Релаксация области таза, поясницы и задней поверхности бедер

19. Одну руку мягко положите на основание затылочной кости, другую - на область крестца. Медленно и плавно разведите руки в стороны, растягивая мягкие ткани так, чтобы ладони не скользили по коже. После этого проведите растяжение-сжатие, аналогичное техни­ке релаксации живота. Точно так же выполняется ритмичное покачи­вание таза. Рука плавно перемещается по гребням подвздошных кос­тей. Очень важно тщательно проработать зону таза - седьмой сег­мент «мышечного панциря». Часто он блокирует подавленную сексу­альность, становится плотным, спазмированным. У многих этот участок тела «мертвый», малоподвижный, напряженные ноги как бы «приклеены» к телу. Необходимо «оживить», «раздвинуть» эту зону.

Затем для расслабления длинных мышц спины проведите ритмич­ное покачивание паравертебральных зон, медленно продвигая руки к середине спины навстречу друг другу и «отжимая» длинные мышцы к позвоночнику. Когда руки сойдутся, раздвигайте их от грудного отде­ла к затылку и крестцу. При этом вы сможете заметить, что тело парт­нера совершает волнообразное ритмическое движение, колеблется, как струна. Выполняйте этот прием достаточно долго, особое внимание обращая на напряженные и болезненные участки.

Рис. 61.

20. Захватите одной рукой ближнюю к вам ТВМ, другую руку по­ложите на дальний гребень подвздошной кости. Сочетайте одновре­менно проработку ТВМ (как в приеме «Когти тигра») и ритмичное раскачивание ягодичных мышц и задней поверхности бедра, медленно продвигаясь вверх и вниз по ноге. Это сложная комбинированная тех­ника, в которой необходимо поймать общий ритм движения - во время сжатия ТВМ проводите «толкающее» движение бедра другой рукой; когда же ТВМ расслабляется, «натяните» ногу на себя и т.д. Затем обойдите партнера и сделайте движение с другой стороны.

Рис. 62. Заключительные движения

21. Для завершения комплекса мягко положите руки на голову партнера и плавно проведите несколько раз от макушки до кончиков ног, с каждым разом ослабляя силу прикосновения. Последний раз выполните прием бесконтактно.

Это очень мягкое «отсоединение» от партнера.

Завершив работу, дайте ему возможность полежать, сколько он хочет, понаблюдайте за своими ощущениями, запомните их.

Мы не регламентируем длительность работы, в нашей практике она занимает в среднем 45-60 минут. Комплекс можно проводить либо в полном объеме, либо сочетать отдельные приемы с другими техни­ками.

Во многих случаях можно ограничиться одной релаксацией. К концу выполнения комплекса техник транс пациента столь глубок, а раппорт столь устойчив, что возможна самопроизвольная перестройка структуры. Не стоит только думать, что она произойдет мгновенно, что достаточно одного сеанса. Такое тоже случается, но обычно струк­турная работа требует времени и повторения. Структура, в том числе и ее несущностные элементы, весьма инерционна, причем тело, «ниж­ний» уровень вертикали, инертно и инерционно в наибольшей степени. Именно потому без телесной работы не обойтись - сдвиги на «верх­них» уровнях вертикали будут тормозиться и проблемы — возвращать­ся. Попытка игнорировать телесную работу напоминает попытку бе­жать, не переставляя ноги - можно сдвинуть голову или корпус впе­ред, но если ступни при этом остаются на месте, ты, в лучшем случае, останешься на той же точке, а в худшем - упадешь.

Если выявленные зажимы, сформулированные телесные метафоры требуют прицельной работы, терапевт переходит ко второму этапу -трансформации телесных метафор. Принципы этой работы должны быть ясны читателю из предыдущих глав - это предельно тщательная и глубокая проработка зон зажимов, которая проводится в глубоком трансе после установления надежного раппорта. Техники воздействия выбираются в зависимости от зоны зажима и обстоятельств — важно одно: работа должна быть глубокой, ориентированной не на поверхно­стный слой, а на области фасций, надкостницу, иногда даже на кост­ную ткань. Часто приходится прорабатывать зажим как бы слой за слоем - от разогрева поверхности в глубину. Второе важное обстоя­тельство - работа должна быть мягкой, плавной, медленной, не нару­шающей взаимодействия в системе «терапевт-пациент».

Все принципы, справедливые для релаксационного этапа, сохра­няют свое значение и при работе с зажимами. Обычно такая работа сопровождается диалогами типа: «Что ощущается под руками?» -«Камень.» - «Какой камень? Опишите, пожалуйста, более подробно.» После проработки: «Что происходит с камнем?» - «Он начинает раз­мягчаться.» — «Что еще происходит?» - «Камень тает.» - «Что происходит с жидкостью?» - «Она течет в руки.» и т. д.[60] Такие или другие подобные формулы вербализации процесса обычны.

Они служат двум целям: суггестивному закреплению телесных трансформаций на других уровнях вертикали и контролю взаимосвязи локальных телесных метафор между собой. Однако, трансформация телесной метафоры может производиться и в полном безмолвии - если установлен хороший раппорт, если между терапевтом и пациентом существует взаимопонимание и доверие, слова могут быть излишни.

Итак, базовые принципы второго этапа работы основываются на структурном анализе дефектов и искажений, присущих пациенту. Ра­бочие принципы - калибровка, раппорт, взаимодействие и т. д. - общи для всех уровней телесной работы, техники могут подбираться по об­стоятельствам. Здесь трудно давать рекомендации на все случаи жиз­ни, и успех в очень большой степени зависит от опыта.

По своей сути, трансформация телесных метафор - это кинестетический анализ структуры пациента, ее дефектов и искажений, подобный аналитическим техникам других структурных приемов работы (например, разрушению травматических склеек). Естественно, работа должна завершаться общим синтезом - это третий уровень работы, уровень установления новой общности человеческого существа на новых структурных принципах, более сущностных, чем прежде. Эта работа проводится со всеми состав­ляющими человеческого существа - об ее телесных аспектах мы расскажем одновременно с описанием других структурных техник, применяемых на этом уровне.

Телесные метафоры

Итак, мы называем телесной метафорой некоторое комплексное синтетическое представление, объединяющее в единый образ разроз­ненные телесные ощущения, т. е. обобщение кинестетического опыта. Этот феномен широко известен - именно его мы имеем в виду, когда говорим: «камень на сердце», «голова налита свинцом», «ватные ноги» и т. д. Может показаться, что телесная метафора - признак неблагопо­лучия. Это не всегда так. Образы такого рода характерны и для ре­сурсных состояний. В таких случаях мы говорим: «крылья за спиной», «легкость в членах», «огонь в душе» и т. д.

Телесные метафоры могут представлять собой образы разной степени сложности, охватывающие тело в целом или отдельные его части, быть в той или иной степени отчетливыми, включающими конструкты из других репрезентативных систем (главным образом, визуальные).

Очень интересно рассмотреть с точки зрения телесных метафор некоторые феномены традиционных культур. Известно, что асаны хатха-йоги, как правило, носят образные названия (которые не обя­зательно сводятся к названиям животных типа «поза аиста» или «поза саранчи» - известны и такие, как «поза трупа», «поза мудре­ца» или «поза яйца» и т. д.). При поверхностном проникновении в смысл этой доктрины можно сказать, что такие названия даны по принципу внешнего сходства. Такое сходство есть; однако, как нам кажется, дело не в этом. Или не только в этом - практикующий йо­гу при выполнении асаны должен воплотить в себе ту или иную телесную метафору, воплощенную в названии позы. Практически это возможно, поскольку человек, практикующий йогу всерьез на­ходится на глубоких логических уровнях; что же касается названия асаны, то в нем содержится определенного рода подсказка. Скажем, Шавасана («поза трупа») подсказывает, разумеется, не уподобление мертвому телу, но «замолкание» всей периферической динамики. Это асана на полное расслабление, высвобождение сознания из те­лесного «теплового информационного шума». Чтобы выполнить ее правильно, тело должно действительно стать «пустым» той пусто­той, имя которой «абсолютная наполненность». Это прекрасная те­лесная метафора, ее понимает всякий, научившийся правильно вы­полнять Шавасану, но вербализовать такое ощущение очень трудно.

То же можно сказать о названиях упражнений цигуна и ком­плексов ушу - перевоплощение должно происходить на уровне те­лесных метафор, через которые передается, кроме всего прочего, конкретное психоэмоциональное состояние, вполне определенное «фазовое» состояние сознания. Таким образом, динамическая меди­тация, каковой является любое упражнение кунфу, в расширитель­ном смысле «телесного искусства»- цигун и ушу, приобретает чет­кую, повторяемую разными людьми, направленность. Скажем, уп­ражнение цигуна «большое дерево» позволяет передать целый ком­плекс понятий именно через метафоричность образа - идею развития, увязанность «ци земли» (через ноги - «корни») и «ци неба» (через руки - «крону»), движение ци снизу вверх (от корней к кроне) и т. д. Во время выполнения любого упражнения его назва­ние дает хорошую тему для медитации.

Очень интересно и еще одно явление, зафиксированное в Индоне­зии. На определенных праздниках практикуется обряд, в ходе которого участники, находящиеся в состоянии глубокого транса (иными слова­ми, центр их осознания пребывает на глубоких логических уровнях), перевоплощаются в тех или иных животных - тигра, обезьяну и т. д. Мы интерпретируем это как воплощение той или иной заданной те­лесной метафоры.

Описанные явления очень интересны прежде всего потому, что подчеркивают «привязанность» телесных метафор к измененным состояниям сознания (которые на самом деле даже более обычны, чем неизмененные), состоянию транса - для того, чтобы человек был способен ощутить опыт такого рода, необходимо, чтобы центр его осознания переместился на четвертый и более глубокие логиче­ские уровни. Четвертый уровень - уровень карт - позволяет офор­мить локальную телесную метафору (типа «ватные ноги»), пятый и более глубокие уровни - тотальную, описывающую все тело в це­лом («за спиной выросли крылья»).

С точки зрения «происхождения» подобного опыта, он, как ви­дим, может быть индуцированным и самостоятельным. Индуциро­ванная телесная метафора - это переданный образ типа асаны или упражнения цигуна. Он может, и очень качественно, использовать­ся для передачи информации («знания»), а также в дидактических целях[61] - там, где вербализация очень сложна или принципиально невозможна.

Рис. 63. Осознание телесной метафоры

Индукция ощущения, метафоры, карты коренным образом отлича­ется от имплантации. Это не внедрение чужой структурной «детали», а порождение подобной (но идущей от сущности реципиента) структурной конструкции при помощи того или иного описания собствен­ной. Учитель, который знает, что должно ощущаться при правильном выполнении приема описывает свои ощущения в виде телесной мета­форы, ориентируясь на которую, ученик «подбирает» под перенятые ощущения соответствующие стратегии и карты - и так обретает ту часть «знания» или «искусства», которую не передаст никакой учебник.

Самостоятельные телесные метафоры (именно они интересуют нас в первую очередь) представляют собой осознание собственных, характерных для того или иного состояния, комплексов телесных ощущений. Это происходит по определенной схеме (рис. 63):

Таким образом, для осознания телесной метафоры и для ее форми­рования, необходимо, во-первых, состояние транса, во-вторых, на­правленность внимания в область кинестетического опыта, в-третьих, вычленение и анализ модальностей и субмодальностей возникающего представления, его детализация. Во время сеанса терапевт должен по­мочь в этом пациенту. Последовательность его действий очевидна: установление раппорта, погружение пациента в состояние транса -постановка дальнейших вопросов типа: «Обратите внимание на ощу­щения в голове, руках, ногах? На что похожи эти ощущения - камень, металл?» - затем следуют уточняющие вопросы, раскрывающие все субмодальности телесной метафоры: «Это похоже на стержень. Ка­кой? Из какого материала?» ... «Каменный стержень. Какой камень? Легкий, тяжелый? Теплый, холодный?» и т. д. Важно вычленить все субмодальности и все взаимосвязи, учитывая, что телесная метафора имеет три основные характеристики:

1) характер субстанционного представления (твердое, жидкое и т. д.; холодное, теплое и т. д.; тяжелое, легкое и т. д.);

2) динамичность представления («течет», в каком направлении; отдает тепло, распространяет холод, куда и т. д.);

3) образное представление (стержень, колонна, канат, камень, ру­чей и пр.).

Анализ образовавшегося в процессе сеанса представления может, до некоторой степени, служить диагностическим признаком. Субстан­ционное представление служит здесь отправной точкой: чем легче, мягче, чище, светлее, теплее, комфортнее образ, тем состояние паци­ента лучше. Серьезные зажимы ощущаются, как правило, в виде жест­ких, тяжелых (давящих), холодных предметов - каменных, металличе­ских, деревянных и пр. Способность перемещаться - также важная характеристика, хотя и не столь четкая на первом этапе. Здесь принцип тот же - свобода и легкость лучше тяжести и обусловленности. Тепло, распространяющееся от осознаваемой телесной метафоры, - хороший признак, холод - плохой. Сложнее всего интерпретировать образный ряд телесной метафоры. Априорно ясно, что существуют положительныe и отрицательные символы. Скажем, гвозди, вбитые в тело, или железный обруч, сжимающий грудь, никак не могут интерпретиро­ваться в положительном смысле, однако телесные метафоры могут выражаться в самых разных, иногда очень экзотических, символах, а символический ряд конкретной личности весьма специфичен: помимо родовых и этнических, глубинных и более или менее универсальных символов, существуют сугубо индивидуальные, интерпретация кото­рых затруднена. Так, Р. О. описывал на одном из этапов работы сле­дующую телесную метафору: тяжелое, черное, грязное автомобильное колесо (особенно подчеркивалось, что оно резиновое) наезжает на цве­ток. Терапевт на первых порах был склонен акцентировать свое вни­мание на этой угрожающей покрышке, однако оказалось, что в субъек­тивном плане и с точки зрения работы важен был именно цветок - ко­гда метафора динамически разворачивалась, такой «разворот» был получен, прежде всего, через комментарий пациента, получалось, что «покрышка» бессильна перед «цветком». Дальнейшая работа показала, в чем коренятся истоки личной символики Р. О.: образ «покрышки» и «цветка» восходил к его детским сновидениям, которые стали вспоми­наться в процессе работы, и далее - к травматическому опыту, весьма своеобразному. Вообще, случай Р. О. отличается множеством особен­ностей, в частности, весьма своеобразными телесными метафорами -постепенно мы проанализируем его целиком.

Так или иначе, но с некоторыми оговорками мы все же можем подвергнуть сформулированную метафору первичному анализу.

Опираясь на характер субстанционного представления и общие критерии комфортности - дискомфортности, можно интерпретировать и другие возникающие субмодальности. От интерпретации образного представления телесной метафоры на первом этапе работы, когда не ясны символический словарь пациента и суть его личных проблем, разумнее воздержаться. Более того, даже и в ходе работы может ока­заться, что такое образное представление не содержит в себе никакого значимого смысла или же никакого значимого смысла. В этом случае, как и во многих других, структурная психосоматика (в отличие от та­ких, например, систем, как психоанализ) предпочитает избегать со­держательного толкования образной символики, сосредоточиваясь на структурных феноменах.

К таковым, очевидно, относится именно субстанционное пред­ставление - оно может рассматриваться как выражение степени дисба­ланса ощущений или, говоря более строго, разности скоростей прохо­ждения ощущений. Тяжелая, холодная, темная зона - это как раз зона замедления таковой скорости по сравнению с прочими зонами тела: ощущения «застревают»; здесь карты искажены и центр осознания не погружается на глубокие логические уровни.

Другой параметр, который имеет явное структурное значение и поэтому очень важен, - это разнобой телесных метафор в разных час­тях тела (легкая голова - тяжелые ноги, тепло в руках - холод за ло­паткой и т. д. Во всех случаях это свидетельство серьезного конфликта в области карт и космограммы.

Еще одна группа ощущений свидетельствует о том же, а именно оторванность, отделенность одних частей тела от других: голова «от­делена» от туловища, «руки как чужие», «такое ощущение, будто ноги не мои» и т. д.

Выявленная телесная метафора подвергается целенаправленной работе, цель которой - трансформация телесной метафоры. Ясно, что такая трансформация проводится от (-) к (+), что интерпретируется как снижение остроты конфликта, балансировка структуры в целом, вы­равнивание скорости прохождения ощущений. Здесь важнейшим па­раметром, относительно которого производится контроль правильно­сти и успешности работы, становится динамическая составляющая. Если твердое, тяжелое, жесткое постепенно превращается в мягкое, легкое, податливое, которое начинает струиться волнами тепла в дру­гие зоны тела, - это хороший признак.

Рассмотрим теперь ряд тонких моментов работы с телесными ме­тафорами.

Знакомясь с практикой многих терапевтов, мы неоднократно стал­кивались с различными техниками, объединенными одной идеей - из­влечь сформированную «телесную метафору» из тела и затем уничто­жить её. Большинство подобных методов восходит к филиппинскому хилерству, шаманским практикам и частично - к технике имитации филиппинских операций, разработанных Е. И. Зуевым в методе БЭСТ. Действительно, на первый взгляд подобные технологии дают немед­ленный и понятный для пациента результат: чувство легкости, осво­бождения и даже эйфории, сопровождающейся псевдокатарсисом (на этом феномене мы подробно остановимся в главе 4 «Структурная работа»). К тому же, эти приемы очень эффективны, они форми­руют у пациента веру в некие «магические» способности терапев­та. Интересно то, что происходит спустя несколько часов или дней после работы. Большинство пациентов реагируют следующим об­разом: эйфория и легкость сменяются крайне нересурсными со­стояниями, подавленностью и депрессией. Пациент, испытав сильное, но, увы, временное облегчение, вновь и вновь возвраща­ется к терапевту, чтобы в очередной раз испытать ресурсное со­стояние. В дальнейшем подобное отреагирование становится при­вычным, становясь одной из несущностных патологических стра­тегий. Таким образом, налицо смена симптома - патологическое реагирование мигрирует из зон соматических нарушений в область поведенческих отклонений. Возможен и другой вариант -такая техника является своеобразным вариантом кодирования, то есть жесткого запрета на использование патологической стратегии. Взамен же ничего не предлагается, либо предлагается несущ­ностный имплантант, искусственно внедряемый терапевтом. Ре­зультат примерно тот же - чаще всего, смена симптома. Почему так происходит? С точки зрения структурной психосоматики, от­вет очевиден: нарушены базовые принципы терапии - принцип экологичности и принцип личной эволюции. Ведь телесная метафо­ра - всего лишь одна из форм осознания и описания единого структур­ного дефекта, чаще всего неразрывно связанного с целостной структу­рой человеческого существа. В результате терапии этот дефект изыма­ется, вырывается, уничтожается. Обычно это выполняется так: тера­певт, либо прикасаясь к телу, либо только с помощью вербальных методов, формирует телесную метафору. Допустим, это осознается как плотный резиновый комок в низу живота, мешающий дышать и дви­гаться, вызывающий дискомфорт и боль. Терапевт, проминая эту зону тела, создает у пациента иллюзию захвата комка. Происходит пример­но следующий диалог:

Терапевт: Я захватил комок?

Пациент: Да.

Терапевт: Сколько весит комок, какого он цвета?

Пациент: Килограмм десять, он черный, как мазут.

Терапевт (резко поднимая и опуская захваченную зону): Вырвал комок?

Пациент: Да.

Терапевт: Куда упал комок?

Пациент: В болото.

И т. д., и т. п.

Ход терапии достаточно ясен: чем глубже раппорт, чем сильнее иллюзии пациента, тем мощнее облегчение и эффект освобождения.

Но происходит ли структурная перестройка в этой зоне? Как реа­гируют зоны искажений и пересеченных карт, на которых и основыва­ется патологическое реагирование? Не вдаваясь сейчас в подробный анализ (он будет проведен ниже), сделаем ряд предварительных выво­дов. Первое: структурной перестройки на более сущностной основе не происходит. Второе: искажение зоны карт лишь усиливается - можно сказать, что в месте «убранного» дефекта они «схлопываются», как карточный домик, случайным образом. Третье: телесный зажим ухо­дит лишь на короткое время - затем он возвращается в более выра­женном виде. Четвертое: в целом такая работа приводит к усилению структурных дефектов, патологического реагирования и акцентуации. Она в большинстве случаев неэкологична для пациента. Пятое: только постепенная, поэтапная трансформация телесной метафоры позволяет переструктурировать пораженный сегмент структуры. Такая работа более сложна технически и методологически. Но только она приводит к надежным устойчивым результатам. На особенностях такого подхода мы подробно остановимся в главе «Структурная работа».

ГЛАВА III