Примечания к Главе 2 Части П

1. См. расширенный набор этих так называемых предпосылок НЛП в книге Жюля и Крис Коллингвуд (из австралийской компании INSPIRATIVE) НЛП в личных стратегиях жизни (Personal Strategies of Life, by Jule and Chris Collingwood), или в работе Руководство для применения НЛП (The NLP Field Guide), или в книге Шарлотты Бретто Рамки превосходства (A Framework for Excellence, by Charlotte Bretto).

2. Это напоминает также асимметрию нашего с Бендлером опыта в первой работе с профессионально подготовленными клиентами – клиентами, имевшими широкий опыт в терапии. Такие клиенты, не выходя из паттернов поведения, которые они, по их словам, желали изменить, описывали в то время этиологию своей проблемы и форму ее проявления гораздо более отчетливо, чем мы оба. Это показывает, что вполне возможно (и даже обычно в некоторых кругах, например, среди так называемых интеллектуалов) сознательное проникновение в «проблему» без развития выборов, ведущих к ее решению. Но, с другой стороны, мы не знаем примеров обратного: ситуации, в которой проблема решается – то есть когда клиент порождает и успешно реализует разнообразные новые эффективные выборы – между тем как сознательная формулировка «проблемы» остается столь же неизменной, как в момент предъявления клиентом этой «проблемы».

3. Настоящее имя женщины было не Сьюзен – могу с удовольствием сообщить, что она жива и здорова в настоящее время, а имя ее я здесь изменил, чтобы защитить ее личность.

4. Мы чрезвычайно чувствительны к расположению источников звука – способны обнаружить различие в приеме звуковых волн между двумя ушами с точностью в 1/250000 сек., чем умело пользовался Эриксон.

5. В течение некоторого периода в середине и в конце 70-х годов Гриндер и Бендлер предлагали терапевтам изменения в области Залива (психиатрам, клиническим психологам, консультантам, социальным работникам и т. д.) специальную услугу: профессионалы, исчерпавшие свои возможности помочь клиенту в достижении некоторой терапевтической цели, приглашались приводить своего клиента на встречу с ними. При этом профессионал мог наблюдать, каким конкретным способом Бендлер и Гриндер работали с клиентом, а в конце сеанса получал от них указания, обеспечивавшие ответственное продолжение процедуры. Таким способом клиент получал нужные ему выборы, профессионал учился новым стратегиям, а Гриндер и Бендлер получали некоторые замечательные случаи для своей работы. Они называли это своей невозможной практикой. Откровенно говоря, с невозможными клиентами было как правило легче работать, чем с обычными клиентами, потому что их первоначальные терапевты доставляли им очень хорошую подготовку.

6. Гастер был весьма искусен в воздушной акробатике. Однажды, заключив пари, он при демонстрации реактивного самолета «Леер» группе потенциальных покупателей выполнил медленный оборот столь гладко и с такой точностью (поддерживая во время всего маневра ускорение, равное ускорению силы тяжести), что пассажиры в салоне, попивая шампанское, совершенно не заметили поворота, пока один из них, случайно выглянув в окно, не увидел землю над собой.

7. Такие соглашения с собственным подсознанием не столь уж необычны на практике, хотя специальные стратегии для этого сильно меняются от человека к человеку. Эриксон говорил в личном разговоре со мной и в нескольких местах своих сочинений, что, столкнувшись с трудной проблемой и не имея уверенности, что он может с ней справиться, он попросту переходит в измененное состояние и поручает своему подсознанию найти выход из положения. Я уверен, что в эту категорию входит моя отличная демонстрация работы с хроническими шизофрениками в больнице св. Павла, при температуре в 104 градуса F (40 градусов С).

8. Как мы обнаружили, этот паттерн связан с другими измененными состояниями, требующими полного и строго сосредоточенного внимания. Примеры этого – скалолазание на уровне предельного личного умения или выше этого уровня; выполнение обширных и сложных программ воздушной акробатики; или ситуации, где ваше выживание, или выживание кого-нибудь, кем вы дорожите, зависит от успешного принятия ряда быстрых решений и их безупречного исполнения. Это несомненно происходит в строго определенных, в высшей степени сосредоточенных состояниях сознания, где успех зависит от полного высвобождения подсознательных процессов. Регрессия к гипнотическому опыту может быть методом, позволяющим вызывать по желанию такие события.

9. Летом 1998 года, будучи в Париже, я имел удовольствие встретиться с Линн Конуэлл, одной из первоначальных тренеров НЛП, обученных и получивших сертификат от нас с Бендлером в 70-е годы. Линн напомнила мне, что примерно четверть века назад я бросил вызов ей и другим членам семинара подготовки тренеров – найти какое-либо личное изменение на уровне индивида или небольшой группы, которого нельзя было бы добиться конгруэнтным применением паттерна Шестишагового Рефрейминга. Она созналась, со своей неподражаемой улыбкой, что пыталась найти такие изменения в течение ряда лет, но до сих пор не смогла.

10. К сожалению, создание вариаций на такие темы, кажется, стало в ряде случаев центральной деятельностью НЛП, вместо моделирования самих новых паттернов.

11. Важное исключение составляют клиенты, находящиеся в измененных состояниях (кома, состояния, вызванные наркотиками или алкоголем и т. д.), делающих их временно неспособными принимать такие решения. В таких случаях практик НЛП принимает минимальные содержательные решения, необходимые, чтобы перевести процесс в состояние, в котором он может поручить такую деятельность клиенту.

12. Это не значит, что паттерны не работают. Они работают, и работают блестяще. Но можно привести в виде аналогии прыгуна в высоту, роющего яму перед планкой и пытающегося перепрыгнуть через планку из этой ямы. Насколько эффективнее было бы это исполнение без ямы!

Важно понять, каким образом эти форматы могли работать вопреки указанным недостаткам в проектировании. Мы предлагаем следующий дальше комментарий, основанный на десятилетиях личного опыта и наблюдениях других практиков. Конечно, в руках подготовленного практика НЛП эти форматы будут включать обратную связь от подсознания – отсюда следует важность искусства калибровки, самого основного из навыков НЛП. Способность практика, проводящего клиента через шаги формата, – обнаруживать, оценивать и использовать при этом текущую несловесную обратную связь с подсознанием клиента – объясняет, каким образом это возможно. Нам страшно подумать, к каким последствиям могут придти благонамеренные практики-энтузиасты, применяющие средства НЛП, слепо следуя этим форматам классического кода, без необходимого искусства калибровки или без глубокой оценки указаний несловесных сигналов.

13. Часто полезно побудить клиента думать о новых отношениях со своим подсознанием, которые он должен построить, выбрав для своего подсознания имя, обозначающее предпочтительные для него отношения партнерства, например: мой союзник, мой партнер, мой брат, моя сестра и т. д.

14. Более радикальный подход к здоровью и личной ответственности состоял бы в том, что болезнь – не что иное как результат игнорирования первоначальных сигналов о расстройстве равновесия: вследствие этого состояние, о котором сообщают сигналы, продолжается и становится все более тяжелым. Сравните с этим стратегию поглощения пилюль, упомянутую в тексте.

15. Конечно, возможны примеры, когда искусный практик позволяет диссоциации продолжаться в течение ряда сеансов, чтобы дать возможность клиенту осуществить изменения, согласованные с подсознанием, а затем сознательно «открыть» их. Лишь после этого практик примет необходимые меры, обеспечивающие реинтеграцию. Есть примеры, даже в работе Эриксона, когда он устраивал постоянную диссоциацию. Об этих случаях он говорит, что он предпочитал достигнуть «ограниченных терапевтических целей» – иными словами, сохранить неизменной некоторую форму диссоциации как способ реорганизации своего клиента в более функциональное состояние.

16. Позиция Эриксона по этому вопросу много раз менялась в течение его карьеры. Одно время он побуждал гипнотерапевта тренировать своего субъекта (клиента) перед началом терапии до компетентности во всех стандартных явлениях глубокого транса (например, ограниченного видения, анальгезии*, растяжения времени, амнезии и т. д.). Мы с Бендлером экспериментировали с вариантами этой точки зрения, и в качестве минималистов мы в конце концов решили, что в действительности успешное применение этой стратегии требует лишь подготовить и тренировать клиента до компетентности в одном из явлений глубокого транса – а именно, амнезии. После этого мы стали попросту вызывать у клиента амнезию к проблеме, которую он нам предложил. Хотя эта стратегия мало экологична, она удивительно эффективна в широком диапазоне предлагаемых проблем.

17. Кстати, если задача формулируется как прекращение пьянства, это гарантирует неудачу. За этим провокационным высказыванием стоят два мотива: во-первых, почти невозможно прекратить что-нибудь, что является для человека единственным доступом или стратегией достижения высоко ценимых состояний (или, как их часто называют, вторичных преимуществ); во-вторых, как и в случае АА· (при всем уважении к Биллу Х, дававшему алкоголикам надежду, когда надежды не было) выражение прекращение пьянства сосредоточивает внимание клиента на пьянстве, или точнее, на отрицании пьянства. Поскольку подсознание не работает с отрицанием (слово прекращение содержит лексическое отрицание), выражение прекращение пьянства привлекает внимание подсознания именно к этой деятельности – в действительности сосредоточивая внимание по-прежнему на пьянстве.

18. Единственная сторона всего этого приключения, которую я (ДГ) ретроспективно нахожу неудовлетворительной, это само название. Рассматриваемый паттерн следовало бы назвать лучше переменой поведения,# несмотря на неуклюжесть этого термина; в самом деле, в рассматриваемом паттерне рамка (позитивное намерение и порождаемый им набор) сохраняется постоянной, а поведение меняется до тех пор, пока не выбирается для реализации удовлетворительное замещающее поведение. В действительности одним из прототипов рефрейминга был паттерн, который мы Бендлером назвали контекстуальным рефреймингом: это был по существу паттерн, в котором поведение оставляется постоянным и устанавливается надлежащий контекст, тот, в котором клиент признáет данное поведение надлежащей реакцией.

Глава 3: Новый код

Возникновение проекта: естественное следствие глубокого расширенного моделирования и тренировочной работы.

Хотя приводимый ниже рассказ вначале продолжает историческое изложение в том же роде, что и в нескольких последних разделах, важно заранее установить рамки следующих дальше описаний. За исключением последней главы, главное внимание этой книги сосредоточено на моделировании – центральной деятельности НЛП. Предлагая теперь новый код, мы присутствуем при возникновении нового явления, хотя и можем отчетливо описать его как результат той самой деятельности моделирования, о которой была речь раньше. Это явление называется проектированием. Новый код является результатом последовательной деятельности проектирования, а не деятельности моделирования в узком смысле, определенном выше.

Немедленный успех и быстрое распространение первоначальных моделей НЛП в середине и в конце 70-х годов вызвали нарастающий интерес, и вследствие этого большой спрос на подготовку специалистов, желавших усвоить искусство паттерирования. Этот спрос составил для Бендлера и Гриндера благоприятную возможность, и вместе с тем отвлечение. Увлекательная и поглощающая задача явно описать поведение ряда чрезвычайно одаренных людей (Сатир, Перлс, Эриксон и т. д.) глубоко повлияла на создателей НЛП. Но хотя Гриндер и Бендлер прилагали большие старания, пытаясь приблизиться к каждому из проектов моделирования в состоянии дисциплинированного незнания (объясняемого ниже), в конце 70-х годов выяснилось, что закодированные ими отдельные модели превосходства в значительной степени налегали друг на друга.

В случае моделирования словесных паттернов это можно понять. Два моделировщика, к счастью, выбрали уже высоко развитый и относительно строгий код моделирования языковых паттернов – язык трансформационного синтаксиса. Понятно было, что переменные, использованные для описания словесных паттернов разных моделей, должны были сильно налегать друг на друга. Этот описательный код в конечном счете представлял собой код, основанный на структуре естественного языка. Поэтому неудивительно, что один и тот же код, описывающий словесные паттерны, оказался применимым и плодотворным в ряде независимых проектов моделирования.¹ Например, переменные, описывающие паттерны метамодели, сильно пересекаются с теми, которые необходимы для изложения Мильтон-модели.

Однако в моделировании несловесных паттернов нельзя было использовать постоянный начальный код, сравнимый со случаем словесного паттернирования. По-видимому, лучше всего представить себе, что Бендлер и Гриндер индуктивно пришли к некоторому частичному списку переменных проектирования. Этот процесс был чем-то вроде подсознательного усвоения паттернов, их развертывания во время подражания и их спонтанного подсознательного редактирования (как это было подробно описано на примере моделирования Перлса в разделе Контексты открытия). В дальнейшем их широкий опыт применения паттернов и требования проектирования в контексте обучения естественным образом привели их к глубокой оценке переменных, общих для различных паттернов, отчасти явных и отчасти подсознательных.

Например, было совершенно ясно, что раппорт (между терапевтом и клиентом) был существенной компонентой любого эффективного вмешательства в работе изменения. Напомним, что под раппортом мы понимаем способность овладеть вниманием клиента, особенно его подсознательным вниманием, а не более обычные представления, такие как доверие, секретность, и т.д. Но что такое раппорт, если не особое состояние? Таким образом, манипулирование состоянием (как состоянием терапевта, так и состоянием клиента в ходе работы изменения) оказывается общей чертой всех видов вмешательства, и в то же время примером одного из элементов множества переменных проектирования, постепенно возникавшего из этого обширного опыта.

Другой переменной проектирования из этого множества было начинающееся использование множественных позиций восприятия, неявно присутствовавшее в зачаточной форме уже в классических форматах якорения. В классические форматы якорения входит установление и овладение некоторым ресурсом, содержащимся в опыте личной истории клиента. Когда мы просим клиента …вспомните время, когда…, а затем, обнаружив необходимое опорное переживание, приглашаем клиента вернуться к этому переживанию, чтобы вновь обрести содержащийся в нем ресурс, мы неявно создаем историческую метапозицию (или, как она называется в Тройном Описании нового кода, историческую 3-ю позицию), как неотъемлемую часть вмешательства. Но важно заметить, что это новая переменная, не кодируемая явным образом в классическом коде, описывающем формат вмешательства. Этот новый элемент, отчетливо занимающий центральное место в новом коде, входит в него при развитии явной формы так называемого Тройного Описания. Третьим примером неявной переменной проектирования оказывается фрейминг, встречавшийся во вмешательствах классического кода (спорадически присутствовавший в некодируемом поведении терапевта) при попытках интуитивного подхода к экологическому вопросу.

Как было сказано выше, огромный спрос на тренировку – вначале психиатров, врачей, социальных работников и клинических психологов, а затем бизнесменов, спортсменов, учащихся, музыкантов и приезжих всякого рода, со всевозможными странными и причудливыми свойствами и верованиями – представлял собой не только благоприятную возможность, но и отвлечение. Он несомненно отвлекал нас от широкомасштабных, долговременных проектов моделирования, подобных работе Эриксона. Но одновременно он доставлял нам возможности – финансовые средства и перспективу проектирования тренировок для достижения высококачественной и эффективной передачи уже закодированных паттернов заинтересованным лицам и организациям – в виде книг, звукозаписей и особенно семинаров. Важно заметить, что этот спрос на подготовку людей, иногда в большом числе и с весьма различным прошлым и способностями, сыграл важную роль в нашем отборе, уточнении и оценке переменных проектирования. Мы постоянно развивали и испытывали новые методы, чтобы добиться более эффективной и экономной передачи паттернов. Иногда мы достигали этого, варьируя один из уже смоделированных паттернов (внося изменения в первоначальный паттерн, чтобы найти форму, столь же эффективную, но более доступную учащимся). Иногда для облегчения передачи паттернов мы уделяли главное внимание наведению у учащихся надлежащих состояний обучения – то есть опять манипуляции состояниями.

Мы делали эти уточнения, постоянно экспериментируя с вопросом:

Что произойдет, если мы сделаем Х?

Эти уточнения представляли собой шаги в индуктивном процессе, где мы стремились хотя бы отчасти выявить множество переменных проектирования, лежащих в основе паттернов классического кода.

В результате всей этой деятельности два создателя НЛП получили частично описанное множество переменных проектирования. Примерно в это время они решили вести свои дела отдельно. Оглядываясь назад, можно заметить, что впоследствии каждый из создателей НЛП следовал своим личным предпочтениям. Они использовали частично описанный набор переменных проектирования – в случае Бендлера в форме, которую он называет Проектом Человеческой Техники,² а в случае Гриндера в форме Нового Кода.

Не могу не признать, что, во всяком случае в моем опыте, систематическое использование частично описанных переменных проектирования, которое привело к новому коду, можно понимать как некоторый вид самомоделирования (я приглашаю Бендлера описать свой опыт в этом отношении).

Мне доставляет наибольшее удовольствие, когда мой опыт значительно опережает мою способность сознательно и явно представить эффективные паттерны моего собственного поведения. Такие переживания – я сравниваю такие периоды с бегом быстрее ветра – являются признаком развития новых паттернов, которые я впоследствии смогу описать. Замечу, впрочем, что это отдельная форма деятельности, имеющая некоторые общие черты с моделированием, но совершенно отличная в других отношениях. В этом случае нет определенной внешней модели для имитации; я прихожу к новым паттернам отчасти сознательным путем, а отчасти – что более важно – путем подсознательной манипуляции некоторыми переменными проектирования; я использую обратную связь, чтобы определить, чтó заслуживает внимания, пока я не достигаю некоторого критерия – то есть убеждаюсь, что достиг желательных результатов. Тогда и только тогда я пытаюсь дисциплинированным образом описать то, что я спроектировал.

В предыдущем рассказе я попытался разъяснить читателю, каким образом деятельность проектирования возникла как естественное следствие деятельности моделирования, и в то же время как ответ на требование эффективно передать миру, в контексте тренировки, продукт моделирования НЛП.