Верна ли предлагаемая модель? 1 страница
Эдвард де Боно - Я прав - вы заблуждаетесь
В книге, три предисловия к которой написаны тремя Нобелевскими лауреатами, автор бросает вызов традиционной «каменной» логике западного мышления, основанной на жёстких категориях, абсолютах, споре и стремлении взять верх над оппонентом, — этот тип мышления не в состоянии порождать творческую энергию, которая нужна человечеству для создания нового будущего в третьем тысячелетии. Для широкого круга читателей.
Об авторе
Эдвард де Боно родился на Мальте. Прошел курс обучения в колледже святого Эдварда; получил диплом врача в Королевском университете Мальты. Впоследствии удостоился чести быть стипендиатом Родса в Крайстчерч, Оксфорд, который окончил с почетным дипломом по специальности психология и физиология, а позднее здесь же получил степень доктора медицинских наук. Защитил докторскую диссертацию также в Кембридже. Преподавал в университетах Оксфорда, Лондона, Кембриджа и Гарварда.
Доктор Эдвард де Боно широко известен как главный авторитет в области прямого обучения мышлению как навыку. Он является основоположником концепции латерального мышления (термин включен в состав «Оксфордского словаря английского языка»). Де Боно разработал специальные методы формирования направленного творческого мышления. Ему принадлежит авторство сорока пяти книг и двух телевизионных программ. Книги, написанные ученым, переведены на двадцать семь языков. Сорок пять стран приглашали его читать лекции, а в 1989 году он получил приглашение председательствовать на специальном совещании лауреатов Нобелевской премии. Крупнейшие корпорации мира, такие как IBM, NTT (Япония), «Du Pont», «Prudential», «Shell», «Eriksson», «McKinseys», «Ciba-Geigy», «Ford» и многие другие, обращаются к нему за советом в области эффективного мышления.
Доктор де Боно руководит крупнейшей учебной программой прямого обучения мышлению в школах, которая в настоящее время применяется во многих странах мира. Он основатель Траста когнитивных исследований («Cognitive Research Trust») и Международного творческого форума («International Creative Forum»), участие в котором принимают многие ведущие корпорации мира. Он также создатель Международного офиса творческих идей в Нью-Йорке («International Creativity Office»), основным направлением деятельности которого является помощь государствам — членам ООН в генерации свежих идей. L-игра, которую он придумал, многие считают самой простой настольной игрой из всех существующих.
В основе работ доктора де Боно лежит его понимание разума как самоорганизующейся информационной системы.
Предисловие
Айвар Джайевер[1]
Доктор Эдвард де Боно пришел в этот мир с определенной миссией: научить людей мыслить творчески. Он является основателем метода латерального мышления — концептуального инструмента, призванного повышать возможности творческого мышления. Должен признаться, что я был настроен весьма скептически в начале знакомства с данной системой, однако по прочтении этой занимательной книги обратился в новую веру. Существует множество историй об ученых, которых внезапно посетило озарение, возникшее как бы из ничего. Дело в том, что некоторые ученые настолько поглощены своими идеями, что эти идеи постоянно присутствуют в сознании, будь человек за рулем, за обеденным столом или в постели. Подобное постоянное пережевывание мыслительной жвачки приводит к тому, что случайные внешние импульсы возбуждают ассоциации в мозге и — эврика! — приходит неожиданное решение. В латеральном мышлении этот довольно случайный процесс прихода к озарению заменен однозначным методом, который последовательным и систематизированным образом помогает решать задачи.
В книге «Я прав — вы заблуждаетесь» доктор Эдвард Де Боно делает упор на различные концепции, касающиеся поведения человека. Например, несмотря на то что юмору традиционно уделяется очень мало внимания в философии, де Боно рассматривает его категорию, имеющую центральное значение для понимания творческого мышления. Возможно, основная идея его исследований будет выражена яснее, если перефразировать Декарта: «Я смеюсь, следовательно, я существую». Юмора может недоставать в философских мыслях, но его вполне достаточно в этой книге, которая написана очень ясным языком и легко читается, поскольку полна примеров из жизни, метафор и анекдотических историй, ярко иллюстрирующих мысли де Боно. По причине такого стиля изложения повествование на первый взгляд может показаться несколько упрощенным, однако на самом деле позволяет проникнуть в глубину понятий и пробудить полезные восприятия. Оказывается, о сложных вещах можно говорить простыми словами — при условии, что рассказчик досконально знает предмет обсуждения. Де Боно — магистр в этой сфере знания, и поэтому ему удается описывать в доступных выражениях, как и почему люди мыслят. «Я прав — вы заблуждаетесь» — важная книга для всех, кто желает разобраться в особенностях мышления и поведения человека.
В дополнение к тому, что ученый в полном объеме исследует многие аспекты человеческого разума, ему удается активно вовлечь в свои рассуждения и читателя. Например, автор очень точно подмечает, что если бы мы постигли тайны мозга, то это имело бы колоссальные последствия для всего рода человеческого. Следующее далее внешне противоречивое утверждение о том, что мы на самом деле уже знаем, как функционирует мозг, может вызвать у читателя удивление или даже шок. Однако в основе своей это высказывание верно. Ведь даже если мы и не знаем всех деталей работы мозга, то, как считает де Боно, мы к настоящему времени уже понимаем принцип его работы. Автор подчеркивает, что не в природе мозга быть логичным; скорее он представляет собой механизм, распознающий образы и переходящий из одного состояния в другое непредсказуемым образом. Простой пример. Представьте, что вы ощущаете запах свежевы-печенного хлеба (или соприкасаетесь с чем-то иным, что способно пробудить в вас ассоциации), — и вы внезапно оказываетесь семи лет от роду, на кухне, где стряпает ваша мама. С другой стороны, де Боно утверждает: «Всякая стоящая творческая идея всегда должна быть логичной, если рассматривать ее в ретроспективе». Научные труды являются хорошим примером этого: они написаны замечательно логическим образом, но процесс реальной науки, который предшествует написанию труда, во многом опирается на догадки, случайности, воображение и удачу. В последнее время в кругах исследователей искусственного интеллекта было много дискуссий на следующую тему: в состоянии ли компьютеры когда-либо научиться мыслить по-человечески. Компьютеры, само собой разумеется, эксперты в области алгоритмов (то есть логических манипуляций). Но алгоритмы нельзя приравнивать к твор-ческому мышлению, как подчеркивает Роджер Пенроуз в книге под названием «Новый разум императора» («The Emperor's New Mind»). Имеются, однако, и новые подходы к компьютерам, имитирующие работу нервных клеток мозга, причем довольно примитивным образом. Это так называемые нейронные сети. Восхитительное и одновременно забавное описание этого метода можно найти в настоящей книге де Боно: мозг уподобляется пляжу, кишащему осьминогами. Компьютерные нейронные сети в настоящее время пребывают в зачаточном состоянии, но тот факт, что они являются самоорганизующимися системами, позволяет проводить параллели с работой мозга.
Другая запомнившаяся мне мысль, высказанная Эдвардом де Боно, состоит в определении уникальной, хотя и ограничивающей нас роли языка в человеческом общении. Автор чувствует, что язык ограничивает нашу мыслительную свободу, и поэтому отмечает: «В каком-то смысле язык представляет собой музей невежества». Примером этому является то, что слова способствуют поляризации и распределению ситуаций по категориям: вы являетесь либо виновным, либо невинным; правым или неправым; веселым или грустным. Де Боно называет это «различение по острию ножа». Наша традиционная система логики пользуется подобной однозначностью и строится во многом на ней; ученый применяет определение «каменная логика». Она представляет собой противоположность по отношению к водной логике, которая оперирует не абсолютами, а изменениями состояний сообразно обстоятельствам и контексту. Восприятия, воспоминания и житейский опыт играют гораздо более важную роль в межчеловеческом общении и в способности людей к самовыражению, чем полагает большинство. Например, большинство произведений искусства воспринимаются как таковые лишь в определенном культурном контексте, тогда как великое искусство воспринимается одинаково представителями любой нации, если только имеет дело с некими общими для всех людей вещами.
Если наш язык ограничивает нас, то как же мне охарактеризовать книгу «Я прав — вы заблуждаетесь»? За этим несколько вызывающим названием кроется не больше не меньше, а целая революция в нашем с вами мышлении (которую де Боно с присущей ему смелостью именует «новый Ренессанс»). Все это громкие и смелые слова, а для некоторых даже помпезные, но дело в том, что мы живем в очень интересное и необычное время. Поезд мыслей, который несет нас в будущее, уже покинул отправную точку, но пока лишь немногие осмелились отправиться на нем в путешествие. Доктор де Боно, безусловно, один из пассажиров этого поезда, и среди его попутчиков, как он сам признает, президент Михаил Горбачев. Если вы также хотели бы присоединиться к отважным путешественникам, прочтите эту книгу!
Брайан Джозефсон[2]
Основной тезис Эдварда де Боно в данной книге состоит в том, что мы придаем слишком большое значение выводам, которые основываем на логике. Логическое мышление строится на предположениях и на определении их истинности или ложности. В основном такой подход применим к ситуациям, в которых всегда можно рассчитывать на то, что факты останутся фактами — иными словами, в условиях, когда ничего по-настоящему нового или неожиданного, скорее всего, не случится.
Другая сторона вещей, согласно доктору де Боно, это восприятия. Когда мы смотрим на мир вокруг себя, то видим (если достаточно внимательны), что там происходит на самом деле, даже если происходящее не соответствует ожидаемому. Когда же мы переключаем внимание с окружающего нас на мир вероятностных событий, который мы способны представить посредством нашего разума, оказывается, что восприятие работает не так хорошо. Зачастую мы не способны увидеть очевидные вещи, пока не оказывается слишком поздно или пока кто-нибудь не увидит их раньше нас и не укажет нам на них. И к тому же очень часто то, что нам кажется относящимся к делу, в действительности таковым не является.
Что является причиной этому? Если верить Эдварду Де Боно, виной всему наши закосневшие понятия, наша каменная логика. Она берет под контроль наш разум и определяет, как мы в конечном счете воспринимаем окружающий мир. Многое из прежних идей автора, оформившихся в целый ряд книг и семинарских курсов, относилось к тому, как научить человеческий разум функционировать в ином режиме, названном ученым «латеральное мышление». Настоящая же книга в большей степени посвящена анализу ситуаций, к которым способны привести традиционные мыслительные схемы, и содержит указания, по какой причине что-то идет не так и каким образом чего-то можно было бы добиться иначе. Например, как только нас посещает мысль, что только что предложенная идея кажется идентичной некогда уже слышанной нами, мы склонны сразу же подумать, что здесь нет ничего нового и больше не обращаем на нее внимание. Если бы наш разум имел иные мыслительные привычки, он не позволял бы себе подобной автоматической реакции, а старался бы уделить рассмотрению предложенной идеи некоторое время, до тех пор пока полностью не разберется с нею.
Я не верю, что не существовало такой вещи, как латеральное мышление, до того, как Эдвард де Боно придумал сам термин. Существует много людей, мыслящих нетрадиционно, которые не используют никаких специальных методик латерального мышления. Имеются иные подходы (как, например, медитация) к проблеме стимуляции скрытых возможностей мозга. Однако нашей культуре (быть может, кто-нибудь скажет, что скорее той части нашей культуры, которая связана именно с мужской половиной человечества) свойственно с подозрением относиться к любому мыслительному процессу, который работает иначе чем посредством логики. Кроме того, в очень большой степени логическое мышление есть единственный вид мышления, развитие которого поощряется в рамках нашей образовательной системы. Доктору де Боно удается замечательно продемонстрировать недостатки в системе, которая практически целиком полагается лишь на один аспект человеческого разума.
В данной книге также излагаются в доступной форме модели, по которым работает мозг. Они используются в качестве средства демонстрации логики процессов восприятия, открывая взору читателя те аспекты мозга, которые обеспечивают интеллектуальное поведение без использования правил логики. Можно усмотреть предтечи данных моделей в работах Дональда Хебба, однако до самого последнего времени ученые традиционного склада не использовали, в отличие от доктора де Боно, такие модели для изучения процессов мышления, помимо чисто логических методов. Теперь ситуация начинает меняться. Ученые, занятые когнитивными исследованиями, начинают понимать, что наше мышление является гораздо более сложным процессом, чем просто следование определенным заученным алгоритмам, которые предопределяют, как нам следует мыслить в каждой конкретной ситуации.
Но это все, конечно, пока в основном только теория, и «новый Ренессанс» доктора де Боно, подразумевающий, что все знания о природе мышления будут использованы на практике, это дело перспективы. Надеюсь, что данная книга найдет своего читателя, который оценит ее по достоинству.
Шелдон Глэшоу[3]
«Последний Ренессанс основывался на повторном открытии людьми традиций мышления Древней Греции (приблизительно 400 год до нашей эры), где большую роль играли логика, умозаключение, спор, поиск истины и человек», — утверждает доктор де Боно, врач и ведущий специалист в области творческого мышления. Применима ли такая формулировка к быстро меняющемуся современному миру? Нынешние традиции мышления сдерживают возможности разума, остаются неадекватными и даже могут оказаться опасными, поскольку наши социальные конфликты пребывают такими же примитивными, как и прежде, а технические возможности их эскалации безграничны.
Книга «Я прав — вы заблуждаетесь» (само название указывает на суть традиционного мышления) содержит призыв к новому Ренессансу. Современные привычки мышления не могут базироваться на словесных играх или системе верований, а должны соответствовать последним достижениям науки о нейронных связях и отвечать «тому, как человеческий мозг генерирует восприятия». Доктор де Боно уверен в значимости своей деятельности, поскольку считает, что «в демократическом обществе дело каждого — мыслить лучше».
Доктор де Боно отстаивает следующую точку зрения: основанная на восприятии водная логика должна заместить конфронтационную каменную логику, к которой мы привыкли. Он считает, что настало время для нового Ренессанса, с учетом того, что мы теперь знаем о мозге как самоорганизующейся системе. (Используя замечательную модель с ордами осьминогов, любящих музыку, ученый рассказывает нам о некоторых последних открытиях в этой сфере.) Подлежит ли сомнению тот факт, что наши мыслительные процессы скорее должны отвечать механизмам нашего мозга, нежели продолжать держаться старых и вредных привычек, которые привели нас к войнам, бедствиям и ухудшению экологии на планете? Новые компьютеры, построенные на нейронных сетях, обещают мыслить по подобию человека. Автор обращает внимание на проблему операционной системы мозга, которая по традиции основана на языке, а не на принципах работы мозга. Эдвард де Боно не одинок в попытке нанести сокрушительный удар по основанным на языке логическим системам, доставшимся нам в наследство от предков. Социологи-феминистки, особенно Сандра Хардинг, с отчаянием взирают на агрессивные и репрессивные тенденции, присущие традиционному мышлению. Они также ищут более приемлемую парадигму, основанную скорее на субъективном восприятии, нежели на спорной объективной реальности. Вместе с тем они считают мужское превосходство корнем проблемы, в то время как у автора этой книги анализ не принимает во внимание тендерные различия. Госпожа Хардинг требует революционной реконструкции наших социальных, экономических и образовательных институтов. Доктор де Боно не столь радикален. Он предлагает термин «проволюция», означающий постепенное введение в употребление в обществе ценностей и восприятий. Исследователь считает, что в таких условиях каменная и водная логика смогут работать рука об руку. Сама идея революции (или вопрос: может быть, госпожа Хар-Динг права, а мы ошибаемся?) воспринимается ученым как артефакт отживших свое способов мышления. Вместе с тем и он, и феминистки преследуют сходные цели: формирование новых мыслительных привычек, которые будут служить человеку лучше, чем старые.
Мне вспоминается одна старая, но безуспешная попытка выстроить новую логическую систему. В книге «Наука и рассудок» («Science and Sanity») Альфред Коржибски, основывая свой анализ на том, что мы знали о мозге к 1933 году, заявлял, что «современные теории смысла чрезвычайно путаны, совершенно бесполезны и, возможно, вредны рассудку человеческой расы… Нас ждет полный методологический отход от объективной ориентации двух значений к всеобщей процессной ориентации бесконечных значений… Проблема состоит в том, имеем мы дело с научными методами 350 года до нашей эры или 1933 года нашей эры». Его взгляды на мир, чуждые аристотелевским, никоим образом не способствовали предотвращению наступившему десятилетию смерти и разрушений, но с тех пор мы узнали гораздо больше о природе человеческого разума и мозга.
Но знаем ли мы достаточно для того, чтобы сформулировать новый эффективный метод мышления, который основывается на восприятиях, а не на словах, является адаптивным, а не конфронтационным, требующим воображения и творчества и избегающим повторений и стилистических условностей? Совершенно очевидно, что искусственный мозг мы пока построить не в состоянии. Суперкомпьютеры настолько же глупы, насколько быстры. На сегодняшний день самым выдающимся достижением в области многообещающей науки нейронных сетей является простая игрушка, которая читает вслух с листа печатного текста и не допускает слишком много ошибок. Прибор адаптируется, распознает сочетания символов, но он не мыслит. Доктор де Боно утверждает: «Мы действительно понимаем уже сейчас, как работает человеческий мозг». Это слова врача, а не ученого-исследователя. Из важного вывода, что мозг является скорее самоорганизующейся, нежели запрограммированной системой, могут вытекать полезные мыслительные навыки и методики. Целью концептуальных моделей всегда было предложить и реализовать изменения, имеющие практический эффект, что и является задачей автора этой книги.
Если предположить, что мы уже понимаем принципы функционирования мозга как системы, в которой информация организуется сама собой, возникает вопрос: как нам использовать эти знания, чтобы мыслить лучше? Волшебство, юмор и творчество, настаивает доктор де Боно, пребывают в зависимости от сознательного отхода от нормальных паттернов, в рамках которых работает мозг. Латеральное мышление помогает нам перескочить с накатанных нейронных путей на более продуктивные боковые дорожки, эффект от использования которых зачастую виден только задним числом. Инструменты этого метода мышления направлены на то, чтобы вести нас от банального «Почему я сам до этого не додумался?» к триумфальному «Эврика!». Они включают, среди прочего, провокационное вмешательство (которое может играть роль пресловутого яблока Ньютона), концепцию изучения в обратную сторону (что я нахожу единственным способом читать большинство исследовательских трудов по физике) и сменные шесть шляп мышления (метод, который менеджеры начинают осваивать, когда бизнес «по заведенному порядку» не клеится).
Новаторские мыслительные методики Эдварда де Боно прошли испытания и проверку многими людьми, и есть основания полагать, что они действительно помогают мыслить творчески и оригинально. Я видел, как это работает на практике, во время одного спора, возникшего на семинаре лауреатов Нобелевской премии. После того как случайное слово было «впрыснуто» в обсуждение (еще один из мыслительных инструментов метода), решение было найдено очень быстро. Возможно, настало время для нового Ренессанса, и, вероятно, он приведет нас к более благоразумному и миролюбивому обществу
От автора
Меня часто спрашивают, могу ли я объяснить связь между моим медицинским образованием и исследовательской деятельностью в области механизмов мышления. На первый взгляд это две очень разные области знания. Однако связь самая прямая, и я, возможно, не смог бы развить свои идеи в достаточной мере, не будучи врачом.
В качестве биологической системы человеческий мозг обращается с информацией совсем иначе, нежели традиционные информационные системы. В них мы переводим информацию в символический вид, а затем работаем с полученными символами согласно определенным правилам (логическим, математическим, грамматическим и так далее). Традиционные компьютеры сохраняют информацию в памяти, а затем обрабатывают ее с помощью процессора. В биологических же системах информация и приемник действуют совместно как самоорганизующаяся система — это значит, что смысловые формы образуются сами по себе. В биологии информация стимулирует переход к следующему стабильному состоянию.
Когда я написал книгу «Механизм разума» («The Mechanism of Mind»), а это было около двадцати лет назад, многие из изложенных там идей выглядели нелепыми. Сегодня эти идеи — привычное дело для тех, кто работает над самоорганизующимися системами. Даже математики начали принимать во внимание нелинейные системы. Существует область математики, имеющая дело с самоорганизующимися системами.
Несомненно, связь между медициной и мышлением вполне прямая. На самом деле даже трудно предположить, каким образом тот, кто будет работать над вопросами мышления в будущем, сможет это сделать без понимания биологических процессов.
Цивилизации удалась замечательная вещь: приручить мышление, втиснув его в рамки символов и правил, начисто забыв о лежащей в основе мышления информационной системе. Сегодня — впервые в истории — мы можем взглянуть на эту систему. Мы можем приступить к изучению ее влияния на наши традиционные мыслительные привычки. Например, латеральное мышление и провокация являются математической необходимостью для самоорганизующихся систем смысловых форм.
Поскольку всякая ценная творческая идея должна быть логичной в ретроспективе (иначе мы не смогли бы оценить ее), мы всегда считали, что достаточно иметь логику. Это совершеннейшее заблуждение применительно к системам смысловых форм.
Введение. Новый Ренессанс
Юмор — важнейшая форма поведения человеческого разума.
Вам это может показаться странным. Если юмор настолько важен, то почему его так упорно обходят вниманием философы традиционной школы, психологи и ученые в области информации? Ответы на эти вопросы — суть настоящей книги. Юмор больше сообщает нам о том, как работает мозг в качестве источника разума, чем любая другая форма разумного поведения, включая логическое мышление.
Он указывает на то, что наши традиционные мыслительные методы и представления о них всегда основывались на ложной модели информационной системы. Он также сообщает нам нечто о природе восприятия, что традиционно было обойдено вниманием в противовес логике. Он открывает нам глаза на то, что в восприятии возможны изменения. И с его помощью мы понимаем, что за этими изменениями могут следовать мгновенные изменения в настроении — нечто, чего невозможно добиться с помощью логики.
Наберется, возможно, не более двух десятков человек на всем свете, которые по-настоящему поймут мое утверждение (на самом фундаментальном системном уровне механизмов мозга), что юмор имеет такое большое значение. Надеюсь, что их станет больше, что люди, прочитав данную книгу, начнут понимать основы моего утверждения и его значение для будущего нашего общества.
Есть люди, которые живут надеждой, что мир — каким-то образом — станет лучше. Им хочется верить в это. Есть ли основания для такой надежды в преддверии наступления 2000 года? Нет ничего мистического в годе под номером 2000, но он представляет собой точку, на которой можно сфокусировать внимание, и такой возможности больше не будет всю следующую тысячу лет. Она могла бы, конечно, стать и переломной точкой, если бы мы попытались сделать ее таковой. Но как?
Есть люди, которые считают, что продолжающаяся эволюция, появление новых ценностей и применение коллективного здравого смысла рано или поздно приведут к тому, что мир станет лучше. Безусловно, если каждый будет заботиться только о своих делах, остро критиковать свое правительство и горячо спорить со своими ближними, все будет хорошо.
Есть также люди, которые ощущают необходимость в приходе своего рода нового Ренессанса. Они устали от споров, полемики, конфронтации, конфликтов и проблем, не имеющих решения. Они видят всевозможные вещи: серьезные угрозы окружающей среде, долги третьих стран и бедность, наркотики и новые болезни, возрастающие цены на жилье. Они устали от объяснений, что все эти вещи вытекают из стремительности прогресса PI врожденных недостатков человека, который всегда был и остается близоруким, эгоистичным, жадным и агрессивным.
Может быть, мы делаем все от нас зависящее и ничего большего сделать не можем. Возможно, мир на самом деле гораздо лучше, чем был раньше, а все новые и новые проблемы открываются нам в результате более эффективной работы средств массовой информации.
Есть также небольшое количество людей, которые чувствуют, что новый Ренессанс, возможно, уже начался. Поезд тронулся от первой станции. Пассажиров пока всего несколько человек. На последующих станциях сядет больше пассажиров, когда направление движения станет более очевидным. Есть люди, которые понимают, что сознательные попытки перехода к новому мышлению, которые первым предпринял Михаил Горбачев в СССР (какими бы ни были его причины), сигнализируют о начавшихся переменах — от конфронтационных подходов к конструктивным. Президент Горбачев не машинист нашего поезда, но один из первых, кто в него сел.
Бывает время, место и смелость что-то сказать. Новый Ренессанс необходимо официально объявить, чтобы люди заметили его, стали возлагать на него свои надежды и черпать в нем силы для борьбы. В этом назначение настоящей книги.
Заявление о том, что наступает новый Ренессанс, обязательно покажется самонадеянным и провокационным. Ясно, что подобные вещи просто происходят, без чьего бы то ни было заведомого объявления. Является ли целью такого заявления своего рода пророчество, состоящее в том, что если мы поверим в новый Ренессанс, то сможем претворить его в жизнь?
Верить в возможность нового Ренессанса, безусловно, нужно, поскольку его приход возможен. Всегда полезно распознать нечто, что уже происходит. Зачем откладывать? Имеются, однако, гораздо более веские основания для нового Ренессанса, чем надежда и 2000 год.
* * *
На чем же основывается новый Ренессанс?
Последний Ренессанс явным образом основывался на повторном открытии людьми для себя традиций мышления Древней Греции (около 400 года до нашей эры), где большую роль играли логика, умозаключение, спор, поиск истины и человек. До последнего Ренессанса мыслительные привычки западного мира целиком вытекали из догмы и теологии. Карты мира должны были показывать большие области суши, в центре которых находился Иерусалим — не потому, что опыт мореплавателей подсказывал такую конфигурацию суши, а потому, что догма утверждала, что так должно было быть.
Тезис «я прав — вы заблуждаетесь» является кристаллизацией мыслительных традиций, которые легли в основу последнего Ренессанса, а затем были развиты им еще больше. Поиск истины, служивший противовесом догме, осуществлялся путем выявления ложности через доводы, здравый смысл и логику. Не догма, а рассудок был призван решать, что есть истинно, а что ложно.
В результате возникли мыслительные привычки, которые сослужили нам хорошую службу во многих областях. Можно сказать, что правовое применение неких принципов посредством аргументированных доводов является основой цивилизации, к которой все мы принадлежим. Технический прогресс достиг той точки, когда мы в состоянии отправить человека на Луну и вернуть обратно, мгновенно доставить телевизионный сигнал миллионам людей во всем мире и использовать высшую форму энергии — ядерную.
Может ли оказаться, что эти превосходные мыслительные привычки на деле являются ограниченными и неадекватными? В то время как в технических вопросах мы добились такого впечатляющего прогресса, в деле совершенствования межчеловеческих отношений мы продвинулись гораздо меньше. Наше умение доводить дела до конфликтов столь же примитивно, как и тысячи лет назад, хотя оружие, используемое нами, явно выиграло от нашего совершенства в технических вопросах.
Может ли оказаться, что данные привычки в некоторых отношениях даже опасны? Может быть, они достигли своего предела, больше не способны справляться с проблемами, стоящими перед нами, и сдерживают дальнейший прогресс? Может быть, пришло время сделать качественный шаг вперед? Если да, то на чем могут основываться эти новые мыслительные привычки?