Идентификация нынешнего состояния семьи и ее желаемого состояния 3 страница

Джил: Я думаю, что это возможно.

Психотерапевт: Может быть, вы думаете, что это бо­лее, чем возможно?

Джил: Да.

Психотерапевт: Сэмюэл, посягаете ли вы на простран­ство Джил? Или просто добиваетесь внимания?

Сэмюэл: Я просто хочу от нее внимания.

Психотерапевт: Джил, понимаете ли вы что-нибудь в делах, когда от кого-то ждешь внимания и не получаешь его? Знаете ли вы, как отчаянно можно стараться, а ваши сообщения могут быть поняты неверно? Не это ли у вас произошло с Холли?

Джил: Думаю, именно так.

Психотерапевт: Придвиньте, пожалуйста, ваши стулья ближе друг к другу. Вот так.

В вышеприведенном отрывке есть ряд интересных пат­тернов;

1. Способ, с помощью которого психотерапевт осуще­ствляет перевод с одной репрезентативной системы на дру­гую. Он берет кинестетические предикаты Сэмюэла и пе­редает его сообщение Джил, пользуясь визуальными пре­дикатами. Это помогает им обоим получить нужную для них информацию, что в ином случае было бы невозможно. В то же время этот прием помогает прямо поставить под вопрос Чтение Мыслей.

2. Способ, с помощью которого психотерапевт меняет название проблемы, существующей между Джил и Сэмюэлом, стремясь показать, что с формальной стороны эта проблема совпадает с проблемой, существующей между Джил я Холли. Поскольку у Джил подобный опыт уже имеется, она может переключиться с референтных индек­сов опыта Сэмюэла на свои собственные, обеспечивая при этом связь, которая в ином случае была бы невозможна.

3. Психотерапевт выступает в качестве модели того, как это сообщение можно коммуницировать конгруэнтно, что позволяет получить требуемую референтную структу­ру. В итоге Сэмюэл занимает мета-позицию по отношению к собственной коммуникации. Во-первых, это происходит потому, что он видит, как неверно поняты его попытки.

Во-вторых, он видит и слышит, как обе его полярности коммуницируются конгруэнтно (например, психотерапев­та), что приводит к пониманию с его стороны. В итоге у него появляются новые выборы, касающиеся того, каким образом передавать свои сообщения Джил, и появляются новые возможности воспринять их.

Психотерапевт: Теперь, я хотел бы уделить несколько минут на то, чтобы попытаться увидеть, смогу ли я нау­чить вас как-то понимать друг друга. Я хочу научить вас видеть друг друга и слышать такими, какие вы есть на самом деле. Джил, не хотите ли начать? Возьмитесь за руки, глядите прямо в глаза друг другу, а вы, Джил, проси­те у Сэмюэла то, чего вы хотели бы для себя, чего вы хотите для себя так, как надо, по вашему мнению, чтобы Сэмюэл мог действительно услышать вас. А вы, Сэмюэл, просто слушайте.

Джил: Пожалуйста, позволь мне иметь собственное пространство и не огорчайся из-за того, не ехидничай и не смотри на меня по-всякому.

Психотерапевт: Сэмюэл, я слышу, что Джил хочет пространства, оно у нее уже есть, но она хочет иметь его по-новому, так, чтобы она чувствовала, что это не прино­сит зла. Она хочет, чтобы вы уловили мысль, что у нее внутри возникает тяжелое чувство, когда она получает от вас вербальные и невербальные сообщения о том, что вы не одобряете ни ее саму, ни то, что она делает. Вы понимаете это?

Сэмюэл: Я думаю, что понимаю, но она ничего не оста­вила для меня. Она (указывает на Джил)...Мне ты ничего не оставила. Я чувствую, что меня все время отталкивают.

Психотерапевт: Джил, можете ли вы представить себе, что значит для Сэмюэла видеть, как вы отдельно от него развлекаетесь приятными для вас делами, и видеть в то же время, что вы не делаете с ним того, что ему хочется?

Сэмюэл: И я не хочу чувствовать, что делаю что-то не то, когда интересуюсь тем, что ты делаешь.

Психотерапевт: Вам известно, Джил, что возможно та­кое, когда вы проявляете интерес к другому человеку, а этот человек думает, что вы вторгаетесь в его пространст­во?

Джил: Да.

Психотерапевт: Я думаю, что ты, Сэмюэл, говорите о том, что вам хочется, чтобы Джил с одобрением относи­лась к тому, что вы делаете, верно? Сэмюэл: Что?

Психотерапевт: Я сказал, что мне послышалось (в англ. более естественная конструкция дословно: мне зву­чит) (психотерапевт пытается подключить Джил и Сэмюэ­ла к аудиальной, репрезентативной системам), что вы хо­тите, чтобы Джил одобряла вашу любовь и привязанность, одобряла вас в качестве близкого человека, точно так же, как вы, Джил, хотите, чтобы Сэмюэл с одобрением отно­сился к тому, как вы сами проводите время, и что вы рабо­таете. И точно так же вы, Джил, хотите, чтобы Холли с одобрением встречала ваш интерес к ней. Все так, не прав­да ли?

Сэмюэл: Я никогда не смотрел на это таким образом. Психотерапевт: Что же, возможно, это для вас новое понимание происходящего. А вы что скажете, Джил? Джил: Я думаю, вы правы.

Психотерапевт: Возьмитесь, пожалуйста, за руки, за­кройте глаза. А теперь я хотел бы, чтобы вспомнили то время, когда вы, Джил, впервые решили, что вот он, тот человек, которого вы искали, и когда вы, Сэмюэл, решили для себя в первый раз, что Джил — это та девушка, кото­рая вам нужна. А теперь, не говоря ни слова, откройте глаза и взгляните, не стоит ли этот человек и эта девушка прямо перед вами? Сколько лет прошло, вы узнали что-то новое. Что вы видите, Джил?

Джил: Я чувствую, что смотрела на него в последний раз очень давно.

Психотерапевт: Джил, обещайте мне, что вы не забу­дете в будущем смотреть на Сэмюэла так именно так, и, что если это понадобится, вы просто сядете, как сидите сейчас, даже в самый разгар ссоры и посмотрите на него так, как только что посмотрели. Джил: Я постараюсь. Сэмюэл: Можно мне будет напомнить? Джил: Мне бы хотелось этого.

В вышеприведенном отрывке содержатся дополнитель­ные паттерны, представляющие ценность для развития се­мейной системы.

1. Психотерапевт переименовывает нереализованные потребности членов семьи и таким образом, что в конце оказывается, что это одни и те же потребности. Это очень легко, если принять во внимание, что они представляют собой результат одного и того же набора правил и одной и той же системы.

2. В результате этого Сэмюэл “увидел” происходящее по-новому. Он строит новую репрезентативную систему. Был получен доступ к воспоминаниям, связанным с чувст­вами. Цель этого в том, чтобы помочь Джил восстановить кинестетические репрезентации, которые она чувствовала по отношению к Сэмюэлу в иной период жизни. Оба они начали наводить мосты, соединяющие их друг с другом. У них появляются общие репрезентативные системы. Мень­ше всего применяется аудиальная репрезентация, но именно она предлагает наиболее обширные РЕСУРСЫ для развития связей. Кроме того, разрабатываются новые входные каналы. В прошлом аудиальный вход в этой семье не принимался во внимание. Теперь он становится дейст­венным способом получения и оценивания информации. Так как ни один из членов семьи не должен оставаться без внимания, психотерапевт обращается к наведению мостов для Томаса, который изумленно смотрел и слушал все про­исходящее.

Психотерапевт: Я не забыл о вас, Томас. Или может быть, лучше Том?

Том: Том. Я никогда не видел их такими.

Психотерапевт: Какими такими, Том?

Том: Такими хорошими по отношению друг к другу. Долго ли так будет?

Психотерапевт: Вы не хотите узнать об этом? Спросите кого-нибудь из них.

Том: Мама, теперь у нас так и будет всегда?

Джил: Не всегда, сынок, но по большей части. Нам еще много чему надо учиться, чтобы так было всегда. Тебе по­нятно это?

Том: Конечно. Никто не может быть хорошим все вре­мя, это слишком трудно.

Психотерапевт: Есть здесь кто-нибудь, с кем бы тебе хотелось почувствовать себя ближе?

Том: С каждым, наверное.

Психотерапевт: Хорошо, потому, что в вашей семье я заметил одну вещь. Все очень мало прикасаются друг к другу. У вас у всех, должно быть, возникло тактильное голодание. Каждому ведь нужно, чтобы кто-то его обни­мал, ласкал и прочее в этом же духе. Вы позволите пока­зать вам одну вещь, которая, я думаю, пригодится вам всем? Это простая вещь. Вирджиния Сейтер, у которой а учился, когда работал с семьями, применяет ее, чтобы по­мочь им привыкнуть чаще прикасаться друг к другу. Хоти­те вы узнать ее?

Сеанс окончился тем, что все члены семьи обнялись кучей. Психотерапевт просил всех делать это каждый день, хотя бы однажды. Для обзора того нового, что уда­лось узнать за сеанс, каждый из членов семьи сказал о том, чему он научился. Все ушли, попрощавшись с психотера­певтом. После того, как все ушли, на стуле обнаружился небольшой пакет с листком бумаги. “Еще раз спасибо”, — было написано на нем.

МЕТА-ТАКТИКА РАБОТЫ НАД РАЗВИТИЕМ СЕМЕЙНОЙ СИСТЕМЫ

В последнем разделе мы показали на примере, как ве­дется работа по развитию семейной системы. Теперь мы опишем вам ряд техник для достижения этой цели. Напо­минаем вам при этом, что общая стратегия в результате применения этих техник нарушаться не должна. Это зна­чит, что при работе над семейной системой предполагает­ся, что после сравнения взаимоотношений между входны­ми и выходными каналами и вытекающих из них нечетких функций семейные правила сравниваются с референтной структурой, придти к которой желают члены семьи. Для развития системы потребуется, во-первых, изменить обла­сти моделей членов семьи, которые так или иначе обедне­ны и препятствуют развитию желаемой референтной сис­темы, структуры. Члены семьи должны усвоить, что их карта — это не территория, что лучше внести изменения, чем соблюдать правила, мешающие им. Осуществить это можно следующими способами:

Сравнение моделей

1. Применение вопросов Метамодели для того, чтобы выявить полную репрезентацию модели мира пациента и каждого члена семьи. Это дает возможность каждому в максимальной степени использовать аудиальный вход и одновременно получить информацию, необходимую для изменения.

2. Мета-комментарий относительно инконгруэнт-ностей в коммуникации. Я “слышу”, как вы сообщаете об “озабоченности”, но ваш голос звучит сердито, и выгляди­те вы сердито. Подобные комментарии могут помочь члену семьи понять, каким образом его сообщение неверно тол­куется людьми, что они сначала неверно понимали пол­ученные сообщения.

3. Разрушение Чтение Мыслей — наиболее сущест­венная часть развития семейной системы. Она позволяет пациентам развить аудиальную обратную связь, в то же время создавая у них опыт, показывающий им, насколько все-таки их карта — это не территория.

Перестановка репрезентаций

1. Переключение репрезентативной системы на дру­гую дает человеку возможность описать свой опыт (что было бы неприемлемо для него в его репрезентативной си­стеме) приемлемым для него образом.

2. Переименование состоит из двух частей. Во-первых, переименование любого поведения, обладающего отрица­тельным вижу-чувствованием с помощью описания пол­ной функции: это позволяет сделать неприемлемое прием­лемым.

Психотерапевт: Каким образом конкретно она сердит вас?

Муж: Она всегда пилит меня, чтобы я был с ней дома.

Психотерапевт: Вы не осознаете то, что она пилит вас, свидетельствует как раз о том, что она по-настоящему привязана к вам. Если бы ничего не значили для нее, она бы не пилила вас. Фактически она сообщает вам, как вы нужны ей. Верно?

Жена: Пожалуй, да.

Психотерапевт: Поэтому, когда она пилит вас, у вас есть выбор: ответить ей, как вы привыкли, или же оценить, как она вас ценит, и тогда, ее пиление будет для вас сооб­щением о любви.

Вторая форма переименования — это приравнивание, как показано в транскрипте о Джил, Холли, Сэмюэле и Томасе. Джил поняла, что ее требования заслуживали того же одобрения, как и требования Сэмюэла.

3. Сдвиг (референтный) референтных индексов про­ходит в тех случаях, когда один из членов семьи понимает отрицательный опыт другого члена, представив себе, что с этой проблемой он столкнулся сам.

4. Доступ к воспоминаниям — это техника, которая применяется для выявления положительных нечетких функций и восстановления их внутри семейной системы.

5. Перевод из одной репрезентативной системы в другую позволяет разным членам семьи лучше понять друг друга, репрезентации друг друга, и в то же время этот пример дает им модель, позволяющую развить им новые способы аудиального поведения.

Переход в мета-позицию

1. Такие мета-вопросы, как: Что вы чувствуете по по­воду того, что чувствует X? позволяют членам семьи выра­жать обе полярности и дают слушающим членам семьи больше информации, которая раньше не воспринималась ими, поскольку не была выражена аудиально.

Муж; Я сержусь из-за того (Доел. “Я чувствую серди­тым”...)

Психотерапевт: А как вы себя чувствуете из-за того, что сердитесь? (Доел. “Чувствуете сердитым на свою жену?)

Муж: Мне это не нравится.

Психотерапевт: Вы знали, X, что М не нравится сердиться на вас?

2. Ваяние (изготовление скульптур) — техника, при которой членов семьи располагают физически в такие по­ложения по отношению друг к другу, в которых представ­лены формальные характеристики их коммуникации (см. Сейтер,1973).

3. Психотерапевт в качестве модели дает референтную структуру, которая необходима пациентам для того, чтобы испытать эффективную и конгруэнтную коммуникацию, результатом которой является номинализация искомой ре­ферентной структуры.

4. Добавление какой-то новой репрезентативной сис­темы или входного и выходного канала — это чрезвычай­но желательная деятельность. Легче всего добиться этого, создавая задачи, для исполнения которых их надо исполь­зовать.

Все вышеперечисленные техники представляют собой движитель развития семейной системы. Дополнительная литература указана в библиографическом указателе “Структуры магии I”.

ИНТЕГРАЦИЯ НОВЫХ ВЫБОРОВ И ПАТТЕРНОВ — КОНСОЛИДАЦИЯ МЕТА-ПОЗИЦИИ

Цель психотерапии семьи состоит в том, чтобы помочь семейной системе пройти путь развития от состояния, в котором она находится во время первой встречи с психоте­рапевтом, к состоянию, которое они сами определили в качестве желаемого. Работая над развитием семейной сис­темы, психотерапевт старается двигаться со скоростью, не превышающей способность всех членов семьи реагировать на это. С системной точки зрения, а также исходя из необ­ходимости добиться при работе с семьей максимально бла­готворного эффекта, цель психотерапевта состоит в том, чтобы помочь семье эволюционировать из нынешнего со­стояния в направлении состояния, которое было определено в качестве желаемого, при этом он должен позаботиться о том, чтобы изменить паттерны поведения в проблемных ситуациях так, чтобы в случае иных возмущений, которые первоначально не были выделены членами семьи, но спо­собны проявиться в будущем, семья сумела бы сама пре­одолеть творческие трудности. Говоря системным языком, речь в данном случае идет о морфогенезе. Характерным образцом морфогенетической системы является открытая система — система, которая реагирует на изменения окру­жающей среды и способна глубоко и творчески приспособ­ляться к возникающим нарушениям и возмущениям.

Хотя открытая система представляет собой желанный результат семейной терапии, это — труд недостижимая цель. Кроме того, психотерапия проводится в действитель­ном мире с характерными для него временными ограниче­ниями, в рамках которых находится как семья, так и сам психотерапевт. В соответствии с принципом, предписыва­ющим работать с семьей, как с организмом, психотерапевт должен применять комплекс техник и приемов, которые помогут семье в период между сеансами закрепить достиг­нутый результат, иначе семья добьется лишь ограничен­ных результатов, которые далеки от идеала совершенно открытой системы, члены которой обладают максимально возможным числом возможных выборов. Так, например, по окончании каждого сеанса семья возвращается к себе домой и справляется со своими сложностями по возможно­сти наилучшим способом до следующего сеанса, заранее назначенного психотерапевтом. Чтобы обеспечить поддер­жание целостности семьи в период между двумя сеансами, психотерапевт может использовать ряд следующих тех­ник. Общим для все них является то, что каждая из них имеет целью помочь членам семьи все время помнить, что у них имеются новые выборы, новые паттерны поведения, разработанные ими вместе с психотерапевтом в ходе пси­хотерапевтического сеанса. Эти техники можно распреде­лить по двум общим категориям.

I. Домашние задания — упражнения, с помощью кото­рых члены семьи могут тренироваться в осуществлении своих выборов и умений.

2 . Сигналы — эффективное средство перехвата ста­рых, деструктивных паттернов в случае, если бы они вновь начали утверждаться в коммуникации между членами семьи.

Основное назначение домашних заданий в том, чтобы обеспечить членам семьи возможность практического при­менения новых выборов и умений. Из опыта мы знаем, что чаще всего они связаны с упражнениями б использовании новых вводных каналов и выводных каналов. Например, в семье, где члены семьи подчиняются правилу, при котором прикосновение членов семьи друг к другу воспринимается как негативное вижу-чувствование, полезно было упраж­няться в новых выборах и паттернах, проводя по расписа­нию массаж, в котором участвуют все члены семьи. Или, к примеру, в семье, в которой вербальная коммуникация полностью отсутствовала, каждый должен будет в течение конкретного периода времени рассказывать другим о том, что с ним недавно случилось или о своих конкретных инте­ресах. Для того, чтобы домашнее задание давало макси­мальный эффект, в нем должны применяться именно пат­терны, которые были изучены в ходе психиатрического сеанса, кроме того, в них должны предусматриваться запланированные случаи, позволяющие каждому из чле­нов семьи поупражняться именно в тех новых выборах, которые были им разработаны в ходе психотерапевтиче­ских сеансов. Здесь сама семья — лучший судья того, как лучше включить эти новые изменения в течение их жизни в качестве семьи. Доверяя семье создание этих новых домаш­них заданий, психотерапевт уже одним этим добивается то­го, чтобы семья на самом деле выполняла домашние задания. И чтобы зги задания хорошо соответствовали внепсихоте­рапевтическому контексту. Кроме того, процесс придумыва­ния упражнений и принятия решений о том, каким образом применять их — это отличный опыт, в котором различные члены семьи начинают оценивать как свои собственные уме­ния, так и умения и способности других.

Вторая категория техник, которая должна помочь семье закрепить мета-позицию, это сигналы перехвата. Когда семья обращается к психотерапевту, чтобы он помог изменить неудовлетворительные паттерны взаимодейст­вия, то, как правило, паттерны, уже разработанные члена­ми семьи, так сильны, что стоит одному из членов семьи вернуться к первоначальному способу поведения, как в не­го может оказаться втянутой вся семья. В итоге результа­ты, достигнутые ранее, частично утрачиваются. Чтобы этого не произошло, психотерапевты разработали ряд зна­ков и сигналов, которые позволяют членам семьи заме­чать, что начинается старый неудовлетворительный пат­терн коммуникации, и сообщить об этом другим членам семьи. К данному случаю относятся все соображения, опи­санные в части II по работе с инконгруэнтностью в разделе о сигналах полярности. Мы особенно высоко оцениваем кинестетические знаки. Они, похоже, работают особенно

хорошо в тек случаях, когда необходимо оказать противо­действие паттернам, связанным с нечеткими функциями, в основе которых лежит семантическая неправильность Причина-Следствие, поскольку типичной нечеткой функ­цией здесь оказывается вижу-чувствование и слышу-чувствование. кинестетические знаки улавливаются особенно легко. Фактически, в нашей работе над изменением нечет­ких функций мы даем серию постепенно изменяющихся сигналов, в которой начальным сигналом является кине­стетический сигнал, а последующие сигналы адресованы близкой репрезентивной системе. В случае, например, вижу-чувствующей схемы в качестве начального знака мо­жет выступать резкое прерывание дыхания, изменения вдоха на выдох, и наоборот. В качестве конечного знака может выступать визуальный входной сигнал. Таким обра­зом, члены семьи усваивают, разумеется, вижу-видение, что само по-себе очень ценно.

Другим эффективным сигналом, особенно в семьях, где есть младшие дети, которые хуже других членов семьи владеют вербализациями, оказывается ваяние. Ваяние — это форма мета-комментария, не требующая вербальных навыков. Лицо, передающее сигнал, пользуется в ней раз­личными положениями тела, а человек, принимающий его — визуальными входными каналами.

Как и в случае домашних заданий, вся семья должна по возможности активнее участвовать в придумывании и выработке умения воспринимать сигналы перехвата.

В случае этих знаков особенно важно принимать в рас­чет наиболее надежный входной канал и выходной, имею­щиеся в распоряжении членов семьи.

ПРИМЕЧАНИЯ К ЧАСТИ IV

1. Как показывает опыт, в некоторых обстоятельствах распад семьи может оказаться наиболее благоприятным исходом для членов семьи с точки зрения их способности изменяться и расти — то есть наиболее, а не наименее приемлемым исходом. Один из таких случаев, который легко понять читателю, — это ситуация с семейной систе­мой, в которой участвует выявленный пациент — шизофреник, ведущий борьбу за освобождение от паттернов се­мейной коммуникации, в ловушке которой он оказался.

2. Это, на наш взгляд, фундаментальный паттерн тра­диционного психотерапевтического явления переноса и контр-переноса.

3. Р-Д. Лэйн (The Politics of the Family and Other Essays, Vintage Books 1972) дает интересное рассуждение по поводу правил и мета-правил. Насколько я мог опреде­лить, его мета-правила представляют собой основу для фактической блокады целого входного или выходного ка­нала. Например, какой-либо человек начинает с правила:

Не замечай (визуально) инконгруэнтности

Спустя некоторое время его поведение согласуется уже с мета-правилом:

Не замечай, что не замечаешь (визуально) инконгруэнтности.

Ч а с т ь V

ФОРМАЛЬНАЯ НОТАЦИЯ

В “Структуре магии I” мы предоставили внима­нию читателей эксплицитную вербальную модель, пред­назначенную для применения в психотерапии. Назначе­ние этой модели в том, чтобы научить психотерапевта тому, как надо слушать форму Поверхностной Структуры пациента и отвечать на нее. Содержание высказываний пациента может варьироваться до бесконечности. Форма же, употребляемая пациентом, дает терапевту возмож­ность отвечать, систематически применяя паттерн, помо­гающий пациенту изменяться. Конкретно говоря, реаги­руя соответствующим образом на форму ПС пациента, психотерапевт быстро начинает понимать модель мира па­циента, видит обедняющие эту модель ограничения и про­цессы моделирования, которые пациент обычно применяет для построения своих моделей. Слушая речь пациента и отвечая ему в терминах различий, введенных в Метамодели, психотерапевт получает возможность установить, ка­кие именно техники он будет применять, помогая пациен­ту изменяться.

В описанной нами “Структуре магии I” Метамодели имеют ряд полезных различении. Как уже говорилось в данном томе, сами эти различения объединяются естест­венным образом в группы или мета-паттерны различении Метамодели. Мы убавились на опыте проведения психоте­рапевтической работы и семинаров по обучению психоте­рапевтов, что различения Метамодели целесообразно раз­делить на три класса:

(а) Сбор информации; (б) Идентификация ограниче­ний в модели пациента; (в) Определение, какие именно техники следует использовать для изменения.

ФУНКЦИИ

С формальной стороны функции — это правила ассо­циации, или же правила, задающие связь между одним членом или несколькими членами группы (которая назы­вается областью определения) и членами другой группы (область изменения). Рассмотрим в качестве примера са­мой обычной функции материнскую функцию. Материн­скую функцию можно представить себе как правило ассо­циации, задающее по отношению к любому человеку, кто именно является его матерью. Обратим внимание на то, что сюда входит два множества людей, а именно:

Множество I — множество всех людей Множество II — множество всех матерей

и правило ассоциации, определяющее, какое именно лицо какую мать имеет. Обратившись к общепринятой за­писи функций, имеем:

(а) f (множество I) -*• (Множество II) или

(б) f (Множество I, Множество II)

Словами эти наглядные представления можно выра­зить следующим образом:

(а) Функция f ассоциирует (отображает) членов мно­жества I с (на) членами Множества II.

(б) Функция f задает упорядоченные пары, первый член которой принадлежит Множеству I, а второй член — Множеству II.

Отметим, что в оба множества, связь между которыми задается функцией, могут входить одни и те же члены. В данном примере члены Множества II оказываются также членами Множества I, при этом все мужские члены Мно­жества I членами Множества II не являются.

Функциональная нотация представляет собой удобный способ визуальной репрезентации регулярностей, присут­ствующих в нашем опыте. Если известно, что, имея дело с какой-нибудь ситуацией, которая постоянно случалась в нашем опыте, мы каждый раз в прошлом совершали тот или иной акт, так что ситуация изменялась, превращаясь в какую-либо новую ситуацию, — мы, как правило, форму­лируем правило ассоциации или функцию, описывающую эту регулярность, чтобы сообщить ее другим:

АКТ (ситуация I) -*• (ситуация 2) или

АКТ (ситуация 1, ситуация 2)

Для этого необходимо только, чтобы мы правильно ус­тановили, каких множеств касается данная регулярность и способ, посредством которого члены одного множества свя­заны с членами другого множества. Один из способов пред­ставления процесса изменения в психотерапии, происхо­дящего на высшем уровне образования повторяющихся ре­гулярностей (паттернов) — это: Психотерапевт (состояние пациента) -*• (Состояние пациента)

Мы уже обращались к понятию функции в нашей рабо­те, например, в Метамодели. Для того, чтобы представить их теперь в визуальной нотации здесь, нам необходимо эксплицитно определить, какие множества отображаются в какие.

Обратимся к примеру. Пусть пациент заявил нам:

I'm scared

Я боюсь (Я напуган)

Эта ПС — результат языкового процесса, который на­зывается выводом. А выводы — это одна из главных обла­стей исследования в трансформационной лингвистике. Речь идет о взаимосвязи между полными языковыми ре­презентациями — множеством Глубинных Структур — и выраженными языковыми предложениями — множеством Поверхностных Структур. Обращаясь к принятому спосо­бу функциональной нотации

Трансформацион­ный синтаксис или: Трансформацион­ный синтаксис

(Глубинные (Поверхностные структуры) — структуры) (Глубинные Структуры, Поверхностные структуры)

Возвращаясь к конкретной ПС “Я боюсь”, мы утверж­даем, что существует ГС, с которой связана эта ПС, а именно: SCFRE (Someone/ thing, me) Пугать (кого-ни­будь/что-нибудь)

Пусть символ изображает языковый процесс опуще­ния, в этом случае весь процесс, в котором участвовал па­циент, можно представить:

D.Scare (Someone/something, me) (ПУГАТЬ/кого-ни­будь/вещь, меня/) (Я напуган. Я боюсь) или D. SCARE (Someone/something, me I'm scared) (ПУГАТЬ/кого-нибудь/вещь, меня/, Я боюсь)

Как уже говорилось, функциональная нотация — это способ наглядной репрезентации регулярности нашего опыта. Для ее применения требуется суметь установить, какие именно множества рассматриваются, а также прави­ла соответствия или функцию, связывающую членов одно­го множества с членами другого. Поскольку эта система обозначения формальна, она не зависит от содержания. Фактически, множества функций сами могут образовы­вать множества, которые ассоциируются по тем же прави­лам соответствия. Изучая взаимосвязи между множества­ми функций, математики особо выделили одну взаимо­связь. Речь идет об обратных функциях. В данном случае мы начнем также с примера:

(1)

Рассмотрим теперь все способы, какими вы могли бы повернуть (вращать) этот треугольник в двух измерениях. Вы могли бы повернуть его, например, так:

(II)

В

А

Предположим теперь, что мы повернули исходный тре­угольник на 180 градусов по часовой стрелке. В результате имеем:

(III)

Или, применяя функциональную нотацию (вращение, поворот),

А

Применяя функциональную нотацию, приведенную нами выше:

Rr-120 (I) -” (Ш)

Вернемся к исходному треугольнику (I) и рассмотрим результат поворота на 240 градусов против часовой стрел­ки. Можно видеть, что результат RI-240 идентичен Rr-120. Таким образом, ~R и R-i это обратные функции.

Или же, в символической форме,

R 1 - 240 это f,

тогда Rr- 120 это f.

Из этих примеров видите, что следствие из некоторых функций может быть обращено другими функциями. В этом случае первая функция считается обратной функ­цией по отношению к первой. Описанное явление случает­ся и в психотерапевтическом контексте.