Компас ГНМ - Онтогенетическая система

Что ещё объединяет все перечисленные выше органы - лёгкие, молочные железы, пищевод, кишечник, почки, печень, простату и матку - так это то, что все они управляются из старого (древнего) мозга, представленного стволом мозга и мозжечком. А потому для них характерна реакция роста тканей в первую активную фазу биологического конфликта – смотри рисунок ниже.

Иное будет характерно для органов, находящихся под управлением молодого мозга, представленного промежуточным мозгом и корой больших полушарий. К ним относятся, например, яичники, яички, кости, лимфатические узлы, эпидермис, стенка шейки матки, бронхиолы, коронарные сосуды, протоки молочных желез и т.д..

Эти органы будут реагировать на неожиданное шоковое воздействие – СДХ, потерей ткани. Как пример - некроз яичка. И снова изменение тканей происходит не случайно, а по вполне определенным биологическим причинам.

Возьмём, к примеру, ткани протоков молочных желез. Поскольку сквамозные эпителиальные ткани протоков молочных желез развились значительно позже самих молочных желез, эта более молодая ткань контролируется со стороны более молодой части мозга, а именно коры головного мозга. Биологический конфликт, поражающий протоки молочных желез – это «конфликт отделения», который переживается так же, как ситуация, когда «моего ребёнка (или моего партнёра) отбирают от моей груди».

Женская особь млекопитающих страдает от такого конфликта, когда у неё убивают или забирают детёныша. Естественной реакцией на такой конфликт становится изъязвление ткани протоков молочной железы.

Смысл такой потери тканей – увеличение диаметра протоков, потому что увеличенные протоки в отсутствие естественного их использования позволяют легче освобождаться от образуемого молока и избегать его застоя в грудной железе. Мозг каждой женщины запрограммирован на такую биологическую реакцию.

Поскольку женская грудь, выражаясь биологическим языком, служит синонимом заботы и вскармливания, женщины зачастую переживают подобный конфликт при неожиданном расставании с любимым человеком, о котором они привыкли усердно заботиться. В ходе активной фазы конфликта почти не ощущаются физические симптомы, кроме лёгкого давления в грудных железах время от времени.

После же того, как биологический конфликт, вызвавший изъязвление тканей в активную фазу будет урегулирован, начнётся вторая фаза - фаза разрешения конфликта, которая будет сопровождаться ростом клеток, которые будут заполнять освободившееся в результате изъязвления пространство. И тут мы будем находить опухоли яичников или яичка, рак шейки матки, рак бронхов и гортани, лимфомы, а также различные саркомы.

В соответствии со знаниями традиционной медицины все эти виды раков считаются злокачественными. В свете же ГНМ образование этих опухолей говорит о начавшейся фазе разрешения биологического конфликта.

Сканирование мозга и тщательное изучение истории болезни очень важны для установления факта нахождения пациента в активной или исцеляющей стадии конфликта. Если всё ещё длится активная фаза, то необходимо определить первоначальный СДХ и разработать стратегию разрешения конфликта. Критически важно подготовить пациента к проявлению симптомов фазы исцеления и их потенциальных осложнений. Все эти симптомы полностью предсказуемы!

Метастазы под вопросом

Широко распространённая теория происхождения метастазов, утверждающая, будто раковые клетки распространяются по кровеносным и лимфатическим сосудам и способны вызывать образование опухолей в новых местах, оказывается, по словам доктора Хамера, «чистой академической фикцией».

Клетки вообще и раковые клетки в частности, ни при каких обстоятельствах не способны изменить свою гистологическую структуру или преодолеть барьер происхождения от конкретного эмбрионального слоя.

К примеру, клетка опухоли лёгких, эндодермальная по своему происхождению и управляемая стволом мозга (древним мозгом), размножающаяся только в активной фазе конфликта, никак не может трансформировать себя в клетку кости, мезодермальную по своему происхождению, управляемую со стороны промежуточного мозга (молодого мозга), которая в активной фазе конфликта только дегенерирует за счёт утраты кальция.

В сценарии «метастазы рака лёгких в кости» клетки рака лёгких в действительности могли бы только проделать дыру (т.е. утрату клеток! – процесс, обратный раку) в какой-нибудь кости тела.

Также следовало бы спросить себя:

• Почему раковые клетки так редко «распространяются» на ближайшие к ним ткани, например, из матки на шейку матки?
• Если раковые клетки распространяются по кровяному руслу, то почему донорскую кровь не проверяют на наличие раковых клеток?
• И почему у раковых больных не обнаруживаются множественные опухоли стенок кровеносных сосудов?

В августе 2004 канадская газета Globe and Mail опубликовала статью, озаглавленную «Исследователи проводят анализы крови при раке груди», содержащую откровенные признания: «Попытки обнаружить опухолевые клетки в кровеносном русле продолжаются уже 10 лет…» и «до сих пор не существует технологии, которая смогла бы достоверно отличить раковые клетки от миллионов красных и белых клеток крови, содержащихся в пробирке с человеческой кровью».

Несмотря на то, что попытки отнюдь не прекращаются (как свидетельствует статья), не следует ли из неё, что «метастазная» гипотеза только дезинформирует общественность, запугивая до смерти миллионы пациентов в течение десятилетий?

Безусловно, доктор Хамер не оспаривает факт существования вторичных раковых очагов, но эти последующие опухоли вызваны вовсе не мигрирующими раковыми клетками, чудесным образом трансформировавшимися в клетки совсем иного типа, но, очевидно, новыми шоковыми конфликтами.

Новые СДХ могут вызываться дополнительными травмирующими переживаниями в ходе жизни или психологическим шоком от постановки плохого диагноза. Как уже говорилось, неожиданный онкологический диагноз или «обнаружение метастазов» способны вызвать сильный страх смерти (приводящий к раку лёгких) или какой-либо иной тип шока в результате постановки диагноза, вызывая тем самым образование новых очагов рака в других частях тела.

Во многих случаях пациенты не доходят до фазы исцеления, поскольку сильнейший стресс ослабляет их до такой степени, что шансы пережить высоко токсичную химиотерапию у них сводятся к минимуму.

После рака лёгких наиболее часто встречающийся тип рака – рак костей. Доктор Хамер обнаружил, что наши кости биологически связаны с нашей самооценкой и чувством собственного достоинства. Таким образом, узнать, что ты болен « смертельной болезнью», особенно такой, которая предположительно «распостраняется по телу как пожар», равносильно такому представлению, как «теперь я бесполезен», и вот уже кости, близкие к тому месту, где мы чувствуем свою «бесполезность», начинают терять кальций (в случае рака груди рак часто поражает грудину или рёбра).

Так же как в случае переломов костей, смысл биологической программы (и «болезни») проявляется в конце фазы исцеления. Когда фаза восстановления ткани завершена, кости в этом месте становятся значительно сильнее, тем самым гарантируя лучшую подготовленность на случай новых «конфликтов самообесценивания».

Природа опухолей мозга

Как только конфликт разрешен, наступает фаза исцеления повреждений мозга, а также психики и соответствующего органа. Так же, как в случае с заживлением любой раны, образуется отёк, чтобы защитить восстанавливающуюся нервную ткань. Эти изменения отчётливо видны на томографических снимках мозга: чётко очерченные концентрические кольца начинают растворяться в отёке и проявляются как смазанные, нечёткие и тёмные.

На пике фазы исцеления, когда отёк мозга достигает максимального размера, мозг запускает мощный быстродействующий механизм удаления отёка. В терминологии ГНМ этот регулятивный процесс носит название « эпилептоидный кризис» (ЭК).

В течение этого кризиса весь организм на короткое время переходит в состояние симпатикотонии, т.е. перепроживания типичных симптомов активной фазы конфликта, таких, как холодное потоотделение, похолодание конечностей, ускоренное сердцебиение и тошнота.

Интенсивность и длительность этого запрограммированного кризиса определяется интенсивностью и продолжительностью предшествующего конфликта. Сердечные приступы, инсульты, приступы астмы и эпилептические припадки – вот лишь некоторые примеры того, что случается в этот критический поворотный момент.

У человека сердечный инфаркт будет заметен клинически только в том случае, если конфликт длился не менее 3-4 месяцев. Однако если конфликт длился больше года, а начало второй фазы просмотрели, то обычно это заканчивается смертью.

После того, как отёк ликвидирован, нейроглия – соединительная ткань мозга, обеспечивающая структурную поддержку нейронам – заполняет место повреждения для восстановления нормального функционирования нервных клеток, пострадавших от шокового конфликта (СДХ).

Эта соединительная ткань, дающая на КТ при введении йодного контрастного вещества белый цвет, как правило, принимается за опухоль мозга и срочно оперируется.

Доктор Хамер уже в 1981 году установил, что «опухоль мозга» не является болезнью как таковой, но всего лишь симптомом фазы исцеления, протекающей также и на уровне органа (под управлением соответствующей части мозга, одновременно самой проходящей восстановительный процесс). Таким образом, «метастазы рака мозга» как таковые также не существуют.