Ловушки ухудшающейся ситуации
Ловушки ухудшающейся ситуации похожи на ловушки вклада, за одним исключением: стоимость или выгода той или иной линии поведения меняется с течением времени. Эти ловушки — которые Кросс и Гайер в 1980 году назвали «ловушками скользящих обоснований» — возникают, когда изначальный образ действий постепенно становится менее обоснованным и/или более вредоносным.
Символом ловушки ухудшающейся ситуации может быть пристрастие к героину (которое может, впрочем, составить пример ловушки отсрочки или ловушки неведения). Во- первых, использующие героин получают от этого удовольствие. В то же время, (301:) однако, у них возникает физическая зависимость от него. Им требуются все большие дозы, и постепенно наркотик становится для них больше, чем просто средством достижения эйфории. То, что начиналось как приятное баловство, оборачивается кошмарной зависимостью.
Примерно те же процессы действуют и в случае с использованием средств против насекомых. Несмотря на то что их использование сначала представляло собой пример ловушки неведения, постепенно оно переросло в ловушку ухудшающейся ситуации (см. «Ловушки неведения»).
Ловушки и контрловушки ухудшающейся ситуации часто заставляют людей вести себя абсурдно или саморазрушающе, но так кажется только наблюдателям, не способным оценить ситуацию во всей ее полноте. В своих воспоминаниях, вышедших под названием Записные книжки, Б.Ф. Скиннер (1980, с. 150-151) описывает пример такого поведения:
Грузовик был для Билла единственной поддержкой, как лодка для рыбака или корова и кляча для бедного фермера. Соленый воздух на острове, плохие дороги и неправильное обращение пьяного водителя — это должно было доконать машину. Ветровое стекло забрызгано капельками масла. Бампер в грязи. Обивка лишь кое-где сохранилась на сидениях...
Я попросил Билла помочь отбуксировать нашу лодку. Грузовик был припаркован у деревенской лавочки. Я влез внутрь и сел на то, что было остатками правого сидения. Билл толкает грузовик, заскакивает внутрь, дает небольшую скорость... Билл переключает скорость мягко, не снимая руки с рычага. Убедившись, что мотор завелся, мы разворачиваемся возле магазина. Грузовик застревает посреди дороги. Втроем или вчетвером мы толкаем его — нам помогают два молодых человека из машины, которая из-за нас не может проехать... Мы снова заводим грузовик, начинаем разворачиваться и останавливаемся. Время от времени Билл выскакивает наружу, открывает капот и что-то там делает. Но стоит нам проехать с десятую часть мили, как мотор начинает кашлять и глохнет. Билл жмет газ. Конечно, стартер не работает... Мы решаем вернуться через несколько часов. Грузовик не приехал. Спустя 48 часов Билл все еще припарковывал его у магазина. Никто не помогает ему толкать.
Почему он это делает? Есть только одно объяснение — он пропивает свои заработки... Но это еще не все. Его возня с грузовиком была результатом [того, что уменьшение производительности вызывало увеличение усилий]... Билл не получал от грузовика ничего. Если бы это была лошадь, он давно бы забил ее насмерть, потому что лошадь чувствует характер своего хозяина, работает и ждет от него благодарности за работу. Но грузовик Билла тоже был забит насмерть. (302:)
Для стороннего наблюдателя, не знавшего историю Билла, его действия могут показаться неразумными и даже абсурдными. Примерно такие же механизмы действуют в социальных и романтических отношениях. Когда личные отношения постепенно ухудшаются, создаются контрловушки, которые не приносят никакой радости.
Коллективные ловушки
В отличие от предыдущих ловушек, коллективные ловушки предполагают участие более, чем одного партнера. Здесь стремления одного лица ведут к неблагоприятным последствиям для коллектива. Простейшим примером коллективной ловушки является движение в час пик. Сотни людей предпочитают ездить в одно и то же время, но каждый в этом случае думает только о себе, и каждый страдает.
Коллективные ловушки близки к «социальной дилемме» в теории математических игр (Доус, 1980). Исследователями им уделяется больше внимания, чем всем остальным ловушкам. Наиболее ярким примером коллективной ловушки является дилемма заключенного, в которой речь идет о двух преступниках, которые получили разные сроки и которым было предложено следующее:
ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР: Послушай-ка, Билли. Мы можем засадить и тебя, и твоего дружка на год. Но если ты донесешь на него, то получишь свободу, а он — 10 лет. Если ты не сделаешь этого, мы освободим твоего дружка и засадим на 10 лет тебя.
ДИКИЙ БИЛЛ: А если мы оба донесем — каждый получит по 10 лет?
ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР: Нет. Тогда оба получите в награду за вашу честность по пять лет.
В стандартной дилемме заключенного оба они сталкиваются с одним и тем же выбором, независимым от выбора друг друга. Если один выберет заключение — другой свободен. Если нет — они все равно защищены от возможности просидеть 10 лет. Дилемма состоит в том, что оба заключенных преследуют своекорыстные цели и в итоге просидят в пять раз дольше, чем если бы оба молчали (см. рис. 21.1). (303:)
Другую знаменитую коллективную ловушку биолог Гаррет Хардин назвал в 1968 году «трагедией сообществ». В классической версии этой ловушки несколько стад пользуется общими пастбищами, и кормятся на них стада все вместе. Сначала никаких проблем не возникает. Но постепенно стада разрастаются и пищи перестает хватать на всех. В таком случае добавление новых животных к стаду имеет два последствия — позитивное и негативное. Позитивное последствие состоит в выгоде, которую можно извлечь из добавления еще одного животного — сила стада в борьбе за пастбища увеличится. Негативное же последствие — добавление лишнего брюха. И это касается всех животных в стаде. Как только они теряют силу, они начинают приносить одни неприятности... «Примерно те же механизмы, — писал Хардин, — действуют и среди людей, когда речь идет о перенаселении, загрязнении или производстве атомных ракет».
Рисунок 21.1
Пример дилеммы заключенного. Число над диагональю в каждом квадрате показывает срок заключенного А, а число под диагональю — срок заключенного Б. (304:)
Трагедия сообществ во многом похожа на не слишком известную «проблему тюфяка», коллективную контрловушку, впервые описанную Томасом Шеллингом в 1971 году. В «проблеме тюфяка» тысячи машин проезжают по двухполосному шоссе в горах в конце выходных, и в это время с крыши одной из них на дорогу вываливается тюфяк. Вопрос: кто остановится, чтобы убрать его с дороги?
Ответ: никто. Люди, попавшие в пробку, но находящиеся далеко от места событий, просто не знают, в чем дело. Люди, которые объезжают матрасы, ждали слишком долго, чтобы еще задерживаться на дороге. В такой ситуации меньше всего им хочется потерять еще несколько минут, стаскивая матрац с шоссе. А уж те, кто проехал мимо, не остановятся ни за что.
Проблема тюфяка напоминает тип коллективной контрловушки, обнаруживаемой в экстремальных ситуациях (в которых ответственность распределена среди многих людей и у них нет желания вмешиваться). Это также частично объясняет политическую «апатию», столь распространенную в США. К несчастью, как заметил Дуглас Хофштадтер (1985, с. 757), «апатия на индивидуальном уровне перерастает в апатию массовую».