Модель конфликта: психосоциальный подход

Обсуждая модель конфликта, мы обратимся прежде всего к рассмотрению той версии, в соответствии с которой предполагается существование двух движущих, противоположных друг другу сил, одна из которых присуща человеку как индивидуальности, а вторая – человеку как существу социальному. Самый яркий пример теории такого рода – это теория Фрейда, и мы обратимся к ее описанию с самого начала. После я перейду к анализу теорий Мюррея и Эриксона, которые во многом схожи с идеями Фрейда. Однако следует иметь в виду, что Мюррей и Эриксон отошли от понимания конфликта как всеобъемлющего состояния. По их мнению, существует небольшая часть жизни, свободная от конфликта. Можно сказать, что эти авторы отвергают чисто психосоциальную модель конфликта, однако все же достаточно близки к ней, и поэтому я счел возможным рассматривать их теории как варианты этой модели. И наконец, теория Салливана включена в данный обзор как чистый пример психосоциальной модели конфликта, хотя содержание этой теории несколько отличается от того, что предложено Фрейдом.

ПОЗИЦИЯ ФРЕЙДА

Масштабность вклада Зигмунда Фрейда (родился в Моравии в 1856 г., умер в Лондоне, Англия, в 1939 г.) в развитие психологии личности признается как его сторонниками, так и противниками, и по этой причине в настоящее время объективный анализ его теории представляется делом весьма затруднительным. И тем не менее мы должны попытаться. Как человек, он серьезно и увлеченно относился к своей работе, своей жене и семье, своим друзьям и коллегам, своим принципам. Уже в молодости он отличался высоким интеллектом, целеустремленностью и независимостью, что говорило о величине его дарования и в то же время приводило к социальному отвержению, являющемуся частым спутником таланта. Врач, далеко отошедший от ортодоксального медицинского представления о том, что любая болезнь имеет причины физического характера, Фрейд пропагандировал среди коллег такие взгляды, которые казались большинству из них откровенной ересью. На протяжении почти всей сознательной жизни Фрейда его считали фанатиком, помешанным на сексе, медицинское сообщество отказывало ему в признании. Горько сожалея об этом, Фрейд делал все более тесной сплотившуюся вокруг него группу сторонников и почитателей, настаивая на неукоснительной лояльности к тем теоретическим принципам, которые и стали причиной столь жестокого остракизма. Совсем не удивительно, что взгляды Фрейда вызывали такое отвержение даже несмотря на то, что они были сформированы в результате непосредственных наблюдений за его пациентами, поскольку они представляли собой своего рода обвинительный интеллектуальный вызов той эпохе, отличавшейся особым пуританским викторианством.

С самого начала Фрейд и тесный кружок его последователей уделяли особое внимание анализу психической причинности некоторых болезней и пытались разработать такую терапию, которая была бы ориентирована не столько на оздоровление тела, сколько на исцеление психики. Как сам Фрейд, так и его последователи оказали огромное влияние на развитие персонологии. Взаимодействие между членами кружка, большинство из которых были молодыми, энергичными, амбициозными врачами, и их мечтательным, хотя и проявляющим отеческую заботу, лидером было столь интенсивным, что время от времени приводило к ссорам. И у членов этой экстраординарной группы было два пути: они или оставались в ней, или становились изгоями. Однако интеллектуальное влияние Фрейда было столь велико, что эти изгнанники создавали свои собственные, не менее глубокие теории, которые все же тем или иным образом отражали психоаналитическое прошлое своих создателей.

Фрейд много писал, часто менял свое мнение; многие из его идей остались недосказанными, поскольку он никак не мог решить, какая из его теоретических альтернатив наиболее выигрышна. Кроме того, интерпретацией его работ занималось чрезвычайно много исследователей, причем кто-то был его союзником, кто-то противником, а кто-то просто пытался найти в его рассуждениях то, что могло бы стать отправной точкой их собственных теоретических построений. Учитывая столь сложные обстоятельства, нужно крайне осторожно давать какие-то общие оценки этой теории. И поэтому, имея в виду все вышесказанное, я буду обращаться главным образом к работам самого Фрейда, а не его союзников, противников или последователей; кроме того, я буду говорить только о тех его идеях, которые он проводил наиболее последовательно, и не принимать в расчет случайные утверждения и объяснения, какими бы интригующими они ни казались.

И если мы решили придерживаться столь избирательной стратегии, мы без труда выявляем то, что, по мнению Фрейда, является основной тенденцией жизни. Это стремление максимизировать удовлетворение своих инстинктов, минимизируя при этом наказание и вину. Стоит на минуту задуматься о том, насколько очевидно это утверждение и насколько оно совпадает с простым здравым смыслом. Попытайтесь вспомнить, когда вы в последний раз хотели чего-то для себя и боялись, что кто-то повредит вам, если вы попытаетесь получить желаемое, или же вам казалось аморальным то, что ваше желание так важно для вас. Если ваше желание было достаточно сильным, вы наверняка ощущали внутренний конфликт, который, по всей вероятности, не так просто решить, просто сказав себе, что вы не будете добиваться желаемого. И если вы разрешали стоящий перед вами конфликт, добиваясь реализации той части или той формы вашего желания, которая вызывала меньше возражений со стороны окружающих или вас самих и не приводила к наказанию или возникновению чувства вины, то считайте, что вам посчастливилось получить интуитивный личностный опыт, позволяющий вам понять, что же имел в виду Фрейд.

Однако у Фрейда, без сомнения, было более точное и формальное представление о том, и нам будет сложно до конца понять его, если мы будем исходить только из простых переживаний такого типа, как те, о которых я только что вам напомнил. Чтобы осознать этот более формальный смысл, нам необходимо использовать свои мыслительные способности, поскольку, как я покажу чуть позднее, кое-что из того, о чем говорил Фрейд, строго говоря, плохо поддается непосредственному интроспективному анализу. В любом событии, если мы рассматриваем его с формально-теоретической позиции, основная жизненная тенденция, в том виде, как ее понимал Фрейд, непременно будет проявляться в существовании 1) инстинктов, 2) источников наказания и вины, 3) механизмов удовлетворения инстинктов и избегания наказания и чувства вины.

Инстинкты

Фрейд считал, что существует некоторое количество инстинктов, которые являются общими для всех людей; эти инстинкты – врожденный и не поддающийся изменению аспект человеческой природы. Если мы используем нашу терминологию, то выделяемые Фрейдом инстинкты – это ядерные характеристики личности. Хотя он рассматривал три типа инстинктов, все они имеют одну и ту же общую форму, различия проявляются только в содержании. У всех инстинктов есть источник, определенного типа энергия, или движущая сила, цель и объект. Источник инстинкта неизбежно коренится в биологическом характере организма – в самом процессе обмена веществ. Фрейд говорил (1925b, с. 66):

"Под источником <...> инстинкта понимается соматический процесс, происходящий в органе или части тела, побудительная причина которого представлена инстинктом в психической жизни. Мы не знаем, какова химическая природа процесса и связан ли он с высвобождением других, например механических, сил. Изучение источников инстинктов находится вне компетенции психологии".

Итак, инстинкт – это не сам соматический процесс, но, скорее, психическая репрезентация соматического процесса. Постулируя этот факт, Фрейд подчеркивал, что психические проявления личности, такие, как мысли, желания и даже эмоции, являются выражением соматических функций и процессов и зависят от них. Именно поэтому многие персонологи склонны считать теорию Фрейда не столько психологической, сколько биологической. И все-таки, несмотря на то что он уделял столько внимания биологическим основам личности, он, несомненно, признавал важность инстинктов и подчеркивал их влияние на психическую жизнь человека.

Вы можете составить ясное представление о сущности инстинктов, проанализировав попытку Фрейда определить тип энергии, или движущей силы, присущей инстинктам. К рассмотрению того, каков тип энергии, мы переходим в тот момент, когда принимаем идею о том, что источником инстинкта являются соматические и метаболические процессы организма, и задаемся вопросом, каким образом соматическое сообщение трансформируется в свое психическое выражение. И мы обнаруживаем, что Фрейд рассматривал такое сообщение как своего рода состояние биологической депривации. Энергия инстинкта кроется в таком состоянии соматической депривации, как, например, "сухость слизистой оболочки глотки или раздражение слизистой оболочки желудка..." (1925b, с. 61). Утверждениями, подобными этому, Фрейд передает нам две основные идеи. Одна из них заключается в том, что источник и энергия инстинктов коренятся внутри самого организма. И поэтому он может сказать, что "когда сильный свет бьет в глаза, это нельзя считать инстинктивным стимулом..." (1925b, с. 61), поскольку такая стимуляция осуществляется без вовлечения внутренних процессов, являющихся неотъемлемой особенностью организма как функционирующей биологической системы. Другая идея, о которой говорит Фрейд, ссылаясь на такие процессы, как раздражение слизистой, сводится к тому, что проявляющиеся в психической жизни соматические сообщения выражают биологические потребности самого организма. Инстинкт свидетельствует о том, что организм не имеет того, в чем нуждается, что он находится в состоянии депривации. Подобные состояния депривации переживаются как напряжение, или давление. Фрейд (1925b, с. 65) пишет, что "под давлением <...> инстинкта мы понимаем его двигательный фактор, величину силы или меру потребности в соответствующем действии. Оказание давления – характеристика всех без исключения инстинктов, она определяется самим фактом их существования ".

Фрейд обратился к такому различению между стимуляцией, поступающей в нервную систему из внешнего мира, и внутренней стимуляцией, производной от инстинктов, чтобы сделать еще одно немаловажное утверждение. В отличие от внешней стимуляции, стимуляция инстинктивная постоянна по своей природе. Напряжение, или давление, оказываемое инстинктами, их энергия всегда больше нуля, поскольку это напряжение является выражением биологических потребностей функционирующего организма. Организм с нормально протекающими метаболическими процессами так часто будет испытывать потребность в пище, воде и т.п., что иссушение или раздражение слизистых оболочек будет наблюдаться в той или иной части тела практически всегда. Фрейд пишет об этом так (1925b, с. 62):

"Инстинкт <...> никогда не проявляется как сила, осуществляющая моментальное воздействие, но он постоянен. Более того, поскольку он индуцируется не извне, а изнутри самого организма, организм не может его избежать. Точнее будет назвать такой инстинктивный стимул потребностью. Тогда то, что устраняет потребность, это удовлетворение. А оно может быть достигнуто только посредством соответствующего <...> изменения внутреннего источника стимуляции".

Напряжение, вызываемое состоянием депривации, всегда сопутствует человеку, а это означает, что инстинкты неизбежно оказывают влияние на его существование.

Итак, мы выяснили, что инстинкты берут свое начало в соматических процессах организма и характеризуются напряжением и побуждением к действию, вызываемыми состоянием биологической депривации. На основе этой информации можно предположить, что Фрейд считал основной целью инстинктов. Он говорил:

"Цель <...> инстинкта во всех случаях одна – его удовлетворение, которое может быть достигнуто только посредством устранения стимуляции как источника инстинкта" (Freud, 1925b, с. 65).

Иными словами, цель всех инстинктов сводится к тому, чтобы редуцировать напряжение, возникающее вследствие биологической депривации. Идеальное состояние, достигнуть которое невозможно, поскольку инстинкты действуют на человека постоянно, заключается в блаженном состоянии покоя (возможно, что приблизительно такого состояния человек достигает в период глубокого сна).

Еще одна общая характеристика инстинкта – это его объект, под которым Фрейд подразумевал какую-то вещь или вещи, обычно из внешнего мира (однако в некоторых случаях и из внутреннего мира человека), служащие для удовлетворения или редукции напряжения, вызываемого депривацией. Словами Фрейда (Freud, 1925b, с. 65):

"Объект <...> инстинкта – это вещь, в отношении которой или посредством которой инстинкт может достичь своей цели. Это наиболее изменчивый элемент инстинкта, исходно с ним не связанный, он начинает соотноситься с инстинктом только вследствие того, что он делает возможным удовлетворение".

Как правило, существует более одной вещи или события, которые могут ослабить напряжение инстинкта, и одна или другая вещь (или событие) из ряда могут стать особенно важными для устойчивого человека в результате приобретенного им опыта. Однако спектр возможностей удовлетворить тот или иной инстинкт вполне может быть определен, поскольку они являются неотъемлемыми атрибутами самого инстинкта. Так, к примеру, голод можно удовлетворить только съедобными вещами.

Некоторых из вас, возможно, интересует вопрос, какое отношение все это имеет к психологии человека. Я уже не единожды говорил о том, что инстинкты, хотя и являются биологическими по своей природе, принципиальным образом влияют и на психику человека. И все же термины, которые мы используем при описании различных характеристик и атрибутов инстинктов, на первый взгляд имеют с психологическими терминами мало общего. Однако если мы имеем в виду тот факт, что Фрейд считал сому и сознание взаимосвязанными, мы можем и должны гораздо активнее использовать психологические термины. Так, психологическим термином, соответствующим источнику и объекту инстинкта, является "желание". Желание пищи, к примеру, является психологическим аналогом метаболической потребности организма в питании. Термин, который соответствует напряжению и цели инстинкта, – это "неприятная эмоция". По мнению Фрейда, желания и связанные с ними эмоции являются точным отражением биологических нужд, поскольку существуют тесные связи между мозгом (предполагаемым физиологическим локусом желаний и эмоций), с одной стороны, и сомой и висцерой (предполагаемым локусом биологических нужд организма) – с другой, опосредуемые вегетативной нервной и эндокринной системами.

Не знаю, насколько убедительным показалось вам описание атрибутов инстинкта, но едва ли можно усомниться в том, что значительная часть нашей психической жизни, связанная с нашими желаниями и сопутствующими им неприятными эмоциями, является выражением биологических нужд организма. И мы должны признать, что эти процессы играют огромную роль в детерминации человеческой жизни.

Итак, теперь мы представляем себе, как понимается инстинкт в рамках психоаналитической концепции, и можем перейти к тому, каким содержанием наполняет Фрейд эти инстинкты. Существуют три типа инстинктов, и все они тесно связаны с ид. Всякий раз, когда речь идет об ид, необходимо помнить, что это термин, обобщающий все инстинкты, постулированные Фрейдом. В рамках терминологии, принятой в данной книге, ид – это ядерная характеристика личности, равно как и каждый из включаемых в нее инстинктов: хотя Фрейд и выделял три различных типа инстинктов, он полагал, что все они присущи природе человека.

Фрейд полагал – и проводил эту идею на протяжении всех своих персонологических изысканий, – что существует ряд инстинктов, функция которых заключается в сохранении биологической жизни. Учитывая все вышесказанное, очевидно, что он понимал важность этих инстинктов жизни (Freud, 1925b), таких, как потребность в пище, воде и воздухе. Источник инстинктов рода – анаболические процессы, часть метаболизма, способствующая росту. Энергия этих инстинктов – это дискомфорт и напряжение, вызываемые раздражением слизистых оболочек пищеварительной и дыхательной систем, а их цель – редукция напряжения и дискомфорта за счет получения объектов, таких, как пища и вода, которые способствуют снятию раздражения слизистых.

Хотя эти инстинкты жизни носят базовый характер, Фрейд уделял им гораздо меньше внимания, чем сексуальным инстинктам, которые с самого начала стали важной составной частью его теории. Источник этих инстинктов – метаболический процесс, осуществляющийся в частях сомы, связанных с сексуальной репродукцией. Эта часть сомы включает в себя не только гениталии, как таковые, но также вторичные сексуальные области, например грудь и отверстия, такие, как рот и анус, которые могут участвовать в процессе сексуального возбуждения. Энергия сексуального инстинкта, которую Фрейд назвал либидо, проистекает из чувствительности, раздражения или напряжения этих различных частей тела, если организм в последнее время не проявлял сексуальной активности. Очевидно, цель инстинкта сводится к избавлению от напряжения и сверхчувствительности через половую связь, оргазм и эякуляцию. И наиболее адекватный объект для реализации этой цели – половые органы привлекательного человека противоположного пола. Все другие возможные цели и объекты, такие, как поцелуи, ласкание груди, гениталий и ануса, стимулирование рта и ануса посредством принятия пищи и экскреции, мастурбация с достижением оргазма, сексуальные отношения с непривлекательным партнером и гомосексуальные отношения, рассматривались Фрейдом лишь как парциальные, то есть только до некоторой степени способствующие удовлетворению инстинкта.

Когда такого рода парциальные цели и объекты становятся для человека более важными, чем основная цель и основной объект, это требует соответствующего объяснения. Если человек еще не достиг пубертатного возраста, говорят, что он еще не достаточно созрел, поскольку сексуальные инстинкты развиваются гораздо медленнее, чем все прочие. Если речь идет о подростке, то частичное удовлетворение сексуального инстинкта посредством стимуляции ротового отверстия или мастурбации и тому подобной активности может вполне соответствовать его стадии развития. Но если человек предпочитает парциальные цели и объекты во взрослом возрасте, считается, что это психопатологическое нарушение его развития.

Идея Фрейда об основном и парциальных объектах вызвала определенную критику в свой адрес: эту теорию сочли теорией средней руки, поскольку создавалось впечатление, что речь в ней идет о том, что сексуальная активность человека направлена только на осуществление деторождения и не может считаться привлекательной сама по себе. Однако эта критика безосновательна, потому что Фрейд хорошо понимал, что удовольствие и удовлетворение, получаемые от сексуальной активности, далеко не всегда очевидно и непосредственно связаны с оргазмом и эякуляцией в момент сношения; эти приятные парциальные активности своего рода подготовка к качественному оргазму и сношению, и вся совокупность действий приводит к глубокому и настоящему удовлетворению. И лишь в том случае, когда та или иная парциальная цель начинает приобретать для человека основополагающее значение, Фрейд считал это тревожным знаком. И я надеюсь, что вы осознали еще один момент: Фрейд полагал, что сексуальный инстинкт охватывает гораздо больше частей тела и видов активности и удовольствий, чем мы обычно подразумеваем, говоря о сексе.

Казалось бы, основное принципиальное различие между инстинктами жизни и сексуальным инстинктом заключается в том, что последний не имеет ценности для выживания организма. Однако это не совсем верно. Хотя сексуальный инстинкт и не связан с выживанием организма, стимулируя его к добыванию питания и прочего материала, необходимых для нормального метаболизма, как инстинкт жизни, он является залогом выживания вида в целом, побуждая организм к размножению. А Фрейд, без сомнения, признавал тот факт, что выживание вида имеет чрезвычайно важное значение и для выживания отдельного человека. И тем не менее необходимо отметить, что, хотя сексуальный инстинкт, как и все прочие, связан с биологическими нуждами организма, соответствующие ему нужды не имеют непосредственной связи с выживанием человека, этим инстинктом обладающим. То, что сексуальный инстинкт выражает биологические нужды, подтверждается, к примеру, тем, что вынужденное сексуальное воздержание приводит к болезненно высокому напряжению и сильному дискомфорту. И в то же время эти нужды не оказывают сильного и очевидного влияния на выживание человека, что мы можем продемонстрировать на примере священников и отшельников, которые целиком и полностью воздерживаются от каких-либо сексуальных отношений, и при этом средняя продолжительность их жизни ничуть не меньше, чем у всех прочих людей. И если мы, следуя Фрейду, достаточно широко определяем человеческую сексуальность, мы можем прийти к выводу, что даже целибат может быть своего рода парциальным удовлетворением сексуального инстинкта. И столь же верно, что Фрейд рассматривал полное сексуальное воздержание как источник ряда симптомов психологического недуга, хотя они могут быть столь незначительны, что не всегда замечаются со стороны. И все это вполне можно понять, если мы исходим из того, что сексуальный инстинкт берет начало в биологических нуждах организма, хотя эти нужды и не связаны непосредственно с его выживанием. В конце концов, если вы долгое время воздерживаетесь от пищи или воды, найти симптомы вашего расстройства будет довольно просто: вы скоро попросту умрете! Итак, слишком большое внимание, уделяемое Фрейдом сексуальному инстинкту, едва ли можно объяснить тем, что этот инстинкт имеет чрезвычайную важность для выживания организма, как потребность в пище, воде и т.п. Повышенный интерес к нему вызван тем, что он гораздо больше, чем инстинкты жизни, связан с конфликтами человека. А с точки зрения теории Фрейда и сходных с нею конфликт формирует и детерминирует жизнь человека. Одна из причин того, что сексуальный инстинкт рассматривается как основной источник конфликта, заключается в том, что он созревает так долго и столь многогранен, что его удовлетворение может быть достигнуто самыми разными способами. Инстинкты жизни, напротив, достаточно просты по своей природе, они существуют у человека практически с момента рождения, и их удовлетворение возможно лишь за счет ограниченного количества объектов. Подводя итог тому, что я сказал, можно сделать вывод, что на сексуальный инстинкт, по сравнению с инстинктами жизни, гораздо больше влияния оказывает опыт первых лет жизни. Чуть далее мы поговорим о представлениях Фрейда о том, как общество реагирует на проявления сексуального инстинкта, и увидим, почему он считал, что влияние раннего опыта на сексуальный инстинкт обычно приводит к возникновению конфликтов.

В последний период своей работы Фрейд пришел к выводу, что существует и третий тип инстинкта и он по своей природе антагонистичен инстинктам жизни, поскольку его цель – биологическая смерть человека. Это весьма необычно – предположить, что основополагающая тенденция организма заключается в его стремлении к смерти, но именно такова и была идея Фрейда. Он начал рассуждать об инстинкте смерти еще тогда, когда в его собственной жизни все было в полном порядке, но постепенно он стал отмечать и в самом себе физиологические и психологические признаки старения; в конце концов он дошел до того жизненного этапа, когда смерть окружающих людей перестала быть редкостью. Неудивительно, что в этот период Фрейд гораздо больше времени уделял своим размышлениям о смерти и ее причинах, чем тогда, когда он был молод. Потом он заболел раком и, несмотря на получаемое лечение, последние шестнадцать лет жизни мысль о возможной смерти его практически не покидала. Очевидно, что в последние годы своей жизни Фрейд очень боялся смерти (Bakan, 1966).

Сейчас стало модно рассматривать смерть как то, что делает жизнь бессмысленной, поскольку она, хотя и является единственным абсолютным атрибутом существования, сама по себе непредсказуема. Кроме того, в наши дни даже точные науки, такие, как физика, перестали искать причины каждого наблюдаемого события. Но во времена Фрейда все ученые стояли на позиции детерминизма, иными словами, они верили в то, что любая причинно-следственная связь может быть выявлена. Фрейд еще в самом начале своей карьеры продемонстрировал, как сильно это убеждение в нем самом, когда он выдвигал идею о том, что все сновидения и оговорки имеют свою причину (в настоящее время в медицинских кругах эта точка зрения уже не столь распространена). Такой убежденный сторонник детерминизма, естественно, воспринимал смерть как явление, у которого есть рациональная, устойчивая причина, и его убеждение стало еще сильнее, когда над ним самим нависла угроза скорой смерти.

В поисках рациональной причины смерти можно было бы остановиться на физиологической точке зрения и рассуждать о терминах износа или усталости систем человеческого тела. Но Фрейд так долго исходил из того, что во всех биологических процессах явно выражен и психологический компонент, что вполне объясним тот факт, что его не удовлетворил подобный подход. Фрейд хотел выявить психологическую, то есть мотивационную, причину смерти, которая отражала бы и биологическую природу человека. Это позволило бы ему согласовать свои представления о смерти с более ранними идеями и теориями.

Понятно, что стремление к согласованности и личная заинтересованность были не единственными причинами того, что Фрейд постулировал существование инстинкта смерти. Психологические аспекты постулата дают нам рациональные основания не только для объяснения смерти как естественного результата старения организма, но и как осознанных решений самого человека, таких, как убийство и самоубийство. Мы можем рассматривать войну как массовое выражение инстинкта смерти, и становится понятно, почему интерес Фрейда к проблемам смерти проявился в период Первой мировой войны. И даже акт агрессии против самого себя и других людей можно объяснить как парциальное или замаскированное выражение стремления к смерти. Как и инстинкты жизни, инстинкт смерти проистекает из биологических процессов метаболизма. Даже в отдельной клетке организма происходят не только анаболические процессы, определяющие рождение и рост, но и катаболические, определяющие разрушение и последующую за ним смерть. Если бы катаболизм отсутствовал, не могли бы осуществляться и метаболические процессы в целом, а следовательно, жизнь организма была бы невозможна.

Фрейду не удалось разработать концепцию инстинкта смерти так же подробно, как он сделал в отношении инстинктов жизни. В действительности инстинкт смерти – совершенно определенный соматический источник, а его цель – редукция напряжения, связанного с биологической необходимостью катаболизма. Однако не вполне ясно, в чем смысл второй половины данного утверждения. Ни в одной работе Фрейда нам не удается найти подробное описание той энергии, которая присуща инстинкту смерти и сопоставлению его с теорией либидо. Более того, в рассуждениях Фрейда нет и детального описания объектов инстинкта смерти, есть лишь упоминание о некоторых из них. И наконец, еще одна трудность заключается в том, что Фрейд не увязывает инстинкт смерти, в отличие от инстинктов жизни и сексуального инстинкта, со своей теорией развития личности.

И как будто этих затруднений недостаточно, Фрейд предлагает нам еще одно, связанное с предположением о том, что инстинкты жизни находятся в оппозиции инстинкту смерти. Поэтому необходимо четко определить истинную природу отношений между двумя антагонистическими силами, если мы хотим иметь в своем распоряжении внутренне согласованную теорию. Отдельных замечаний Фрейда о взаимосвязи этих двух сил с теоретической точки зрения явно недостаточно. Он чувствовал, что при обычном ходе событий инстинкты жизни более сильны, чем инстинкт смерти, но после наступления определенного жизненного этапа тенденция становится обратной. Кроме того, инстинкт смерти преобладает над инстинктами жизни при определенных нарушениях личности. Также возможно, что в определенные моменты жизни человека (в частности, во время сна и при переживании сильного чувства вины) инстинкт смерти бывает выражен более явно. Делая такого рода замечания, Фрейд просто описывал свои наблюдения с учетом своих представлений об инстинктах жизни и смерти. Если в поле его зрения попадал следующий случай, ему приходилось описывать другой тип отношений между двумя этими силами. А такие post hoc рассуждения становятся источником рассогласования позиций, когда один персонолог пытается трактовать тезисы другого. Сложности, упомянутые в этом и предыдущем абзацах, привели к тому, что многие персонологи высказывали значительное сомнение в правомерности концепции инстинкта смерти. По их мнению, все примеры, приводимые Фрейдом в поддержку этой концепции, можно объяснить с точки зрения агрессии, возникающей в результате фрустрации вследствие невозможности удовлетворения инстинктов жизни и сексуального инстинкта. На самом деле, Фрейд и сам считал именно так, пока не вступил в определенную пору своей жизни. Однако другие ученые мужи (например, Brown, 1959) считали концепцию инстинкта смерти весьма многообещающей.

Завершая разговор об инстинктах, я хотел бы напомнить вам о том, что ид – это ядерная характеристика личности, и она состоит из инстинктов жизни, сексуального инстинкта и инстинкта смерти. Кроме того, ментальная репрезентация этих инстинктов – это желания и соответствующие им неприятные эмоции. А это ставит перед нами один принципиально важный вопрос, ответ на который вы должны иметь, если, конечно, вы намерены полностью разобраться в теории Фрейда. Желания и эмоции ид глубинным образом эгоцентричны, эгоистичны по своей природе. Эти желания и эмоции отражают основополагающую, неподдельную, биологическую сущность человека. В ней нет ничего социального. Человек хочет того, в чем нуждается, и ему нет дела до того, в чем нуждаются другие люди, что они предпочитают и на чем настаивают. Если мы рассмотрим отдельного человека как такового, считал Фрейд, то поймем, что он по природе своей эгоистичен и нецивилизован. И как вы увидите в следующем разделе, именно эта присущая человеку эгоистичность является неизбежным источником конфликта.

Следует также иметь в виду, что инстинкты, в том виде, в каком они существуют в ид, абсолютно неэффективны во взаимодействии человека с внешним миром. Что хорошего иметь какие-то желания и эмоции, отражающие ваши биологические нужды, если вы не знаете, как добиться того, чего хотите, и не можете получить такого рода знание? Ничего хорошего, по мнению Фрейда. Если бы у человека было только ид, единственный способ удовлетворения инстинктов сводился бы к фантазиям относительно их удовлетворения (так называемые первичные процессы мышления). А если вам нужен кусок настоящего хлеба, от фантазии мало толку. К счастью, младенец обычно получает заботу и опеку со стороны родителей до тех пор, пока не научается заботиться о себе сам. И он должен этому научиться. Он должен узнать, какие из объектов удовлетворения инстинктов доступны ему в его окружении. Он должен узнать, где есть смысл искать эти объекты, какое инструментальное поведение с его стороны будет способствовать их получению. Обучаясь всему этому, он должен быть избирателен и точен, он должен запоминать свои ошибки и исправлять их. Короче говоря, он должен вести себя разумно. Словами Фрейда, у личности должно развиться эго. После рождения психика ребенка состоит из желаний и эмоций ид. Но по мере получения опыта часть психики дифференцируется от ид и становится эго. До значительной степени эго – это часть психики, состоящая из мыслительных и перцептивных процессов, отвечающих за восприятие, запоминание и действия, связанные с удовлетворением инстинктов (так называемые вторичные процессы мышления). Важно понимать, что одна из двух основных функций эго – это помощь в удовлетворении инстинктов во внешнем мире. Обеспечивая удовлетворение инстинкта, эго может контролировать нервную систему и мускулатуру человека. Эго и составляющие его процессы одинаковы у всех людей, и их следует рассматривать как ядерную характеристику личности, так же как ид и его компоненты.

Фрейд выдвинул одну весьма интересную идею. Он предположил, что сознание – это мост между соматическими и метаболическими процессами жизнедеятельности организма, с одной стороны, и рациональными действиями и взаимодействиями, составляющими психологическую сторону его жизни, – с другой. Соматические и висцеральные процессы являются источником возникновения желаний и эмоций ид, а эго появляется для того, чтобы разум и мышечная система выполняли запросы соматических и висцеральных процессов. Благодаря существованию эго попытки организма реализовать свои биологические потребности становятся не только эгоистичными, но и эффективными. Фрейд назвал это функционированием в соответствии с принципом удовольствия, чтобы подчеркнуть сочетание эгоистичности и удовлетворения биологических нужд. В своем естественном состоянии человек руководствуется исключительно этим принципом. И как вы уже могли догадаться, ядерная тенденция, по мнению Фрейда, заключается в максимизации удовлетворения инстинктов в соответствии с функционированием принципа удовольствия. Но тут в жизнь человека вторгается общество...

Источники наказания и вины

Ключом к пониманию позиции Фрейда относительно источников наказания и вины служит тот факт, что он считал инстинкты эгоистическими по своей природе. Они не просто эгоцентричны, они неизбежно антагонистичны принципам упорядоченной, цивилизованной жизни. Единственная цель инстинктов – редукция напряжения, вызванного метаболическими нуждами, а эти нужды характеризуют отдельного человека, его организм. По мнению Фрейда, если каждый будет поступать в соответствии со своими естественными, ничем не тормозимыми инстинктивными потребностями, то есть вести себя, исключительно основываясь на принципе удовольствия, то мир станет невообразимо ужасающим местом. Стремясь получить то, что вы хотите, вы неизбежно столкнетесь с кем-то, кто хочет того же самого и в тот же самый момент или будет просто противиться тому, чего вы так хотите. Вам придется вступить с ним в противоборство, преодолеть его защиту, а все это не согласуется с представлениями о цивилизованном и стремящемся к порядку человеке. Вы будете буквально воевать с ним, стремясь достичь удовлетворения своего инстинкта; тот, кто победит, будет удовлетворен. Но для человека невыносима сама мысль о том, что в какой-то момент в каком-то месте и каким-то образом он может оказаться не в состоянии удовлетворить свое желание, поскольку невозможно предсказать, кто окажется победителем, а кто проигравшим. Однако принятие того факта, что ты можешь оказаться в проигрыше и оставить свое желание без удовлетворения, – это проклятие принципа удовольствия, столь эгоистического по своей природе. Таким образом, если человек поступает в соответствии с принципом удовольствия, он рискует не достичь той самой цели, которую этот принцип предполагает. В то же время мир, где каждый человек живет как отшельник, весьма маловероятен. На самом деле, Фрейд считал, что такого рода сепарация попросту невозможна, поскольку она привела бы к фрустрации по крайней мере одного из инстинктов, а именно сексуального, который предполагает существование между людьми определенных отношений.

Лучшее, что может сделать совокупность людей или, иными словами, общество – это реализовать стремление к кооперации и порядку, поскольку