Различительная чувствительность и способности

Как ясно по смыслу дела, дискриминационная способность мозга должна проявляться не только в скорости осуществления дифференцировочных реакций, но и в показателях различительной чувствительности. Поэтому вполне правомерен вопрос о связи между индивидуальными различиями по различительной чувствительности и интеллекту. К сожалению, как пишет Айзенк (1995), исследования такого рода редки по сравнению с исследованиями, посвященными изучению связи между интеллектом и ВР. Он упоминает только об одной работе Н. Раца с сотрудниками, в которой, однако, были получены достаточно впечатляющие факты. Ими была показана достаточно высокая связь между IQ и слуховым различением (коэффициенты корреляции 0,5—0,6), и это оставалось справедливым даже для выборки студентов с незначительными

418

вариациями уровня интеллекта. Но в статье А. Дженсена (A. R. Jensen, 1993) мы нашли ссылку еще на одно исследование Р. Лайна с соавторами, показавшее, что различительная слуховая чувствительность, определяемая по стандартным музыкальным тестам, коррелирует с общим интеллектом — с фактором g по Спирмену. В этой статье Дженсен пишет также, что первым, кто фактически показал наличие корреляционной связи между способностью к различению высоты звуков и фактором g, был сам Спирмен.

Вместе с тем имеются определенные данные о связи различительной чувствительности и специальных способностей, которые имеет смысл привести.

В музыкальной психологии и педагогике большую известность и широкое распространение получили работы и взгляды К. Сишора, основоположника музыкальной тестологии. Сишор выделил 25 «музыкальных талантов», 10 из которых характеризуют разные стороны слуховой различительной чувствительности. Это 5 прямых показателей различительной чувствительности: к высоте, интенсивности и длительности звуков, к изменениям их тембра и ритма. Другие 5 показателей, объединенные под рубрикой «музыкальное действование», касаются тех же сторон слуховых впечатлений, но здесь имеется в виду не различение, а способность точно воспроизводить ту или иную заданную эталоном характеристику звуков (высоту, интенсивность, длительность, тембр) или их последовательностей (ритм). Ясно, что степень точности такого воспроизведения, или контроля, как его называет Сишор, имеет в своей основе ту же точность и тонкость слухового различения.

Б. М. Теплов в своей книге (1947) дал в целом негативную оценку взглядам Сишора и оценил как ошибочную его идею, «что основное значение для музыкального таланта имеют простейшие сенсорные способности, т. е. способности различать мелкие разницы высоты, интенсивности и длительности звуков» (с. 53). Однако представление Сишора, что чувствительность к различению высоты, интенсивности, длительности, тембра и ритма звуков имеет все же несомненное отношение к музыкальным способностям, продолжает находить приверженцев среди музыкантов и педагогов. Попробуем в самых общих чертах разобраться в этом вопросе. Начнем с фактических данных, которые приведены в книге Теплова.

Теплов приводит большую таблицу коэффициентов корреляции между чувствительностью к различению высоты и показателями музыкальности (по оценкам и отметкам преподавателей, по успешности первоначального обучения игре на музыкальных инструментах), полученными в 8 разных исследованиях с привлечением более 1000 испытуемых. Приведенные в таблице коэффициенты корреляции находятся в пределах от 0,15 до 0,49; их средняя величина 0,34. Эти цифры, как

419

пишет Теплов, говорят о малой связи между чувствительностью к различению высоты и музыкальностью и, «конечно, не дают никакого права на основании этого рода испытаний предсказывать музыкальную будущность испытуемого» (с. 105). Последнее утверждение Теплова, конечно, бесспорно: испытания на различение высоты не могут использоваться в качестве единственного надежного прогностического теста музыкальности. Однако, с теоретической точки зрения, вряд ли можно пройти мимо среднего коэффициента 0,34 между чувствительностью к различению высоты и музыкальностью, который все же указывает на наличие определенной, хотя и слабой, но явно значимой для более чем 1000 испытуемых связи между этими двумя переменными. При этом знаменательно, что, как видно из таблицы, наибольшие коэффициенты корреляций (0,49 и 0,44) были получены между чувствительностью к различению высоты и показателями успешности обучения, т. е. наиболее значимыми жизненными показателями музыкальных способностей. Кроме того надо учесть следующее. В системе Сишора, как мы отмечали выше, предусмотрено 10 показателей слуховой различительной чувствительности. Очень вероятно, что если бы были учтены показатели испытуемых по всем 10 тестам, характеризующим различительную чувствительность и «музыкальное действование» с высотой, длительностью, громкостью, тембром и ритмом, то величины их совместной корреляции с музыкальностью могли бы оказаться более высокими, чем те, которые были получены только для одной лишь высоты.

В теоретическом плане негативная оценка Тепловым тестов Сишора на различительную сенсорную чувствительность к разным параметрам звуков как тестов музыкальных способностей основывалась на совершенно другом, чем у Сишора, понимании самой природы музыкальности. По Теплову, основной признак музыкальности — это переживание музыки как выражения некоторого содержания, в силу чего ее центром должна быть способность эмоциональной отзывчивости на музыку. Отсюда вытекает его иное, чем у Сишора, понимание природы и значения тонкости различительного чувства, составляющего «душу» музыкальности. Для Теплова это прежде всего тонкое различение ладовых функций звуков, т. е. «тонкости различения тех эмоциональных качеств, которые характеризуют отдельные ступени лада» (с. 176), и тонкое музыкально-ритмическое чувство, т. е. способность «тонко чувствовать эмоциональную выразительность временного хода музыкального движения» (с. 283). Однако тонкая чувствительность к эмоциональному содержанию музыки, т. е. музыкальность «предполагает также достаточно тонкое, дифференцированное восприятие, «слышание музыки» (с. 37), хотя «тончайшее различение отдельных сторон звуковой ткани еще нельзя назвать музыкальным восприятием, если оно есть только различение звуковых комплексов, а не их выразительного значения»

420

(там же). Т. о. ошибочность позиции Сишора состоит не в ошибочности его указаний на значение различительной слуховой чувствительности для музыкальных способностей, но в ее абсолютизации и отрыве от тонкого эмоционального отклика на музыку. Дело в том, что, как пишет Теплов, «тонкое... слуховое восприятие может (по крайней мере в предельных случаях) быть независимым от музыкальности, т. е. совершенно не связанным с восприятием выразительного значения слышимого» (там же). Но поскольку тонкий эмоциональный отклик на музыку все же невозможен без определенной степени тонкости восприятия разных аспектов собственно звуковой ее ткани, слуховая различительная чувствительность не может не иметь определенного значения в общей структуре музыкальных способностей. Об этом говорят при беспристрастном к ним отношении и рассмотренные выше фактические данные об определенной связи музыкальных способностей и звуковысотной различительной чувствительности.

Если основываться на вышесказанном и на смысле всей системы взглядов Теплова, то, по-видимому, не будет большой натяжкой считать, что музыкальность в его понимании предполагает способность к тонкому различению множества интегральных по природе звукоэмоциональных оттенков и нюансов музыкальных произведений, т. е. способность к тонкой дифференциации интегральных слухо-эмоциональных переживаний.

Намеченный подход к пониманию природы и роли тонкого различения особого вида интегральных психических образований (слухо-эмоциональных) как основы музыкальности может быть, по-видимому, распространен также на другие виды искусства. Надо думать, что понимание и творчество во всех видах искусства невозможны без тонкой дифференциации соответствующих выразительных средств (слово, интонация, движение, линия, цвет, композиция и т. д.) и неразрывно связанных с ними эмоционально-эстетических переживаний, т. е. без тонкой дифференциации определенных интегральных инвариант: выразительное средство — переживание.

В книге Теплова имеется еще одна группа фактов, проливающая новый свет на связь между различительной чувствительностью к высоте звуков и психологической отдифференцированностью высоты от тембра. Выше в главе XIX мы подробно останавливались на принципиальном положении Теплова, что звуковысотный слух как базовая фундаментальная основа мелодического и гармонического слуха и слуховых музыкальных представлений состоит в способности слышать музыкальную высоту как таковую, высоту, отдифференцированную от тембра. А его исследование двух испытуемых, которые характеризовались особо низкой чувствительностью к различению высоты, привело к заключению, что «одной из причин исключительно низкой звуковысотной чувствительности является полная недифференцированность между высотой

421

и тембром» (с. 111), т. к. «двое испытуемых, давших исключительно низкую чувствительность, имели совершенно диффузное темброво-высотное ощущение звука» (с. 112). Значит, для того, чтобы был возможен определенный, хотя бы средний, уровень различения каких-либо параметров стимуляции, внутренняя психологическая когнитивная ось или плоскость, на которой этот параметр репрезентируется, должна быть в определенной степени психологически отдифференцирована от репрезентативных осей или плоскостей других размерностей. То, что это действительно так, подтвердили наблюдения Теплова за тем, как шел процесс упражнений в звуковысотном различении у испытуемых с особо низкой звуковысотной чувствительностью. Он пришел к выводу, что упражнение в звуковысотном различении «сказывается главным образом в приобретении умения выделять высоту из первоначально совершенно диффузного высотно-тембрового впечатления» (с. 114), т. е. в приобретении умения выделять слухом из всего многообразия признаков, которыми могут отличаться звуки, именно и только признаки высоты. Т. о. становится понятным, как рассматриваемые в этом параграфе факты о роли в музыкальных способностях такой казалось бы «элементарной» способности как звуковысотное различение могут быть концептуально непротиворечиво увязаны с тем структурным подходом к проблеме способностей, который был очерчен в XIX главе.

Связь различительной чувствительности и способностей была показана в исследовании В. П. Озерова (1993), применительно к спортивным способностям многоборцев. Автор измерял различительную чувствительность к двум параметрам движений (сила, амплитуда) и к временным длительностям по методу построения максимально большего числа минимальных ступеней приращения данного параметра. Конкретно методика состояла в том, что испытуемым предлагалось:

1. Сжимая ручку динамометра, сделать как можно больше минимальных ступеней приращения силы сжатия кисти в диапазоне от 0 до 10 кг.

2. Поворачивая ручку курвиметра, сделать как можно больше минимальных ступеней приращения амплитуды движения в диапазоне от 0 до 10 см.

3. Запуская и останавливая секундомер, сделать как можно больше минимальных приращений длительности в диапазоне от 0 до 2 сек.

В исследовании приняли участие дети в возрасте от 7 до 16 лет, занимающиеся многоборьем в детской спортивной школе. Дети каждой возрастной группы были разделены по экспертным оценкам их способностей на более и менее способных.

Результаты исследования показали, что более способные дети-многоборцы во всех возрастах характеризовались более высокой различительной чувствительностью по всем трем параметрам, чем менее способные, и что соответствующие различия между этими двумя группами детей увеличивались с возрастом.

422