Выполнение Работы в отношении тела и пагубных пристрастий

Тело не может думать, беспокоиться или иметь какие-то проблемы само по себе. Оно никогда не бьет себя и не стыдится себя. Оно просто пытается поддерживать себя в динамическом равновесии и сохранять здоровье. Оно полностью дееспособное, разумное, доброе и изобретательное. Там, где нет мысли, нет проблемы. Это неисследованная история, в которую мы верим, приводит нас к путанице. Моя боль не может быть виной моего тела. Я рассказываю историю о моем теле, но, поскольку я не провела исследование, я верю, что мое тело является проблемой и что, как только это или то изменится, я буду счастлива.

Тело никогда не является нашей проблемой. Наша проблема - это всегда мысль, в которую мы по неведению верим. Работа имеет дело с нашим мышлением, а не с тем объектом, к которому, как мы думаем, мы привязаны. Не существует такой вещи, как пристрастие к какому-то объекту, есть только привязанность к неисследованной идее или мысли, возникающее в определенный момент.

Например, меня не волнует, курю я или нет, это не находится для меня в сфере правильного или неправильного. Я очень много курила, - можно сказать, была заядлой курильщицей в течение многих лет. Затем, в 1986 году, после пережитого в клинике, с моим курением было полностью покончено. К тому времени, когда я в 1997 году приехала в Турцию, я не выкурила ни одной сигареты за одиннадцать лет. Я села в такси, в котором очень громко звучала по радио какая-то дикая турецкая музыка. Вдобавок ко всему водитель постоянно сигналил (они все там сигналят, для них это музыка Бога, а две полосы движения превращаются фактически в шесть сливающихся полос, и все сигналят друг другу, и все это создает совершенный поток). Затем водитель повернулся и с широкой улыбкой предложил мне сигарету. Я, ни минуты не задумываясь, взяла ее и прикурила от зажженной для меня спички. Музыка гремела во всю мощь, клаксоны надрывно гудели, а я сидела на заднем сиденье, курила и наслаждалась каждым мгновением. Тогда я отметила для себя, что мне хорошо, когда я курю, и хорошо, когда я не курю, а сейчас я отмечаю, что после той замечательной поездки в такси я больше ни разу не курила. Но пагубное пристрастие заключается вот в чем: появляется идея, которая говорит мне, что я должна или не должна курить, я верю в нее и ухожу от реальности настоящего момента. Без исследования мы верим мыслям, которые не могут быть правдой для нас, и эти мысли являются причинами, по которым мы курим или пьем. Кем бы мы были без наших «должен» или «не должен»?

Если вы считаете, что алкоголь вызывает у вас болезнь, или кавардак в голове, или гнев, то, когда вы пьете, вы как бы пьете свою болезнь. Вы встречаете алкоголь таким, какой он есть, и он делает именно то, что, по вашему мнению, он должен делать. Поэтому мы исследуем мышление не для того, чтобы прекратить пить, но только для того, чтобы покончить с любыми заблуждениями относительно того, что способен сделать алкоголь. И если вы считаете, что действительно хотите продолжать пить, просто замечайте, что он с вами делает. Здесь нет места жалости. Здесь нет жертвы. И в конечном счете, здесь нет ничего приятного - только похмелье.

Если мое тело заболевает, я иду к врачу. Мое тело это его забота. Мое мышление - это мое дело, и если в нем мир, то я точно знаю, что делать и куда идти.

И тогда тело становится источником большой радости, потому что вы ничего не вкладываете в то, чтобы оно жило или умирало. Это спроецированный образ, метафора вашего мышления, отраженная обратно к вам. Однажды, в 1986 году, когда мне делали массаж, я вдруг ощутила внезапный паралич. Казалось, что все связки, сухожилия и мышцы напряглись до предела. Это было похоже на трупное окоченение, я не могла сделать ни малейшего движения. Все это время я была совершенно спокойна, потому что у меня не было истории о том, что тело должно выглядеть определенным образом или свободно двигаться. Приходили мысли вроде: «О, Боже, я не могу двигаться. Происходит что-то ужасное». Но исследование, которое жило во мне, не допустило какой-либо привязанности к этим мыслям. Если этот процесс замедлить и изложить словами, это звучало бы примерно так: «"Ты никогда не сможешь опять ходить" - дорогая, можешь ли ты действительно знать, что это правда? »

Они такие быстрые, эти четыре вопроса. Со временем они начинают встречать мысль сразу, как только она возникает. В какой-то момент, приблизительно через час, мое тело начало расслабляться и возвращаться к тому, что люди называют нормальным состоянием. Мое тело никогда не может быть проблемой, если мое мышление здорово.

Больное сердце?

Как вы живете, когда вы верите в мысль о том, что ваше тело должно быть иным? Как это ощущается? «Я буду счастлива позже, когда мое тело излечится». «Я буду более стройной, более здоровой, красивой, молодой». Это очень старый миф. Если я думаю, что мое тело должно быть иным, нежели сейчас, то я занимаюсь не своим делом. Я не в своем уме!

Я не предлагаю вам отстраниться от своего тела, да это и невозможно. Я предлагаю вам обладать своим телом, заботиться о нем, внимательно посмотреть на свои представления о нем, изложить их на бумаге, исследо­вать и развернуть.

Хэрриет: Я злюсь на свое сердце, потому что оно больное и слабое. Оно ограничивает мою физическую активность, и я легко могу умереть в любую минуту.

Кейти: Это правда, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Да, это наследственное. Оба моих родителя и трое их родителей умерли от сердечных заболеваний.

Кейти: У ваших родителей были сердечные заболевания, и, похоже, вы унаследовали от них систему представлений, которая вселяет в вас ужас. Врачи сказали вам, что у вас сердечное заболевание. А я предлагаю вам сегодня спросить себя: «Можете ли вы действительно знать, что это правда?»

Хэрриет: Ну... нет. Я не могу реально знать этого. Это могло измениться за последние четыре минуты.

Кейти: Это так. Мы никогда не можем на самом деле знать что-либо. Откуда я знаю, что мое сердце должно быть таким, какое оно есть? Потому что оно такое. Я всегда исхожу из реальности. Как вы реагируете, когда вы верите мысли, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Я боюсь. Я ограничиваю активность. Я остаюсь дома и становлюсь очень пассивной. У меня возникает депрессия из-за того, что я не могу делать то, что хочу. Я представляю себе боль и ужас при сердечном приступе. Я испытываю чувство безнадежности.

Кейти: В результате вы фокусируетесь на безнадежности и не обращаете внимания на свои мысли. Отсюда и приходит страх - от ваших неисследованных мыслей. До тех пор пока вы будете считать свое сердце проблемой, и искать решения за пределами своего мышления, вы не сможете познать ничего, кроме страха. Кем или чем вы были бы, если бы у вас никогда не появлялась мысль о том, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Я думаю, что я была бы более спокойной, а также более свободной в том, чтобы делать то, что я хочу.

Кейти: Давайте развернем то, что вы написали, заменив слово «сердце» на «мышление».

Хэрриет: Я злюсь на свое мышление, потому что оно больное и слабое.

Кейти: Ваш разум больной и слабый, если он указывает на сердце как на проблему. Вы совершенно безумны в этот момент. Ваш разум болен, поскольку вы верите в то, что ваше сердце не является в точности таким, каким оно должно быть. Откуда вы это знаете? Если у вас есть убеждение, которое противоречит действительности, то вы испытываете дисгармонию и ваше сердце начинает учащенно биться. Ваше тело - это любящее отражение вашего разума. До тех пор пока вы это не поймете, ваше сердце продолжит быть вашим учителем, всегда показывая вам тот путь, который добрее. Прочтите ваше следующее утверждение.

Хэрриет: Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено.

Кейти: Это правда? Это действительно правда?

Хэрриет: Что за вопрос! (Пауза.) Хм.

Кейти: Интересный вопрос, не правда ли? Можете ли вы абсолютно точно знать, что ваше сердце нуждается в полном излечении?

Хэрриет: Это представляется бесспорным. (Пауза.) Нет, я не могу абсолютно точно знать этого.

Кейти: Как вы реагируете, когда вы убеждены в том, что ваше сердце не является нормальным для вас и его нужно вылечить?

Хэрриет: Я думаю об этом постоянно. Я думаю о смерти, и мне страшно. Я пытаюсь узнать обо всех медицинских возможностях, возможностях естественного исцеления, и я совершенно запуталась. Я отчаянно пытаюсь разобраться в этом, но не могу.

Кейти: Кем или чем вы были бы без истории «Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено»?

Хэрриет: Я бы просто жила своей жизнью. Я бы так не боялась. Я была бы более внимательной, когда мой врач разговаривает со мной. Я вижу себя просто наслаждающейся тем, что делаю, независимо от того, активна я или нет. И я не была бы так сосредоточена на будущем, на смерти.

Кейти: Это имеет смысл для меня. Давайте сделаем разворот.

Хэрриет: Я хочу, чтобы мое мышление было полностью излечено.

Кейти: Разве это не так же верно или даже еще вернее? Тысячи лет мы пытаемся лечить тела, а они по-прежнему становятся больными и старыми, и они умирают. Тела приходят для того, чтобы уйти, а не для того, чтобы остаться. Ни одно тело никогда не было исцелено окончательно. Исцелять можно только разум, если вы хотите покоя и мира, вне зависимости от того, больны вы или здоровы. Прочтите следующее утверждение.

Хэрриет: Мое сердце слабое, больное, ненадежное, ограничивающее, лишающее меня свободы и подверженное боли.

Кейти: Это правда?

Хэрриет: Нет, на самом деле нет. Это так же верно, как сказать, что мой разум является слабым, больным, ненадежным, ограничивающим, лишающим меня свободы и подверженным боли, когда он видит мое сердце таким образом.

Кейти: Что вы чувствуете, когда думаете, что ваше сердце неполноценное? Сердце каждого человека совершенно в том виде, каким оно является в данный момент. Сердце каждого человека должно быть настолько здоровым, каким оно является сейчас, даже того человека, чье сердце останавливается.

Хэрриет: Если я думаю, что мое сердце совершенно, а я чувствую боль, должна ли я все-таки что-то предпринимать?

Кейти: Несомненно. Я называю это - мыть посуду и любить это. Когда у вас благодаря исследованию есть какое-то понимание ваших мыслей, то вы можете осознанно, без страха и паники позвонить по номеру 911. Вы будете способны точнее описать свое состояние и ясно ответить на вопросы. Вы всегда знали, что нужно делать, это не изменилось. Давайте рассмотрим следующее утверждение.

Хэрриет: Я не хочу уступать своему сердцу, позволить, чтобы оно перестало работать или мешало мне жить нормальной, активной жизнью.

Кейти: Да, это так, дорогая. Если ваше сердце остановится, вы умрете. Смерть, как и все остальное, - это не выбор, хотя и так может казаться. Видите ли вы возможность развернуть последнее утверждение?

Хэрриет: Я хочу уступить своему сердцу.

Кейти: Молодец! Уступите своему сердцу. Передайте это вашему доктору. Работайте со своим мышлением. Это то, что имеет значение. Ваше сердце полюбит вас за это. Продолжайте развороты.

Хэрриет: Я хочу позволить ему перестать работать. Я хочу позволить моему сердцу мешать мне жить нормальной жизнью.

Кейти: Теперь прочтите эти последние утверждения еще раз. Прочтите каждое как «Я страстно желаю... ».

Хэрриет: Я страстно желаю уступить моему сердцу. Я страстно желаю позволить ему перестать работать. Я страстно желаю позволить ему мешать мне жить нормальной жизнью.

Кейти: Для меня это выглядит как свобода. Следуйте советам вашего доктора и наблюдайте за тем, что происходит, с позиции здравого смысла и любви. В конце концов, вы можете прийти к пониманию того, что ваше тело - это не ваша проблема. Это проблема вашего доктора. Единственное, что вам нужно излечить,- это ошибочное убеждение, проявляющееся сейчас. Благодарю вас, моя дорогая.