Пояснение смысла Ивана-Иоанна в русских народных сказках

Раскрытие образов в русских народных сказках об Иване

Из материалов книги
"Образный язык народных сказок".
Пер. с нем. Т. М. Большаковой и Л. В. Куниной

Введение

В литературе по исследованию связи между жизнью существ Душевного и Духовного миров с силами развития человеческого существа, обычно используется язык обозначений, который узнаётся из книг духовно-научного направления. Сами по себе, многие места из насыщенных плотным содержанием духовных исследований, могут при невдумчивом чтении восприниматься только как поэтический язык символических образов. Этому же способствует большая строгость и смысловая плотность немецкого языка, с которого обычно переводятся подобные исследования, по возможности дословно, без вольных художественных оборотов, переливающихся свободно в русском языке. Сейчас, за неимением под рукой первоисточников, бессмысленно искажать литературной адаптацией прекрасную линию познания. Иначе нарушается то объемное, из-за чего эта книга может тонко переживаться как всматривание в мистериальное таинство миров.

Часто, казалось бы, уместно вставленная запятая, меняет ритм сердцебиения и дыхания, что отражается на взаимосоотнесении смысловых частей исследования.

В некотором смысле, этот труд является и этическим и медицинским, указывающим путь самоисцеления от спутанного клубка умонастроений.

Читать о сказках вразброд не рекомендуется, они построены в развивающейся последовательности. Даже можно рассматривать эти исследования, как своеобразную хрестоматию по эзотерическому развитию, рассматривать как упражнения в продвижении по пути эзотерического развития, через гамму мистериальиых таинств, кем-то посеянных в сказочной мудрости. Особенно, если в будущем дополнить их ещё и содержанием сказок.

ДОПОЛНЕНИЕ К ПОЯСНЕНИЮ

Это пояснение возникло по желанию многих людей, которым были рассказаны эти сказки. Но в его рамках дело может идти только о скупо набросанных указаниях, которые нельзя считать полными.

Сказки — это истины мистерий, и они, как известно, тем глубже, чем больше ими занимаются. В большинстве случаев можно было сделать доступным читателю только их наружную сторону. Кто хочет проникнуть в мир образов, часто будет чувствовать себя в водной стихии. Исходя из мышления в чувственном мире, он привык иметь крепкую опору, но здесь она расплывается у него под ногами, т. к. образы находятся в постоянном движении. Нужно обратить внимание на каждый образ, нужно видеть, как один образ действует на другой, и часто один — меняет всё положение дела. Прежде всего следует спросить себя: чем же вызываются драматические положения и события, кто чего хочет, когда и почему он хочет этого, в каком он состоянии, и в каком положении? Нужно переживать смену образов как некий процесс. Если же пояснить только отдельный образ, далеко не уйдёшь, только следование друг за другом событий является решающим.

Очень много помогает сам язык, — он ведь полон образов, нужно только научиться воспринимать их. Кто подумает при первом чтении, что одни и те же мотивы повторяются, скоро поймёт, сколь много сторонних путей описывается, и что именно это принуждает его стать более подвижным и точным во внутреннем созерцании.

После нескольких общих замечаний, составляющих основу понимания, следуют указания в той же последовательности, как и сказки. Различные добавления для понимания образов распределены отдельно для каждого из них.

Во избежание ненужных длиннот и накоплений это и не было возможно сделать иначе, при таком сжатом изложении.

Всеобъемлющим введением в мир сказочных образов является работа Рудольфа Майера: "Мудрость немецких народных сказок", Штутгарт. И "Мудрость швейцарских сказок". Арлесхейм - Швейцария. Еще раз: Детям не нужно объяснять сказки!

Но рассказывать нужно с большой самоотдачей и ответственностью, когда начинаешь чувствовать всё снова их мудрость.

Тайна души и духа

Если хотят вскрыть содержание сказок, — нужно исходить больше из познания существа человека, чем это принято теперь.

Исходя из двукратного деления человека на тело и душу, нельзя объяснить ни одну из них. Лежащее в основе сказок разделение человеческого существа мы знаем из трудов Аристотеля. Когда учение Аристотеля о душе было уже давно утеряно во внешнем мире, им пользовались в школах и тех кругах, из которых произошли сказки.

У Аристотеля — низший член существа человека это — его физическо-минеральное тело, второй — трептикон, — вегетативная душа. Она пробуждает это минеральное тело к жизни и поднимает его на ступень растения. Третий член существа человека — носит название эстетикона, — благодаря которому тело становится родственным животному. Человек переживает внутри себя радость и боль, и может открываться во сне, в росте, душевно, как животное. Эти три члена принадлежат ещё, как трёхчленный корень, — физическому телу. В Духовноведении Рудольфа Штейнера они называются физическим телом, жизненным или эфирным телом, и телом ощущающим.

Душевное существо у Аристотеля рассматривается опять-таки как трёхчленность: оректикон, кинектикон и дианоэтикон. Их имена теперь в духовноведении: душа ощущающая, душа рассудочная и душа сознательная. Эти три Силы душевного существа в человеке не отделяются друг от друга, они всё время проникают одно в другое. Несмотря на это, их развитие в человечестве происходило одно после другого, также развиваются они и в человеке.

Ребёнок воспринимает своими чувствами мир и отвечает на это восприятие непосредственно своими ощущениями. Радость и боль выражаются беспрепятственно, ощущения чувств становятся ощущениями души. Волевые побуждения выявляются из симпатий и антипатий более физического свойства, а именно, из наивного ощущения. Повторяется состояние детства человечества, когда ещё не думали в настоящем смысле слова, а ещё менее жили сознательно в духе.

Когда ребёнок вырастает, то всё более образуется разум, просыпается мышление. Душа проверяет свои ощущения, выбирает между радостью и огорчением, выбирает сперва благоприятное и полезное и, наконец, только разумное. Симпатии и антипатии начинают управляться с мышлением. Образуются становление волевого, приятно-разумного и душевного, — отсюда и название души рассудочной. В развитии человечества греко-римская культурная эпоха обозначает собой рождение души рассудочной, её развитие продолжалось до средних веков.

Третья, глубоко в человеке расположенная душевная сущность, пробуждается в средние века: дианоэтикон. душа сознательная.' Мыслящему человеку уже недостаточно утверждать всё то, что предписывает ему его собственный разум, или чему учат его законы и заповеди. Ему также уже недостаточно всё это приводить в действие в своём внутреннем существе. Он начинает стремиться к изучению самой истины и вечных законов бытия, чтобы жить созвучно с ними. Он стремится к объективному познанию всего мира. И если теперь познают хотя бы только чувственно воспринимаемый мир с его законами, то всё же это развитие идёт вперёд.

Вечно-истинное, добро и красота в их собственном значении, познаются в стремлении души сознательной, независимо от симпатий и антипатий, независимо от субъективного мышления.

Этой троичности в душевной жизни соответствуют три основные силы: чувство, мысль и воля. Прежний человек переживал свою тройную расчленённую душу не так узко и лично, как современный. Он ощущал себя как «микрокосмос в макрокосмосе», а также и свою душу как участвующую в божественных силах мировой души. Египтяне говорили о тройственной Изиде, германцы видели её ткущей судьбы в образе трех Норн. Душевная сущность человека для них рождалась из этой сверхчеловеческой сущности как дочь от матери. Мы знаем их как трёх дочерей в наших сказках. (В бесчисленных святилищах поклонялись в древности трём матерям. Они являлись повелительницами человеческого душевного существа, в духовном мире, в котором хранятся прообразы всякого становления и всего созданного. Гёте называет этот мир — царством матерей.)

Чем дальше мы идём назад в развитии человечества, тем большее расщепление находим мы в человеке на три части: чувства, мышления и воли. Его Я, его личность не были ещё достаточно сильными, чтобы привести эту троичность к единству.

Только в местах мистерий, а позже и в высшей школе Пифагора вырабатывалось путём упражнений и обучения это высшее единство в отдельном человеке. Все влечения, связанные с узко личным — выделялись из души. Человек жил только в стремлении к вечной истине. Душа проходила через катарсис (очищение). Очищенная, объединенная, обновлённая душа обозначалась всегда как "девственная", - и у греков она называлась дева София, т. е. дева мудрости. Дева София — это высшая душа. "Вечно женственное", как называет её Гёте.

В образной речи всех народов душа является в образе женщины, как маленькая девочка, если подразумевают ещё не развитую, детски юную душу, как юная дева, когда она созрела, чтобы соединиться с духом, чтобы пробудиться и стать оплодотворенной для жизни в духе, как мать, после того, как в ней выявился душевный или духовный зародыш, как бабушка, когда она стала старой и знающей (смотри — прародительница — предчувствие).

Душа, обращенная к материальному чувственному миру, уже отпавшая от первоначального единства, является в образе мачехи.

Все душевные силы, обращенные всё больше вовнутрь — душевные силы женского рода.

Наряду с тайной души действует и тайна духа. Во времена развития Я — её можно назвать также — тайной Я. Человеческий дух, вечная энтелехия — человек, идёт по пути восприятия себя как Я, то есть стать личностью, в истинном смысле слова. Человек как духовное существо является в образе мужа — мужчины. Как более активный вовне, так и дух всегда деятелен, всегда водящий. Он хочет быть, становиться, развиваться, познавать. Он больше обращен к миру, чем душа, действующая внутри человека.

Все духовные силы в человеке— мужского рода. И здесь высвобождаются из старого, однородного сознания духа (образ: старый король) в течение развития — три основных силы: чувство, мышление и воля, и вступают на собственный путь: три сына — в сказках, три брата. Они являются господствующими духовными силами, в отличие от тройственных сил души — трёх дочерей или сестёр. Как душевное существо призвано развиваться вверх в вечно женственное, так и дух человека призван стать вечно мужественным. Он пронизан божественными силами Духа миров, так же как душа— дева София — пронизана божественными силами мировой души. Благодаря этому совершается королевская свадьба, божественно- духовное оплодотворяет вечную душу — и рождается новый человек, истинный человек. (Платон: только посвященный является истинным человеком.)

Средневековье знало только мистическую свадьбу. В ней дело идёт о внутреннем переживании души. Дух овладевает в субъективном, личном внутреннем переживании — духом (смотри переживания монахинь, которые . переживают Христа, который воздействовал на их высшую сущность, — как жениха их душ). Но королевская свадьба в этих сказках — всё же — иная. Чтобы понять её, мы должны рассмотреть опыты и пути посвящения розенкрейцеров. Когда разрушились места мистерий, откуда руководили развитием молодого человечества, человек в своем развитии дошёл как раз до того времени, когда совершилось освобождение от кровных уз рода и семьи, а вместе с этим и от души рода и семьи, и основал себя — индивидуальностью.

Он должен был сам взять своё водительство в свои руки. Так как духовное ясновидение уже пришло к концу (наступили сумерки Богов), человек не имел бы сил для этого со стороны.

В эту эпоху, когда человек обратился от своего внутреннего вновь к внешнему, и переживал "нижний" мир вместо "верхнего", вступило в земной мир явление Христа, как величайшая божественная мистерия. Истинный человек как носитель Божественного Духа Христа вступил на землю. Благодаря этому событию исцеления, — каждому человеку была дана возможность стать "истинным человеком" (т. е. посвященным). Нечто в человеке могло вступать в отношения с Духом Христа и действовать с ним. На это были обращены взоры тех христиан, которые называли себя Иоанновыми христианами. Они говорили о том, что в преходящем, временном, низшем Я-сознании, которое образуется в течение жизни, может родиться иное, высшее Я. И это высшее Я может стать владыкой и повелителем низшего и временного. И оно может так же видеть, благодаря высшим чувствам, в духовном окружающем мире, как могло низшее, с помощью физических чувств, переживать чувственный мир. Иоанновы христиане направляли, главным образом, свои взоры на то, как должно было совершаться это внутреннее пробуждение, это посвящение (инициация). В Евангелии от Иоанна они видели особенные силы, ведущие к этому пробуждению. Иоанн, "любимый ученик" Христа, стоявший ближе всех к Учителю в познании (т. к. именно это и обозначает это название в истинном смысле этого слова), он пережил мистерию Голгофы — смерть на кресте, как единственный ученик, и был для других учеников носителем этих пробуждающих сил. Они признавали его существо как живой импульс Духа, действующий и дальше в истории. Даже больше: его вечная сущность была с ними в данное время. Он был для них тем, о котором говорили, этот Ученик «не умрёт». Своими делами они пытались подготовить его будущее время существования на земле, когда люди с помощью всё больше вскрываемой мудрости христианства будут разбужены и придут к высшей силе познания — к любви.

Поэтому герой этих сказок называется — Иоанном. И когда теперь человек проникает в Софию христианства, то он призван познавать мудрость низшего чувственного мира и мудрость высшего мира, — мира Христа, в стремлении идти вперёд, то есть охватить всё существо творения — в мышлении. Но, когда человек продумывает свои мысли, которыми он охватывает мир как духовное единство, — он становится другим, посвященным благодаря Софии христианства, он становится "истинным человеком". Благодаря свадьбе Иоаннова Я с душой, ставшей девой Софией, душа и тело, изменяются, т. е. изменяется всё существо человека: это и есть "химическая свадьба".

Благодаря этому рождается из трёх членов физического существа и трёх членов душевного существа — высшая, чисто духовная сущность (объединение и повышение физического и душевного), которая переживалась как некая троичность. Это обозначает дальнейшее возвышение — к девяти. Человеческое существо, исходя из чувства, мышления и воления, возвышается и претворяется дальше в своей десятичленности. В сказке говорится: «за тридевять земель». Если человек познает себя как вечное Я, в совокупности своей девятичленной сущности, он поднимается над ней и приходит к десяти: «в тридесятое царство».

Когда девять иерархий, в их высокой последовательности на святой лестнице Ангелов, были ещё действительностью для человека, он переживал низшую ступень этой высокой девятичленности — как ступень Ангела. Прийти в тридесятое царство — означает также: воспринимать себя как вечную индивидуальность на ступени, за которой следует ступень Ангела, то есть — достижение цели для исполняющего Божественную волю. Можно было бы ещё сказать: прийти в тридесятое царство — это значит — обрести духовный мир уже в земном существовании. (Пифагорейцы называли число десять всеобъемлющей, все завершающей матерью.) С глубоким смирением часто заканчивает рассказчик свою сказку следующими словами: "На этой свадьбе я был, вино и мёд пил, по усам текло, а в рот не попало", т. е. на королевскую свадьбу я был приглашён, и укрепляющим Я вином — угощали меня, но самую тайну я ещё не смог охватить и осуществить в себе...

Имена в сказках

В школе Диониса Ареопагита, великого греческого философа и ученика Павла, существовавшей до VIII века, — душу ощущающую обозначали именем Марии Магдалины, душу рассудочную — именем Марии. В русских сказках душу ощущающую называют Магдалиной или Еленой, душу рассудочную — Марией, душу сознательную — Еленой Прекрасной. Духовная сила, соответствующая чувству и сущности души ощущающей, носят имя Василия, от Базилиуса — Царственного. Можно было бы ощущать это имя как обозначение сущности русской монастырской жизни (Отец церкви — Базилиус — (Василий), Основатель Ордена — Базилиус — (Василий) и т. д.), в то же время и как ведущее имя эпохи души ощущающей. Димитрий — или Пётр, — духовная сила, соответствующая мышлению и душе рассудочной, является здесь как регент — водитель следующей эпохи. Духовная сила, соответствующая воле и душе сознательной, призванная действовать в будущем, — носит имя Иоанна.

В этих сказках силы душевных сущностей живут в предназначенных им царствах: медном, серебряном и золотом.

Для средневековых алхимиков, выросших из Розенкрейцерства — медное царство — являлось состоянием благочестия. Медь связана с планетой Венера — красивый металл, его теплый блеск похож на золото. Также походят благочестивые ощущения, детская мудрость души ощущающей, на золото истинной мудрости. Душа ощущающая живёт в медном царстве, то есть она живёт в сфере чистых, благочестивых ощущений.

Серебро — связано с луной. Как серебристый месяц не имеет своего собственного света, но отражает свет солнца, так же светит сила рассудка не из себя самой. Всякий рассудок, всякий интеллект является отражением истинной мудрости.

Только душа сознательная проникает в мировые законы — она ищет, очистившись от всякого эгоизма, чистое золото мудрости. Поэтому она живёт в золотом царстве. Золото — как солнце, оно сияет, греет, светит и рождает жизнь.