Курица или яйцо? (загадка - парадокс)

Типичным примером невозможности решения задачи из-за отсутствия точных определений является старая загадка о курице и яйце. Вопрос: что появилось раньше другого – курица или яйцо?

РЕШЕНИЕ

Многие приходят к ответу, что первым появилось яйцо. Но используют для рассуждения неверную «точку опоры выводов». Яйцо было первым не по теории эволюции, не из-за того, что рептилии были раньше птиц. С таким же успехом можно предположить, что первым был цыплёнок. Ведь курица появляется не из яйца, а из цыплёнка, а, чтобы появилось яйцо, нужен петух. Подобные предположения есть лишь уловки, отвлекающие от существа спора. Стоит лишь предположить, что птицы были и до рептилий или других животных, несущих яйца, то подобные решения разваливаются на глазах из-за отсутствия точной логической схемы рассуждения по существу спора. Подобные рассуждения можно элементарно аннулировать более точной формулировкой вопроса: что появилось раньше – курица или куриное яйцо? Теперь уже не может быть речи ни о каких рептилиях и других животных.

Можно ответить на вопрос шуткой: если взять аналогию с рождением ребёнка, черты которого определяются генами мужчины, то первым появился петух. Если же подойти серьёзней, то получается следующее рассуждение.

Отбросив определение «курицы» как взрослой особи, из-за которого выходит, что раньше появилось яйцо, потому что из яйца вылупляется не курица, а цыплёнок, из которого уже потом вырастает курица, получаем абстрактное определение «курицы» как набора присущих только ей признаков. Тогда «яйцом» будет её зародыш. Отталкиваясь от этого определения, а, также приняв во внимание аксиому – один вид не может образоваться из другого в течение жизни одной особи – можно заключить, что первым, всё-таки, появилось яйцо. Потому что даже, если произойдут большие изменения с одной взрослой особью «некурицы» в течение жизни, она «курицей» не станет, иначе это могло бы происходить постоянно. Ведь если колли постричь под борзую, она ей не станет. Поэтому набор новых признаков «курицей» становится только с рождением новой особи, то есть в новом яйце. Это яйцо уже можно назвать куриным, потому что из него вылупится курица, как вид. И не важно, что оно появилось у «некурицы».

Кто-то подумает, что если принять за «точку опоры выводов» не определение «курицы», а дефиницию «куриное яйцо», то ситуация поменяется коренным образом и окажется, что первым тогда следует считать появившейся «курицу». То есть опираясь на определение «куриное яйцо» – зародыш, снесённый ТОЛЬКО КУРИЦЕЙ – они скажут, что яйцо от «некурицы», в котором находится зародыш уже «курицы», нельзя считать первым. Ведь только вылупившаяся из него «курица» снесёт настоящее «куриное яйцо», следуя определению. Но это рассуждение неверно. Потому что таким образом нарушается принятая за истинную аксиома – ОДИН ВИД НЕ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ ИЗ ДРУГОГО В ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ ОДНОЙ ОСОБИ. А данным рассуждением предполагается появление «курицы» из яйца, зародыша «некурицы». То есть этим неверным рассуждением предполагается, что зародыш «некурицы» из «яйца некурицы», взрослея в течение жизни, становится уже «курицей». С таким же успехом можно предположить, что из рыбьей икринки появится не рыба, а змея, лягушка или крокодил, или с равной долей вероятности – инопланетянин или человек. Таким образом, верной «точкой опоры выводов» является понимание «курицы» – набор признаков – как вида, из которого уже затем следует определение «куриного яйца», как «зародыша курицы», уже как взрослой особи этого вида. То есть сначала следует дать общее понятие, определить вид животного – «курицы», – а затем уже перейти к частному определению – «куриное яйцо». Если же не уточнять определения, то есть, фактически, рассматривать абстрактный вариант: первое – источник второго, второе – источник первого – то ответа не найти.

КРИТЯНЕ Парадокс Эпименида-критянина о критянах-лжецах

Так, с глубокой древности был известен парадокс Эпименида - критянина: «Все критяне лгут». Если все критяне лгут, то ложно и утверждение самого Эпименида./.../ Теория множеств строилась на таком самом широком понимании множества, при котором стиралось различие между множеством и его элементом (предполагалось, что множества могут быть собственными элементами)./.../ В контексте в подобных случаях, по Расселу, надо различать, к каким логическим уровням, логическим типам объектов относятся высказывания: к «индивидуальным» (отдельные объекты), их классам, классам классов и т.д. Предлагалось и принципиально иное решение вопроса об отношении множества, совокупности и их элементов: то, что включает всю совокупность, не должно включать себя. Слова «все критяне лгут», стало быть, имеют смысл только при предположении, что в класс «все критяне» Эпименид не включил себя самого. Впрочем, парадоксы теории множеств другие авторы предлагали решать иными способами».

РЕШЕНИЕ

И здесь возможны лишь два варианта:

1) если все критяне только лишь лгали в тот период, который подразумевает Эпименид, не говоря правды, то обобщение Эпименида ИСТИННО;

2) если хотя бы один критянин говорил правду в тот же отрезок времени, значит, обобщение Эпименида ЛОЖНО. Для первого варианта можно привести такую аналогию. Можно какое-то время пить чай, а затем перейти на кофе; можно долго молчать, потом заговорить; группа студентов может отвечать на вопросы неверно, то есть, фактически, лгать, а, подучив, говорить правду, хотя бы некоторые студенты. И здесь то же самое: если все критяне лгут какое-то время, это не значит, что они не могут сказать истину, правду, хотя бы один из них. Упущение этого момента приводит к ошибке.

К этому рассуждению нужно добавить и такое понимание обобщения: Эпименид, говоря, лгут, мог иметь в виду, что критяне временами лгут, а иногда говорят правду, как все люди, наверное, или большинство. Но если он хотел сделать истинное обобщение, то подтверждение половины факта недостаточно, это всё равно ложь. Потому что для истинного обобщения нужно было бы сказать: «Все критяне лгут и говорят правду» или «Все критяне иногда лгут (иногда говорят правду)» и т.п.

Можно было бы порассуждать ещё иначе, например, опираясь на критерий очевидности лжи Эпименида:

1) все критяне даже в течение небольшого отрезка времени не могут лгать, если их достаточно много, и они не заняты одним делом, из чего можно было бы увидеть, что они все лгут;

2) Эпименид не мог знать, что делают все критяне, если их достаточно много, хотя то, что человек хотя бы раз в своей жизни лжёт, можно доказать в принципе, к примеру, исходя из того, что любая ошибка есть ложь – искажение истины, правильного порядка.

Но эти основания и им подобные на самом деле не влияют на окончательный ответ этого парадокса:

обобщение Эпименида - критянина «все критяне лгут» является НИ ИСТИННЫМ, НИ ЛОЖНЫМ.

Потому что его нельзя проверить сейчас технически, а также возможно, что и в период его возникновения нельзя было проверить, ведь для этого нужно было бы знать, лжёт ли каждый критянин, чтобы подтвердить истинность обобщения, либо знать, что, хотя бы один критянин не лжёт, для опровержения сообщения.

Итак, ответ: обобщение Эпименида ни истинно, ни ложно, как и вообще все высказывания на момент появления