Психическое развитие глухого ребенка в старшем дошкольном возрасте

К концу дошкольного возраста, т. е. к 6 — 7 годам, большая часть глухих детей, находящихся с 2—3 лет в специальных коррекционных детских учреждениях, достигают уровня развития зритель­ного восприятия, близкого к нормальному. Дети хорошо различа­ют основные цвета предметов, несложные геометрические фор­мы, выделяют размеры предметов. Большие трудности возникают у глухих детей при различении многих цветовых оттенков, так как они обычно не владеют соответствующими речевыми обозначе­ниями.

Перейдем к описанию результатов экспериментального мно­госерийного исследования, проведенного Т. В. Розановой, Т. В. Нестерович, Т.Н.Прилепской, М.Ю.Рау и другими сотрудниками Института коррекционной педагогики в 1993—1994 гг. Исследо­вание было направлено на установление уровня психического раз­вития глухих и слышащих детей в период завершения дошкольно­го возраста. Особое внимание уделялось изучению особенностей мышления, речи и разных видов памяти.

Для оценки уровня сформированности мышления было прове­дено несколько серий экспериментов. Первая и вторая серии по­зволяли характеризовать уровень сформированности наглядно-дей­ственного мышления при выполнении задач разной степени слож­ности. Третья — была направлена на оценку наглядно-образного мышления.

Результаты выполнения экспериментальной серии — строи­тельства домиков из кубиков — показали, что большинство как слышащих, так и глухих детей 6—7 лет умеют анализировать схе­матическое изображение домиков из кубиков, легко выделяют в них первый и второй этажи, количество кубиков в каждом этаже;

Руководствуясь рисунком, выбирают подходящие кубики и пра­вильное их количество (3 — для первого этажа и 2 — для второго) и строят домики двумя руками. Строительство крыши домика, име­ющей форму треугольника (составляемого из двух призм — «по­лукубиков»), обычно несколько затрудняло детей. Но около поло­вины как глухих, так и слышащих сразу находили правильное Решение, соединяя две призмы вместе. Другие дети, глухие и слы­шащие, не сразу определяли правильное положение призм, которые должны составить крышу домика, совершали по нескольку неправильных проб, обращались вновь к рассмотрению схемати­ческого изображения домика, наконец находили правильное ре­шение. Некоторые, однако, нуждались в помощи, при этом экс­периментатору обычно было достаточно поставить на домик одну из призм в правильное положение, чтобы они могли сами разме­стить другую призму в правильной позиции.

Только отдельные дети, как из числа глухих, так и слышащих, допускали ошибки в строительстве этажей домика, однако после правильного составления домика совместно с экспериментато­ром эти дети строили следующие два дома правильно без посто­ронней помощи. Таких детей в процентном отношении было не­сколько больше (но не существенно) среди глухих, чем среди слышащих.

Задание второй серии опытов — складывание по чертежу раз­ных геометрических фигур (треугольника, параллелограмма, бо­лее сложных фигур) из двух равнобедренных прямоугольных тре­угольников — оказалось более трудным для большинства глухих детей, чем слышащих. Серия включала семь заданий.

Среди глухих были такие дети, которые выполняли задания с такой же успешностью, что и слышащие дети, которые относи­тельно своей группы показывали низкий и средненизкий уров­ни успешности. Но среди глухих совсем не было детей, показав­ших средневысокий и высокий уровни успешности, как многие слышащие.

Большинство глухих детей не могли мысленно представить себе, как соединяются части («треугольники») в сложных фигурах, им требовалась помощь в виде расчлененного образца, а иногда и в виде накладывания на образец. Вместе с тем они хорошо прини­мали помощь и при складывании следующих фигур уже несколь­ко более успешно осуществляли мысленный анализ образца и предметно-действенный синтез фигуры.

В успешности решения наглядных задач с использованием мат­риц Равена глухие дети 6—7 лет несущественно уступали слыша­щим сверстникам. Только отдельные слышащие дети обнаружива­ли умение решать самые сложные задачи на установление отно­шений между признаками по аналогии. Вместе с тем среди глухих встречались такие дети, которые показывали уровень развития на­глядного мышления ниже, чем у всех других глухих и слышащих. Как и все другие дети, они правильно заполняли пробел в рисун­ке по принципу тождества изображений, находили недостающий элемент по принципу центральной симметрии, но затруднялись в решении отдельных задач, где требовалось дополнение к сложно­му рисунку одной части по принципу осевой симметрии.

Таким образом, глухие дети 6—7 лет, не имеющие, кроме глу­хоты, других первичных нарушений, испытывали в среднем незначительно большие трудности, чем слышащие сверстники, в мысленном анализе геометрического образца. Только отдельные дети из числа глухих показали уровень развития наглядного мыш­ления (по результатам выполнения всех наглядно-действенных заданий и решения наглядных задач) существенно более низкий, чем У слышащих и у большей части глухих.

В другом исследовании (Ж. И. Шиф), посвященном возможно­стям зрительного восприятия и наглядного мышления глухих до­школьников, показано, что эти дети могут различать многие от­тенки цвета и отождествлять предметы по этому признаку. Однако определение предметов по цветовому тону при разной степени его светлоты достигается детьми только при овладении соответ­ствующими словесными обозначениями, что указывает на прин­ципиально важную роль слова в категориальном обобщении.

Перейдем к сопоставительному анализу уровня развития речи у глухих и слышащих детей.

В одном из заданий каждому испытуемому показывали карточ­ки (12 штук) с изображением знакомых предметов, расположен­ные на планшете.

В начале опыта все картинки были закрыты, потом их показы­вали по одной (в сложной пространственной последовательно­сти), и задача испытуемого состояла в том, чтобы назвать, что изображено на картинке.

У слышащих нормально развивающихся детей не было ника­ких затруднений в назывании изображенных объектов. Только в отдельных случаях давались неспецифические обозначения (на­пример, розу называли цветком, сапоги — обувью) и допуска­лись неточности в произнесении отдельных звуков, входящих в состав слов (трамвай называли «транваем» и т.п.).

В отличие от слышащих глухие при выполнении задания испы­тывали заметные затруднения. Они называли правильно по 6—8 предметов из 12 и допускали существенные искажения в составе слов при назывании еще 2—4 предметов. В среднем по 2 предмета оставались совсем неназванными или обозначенными отдельны­ми звуками. Кроме этого, в отдельных случаях встречались оши­бочные обозначения предметов и отказы от называния.

Еще больше отставания и своеобразия в развитии речи глухих детей выявилось в заданиях, где последовательно предъявлялось 12 сюжетных картинок и требовалось сказать, что на них изобра­жено. Выполняя эти задания, слышащие дети достаточно свобод­но могли охарактеризовать в речи, что нарисовано на каждой кар­тинке. Каждый из них в среднем сформулировал по 19,8 предло­жения к 12 картинкам, т.е. по 1—2 или 3 фразы-предложения к каждой картинке в зависимости от ее сложности. Предложения, составленные слышащими детьми, содержали по 6—8 слов (в среднем 4,8). В их речи редко встречались ошибки. В среднем у одного слышащего ребенка отмечено 0,9 лексических ошибок. 0,4 — грамматических и 1,5 — стилистических (в высказываниях относительно 12 картинок).

Значительно менее успешными при выполнении этого задания были глухие дети. Они составляли в среднем по 9,5 предложений ко всем картинкам (т.е. в 2 раза меньше, чем слышащие). Высказы­вания глухих, как правило, состояли из 2—3 слов. При этом одни и те же слова в разных высказываниях у глухих повторялись в 2 раза чаще, чем у слышащих. Во многих предложениях, состав­ленных глухими детьми, встречались ошибки. В среднем у одного ребенка — 2 лексических ошибки, 6,3 — грамматических, 2,6 —-стилистических. Особенно заметно глухие отличались от слыша­щих по числу грамматических ошибок в речи (в 16 раз больше, чем у слышащих); при этом у слышащих вообще не наблюдалось многих ошибочных форм, часто встречавшихся у глухих.

В одной из серий опытов выяснялись возможности детей пользо­ваться обобщающим словом, объединяя им несколько слов, име­ющих более конкретное значение, и, наоборот, подбирать к обоб­щающему слову более конкретные слова (например: туфли, та­почки, ботинки — обувь; одежда — рубашка, майка, брюки). Да­валось по 8 заданий на переход от частного к общему и от общего к частному.

Слышащие дети 6—7 лет при выполнении этих заданий имели определенные затруднения. Из 8 заданий на нахождение обобща­ющего слова дети правильно в среднем выполнили 6 заданий. По­давляющее большинство нормально развивающихся слышащих детей успешно использовали обобщающие слова — «обувь», «ово­щи», «деревья», «звери». Заметно большие трудности наблюда­лись при необходимости в качестве обобщающего понятия на­звать одно из следующих слов или словосочетаний: месяцы, транс­порт, части тела, части суток. Последние два указанных обозначе­ния не смог назвать никто из этой группы детей.

Немного более успешно (в среднем в 6,2 случаях из 8) слыша­щие дети называли виды предметов, относящихся к указан­ному роду. При этом выявились заметные индивидуальные разли­чия. 30 % всех слышащих нормально развивающихся детей 6—7 лет правильно выполнили все задания. Остальные выполняли по 7, 6, 5, 4 и даже только по 3 задания. Как и в первой части серии опы­тов, для детей наиболее трудно было назвать части предмета (ча­сти дерева). Заметные затруднения вызывала необходимость на­звать такие обобщающие понятия, как «профессия», «времена года», «дни недели».

Представляет большой научный интерес тот факт, что глухие дети при выполнении заданий серии «частное — общее; общее — частное» показали результаты, почти полностью совпадающие с результатами своих слышащих нормально развивающихся сверстпиков. Такой успех глухих детей объясняется тем особым внима­нием, которое уделялось использованию слов разной меры обоб­щенности при назывании тех или иных групп предметов или яв­лений в процессе обучения глухих детей в детском саду в соответ­ствии с программой развития речи, разработанной Л.П.Носковой и реализуемой на практике.

Проводилось исследование памяти детей: простейшей образ­ной памяти на места расположения предметов и памяти на сло­весные их обозначения.

Перед испытуемым на столе располагали планшет с начерчен­ными на нем 12 клетками. На каждой клетке находилась карточка с изображением какого-либо предмета, знакомого детям по их опыту. Изображения были закрыты другими карточками, которые показывались по одной в сложной пространственной последова­тельности. Задача испытуемого состояла в том, чтобы назвать пред­меты, изображенные на картинках (результаты называния пред­метов описаны выше при характеристике развития речи детей). После того как все карточки с изображениями убирались с план­шета, испытуемому последовательно по одной предъявляли все карточки с нарисованными на них предметами и просили пока­зать, где каждая карточка лежала на планшете. Так выяснялось, насколько точно сохранились у детей в памяти места расположе­ния предметов, т.е. исследовалась непроизвольная (непреднаме­ренная) память на места предметов. При правильном показе мес­та предмета начислялось 1 очко. При показе рядом с правиль­ным — 0,5 очка; при указании на место по диагонали от правиль­ного — 0,25 очка. При показе более отдаленных мест очки не на­числялись. При всех правильных ответах сумма очков равня­лась 12.

Затем испытуемого просили повторно назвать, какие предме­ты он видел на карточках, т. е. выяснялось, какие и сколько сло­весных обозначений предметов запомнил испытуемый, т.е. ис­следовалась его словесная память на названия ранее ему показан­ных предметов.

Обнаружилось, что по точности воспроизведения мест распо­ложения предметов на планшете глухие дети показали результаты лишь незначительно менее успешные, чем слышащие, развиваю­щиеся нормально. Слышащие воспроизвели в среднем 10,5 мест из 12 возможных, а глухие — 10,3 (при стандартном отклонении в обеих группах ±1,3; различия статистически незначимые).

Однако по успешности воспроизведения словесных обозначе­ний предметов глухие существенно уступали слышащим. Слыша­щие правильно вспомнили в среднем названия 8,7 предметов (при стандартном отклонении ±1,6), а глухие — только 5,8 предметов (стандартное отклонение ±2,8). У слышащих были случаи привне­сений, т.е. случаи называния других предметов, по характеру сходных с ранее им показанными (в среднем — 0,5 предмета). Худшее, чем слышащими, воспроизведение названий глухими детьми в значительной степени было обусловлено тем, что и при первич­ном назывании показанных им изображений они могли назвать в среднем только 7 предметов. Повторно они воспроизводили сло­весные обозначения почти всех ранее обозначенных ими предметов.

Приведенные результаты свидетельствуют о достаточно высо­ком уровне развития у глухих детей 6—7 лет как простейшей на­глядно-образной памяти (на места расположения предметов), так и образно-словесной памяти (на зрительно воспринятые и на­званные изображения предметов). Вместе с тем необходимо отме­тить значительное общее недоразвитие речи у глухих детей этого возраста, проявившееся в незнании некоторых слов, обозначаю­щих предметы ближайшего окружения, и особенно в значитель­ных трудностях построения простейших высказываний по поводу того, что нарисовано на простых картинках с изображением бы­тового сюжета.

Исследовались знания и умения детей в области элементарной математики. Все дети, с которыми проводилось исследование, находились в детских садах и получали там знания и умения в соответствии с программами детских садов.

Почти все слышащие нормально развивающиеся дети (94 %) умели считать устно и пересчитывать предметы до 20. Из них от­дельные дети могли считать до 30, 50 и даже 100. Остальные 6 % детей считали до 14, 15, но при этом путались, пропускали от­дельные числа.

Большая часть глухих детей уступали в счете нормально разви­вающимся слышащим детям. Только 33 % глухих могли считать и пересчитывать предметы до 20. Остальные 67 % считали только до 10.

Однако при достаточно хорошем владении пересчетом пред­метов, знании количественных и порядковых числительных мно­гие слышащие дети еще не овладели умениями складывать и вы­читать в уме. Только 45 % детей правильно выполняли оба матема­тических действия в уме в пределах 10. Еще 20 % детей складывали и вычитали, получали правильный результат, но считали не в уме, а на пальцах. Другие 30 % детей могли успешно складывать предметы в пределах 10, а вычитать — только в пределах 5. И еще 5 % детей складывали и вычитали предметы только в пре­делах 5.

По овладению операциями сложения и вычитания очень близ­кие результаты к тем, что показали слышащие дети, дали глухие их сверстники (даже немного лучше, но несущественно). Вместе с тем глухие дети несколько менее свободно владели значе­ниями слов, выражающими сравнение предметов по количеству (больше — меньше —равно — одинаково). Все слышащие нормально развивающиеся дети безошибочно определяли, в какой группе предметов больше, в какой — меньше, и правильно устанавлива­ли равенство предметов в группах по количеству. Столь же успеш­но выполняли эти задания только одна треть всех глухих детей. Другая треть детей верно определяли, где больше и где меньше, но не могли установить, где было равенство предметов по количеству.

Остальные глухие дети при сравнении группы предметов не могли отвлечься от их размеров и устанавливали отношения «больше — меньше» не по количеству предметов в группе, а по разме­рам предметов, тем самым выполняли задания неправильно.

Простые арифметические задачи (в одно действие, на сложе­ние и вычитание) с демонстрацией практических действий с пред­метами, соответствующих содержанию задач, слышащие дети ре­шили немногим более успешно, чем глухие. В группе нормально развивающихся детей было 59 % правильных решений, а в группе глухих — 50 % таких правильных решений.

Подводя итоги всему сказанному относительно уровня психи­ческого развития глухих детей 6—7-летнего возраста, необходимо также отметить, что эти дети спокойно и сосредоточенно вели себя при выполнении экспериментальных заданий. Они адекватно реагировали на оценку их деятельности экспериментатором, стре­мились исправить допущенные ошибки, радовались успеху. С каж­дым ребенком проводилось по три опыта, поэтому можно было понять, что дети положительно относились к тому, что с ними занимаются ранее неизвестные им люди, они охотно шли на сле­дующие опыты, проявляли интерес к предлагавшимся им заданиям.

По своему поведению на протяжении всех экспериментов глу­хие дети 6—7 лет мало отличались от своих слышащих нормально развивающихся сверстников. Различия состояли лишь в характере общения экспериментатора с детьми: наряду со словесной речью использовалась естественная жестовая речь и отдельные условные жесты.

Таким образом, глухие дети, не имеющие дополнительных нарушений, к 6—7 годам достигают психического развития, по ряду показателей близкого к нормальному. Они хорошо владеют произвольной деятельностью, направленной на выполнение тех заданий, которые предлагает им взрослый и которые требуют от них сосредоточия внимания, анализа условий деятельности, оцен­ки проблемной ситуации, преодоления возникающих препятствий. Они эмоционально и адекватно реагируют на характер выпол­няемых заданий и достигаемый при этом успех или неудачу, стремятся к правильному решению поставленной перед ними задачи.

По уровню развития наглядно-действенного мышления глухие Дети 6—7 лет соответствуют нормально развивающимся слышащим сверстникам. Такое же соответствие наблюдается в уровне развития образно-зрительной и двигательной памяти на места рас­положения предметов в пространстве.

По показателю развития наглядно-образного мышления более двух третей глухих детей обнаруживают выше среднего и средний уровни развития, что соответствует таким же показателям у слы­шащих нормально развивающихся детей. Вместе с тем среди слы­шащих 6—7 лет встречаются около одной трети детей, которые достигают высокого уровня развития наглядно-образного мыш­ления, характерного уже для детей младшего школьного возрас­та. Они могут успешно оперировать образами объектов в уме, так что мысленно создают сочетания частей, требующиеся для ре­шения задач. Кроме того, они решают такие задачи, которые предполагают умение устанавливать отношения по аналогии меж­ду совокупностями наглядных признаков, выделяемых в услови­ях задач. Среди группы глухих детей 6—7 лет, напротив, около одной трети имеют развитие наглядно-образного мышления ниже среднего уровня. Они могут решать задачи только с опорой на практические действия и с использованием наглядного материа­ла. Они с трудом устанавливают отношения между целым рисун­ком и его частями по принципу осевой симметрии.

По показателям развития речи у глухих детей наблюдается боль­шое своеобразие. Для них характерно существенное недоразвитие обычной бытовой фразовой речи, которой слышащие дети, разви­вающиеся нормально, уже овладевают к двум годам и значительно ее совершенствуют в среднем и старшем дошкольном возрасте.

Речь глухих детей 6—7 лет бедна по словарю, по способам вы­сказывания. Поэтому у глухих детей наблюдается заметное сниже­ние словесной памяти по сравнению с тем, что отмечается у их слышащих сверстников.

Однако глухие дети научены словам разного уровня обобщен­ности (родовым и видовым терминам) и умеют ими пользоваться при установлении отношений «род—вид» и «вид—род». Они вла­деют математическими терминами, операциями сложения и вы­читания, умениями решать простые арифметические задачи. Так у них формируются начала понятийного, словесно-логического мышления.

В заключение необходимо отметить, что то воспитание и обу­чение, которое дается глухим детям в специализированных яслях и детских садах, начиная с 2 — 3-летнего возраста, обладает высо­кой продуктивностью. Дети, приходившие в школу в 1950-х гг., не прошедшие никакого специального дошкольного обучения и воспитания, значительно отставали в психическом развитии от своих слышащих сверстников по всем параметрам.

Однако достигнутые к настоящему времени и описанные выше успехи далеко не предел возможного. Известны многие случай высококвалифицированного индивидуального воспитания и обу­чения глухих детей, при котором развитие связной речи глухих детей, ее лексического и грамматического строя к семи годам достигало возрастной нормы. Имеющиеся условия дошкольно­го воспитания и обучения глухих детей необходимо совершен­ствовать дальше, что требует дополнительных финансовых средств.

Развитие речи глухих детей будет более эффективным при двух условиях. Во-первых, дети должны быть полностью обеспечены совершенными двуушными слуховыми аппаратами и квалифици­рованной сурдопедагогической и технической помощью по их обслуживанию. Во-вторых, должны быть созданы условия для за­нятий малыми группами — по два, три, четыре ребенка, что по­зволит осуществлять любые формы деятельности, предполагаю­щие широкое включение речи, управляемое педагогом, и всемер­ное общение детей с педагогом и между собой. (Это не исключает работы большими группами тогда, когда это может принести пользу психическому и физическому развитию детей.)

Необходимо проводить всестороннее медико-психолого-педа­гогическое обследование глухих детей, начиная с 2-летнего воз­раста (при поступлении в дошкольное учреждение), и воспиты­вать их и обучать малыми группами (по 2—4 ребенка) и индиви­дуально в строгой зависимости от актуальных возможностей ре­бенка на данный день и от того, с какой успешностью он овладе­вает новыми умениями. Всех детей, имеющих кроме глухоты дру­гие нарушения, необходимо обследовать многосторонне и осо­бенно тщательно и обучать их в первый период индивидуально, а затем включать в небольшие группы.