежденного анализатора, а в результате нагнетания, вызванного чувством собственной малоценности. Это чувство способно мобилизовать энергию нервной системы и направить ее мощным потоком туда, где можно уменьшить отрицательные последсгвия повреждения. Результатом является компенсация и сверхкомпснсация дефекта (А. Адлер (A. Adler), 1928 и его последователи).
Применительно к глухим сторонники рассмотренной теории высказывают мнение, что сохранившиеся анализаторы глухих быстро достигают изощренности. Их работа с избытком возмо-щаег отсутствующий анализатор. Это считается одинаково действительным и для утратившего слух взоослого человека, и для ребенка. В литературе можно найти такое мнение, что у глухих от рождения и оглохших до двух лет компенсация отсутству ющего слуха происходит уже на протяжении дошкольною возраста.
Имеются ли, однако, фактические основания для рассмотренных утверждений? Исследования по сурдопсихологии, ведущиеся в течение ряда лет группой психологов в Институте дефектологии АПН СССР, не обнаружили фактов, которые свидетельствовали бы, что поражение слуха приносит «выгоду» другим органам чувств.
При обсуждении влияния дефекта на человеческий организм сторонники указанной теории говорят о возникновении «психофизического контраста». Разберем эгу дополнительную гипотезу. Такой контраст следует искать, согласно общему принципу кон трастного действия, между пораженным и функционально ближайшим к нему органом чувств. Но имеющиеся сведения о слепых детях позволяют предполагать, что кинестезия, тесно связанная со зрением, сградает у них сильнее, чем вкус или обоняние, а осязание, теснейшим образом связанное со зрением, — значительнее, чем слух. Если остановиться на слухе, то даже здесь его функция, стоящая ближе к зрению, страдает более, нежели отстоящая; бинауральный слух страдает более, чем музыкальный или речевой. Таким образом, преимущества, вытекающего из якобы контрастного отношения к пораженному органу чувств ближайшие его «функциональные соседи» не получают.
Скорее напротив, чем далее по отношению к поврежденному стоит тот или иной орган чувств, тем он лучше функционирует.
У глухих, полагаем мы, звенья системы органов чувств также неравномерно страдают от поражения слуха. Это происходит не в соответствии с требованием «психофизического контраста», выдвигаемого теорией «выгоды от поражения». Тут с большой ясностью выступает другой характер влияния пораженного органа чувств, противоположный контрастному: утрата слуха крайне отрицательно влияет на кинестетический анализатор, причем именно в той его части, которая ближе прочих связана со слухом (мы имеем в виду кинестезию речедвигательного аппарата). Речь нуждается в развитом дыхательном аппарате и со своей стороны содействует его развитию. Немота отрицательно сказывается на кинестезии дыхательного аппарата. Зрительный анализатор страдает заметно меньше.
В только что разобранной теории «сверхкомпенсации» верно лишь то, что сохранившееся может брать на себя компенсацию утраченного. Однако эта теор«ия не отвечает современному учению о взаимодействии анализаторов.
С каждым годом мы все лучше понимаем, что анализаторы образуют сложную взаимодействующую систему, существенное место в которой занимает содействие одних другим.
Взаимоотношения наглядно-чувственного и словесно-логического познания при поражении органа чувств
Обратимся к рассмотрению психики в целом. Так как главным дефектом глухого является вызванное поражением слуха нарушение речи и словесного мышления, следует уяснить взаимоотношения между словесно-логическим мышлением и чувственно-наглядным познанием действительности.
Высказывалось мнение, что при поражении речевой системы чувственно-наглядное познание развивается особенно успешно. Иначе говоря, контраст, о котором шла речь, образуется между низким уровнем словесно-логического мышления и высоким уровнем чувственно-наглядного познания. Указанным положением утверждается существование антагонистических отношений между чувственным и рациональным познанием.
Это глубоко ошибочное воззрение не соответствует действительному отношению между обеими формами познания. Психологические исследования говорят о другом. Отношение между чувственным и рациональным познанием действительно противоречиво, но возникающие противоречия, разрешаясь, развивают обе формы познания, а не тормозят развитие той или другой. Развитие чувственного познания создает благоприятные условия для словесно-логического познания, которое в свою очередь содействует развитию чувственного. Правильность этого взгляда
убедительно раскрыта психологическими исследованиями, посвященными развитию познавательной деятельности глухих детей. Обнаружено, что слабость словесной речи, а тем более ее отсутствие — немота, отрицательно сказывается на развитии восприятия, наглядного познания действительности в целом. Овладение языком благоприятствует развитию указанных процессов.
При обсуждении проблемы психического развития глухонемых детей непременно возникает вопрос об отношении между чувственным познанием и мимико-жестовой речью. В результате исследования А. И. Дьячкова (1957) было найдено, что зрительное восприятие и узнавание геометрических объектов осуществляется на более низком уровне теми, кто слабо владеет мимико-жестовой речью.