Часть iv. что могла бы дать соционика.

Идея универсального совершенства.

С тех пор как человек встал на задние лапы, он никак не может вернуть себе равновесие.

Ст. Ежи Лец

Давно известно, что человек — существо социальное, развивающееся и целеполагающее. Он устроен так, что в своем развитии должен иметь некие ориентиры или идеалы. Понятно, что идеал — это нечто недостижимое, но он совершенно необходим, поскольку люди не знают другого способа, как ставить перед собой цели и достигать их. Не будем также упускать из виду и то, что на каждом историческом отрезке развития общества эти цели меняются.

Идеалы.

Поговорим об идее совершенства, поскольку она является важной составляющей в процессе формирования идеала. Давайте задумаемся, какие идеальные ориентиры мы выбираем, когда принимаем решение добиться чего-то от себя, от своего партнера или ребенка?

Сразу приходят на ум всем известные фразы:

В человеке все должно быть прекрасно...

Талантливый человек талантлив во всем.

Талант — это труд.

Все дети талантливы.

Всему можно научиться, если как следует захотеть.

Существует также множество недорогих пособий, авторы которых учат нас, как развить в себе все, что угодно: память, волю, логику, музыкальный слух, ясновидение, умение заводить друзей и оказывать влияние на людей...

Мы требуем от себя полного совершенства (раз оно в нашей власти) и, если результаты кажутся нам не столь впечатляющими, испытываем чувство досады (вины). Часто в порядке самооправдания мы говорим себе, что сдаем позиции из-за тяжелой жизни. И если у нас что-то не сложилось, в качестве компенсации возлагаем свои надежды на детей. «У меня слишком много забот, но мой ребенок обязательно достигнет всестороннего гармонического развития».

Он будет очень умным, способным во всем досконально разобраться, рассчитать, взвесить, понять причины и следствия, не поддаваясь сиюминутным настроениям. И в то же время он будет очень чувствительным, он вырастет настоящим гуманистом с отзывчивым сердцем, не подвластным холодному расчету.

Он будет сильным и непоколебимым как скала, надежным, независимым от внешних обстоятельств. И, конечно же, тонким, реагирующим на каждое дуновение реальности человеком, умеющим без сопротивления вписаться в тенденции окружающей жизни.

Он будет общительным, заметным, талантливым организатором больших коллективов. И самоуглубленным, способным встать на место каждого человека психологом с глубоким внутренним миром.

Он должен быть начитанным, уважающим общественные нормы и авторитеты, законопослушным человеком. И, конечно же, творческой личностью, с самостоятельным мышлением, открывающим новые способы жизни и ее оценки.

Понятно, что для любимого ребенка хочется всего и сразу, причем побольше. Но по объективным причинам это невозможно.

Противоречия.

Почему-то мы не задумываемся, что эти требования противоречивы и требуют совмещения в одном человеке взаимоисключающих качеств. Как если бы мы хотели быть одновременно и холодными и горячими. Как если бы для полного совершенства мы хотели бы иметь оба половых признака.

Наверное, кажется, что такая универсальная личность не будет иметь в жизни никаких проблем. Человек сможет обеспечить себя всем необходимым, получить все, что захочет, все трудности разрешит сам, не обращаясь за помощью к другим.

А зачем тогда нужны другие? Они в этом случае становятся (или не становятся) восхищенной публикой, и это порождает огромную проблему ощущения одиночества гения в толпе посредственностей.

К счастью, мир устроен несколько сложнее, и каждый человек наряду с талантами имеет слабости, которые в буквальном смысле являются обратной стороной его достоинств. И убрать их можно только за счет снижения остроты таланта. Концепция типовых различий людей утверждает, что таланты и слабости отдельных людей взаимно дополняют друг друга. И это значит, что мы всегда будем нужны друг другу для помощи и защиты, для радости и заботы, для того, чтобы удивлять друг друга непохожими взглядами на мир.

Но идея полного совершенства одной отдельно взятой личности оказывает негативное влияние на нашу жизнь, оборачиваясь огромным количеством разрушений. Мы пытаемся работать над собой вопреки нашей природе и искажаем ее. Скромные результаты этой работы снижают нашу самооценку, порождая соответствующие комплексы. Если окружающие демонстрируют успехи в трудной для нас области, в нас вспыхивают подозрения и зависть. Это ставит барьеры на пути наших коммуникаций. В результате человек остается наедине со своей «непризнанной гениальностью».

Так мы теряем возможность использовать потенциал группового сознания, которое, как любое целое, обладает качествами, не сводимыми к сумме составляющих.

Сравнение.

Давайте сравним, как реагируют на обстоятельства люди, одержимые идеей универсального совершенства, и люди, признающие типовые различия.

Идея универсального совершенства	Идея типовых различий
Человек старается оценить ситуацию объективно, беспристрастно (для чего надо отключить чувство) и вписаться в нравственные нормы, проявить сочувствие и милосердие (для чего надо отключить холодный расчет). Попеременное отключение то чувства, то разума приводит к поверхностному освоению материала.	Человек, опираясь на свою сильную функцию, углубляется в ситуацию, оценивая ее в той части, где он имеет экспертное восприятие (сердцем или умом — так, чтобы получить глубокую уверенность в оценке). Известно, что высокие проявления красоты и милосердия не противоречат выводам науки и справедливости.
Человек старается проявлять волю, устойчивость, контролировать обстоятельства и одновременно пытается отслеживать тонкие движения мироздания, легкие колебания возможностей, чтобы не упустить ни одной из них. Формировать обстоятельства и наблюдать их собственные тенденции одновременно — занятие, ведущее к постоянной потере то контроля, то возможностей.	Полагаясь на свою природу, человек либо гибко вписывается в обстоятельства, выбирая наиболее перспективные возможности, избегая неприятностей, доверяя своим предчувствиям, либо он формирует среду для достижения своих целей, полагаясь на свою волю, ответственность и способность к преодолению трудностей, не горюя о потерянных возможностях.
Человек старается узнать как можно больше авторитетных мнений о мире, постоянно оценивать ситуацию, опираясь на уже описанные случаи, и одновременно пытается внести поправки «по ситуации» в те правила, на которые опирается. Такая позиция не ведет ни к выработке собственных способов оценки ситуации, ни к приобретению устойчивых ценностных норм.	Человек, не стремясь казаться сверхсовременным, опирается на правила и ценности, накопленные обществом, и такая позиция обеспечивает ему наилучшую ориентацию в жизни. Либо, в соответствии со своей природой, полагается на собственное видение жизни, доверяет ему и берет на себя ответственность за оперативные решения, идущие вразрез с общепринятыми вариантами.
Человек пытается расширять свою деятельность с одновременным углублением в каждый смежный вопрос. Подробно изучаются десятки книг по далеким друг от друга проблемам. Решение о действии принимается с трудом — ведь неизученного осталось так много.	Человек руководствуется своим интересом: либо глубоко погружается в свою тему, либо работает на стыках различных знаний с вопросами, которые обобщают и объединяют различные подходы к интересующему его вопросу, не вдаваясь в мелкие подробности.
Встречая непонимание по очевидному для себя вопросу, человек считает собеседника круглым идиотом, плохо работавшим над своим совершенствованием.	Встречая непонимание, человек предполагает, что перед ним представитель другого типа, видящий мир под другим углом, старается доступно изложить материал или меняет тему общения.
Услышав подробные объяснения по вопросу, в котором он не находит ничего существенного для себя, человек считает собеседника выскочкой, болтающем о чем попало, лишь бы повысить свой статус.	Услышав подробные объяснения по вопросу из области своих слабых функций, человек отнесется с уважением к чужому экспертному видению и постарается применить эти рекомендации в своей жизни.
Другие рассматриваются в рамках единой шкалы достижений как обогнавшие (тогда вызывают зависть, чувство неполноценности и потребность в самоутверждении) или как отставшие (тогда вызывают чувство превосходства и неуважения). Общение носит характер соперничества.	Другие рассматриваются как талантливые в дополняющих областях люди, помощь которых необходима и которые, в свою очередь, тоже нуждаются в помощи по нашим сильным функциям. Взаимная востребованность дает реальные основания для конструктивного общения.
Команды собираются из «сильных» (по собственной оценке) людей, «слабые» отвергаются как балласт. В результате половина информационного потока остается неохваченной вниманием и преподносит сюрпризы, делая невозможным достижение ожидаемых результатов.	Команды собираются из людей различных типов, чтобы охватить все информационные потоки и использовать их для более эффективной работы. В результате каждый отвечает за участок, наиболее ему понятный, и общая цель достигается оптимальным путем.
Партнер выбирается: (1) более сильным — тогда человек склонен к подчинению, иждивенческим настроениям с одновременным чувством собственной неполноценности; (2) более слабым — тогда проявляются диктаторские черты, требования послушания, комплекс превосходства; (3) равным — тогда проявляется высокая критичность и соперничество.	Партнер выбирается по принципу дополнения слабых функций (но своего уровня развития). Тогда появляется чувство защищенности, востребованности и обеспечивается постоянный источник новых впечатлений: ведь партнер всегда видит в мире невидимые для тебя аспекты и может предостеречь от рискованных решений.
Человек относится к своим слабостям как к свидетельству недостаточно старательной работы над собой. Их никто не должен видеть, чтобы не воспользоваться ими, иначе, как он считает, его перестанут уважать.	Человек относится к своим слабостям как к естественной обратной стороне своих талантов. Их признание делает тип чище и существенно облегчает жизнь.
Человек относится к детям как к продолжению себя. Они должны воплотить родительские мечты, но с большим успехом, так как теперь их будет направлять опытный человек (он сам).	Человек бережно относится к типологическим особенностям детей, оберегает их слабые функции, тренирует сильные независимо от того, насколько они отличаются от его собственных талантов.
Человек считает, что его должны принимать «таким, как он есть», т. е. соглашаться с любыми его причудами и недостатками. Он считает, что те, кому что-то не нравится в нем, покушаются на его индивидуальность.	Человек рассчитывает на принятие другими людьми его типовых особенностей. А вредные привычки и лишние амбиции он надеется изжить с помощью тех, кто может дать в этой области экспертный совет.

Этот список можно продолжать бесконечно. Небольшая разница в исходной посылке поистине разводит людей на разные полюса жизни.

Обобщение.

Мир, состоящий из одинаковых людей, находящихся на разных ступенях шкалы универсального совершенства, не слишком нужных друг другу, похож на кучку гороха на столе: кто-то выше, кто-то ниже, кто-то толще, кто-то тоньше, кто-то пророс, а кто-то засох. И ничто их друг к другу не привязывает, кроме силы трения. При любых раскладах они не выйдут за плоскость стола.

Мир, где люди принимают свои слабости и таланты, считаются с типовыми особенностями других, подобен конструктору «Лего». Он состоит из небольшого числа модульных элементов, снабженных стыковочными узлами, которые позволяют создавать объемные композиции, устойчивые к внешнему воздействию.

Например, можно построить дворец. В нем будут окна и двери, башенки и балконы — они возникли как сложные строительные комбинации, их нет ни в одном кирпиче. Вот так и люди. Дополняя друг друга, они соединяются в сложные социальные молекулы: семьи, группы друзей, исследовательские команды, нации. И на этом уровне оказываются возможными такие результаты, которые принципиально недостижимы в одиночку. Но соединение возможно потому, что у нас существуют взаимодополняющие «стыковочные узлы», обеспечивающие информационный контакт. И две потребности — потребность в сведениях, которые мы сами не можем добыть из мира, и потребность отдать кому-то свои знания и опыт — крепко соединяют нас друг с другом.

Возможно, биологическая аналогия сделает эту концепцию еще более наглядной. Типологический подход как бы предлагает рассматривать человечество в информационном пространстве как шестнадцатиполое существо. Для того чтобы в социуме родилась и была освоена (вплоть до внедрения) новая полноценная идея, нужно, чтобы в этом процессе участвовали представители всех 16 психологических типов.

Если вспомнить, что при переходе от простого деления к половому размножению значительно ускорился обмен генетической информацией, то усложнение коммуникаций покажется не слишком большой платой за это. Зато нет никаких сомнений, что особи разного пола действительно нужны друг другу. Так и при типологическом подходе.

Конечно, общение значительно усложняется, многое приходится иметь в виду. Но впервые становится понятным, зачем все это нужно и что мы теряем, отказываясь от этого. К тому же у всех замечательных и гуманных лозунгов о братстве, дружбе и взаимопомощи появляется вполне прагматическое основание.

Становится понятно, почему люди должны беречь друг друга и заботиться о развитии не только своих собственных способностей, но и о талантах окружающих. Только так благое пожелание об экологическом сознании сможет наполниться реальным содержанием.

Итак, всем нам необходимо развивать ответственность, смирение, толерантность и добрую волю к конструктивному и бесконфликтному общению.

Вирус.

Но идея полного совершенства чрезвычайно живуча и разрушительна. Создается впечатление, что она обладает механизмом самосохранения. Как компьютерный вирус, она разрушает стыковочные узлы между разными типами, перекрывает каналы коммуникации, засоряя их комплексами и перегружая защитными мерами. Она изолирует людей друг от друга, не позволяя им объединяться в эффективные команды, не дает использовать многомерный потенциал коллективного разума для преображения жизни.

Если окинуть взглядом все глобальные начинания, то видно, что в каждом из них не хватает то разума, то воли, то совести, то целостного охвата проблемы. Это значит, что в головах изобретателей свила свое гнездо идея полного совершенства, и они не захотели обращаться к помощи людей с непонятным для них образом мысли.

В современном обществе существуют довольно жесткие представления о том, каким надо быть мужчине и женщине, а в соответствии с этим — в какие вузы им нужно поступать и какую профессию выбирать. Родители всегда лучше «знают», каким должен стать в будущем их ребенок, о чем он должен думать, а о чем не думать, каким способом зарабатывать деньги, как реализовывать себя в семье и в творчестве.

Результат применения этих установок и ожиданий родителей более чем скромный. В вузах полно детей, которым неинтересно учиться по выбранной родителями специальности. В семьях множество робких мужчин, пытающихся доминировать, и умных женщин, подавляющих свою инициативу и интеллект. На производстве достойные женщины годами ждут повышения на «мужские» должности, которые им боятся предоставить из-за мифических «женских слабостей».

На самом деле все эти явления имеют исторически преходящий характер. И на примере современного западного общества мы видим, что процесс их изживания уже начался и происходит весьма успешно.

Тот очевидный факт, что сила воли, интеллект и обаяние не зависят от пола, никак не может занять свое место в общественном сознании. Этому мешает застарелая идея универсального совершенства, сциентистский уклон и половой шовинизм.

Немного истории.

Легче дождаться конца света, чем конца темноты.

Виктор Шендерович

Своими корнями идея универсального совершенства человека и всестороннего развития личности уходит в эпоху Возрождения. На этом этапе своего развития человечество с ее помощью осваивало представления о личной свободе и целеполагании.

Античность и средневековье.

На ранних ступенях социального развития общественное сознание предписывало людям жесткие рамки, в которых им следовало себя реализовывать. В социуме существовали определенные шаблоны (образцы поведения и мышления), которым должны были соответствовать люди, принадлежавшие к разным социальным и тендерным группам.

От мужчины древнегреческого полиса, например, ожидали, что он прежде всего должен быть примерным гражданином своей родины, воином, защитником своего дома и хозяином. Тот же мужчина, попав в рабство, следовал совершенно иному образцу поведения: был послушным, исполнительным, не проявлял строптивости.

Не менее четкие образцы поведения существовали и в Средние века. Представитель каждого сословия знал, каким ремеслом должен заниматься, какое общественное положение занимать, какую одежду ему следует носить (вплоть до цвета и фасона), какой модели поведения следовать в разных обстоятельствах. Для каждой жизненной ситуации были приняты определенные ритуальные действия и фразы. Употребляя другие слова, человек рисковал быть непонятым.

Ясно, что в такой обстановке разнообразие, оригинальность, индивидуальность и любое отклонение от социальных стандартов было бы воспринято неадекватно. Даже сама идея быть оригинальным не могла придти в голову человеку такого общества. Это — завоевание более поздних времен.

Помимо социальных ограничений свою ужесточающую роль сыграли средневековые религиозные установки, выполняющие функцию массовой идеологии. Так, над всем витала идея, что мир, сотворенный Богом, совершенен, все знания, которые Бог хотел передать людям, уже даны, поэтому человечеству (точнее, его лучшей, просвещенной части) остается лишь изучать и сохранять их. Любые попытки не только что-то изменить, но даже задаться вопросом о возможности открыть и узнать что-то новое о мире пресекались церковью как очевидная ересь. В те времена они трактовались как сомнение в Божественной мудрости. Столь жесткая иерархия была неслучайна, ведь она обеспечивала некоторую стабильность жизни.

Надо отметить, что на определенном историческом этапе такая идеология была вполне оправдана. Она диктовалась необходимостью регулировать жизнь общества, которое имело еще крайне примитивные представления о закономерностях общественной жизни, о возможностях экономического развития и гуманного (в современном европейском понимании) жизнеустройства.

До эпохи Возрождения в обществе существовала жесткая регламентация всех форм не только социальной, но и индивидуальной жизни человека. Усилия прикладывались не к тому, чтобы проявлять оригинальность, а к тому, чтобы соответствовать нормам, предписанным обществом.

Возрождение.

Первая мысль о том, что человек может нарушать установленные социумом рамки, появляется в эпоху Возрождения. Раньше идея создания человека Богом работала на поддержание религиозной идеологии, которая требовала подчинения закону, установленному свыше. Человек понимался как творение (тварь), послушное воле Создателя.

Эпоха Возрождения принесла с собой новое прочтение идеи творения. Теперь она стала трактоваться как творчество, причем распространялась также и на человека. Существенным стало то, что человек создан по образу и подобию Божию, а следовательно, свободен в своем самоопределении и познании мира, способен, подобно Богу, на творческие проявления.

Идеал эпохи Возрождения пробил брешь в старой идеологии и проложил дорогу к пониманию человека как существа творческого, универсального, свободного. Впервые в истории человечества возникло понятие личности, воплощавшее в себе мысль о том, что она несет черты своего Создателя. Постепенно в европейской культуре укоренилась мысль, что, будучи личностью, человек свободен поступать так, как считает нужным, по собственному внутреннему решению. В наши дни понятие свободы с необходимостью включает в себя также собственную, личную ответственность за последствия принятых решений.

Новая трактовка предполагала также, что человеческое существо наделено самыми разными талантами и обладает разумом, способным познать мир в целом, — это утверждение легло в основу идеи универсальности человека.

Провозглашалось также, что люди свободны в выборе своего пути и в развитии своих способностей.

Разумеется, новое мировоззрение было заявлено в эпоху Возрождения на уровне деклараций. Однако впоследствии в умах людей Нового времени оно начало прорастать, породив, в частности, идею творческой свободы личности.

Эта новая идеология постепенно набирала силы и дала два мощных ростка, повлиявших на дальнейшее развитие цивилизации.

Мысль о том, что человек способен к свободному творчеству, дала исследовательский импульс. Именно с него и начались в Новое время научные эксперименты и поиски природных закономерностей, которые легли в основу современной науки, а позднее — технологии. Благодаря этому импульсу появилось промышленное производство, которое в корне изменило облик нашей сегодняшней цивилизации.

Другая же идея — идея разносторонней одаренности человека — вылилась в такое явление Нового времени, как энциклопедизм. Французские энциклопедисты XVIII века активно пропагандировали идеал всестороннего развития личности. Передовые умы той эпохи старались проявить себя в самых разных областях общественной жизни: в науке, философии, этике, эстетике, художественном и музыкальном творчестве, а также во многих других областях.

Именно в это время и начал складываться идеал воспитания ребенка как гармоничной и всесторонне развитой личности. В определенных сословных кругах, воспринявших эту идеологию, стали появляться люди блестяще образованные, освоившие передовые идеи своего времени практически во всех областях.

Идеи творчества и всестороннего развития в свое время были исключительно прогрессивными. Они открыли перед человечеством новые возможности, освободив его творческий потенциал от застарелых догм. XVIII—XIX века дали огромное количество ярких личностей, творческий вклад которых в развитие культуры и науки имеет поистине непреходящее значение и в наши дни.

Современный этап развития.

Однако жизнь не стоит на месте. И то, что в свое время было прогрессивным завоеванием человечества, теперь должно быть рассмотрено под новым углом зрения.

Количество информации, которое появляется сегодня в мире, в десятки тысяч раз превосходит возможности человека усвоить его в полном объеме. И уже из этого становится ясно, что сегодня идеал энциклопедической образованности по разным причинам не выдерживает столкновения с реальностью.

В силу чрезвычайно сложного устройства социальной структуры современного общества жизнь предъявляет к человеку множество зачастую противоречивых требований. На работе он должен проявить себя квалифицированным специалистом. В условиях постоянного и весьма быстрого обновления технологий современный работник должен быть в курсе новых изобретений и подходов в своей области, что требует регулярного повышения квалификации.

Дома он включен в заботы по обеспечению быта, выполнению семейных обязанностей и поддержанию отношений с домашними. Особой заботы требует воспитание детей, их развитие и обучение. Кроме того, будучи активным членом общества, человек должен заботиться о своем здоровье, поддерживать определенный культурный уровень (книги, путешествия, кино, театр), отдавать часть времени и сил увлечениям и отдыху.

При этом надо иметь в виду, что устройство нашей жизни не предоставляет нам оптимального режима для осуществления всех этих задач. Наоборот, каждый из этих секторов претендует на исключительность в нашей жизни, вытесняя остальные. Чего стоит, например, одна только транспортная проблема в больших городах. Многим людям ежедневно требуется 2—3 часа для того, чтобы добраться до работы и обратно.

Предел возможностей человека в таких условиях уже хорошо заметен. Какой же возможен выход из этого тупика?

Снова обратимся к истории. При переходе общества от натурального хозяйства к промышленному производству человечество фактически уже сталкивалось с похожей проблемой. Безусловно, здесь речь идет о другой сфере и другой ситуации, но аналогия тем не менее вполне уместна.

Итак, понятно, что производительность труда ремесленника, создающего тот или иной продукт, ограничена его физическим и временным ресурсом. Наращивание количества работников, выполняющих аналогичную работу, тоже имеет естественные ограничения. Производительность каждого отдельного работника при этом не меняется. Но человечество нашло блестящий выход из этого тупика. И этот выход был в разделении труда.

В чем суть этой идеи? Деятельность, которая раньше выполнялась одним человеком и казалась целостной и неделимой, была осмыслена как ряд отдельных операций и технологических связок. Следующим шагом было передать каждую операцию в руки отдельного человека и обеспечить взаимодействие работников в процессе производства.

Разумеется, такая организация труда сопровождалась существенным усложнением коммуникаций и взаимозависимости работников. Но эффективность производства значительно повысилась. Новый подход позволил совершить прорыв в промышленности: был сделан качественный скачок от ремесленных мастерских с низкой производительностью к массовому производству, ставшему основой современного индустриального общества.

Итак, можно говорить о том, что в данном случае принцип сочетания специализации и коммуникации позволил преодолеть тупик экстенсивного развития и вывел промышленность на принципиально новый путь.

Перспективы эволюции.

Отметим, что этот принцип достаточно универсален. Похожую картину можно наблюдать в совершенно другой области — в эволюционном развитии живых организмов.

Те одноклеточные организмы, которые «решились» на специализацию функций и «объединились» с другими такими же организмами, в конце концов путем эволюции преобразовались в сложные биологические системы, обладающие психикой. Те же организмы, которые «оберегали свою индивидуальность и независимость», до сих пор размножаются простым делением.

Не надо объяснять, насколько отличается существование одноклеточного организма от многогранной жизни человека, способного раздвигать границы познаваемого, созидать вокруг себя цивилизации и культуры, развивать свой духовный мир и бесконечно совершенствовать формы взаимоотношений с себе подобными!

И весь этот путь эволюции фактически становится возможным на базе двух описанных принципов — специализации и коммуникации.

Похоже, что и в сфере информации мы сейчас подошли к пределу возможностей отдельного человека усваивать самые разнообразные сведения в требуемых количествах. Исчерпаны возможности того, что можно назвать «информационным натуральным хозяйством». Применение принципов специализации и коммуникации на уровне информационных взаимодействий означало бы отказ от претензий на индивидуальную универсальность и переход к информационному разделению функций и умению встроиться в команду без потерь для самооценки.

На самом деле, если посмотреть непредвзято на то, что происходит в современной жизни, становится ясно, что специализация по видам деятельности реально существует, причем детей начинают приобщать к ней очень рано. Даже детские сады зачастую специализируются на тех или иных видах развития детей. Что уж говорить о школах. Многих детей с ранних лет начинают учить языкам, музыке, балету, отдают в спорт, обучают другим навыкам, необходимым для их дальнейшего профессионального роста в избранной родителями области.

Здесь возникает две трудности. Первая связана с тем, что наша реальность давно уже расходится с тем идеалом всестороннего развития личности, который мы все еще лелеем в своей душе.

Несмотря на то что от специализации никуда нельзя уйти, мы продолжаем обманывать себя, с упоением примеряя идею всестороннего развития личности на наших детей. Зачастую пятилетний ребенок «отрабатывает» эту идею в четырех—шести разных кружках и музыкальной школе. Когда же он идет в школу и времени становится еще меньше, приходится выбрать что-нибудь одно. При этом и у ребенка, и у родителей остается ощущение того, что они предали прекрасную идею всестороннего развития личности и ребенок теперь будет недоразвитый. Все это вольно или невольно порождает чувство вины и зависть к тем, кто специализируется в областях, которые наш ребенок вынужден был бросить.

Вторая трудность связана с проблемой выбора рода занятий в детстве и дальнейшей специализации ребенка после окончания школы. Из чего исходят родители сейчас? Из своего опыта, из своих собственных способностей и склонностей, из наличия знакомых в приемной комиссии, из абстрактных соображений о престижности профессии, из своих представлений о том, какая профессия может дать сегодня стабильный высокий заработок. Такой подход нельзя назвать грамотной профориентацией.

Все это не имеет никакого отношения к реальным возможностям ребенка, его творческим способностям. На сегодняшний день только соционика может выявить информационную структуру психики человека и направить его по пути максимального развития и творческой реализации заложенных в нем способностей. Если их не учитывать, то неизбежна перегрузка слабых функций, которая обернется угасанием интереса к жизни, неврозами и комплексами. Распространенное мнение, что человек за хорошие деньги способен выполнять любую работу, является не более чем заблуждением, не выдерживая проверки практикой.

Таким образом, совершенно очевидно, что назрела необходимость применить эти два принципа — специализации и коммуникации — к информационной сфере нашей жизни. Это позволит нам выйти из очередного тупика. Ведь необходимость усваивать нарастающую лавиной информацию совершенно явно входит в противоречие с ограниченным ресурсом одного человека.

Даже на бытовом уровне пережитки морали эпохи натурального хозяйства заставляют нас по-прежнему оценивать себя и друг друга по широте ремесленных навыков. Мужчина, не владеющий столярным инструментом, или женщина, не умеющая шить или готовить, вызовут, как минимум, легкую иронию. Но ведь они могут быть специалистами высокого класса в нужных нам областях, где мы рады будем заплатить большие деньги за их услуги.

А на самом деле общественный прогресс происходит не потому, что все выучились и делают одно и то же. А потому, что кто-то смог понять в мире то, чего не поняли другие, освоить это и привнести в социум. В то время как эти другие осваивают свою область, недоступную кому-то еще. При этом все заинтересованы в том, чтобы пока кто-то «в разведке», его тыл был обеспечен нашими заботами. И так должен быть поддержан и прикрыт каждый человек, когда он, ведомый своим талантом, отправляется на поиски нового.

Однако идея информационного разделения труда встречает бурное сопротивление со стороны приверженцев идеала эпохи Возрождения. Но давайте, наконец, отдадим себе отчет в том, что этому идеалу уже больше трехсот лет! Облик цивилизации разительно изменился: одежда, транспорт, научные представления, сословные отношения, быт, способы общения — все совершенно другое. Почему же этот идеал так прочно застрял в наших головах и до сих пор не претерпел никакой коррекции?

Его несостоятельность демонстрирует себя на каждом шагу, и он тормозит дальнейшее развитие общества. Но мы не даем себе труда осознать это, уточнить наши представления и понять, на что же нам необходимо ориентироваться в жизни.

Открыть новые горизонты развития позволит грамотная информационная специализация и правильно организованная коммуникация между людьми. И то, и другое можно осуществить с помощью соционики. Именно этим она и занимается в своем прикладном аспекте.

Что делать?

Базируясь на наблюдениях К. Г. Юнга, соционика утверждает, что логический и этический подходы, так же как сенсорный и интуитивный, являются равноправными для постижения мира, но несовместимыми в одной голове. В соответствии с концепцией равноправности этих подходов соционика предлагает четыре способа нейтрализации вируса полного совершенства в наших головах.

Логический.Надо принять мысль, что мир как диалектическое единство противоположностей требует для своего постижения взаимоисключающих качеств. И если честно проанализировать окружающих людей с позиций соционики, то выяснится, что их способности в какой-то одной области всегда связаны со слабостями в другой. Объективные наблюдения позволяют каждому убедиться, что чем лете признает человек свои типовые особенности, тем выше его самооценка и спокойнее жизнь. Ясность в этом вопросе помогает преодолеть комплексы и страхи, обусловленные непониманием.

Этический.Эмоциональное принятие своего типа порождает гордость, ответственность и уверенность в своих силах. Любопытство к дополняющему видению мира порождает толерантность и желание удерживать атмосферу взаимной заботы. Нарабатывается опыт неконкурентного взаимодействия с другими типами. Доверие снимает страх показаться некрасивым и неинтересным.

Сенсорный.Личная ответственность за информацию по сильным функциям не перегружает человека, а дает ему комфорт востребованности, ощущение, что ситуация находится под его контролем. А отказ от работы по слабым функциям снимает усталость, перегрузки и ощущение непредсказуемости провалов. Приятнее воспользоваться советом эксперта, которому доверяешь.

Интуитивный.Соционика предлагает целостную картину человеческих отношений с миром и друг с другом. Она дает реальные критерии для оценки органичности и гармонии сосуществования. Соционические модели выводят рассмотрение вопроса в четырехмерное информационное пространство, позволяющее предсказать тонкие нюансы отношений, которые затем наблюдаются на практике. Открываются новые возможности строительства команд, создания корпоративной этики, разрешения конфликтов и т. п.

Вопрос развития человеческой личности всегда был интересным, но непростым. Родители, друзья, психологи, журналы с предлагаемыми в них советами — кто только не рассказывал нам, какими мы должны быть. Не поспоришь, конечно, надо быть и здоровым, и богатым, и успешным, и т. д. Только непонятны критерии, которыми руководствуются советчики, их объяснения многословны, но неубедительны.

Соционику можно сравнить с появлением арабских цифр в математике. То, что раньше осваивали лишь мудрецы (например, о делении римскими цифрами можно думать только с ужасом), стало преподаваться в первом классе.

Адекватный предмету язык и аналитические модели позволяют разобраться в вопросах взаимоотношений, выявлять и разрешать трудности, точно описывать эффекты, обсуждать их, не выходя из зоны взаимопонимания.

Но, в отличие от случая с арабскими цифрами, здесь мы должны принять не только логический, но и огромный этический потенциал нового знания. Мало выучить термины и описания типов. Надо научиться с этим жить, преодолеть страхи, пересмотреть свои представления о гуманизме, избавитьс<