Этические следствия различителей
В практике терапевта, принимающего решения по поводу описанных выше различителей, имеется еще один вопрос, более важный, чем все другие. Конечно, в этику НЛПпр входит безупречная позиция НЛП терапевта, содействующего и развивающего независимость клиента, как вообще, так и в особенности его независимость от терапевта. Поэтому в ходе лечения где-то должны быть предприняты шаги, дающие клиентам понять, что они являются источником ресурсов и способны принимать полное участие в процессах изменения, руководимых вначале терапевтом. Есть превосходные способы достигнуть этого, одним из которых является продуманное использование тройного описания (изложенного в дальнейшей части этой главы), и особенно 3-ей позиции. Решающее значение имеет здесь время, когда клиент вовлекается в 3-ю позицию, сотрудничая с терапевтом, и начинает процесс формирования рабочего отношения между своим сознанием и подсознанием. Если этот способ используется на слишком ранней стадии процесса, он может активировать сознательное построение паттернов, препятствующее созданию новых выборов. Здесь мы опять-таки настаиваем на ответственности, но не можем еще представить окончательное решение. Таким образом, этическое требование остается пока в области искусства.
Решающий паттерн
Исторический рассказ продолжается:
В четверг в конце дня я (ДГ) прилетел из Европы в аэропорт Сиэтл Такома. Хотя рабочая поездка была напряженной, а сдвиг во времени между Европой и западным берегом США требовал особого внимания, я строил планы на три следующих дня.
Несколькими месяцами раньше я провел черырехдневный семинар для персонала психиатрического госпиталя Сент Поул в Ванкувере (Британская Колумбия). Это была тренировка, специально предназначенная, чтобы предложить точные паттерны и стратегии психиатрам, психиатрическим сестрам и вспомогательному персоналу этого психиатрического учреждения. Первоначальная тренировка была хорошо принята и было заключено соглашение, что участники семинара в течение нескольких следующих месяцев включат предложенные им паттерны в свою работу. Я должен был вернуться, чтобы провести в течение одного дня демонстрации, работая с хроническими шизофрениками из «тяжелых» палат, а затем в течение двухдневной тренировки объяснять, чтó я делал во время демонстраций, и помогать персоналу в уяснении их собственного опыта за последние месяцы.
Я арендовал машину в аэропорту, приехал в Ванкувер и остановился в гостинице. Я чувствовал некоторое расстройство и решил как следует выспаться, чтобы быть свежим на следующий день в начале работы. Но когда я проснулся утром, я почувствовал себя неважно. У меня была температура 104 градуса (по Фаренгейту*), и хотя не было застойных явлений, я почувствовал симптомы пневмонии. Я быстро оценил ситуацию и решил, что самым эффективным выходом было заключить соглашение с моим подсознанием.
Я сказал ему: «Мне нужна твоя помощь, и вот что я предлагаю. Мое поведение будет полностью в твоих руках. Я прошу тебя сделать так, чтобы мы всё исполнили во время демонстрации на самом высоком уровне, поскольку все эти сотрудники, как и их клиенты, заслуживают лучшего, что мы можем предложить. Я обещаю взамен этого, что как только окончится рабочий день, я пойду прямо в гостиницу, пропущу пару стопок бренди, лягу спать и прогоню пóтом эту лихорадку.»7
День прошел быстро, как все дни, когда не действует сознание. Потом я узнал из разговоров с участниками, что я работал в течение этого дня с пятью различными шизофрениками, и, по крайней мере по мнению участников, с высокими результатами. Должен сознаться, что до сего времени у меня нет сознательного доступа ни к одному событию того дня, за исключением двух перерывов (кофе и еда в полдень), когда я в некоторой степени сознавал мое окружение. Я проверил это, спросив мое подсознание, как мы все это делали. Ответ последовал немедленно:
Замолчи! Этим занимаюсь я.
Соблюдая сознательную часть сделки, я сразу же после рабочего дня отправился в гостиницу, проглотил пару стопок бренди и свалился спать в сладком забытьи. На утро я проснулся с прекрасным самочувствием после тринадцати часов сна, основательно пропотев. Во время завтрака я стал обдумывать задачи предстоявшего дня – то есть объяснение паттернов, использованных мной накануне в работе с хроническими больными. И только в этот момент я осознал, что у меня не было абсолютно никакого сознательного доступа к тому, что я делал.8
Поэтому я решил придти в тренировочную комнату раньше и провести с участниками неформальную беседу, задавая им следующие вопросы:
Какую из демонстраций вы считаете самой интересной?
Что удивило вас в этой демонстрации?
Какие конкретные взаимодействия между мной и пациентом показались вам самыми загадочными?
Почему именно вы считаете их загадочными?
…
Добывая всю эту информацию от первых приходящих участников в задней части комнаты, я заметил, что мои глаза все время поворачиваются к передней части комнаты, и особенно к находившейся там доске. Поняв, наконец, обычную подсказку моего подсознания, я извинился, прошел в переднюю часть комнаты и оказался перед доской, на которой было написано моей собственной рукой:
РЕФРЕЙМИНГ
1. Указать, какие формы поведения должны быть изменены.
2. Установить надежную непроизвольную систему сигнализации с подсознанием.
3. Проверить, что за поведением, подлежащим изменению, стоит некоторое позитивное намерение.
4. Создать набор альтернатив, удовлетворяющих это позитивное намерение столь же хорошо, или лучше первоначального поведения.
5. Возложить ответственность за выполнение на подсознание.
6. Выполнить экологическую проверку.
Я стоял перед этим паттерном, пораженный его простотой. Этот паттерн, прямой продукт моего подсознания, содержит в точности те различия, которыми в конечном счете паттерны нового кода отличается от паттернов классического кода. Нет сомнения – и в то время в этом никто не сомневался – что этот изящный паттерн был результатом нашей многолетней совместной работы с Бендлером и представлял блестящий синтез влияний Бейтсона и Эриксона. Но какая это была находка!
Дальнейшие разговоры с участниками показали, что некоторые из них с большим интересом заметили в моей работе с каждым из шизофреников некоторые, или все указанные в паттерне этапы (в различной форме). Это был паттерн, которого никто из них не видел в моей предыдущей четырехдневной тренировке, и который был чрезвычайно эффективен. В конце дня один из них попросил меня разъяснить паттерн, которым я пользовался. В виде ответа я указал ему то, что явилось мне на доске.
До нынешнего дня, при всем разнообразии моего личного опыта и тысячах клиентов, показывавших мне способность подсознания к чрезвычайно сложным и творческим действиям, когда установлены надлежащий фрейминг* и контекст, а руководство передано подсознанию, описанное выше переживание меня потрясает – это было возникновение полного паттерна индивидуального изменения, мощного в своих последствиях, изящного по форме и универсального в приложениях.9