Отфильтровывание псевдомнений

Исторически большинство опросов общественного мнения использовали «нефильтрующие» вопросы. Не было никаких попыток отделить респондентов, не имеющих собственного мнения, а в варианты ответов не включались такие, как «У меня нет мнения на этот счет» или «Я не знаю». Однако все больше и больше исследовательских опросов включают в себя различные «фильтры». «Фильтры» эти предназначены для того, чтобы выявить респондентов, не имеющих мнения по данному вопросу.

Вот несколько способов «фильтрования», применяющихся чаще всего. В некоторых случаях респондентов сначала спрашивают, слышали или читали ли они что-нибудь относительно этой проблемы. Если они отвечают утвердительно, то спрашивают их мнение, если нет — им задают другие вопросы. В других случаях респондентов сначала спрашивают, много ли они думали над этой проблемой или сформировалось ли у них мнение на эту тему. Еще одна техника «фильтрования» — включение в варианты ответа «нет мнения» или «не знаю».

«Фильтры» обычно очень эффективно отсеивают псевдомнения. В некоторых случаях, правда, они приводят к искажению результатов опроса. Например, количество опрошенных, ответивших «не знаю», не отражает уровень знания или интереса к данной проблеме. Если неосведомленных или не интересующихся респондентов отсеять, то результаты опроса не будут отражать мнения населения в целом.

Чтобы определить эффект отсеивания, Шуман и Прессер провели ряд контрольных опросов, содержащих «фильтрующие» и «нефильтрующие» вопросы. Основываясь на своих исследованиях, они пришли к следующим выводам — большинство «фильтров»: 1) заставляют по крайней мере пятую часть респондентов ответить «не знаю», а не высказать мнение, 2) не влияют значительно на количество респондентов, дающих отдельные ответы (скажем, пропорциональное отношение сказавших «да» и «нет») и 3) не оказывают сильного влияния на отношение между ответами на один или другой вопрос. (81:)

Вот, для примера, пара вопросов, появлявшихся в Американском национальном опросе 1974 года, результаты которого типичны с точки зрения открытий Шумана и Прессера:

«Нефильтрующая» версия: «Арабы стремятся к прочному миру с Израилем. Вы согласны или не согласны?»

Согласны 17%.

Не согласны 60%.

Не знаю (ответили сами) 23%.

«Фильтрующая» версия: «Арабы стремятся к прочному миру с Израилем. Есть ли у вас мнение на этот счет? (Если есть) Вы согласны или не согласны?»

Согласны 10%. Не согласны 45%. Нет мнения 45%.

Несмотря на то что фильтрующая версия отсеяла на 22% больше не знающих или не имеющих мнения респондентов, соотношение согласных и несогласных почти не изменилось (около 1 согласного на 4 несогласных).

Конечно, эти результаты не означают, что «фильтрование» не играет роли. Представьте, например, что в результате предвзятого опроса хотят показать, что люди не согласны с утверждением: «Арабы стремятся к прочному миру с Израилем». В этом случае опрашивающий может задать сначала «нефильтрующий» вопрос. С другой стороны, если он хочет создать иллюзию общего согласия с этим утверждением — лучше выбрать «фильтрующую» версию. Этот способ манипуляций стал основой для многих газетных уток.

Несогласованность установок

Гибкость выбора и мнений очень близка к несовместимости — отношений. Гибкость обычно приводит к разнице между ответами на два варианта одного и того же вопроса, несогласованность же приводит к расхождению между двумя сходными отношениями (разница отношений) или между отношением и поведением (разница отношения — поведения). Один из наиболее (82:) поразительных примеров разницы отношений был опубликован в 1960 году Джеймсом Протро и Чарлзом Григгом.

Протро и Григг заинтересовались тем, поддерживают ли американцы обычное применение популярных демократических принципов. Во время эксперимента эти принципы принимались подавляющим большинством американцев. Например, эти принципы включали в себя следующие положения:

1. Официальные лица должны избираться большинством голосов.

2. Все граждане должны иметь равные возможности влияния на политику правительства.

3. Меньшинство должно иметь возможность свободно критиковать решения большинства.

После того как Протро и Григг выделили эти три основных принципа, они составили десять специальных утверждений, которые соответствовали или противоречили бы этим принципам, например:

Если коммунист хочет сказать в этом городе речь в поддержку коммунизма, он должен иметь возможность высказаться.

или:

На городском референдуме только люди, которые хорошо информированы о проблеме, должны иметь право голоса.

После этого Протро и Григг опросили выбранных наугад избирателей в одном из городов Мичигана и в одном из городов во Флориде, согласны ли они с этими 10 утверждениями.

Обнаруженное ими было удивительно. До 90% респондентов были единодушны в оценке 10 утверждений и чаще согласны, чем не согласны с ними, причем их суждения об определенных демократических действиях были несовместимы с соответствующими демократическими принципами. Например, 51% респондентов поддерживал антидемократическую идею, что только хорошо информированные люди могут принимать участие в голосовании, 79% сказали, что только налогоплательщики могут голосовать, и только 44% согласились, что члену коммунистической партии должно быть разрешено публично проповедовать свои идеи. Комментируя иронию этих результатов, Протро и Григг (1960, с. 293) заключили: «Несмотря на то что Соединенные Штаты — демократическая страна, мы не можем без (83:) преувеличения говорить о том, что согласие с ее фундаментальными принципами является необходимым условием для существования демократии».

Хотя это исследование демонстрирует крайний вариант несогласованности установок, сходные исследования подтверждают результаты, полученные Протро и Григгом. Отношение к абстрактным вещам часто не совпадает с отношением к их практическому воплощению. Когда доходит до практики, возникает множество дополнительных факторов: вынуждающие обстоятельства, другие принципы, приводящие к конфликту и т.д. Как будет показано ниже, исследования несогласованности установок также покажут еще большее несоответствие абстрактного отношения и практических действий.

Снова в пути

В 1930 году Ричард Лапьер, социолог Стэнфордского университета, начал путешествовать по Соединенным Штатам с молодой китайской четой. В течение двух лет они пересекли всю страну, посетив в общей сложности 184 ресторана и закусочных и 67 гостиниц, мотелей и пансионов. Вопреки сильным антикитайским настроениям, наблюдавшимся в те дни, Лапьер столкнулся с расовой дискриминацией лишь в одной (из 251) встрече. Фактически, Лапьер отметил, что его компаньоны принимались с «большим, чем обычно, радушием» в 72 случаях. Основываясь на этом опыте, Лапьер заключил, что никто не может подозревать американцев в предубеждении против китайцев.

Но предубеждение было очень сильно на абстрактном уровне. Спустя шесть месяцев после посещения каждого заведения, Лапьер посылал туда анкету, в которой, среди прочих, был и такой вопрос: «Вы бы приветствовали китайцев в качестве посетителей вашего заведения?» Лапьер получил ответы из 81 ресторана или кафе и из 47 гостиниц и мотелей. Из 128 ответов 118 свидетельствовали о том, что владельцы не хотели бы видеть в числе своих клиентов китайцев (девять сказали, что это зависело бы от обстоятельств, а одна женщина из мотеля ответила утвердительно, говоря, что у нее уже останавливались китайский джентльмен с женой — друзья Лапьера). Лапьер также отметил идентичные результаты при опросе других 128 заведений по всей стране: 118 негативных ответов, 9 — в зависимости от (84:) обстоятельств и один положительный (см. Лапьер, 1934). Эти исследования показали, что люди могут иметь абстрактные принципы, которые совсем или почти не влияют на их реальное поведение.

Спустя три года после того как Лапьер опубликовал свои исследования, Стивен Кори опубликовал результаты эксперимента, проводившегося в подобных условиях. Кори интересовался связью между отношением к обману и поведением в контекстах, связанных с обманом. И он заметил несоответствие, опросив 67 студентов, которые заполняли анкеты, по нескольким шкалам определяя свое отношение к обману. Анкеты должны были быть анонимными, но на деле Кори использовал секретную систему меток, чтобы идентифицировать отдельных респондентов. Таким образом, он смог выделить определенные взгляды, которые потом мог соотносить с фактическими поступками.

Проверял студентов на честность Кори следующим образом: среди них были проведены пять еженедельных тестовых контрольных, тайно поставлены оценки, а потом неправленные работы были возвращены студентам, которых попросили самих подсчитать ошибки и оценить свои работы. Общее расхождение в оценках, проставленных студентами, и их реальными оценками констатировало случаи обмана (в среднем было переправлено два вопроса из 40-45).

Из вышеописанного Кори сделал вывод, что корреляция установок и поведения почти равна нулю. Отношение студентов к вранью, как к пороку, не имело ничего общего с их тенденцией мошенничать. Что было относительно правдиво в деле о вранье, так это результаты тестов: средняя оценка студентов на деле была примерно на 0,46 балла ниже, чем проставленная ими. Согласно Кори (1937, с. 278), «то, что студенты мошенничали на экзаменах, определялось скорее их уровнем подготовки, а не моральными принципами».

Притча для нашего времени

В 1973 году Джон Дарли и Даниел Батсон наиболее ярко продемонстрировали отсутствие последовательной связи между установкой и поведением. Дарли и Батсон заинтересовались факторами, побуждающими людей приходить на помощь друг другу в (85:) беде. Испытуемые — студенты семинарии — должны были ходить от дома к дому и рассказывать людям либо о работе, в которой они могли бы быть полезны, либо притчу о добром самаритянине (библейское предписание помогать ближнему в нужде). Студентам сказали, что эти беседы должны продолжаться от трех до пяти минут и будут записываться ассистентами. Когда студенты подходили к определенному дому, они сталкивались с человеком, которому нужна была помощь. Дарли и Батсон хотели проверить, будет ли зависеть оказание помощи от того: а) что они должны были рассказывать притчу об оказании помощи, б) насколько студент спешил добраться туда, куда он шел.

В варианте эксперимента с большой спешкой ассистент смотрел на часы и внезапно говорил студенту: «Ох, ты опаздываешь! Они ждали тебя 10 минут назад. Нам лучше поторопиться». В варианте средней спешки ассистент говорил: «Пора идти. Ожидающий тебя ассистент готов». В варианте малой спешки ассистент говорил: «Они будут готовы через несколько минут, так что пора идти, но если мы немного задержимся, ничего страшного не произойдет». Двигаясь от дома к дому, каждый студент должен был пройти через бульвар, где Дарли и Батсон поместили плохо одетого человека, который, ссутулившись, неподвижно сидел на дороге, опустив голову и прикрыв глаза. Когда студент проходил мимо, человек, не поднимая головы, несколько раз кашлял и тяжело вздыхал. Если студент останавливался и спрашивал, все ли в порядке, или предлагал помощь, человек вздрагивал и говорил неуверенно:

О, спасибо (кашель)... Нет, все в порядке (пауза)... Я немного задыхаюсь (кашель)... Доктор дал мне эти таблетки, я только что выпил одну... Мне бы только посидеть и отдохнуть несколько минут.. Спасибо, что остановились.

Если студент настаивал на том, чтобы отвести человека в здание, тот принимал любую предложенную помощь и благодарил студента за то, что он взял на себя заботу. Затем, после того как студент уходил, человек оценивал его по пятибалльной шкале:

0 = не обратил внимания на человека, которому, возможно, нужна помощь.

1 = обратил внимание на человека, которому, возможно, нужна помощь, но помощи не предложил. (86:)

2 = не остановился, но выказал заботу (например, сказав кому-то об этом человеке).

3 = остановился и спросил, нужна ли помощь.

4 = остановившись, настаивал на том, чтобы отвести человека в дом.

Дарли и Батсон обнаружили, что студенты, которые торопились, значительно реже предлагали помощь, чем те, кто не торопился, но что стоящая перед ними задача рассказывать притчу о добром самаритянине не оказывала никакого влияния на возможность предложения студентами помощи. Фактически в нескольких случаях студенты, идущие рассказать о добром самаритянине, переступали через человека на бульваре, чтобы не опоздать. Эти результаты ярко демонстрируют, что абстрактные точки зрения — в данном случае о том, как важно помогать людям в беде, — могут быть совершенно по-разному связаны с реальным поведением.

И вновь несогласованность

Действительно ли установки и поведение обычно не совпадают? В 1969 году психолог по имени Аллан Уикер опубликовал исследовательский обзор, где утверждалось, что это именно так, и, таким образом, нанес серьезный удар по исследованиям установок. Основой для этого обзора стали рассмотренные Уикером 46 исследований, в которых аттитьюды и отвечающее им поведение изучались в конкретных обстоятельствах. Участниками этих экспериментов были самые разнообразные люди: от студентов до страховых агентов, от промышленников до рожениц. Их были тысячи. Темы, использовавшиеся в исследованиях были самыми разнообразными: от жилищных программ до футбола, борьбы за гражданские права и т.д.

Оценив результаты всех 46 исследований, Уикер заключил (1969, с. 65), что «кажется более точным утверждение, что аттитьюды не связаны с поведением или связаны с ним незначительно, чем утверждение, что аттитьюды тесно связаны с действием». Согласно его выводам, взаимосвязь между установками и поведением зачастую равна нулю и только в редких случаях превышает 30%, однако через два года после своего первого обзора (87:) (т.е. в 1971 году) Уикер пошел дальше и предположил, что было бы желательно вообще оставить саму идею установок.

Как вы можете представить, эти заключения были не очень благожелательно восприняты исследователями установок, и вскоре родилась школа «ревизионистов». Приверженцы этой школы утверждали, что аттитьюды связаны с поведением, но при соблюдении определенных условий: 1) все критерии установок и поведения должны быть тщательно подобраны, чтобы они были настолько обоснованными и заслуживающими доверие, как только возможно; 2) где только возможно, наибольшее число пунктов должно быть использовано при оценке как установок, так и поведения; 3) чтобы предупредить воздействие различных факторов, аттитьюды и связанное с ними поведение должны быть максимально приближены во времени; 4) аттитьюды должны соответствовать поведению в плане осуществленного действия, цели, ситуации и времени действия.

В 1977 году Айсек Айзен и Мартин Фишбейн продемонстрировали важность некоторых из этих условий. Айзен и Фишбейн классифицировали связь установок и поведения в более чем 100 экспериментах в зависимости от высокого, среднего и низкого уровня соответствия установок и поведения в плане специфики цели и действий. В большинстве случаев, когда уровень соответствия установок и поведения был низким, Айзен и Фишбейн обнаружили отсутствие существенной связи между ними. С другой стороны, аттитьюды и поведение всегда совпадали по крайней мере на 40%, когда они верно измерялись и хорошо сочетались в цели и действиях. Другими словами, когда аттитьюды базировались на конкретной цели и конкретных действиях, тогда они очевидно определяли поведение. Если цель установок не совпадала с целью поведения, то возникало несоответствие установок — поведения. Айзен и Фишбейн заключили, что Лапьер в 1934 году наблюдал низкую взаимосвязь установок и поведения из- за цели установок в его опытах (т.е. китайцев в целом), которая была более обобщенной, нежели цель поведения (т.е. отдельная чета китайцев).

Заключение

Есть прекрасная русская пословица — «Жизнь прожить — не поле перейти». Относительно исследований оценки и принятия (88:) решений она может быть перефразирована так: «Исследовать аттитьюды, точки зрения и предпочтения труднее, чем задавать вопросы».

Установки, мнения и выбор зачастую на удивление переменчивы. Во многих случаях словесная формулировка вопроса сильнейшим образом влияет на ответы, которые дают люди. Следовательно, нужно быть очень внимательным к структуре и контексту вопроса. Глава 6 иллюстрирует эти пункты, обсуждая способы, когда легкие изменения слов могут повлиять на оценку и принятие решений.