Слайд результаты эксперимента
Как утверждал Милгрэм, использовались 4 фразы разной степени настойчивости: от «пожалуйста, продолжайте» до «вы должны продолжать, у вас нет выбора». На вопросы о том, насколько болезненным будет тот или иной разряд, экспериментатор отвечал, что угрозы для жизни, в любом случае, нет. Куратор также мог заверить испытуемого, что всю ответственность за состояние другого участника он берет на себя. Важно подчеркнуть, что в адрес «учителя» не поступало никаких угроз в случае отказа продолжить. Однако, если тот все-таки не соглашался после 4-й, самой «убедительной» фразы, то процесс прекращался.
В основной версии эксперимента, которую Милгрэм и представил миру, из 40 испытуемых 26 (то есть 65%) дошли до конца, то есть «ударили» второго участника максимальным разрядом в 450 вольт. Один человек остановился на отметке в 375 вольт, один — на 360 и еще один — на 345. Еще двое прервали эксперимент, когда добрались до 330 вольт. Четыре человека отказались участвовать, когда дошли до 315 вольт, и пятеро — после отметки в 300 вольт.
65% участников эксперимента дошли до максимума электрической шкалы.
По воспоминаниям одного из участников исследования, Джо Димоу, после прерывания эксперимента куратор показал ему несколько изображений и попросил описать свои мысли по этому поводу. На одной из картинок молодой учитель замахивался хлыстом на ребенка, а руководил «поркой» директор школы. Затем Джо попросили схематично представить степень ответственности каждого из участников эксперимента: «учителя», «ученика» и куратора. После этого из второй комнатки, где находилось кресло с электродами, вывели подставного участника. По словам Димоу, он выглядел ужасно, его лицо было в слезах.
В 1961-м и 1962-м годах Милгрэм провел ряд экспериментов, которые несколько варьировались между собой. Где-то «учитель» не слышал стонов «ученика» за стенкой, где-то находился в одной комнате с «учеником» (в этом случае подчинение куратору было меньше). Иногда в задачу «учителя» входило самому прижимать руку «ученика» к электроду, что также уменьшило процент послушания. Милгрэм разыгрывал сценарии с несколькими подставными «учителям» и парой кураторов, которые не могли договориться между собой. В случае возникновения споров между «административными лицами» испытуемые проявляли больше свободы воли, а вот под нажимом мнения «коллег» — таких же «учителей», как правило, пасовали. В некоторых случаях «ученик» заранее предупреждал о проблемах с сердцем.
Эксперимент Милгрэма получил множество критических отзывов. Так, утверждалось, что исследование изначально нельзя считать «чистым», если его участникам не раскрывалась истинная цель. Было множество вопросов к процедуре. Сознавали ли «учителя» в полной мере степень болезненности от удара током? Мог ли повлиять на их отношение к эксперименту тот факт, что его курировал профессор самого Йельского университета? Не имели ли испытуемый садистских наклонностей? Не обладали ли они особой предрасположенностью к подчинению авторитету?
В результате проведения последующих аналогичных исследований как в США, так и за их пределами Милгрэму удалось отбросить множество из этих вопросов, ставивших под сомнение репрезентативность эксперимента. Профессор утверждал, что результаты будут несущественно варьироваться в зависимости от того, в какой стране проходит исследование. По мнению Милгрэма, ключевую роль в подобном поведении играет укоренившаяся в сознании человека мысль о необходимости подчинения властям и авторитетам. При этом в роли «авторитета» может выступить, по сути, любой человек, облаченный соответствующим образом. В данном случае таким представителем власти, начальником, отдающим приказания, выступал научный сотрудник в белом халате. Согласно предположениям профессора, без присутствия «авторитета», который настаивал на продолжении экзекуции, эксперимент заканчивался бы гораздо быстрее. Милгрэм пытался доказать, что подавляющее большинство было не в состоянии оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление человеку, которого они считали наделенным властью, но в то же время подчеркивал, что участники исследования сами по себе были не большими злодеями и садистами, чем самый обыкновенный, среднестатистический член современного общества.