Международный аспект проблемы
Выше мы рассматривали как выглядела в официальном изложении основоположников микроволновая проблема в России к концу прошлого века, после частичного рассекречивания ее относящихся к медицинским применениям аспектов.
А вот взгляд на ту же проблему «независимого исследователя», Ю.П. Чуковой, со стороны. В № 8 за ноябрь 1996 г. журнала «Миллиметровые волны»…, в обширной статье общетеоретического характера она позволила себе частные замечания настолько любопытные, что их стоит воспроизвести хотя бы отчасти:
«Нетепловые эффекты ММ-излучения были обнаружены в 1973 г. и до сих пор не получили всеобщего признания. Совсем наоборот, ученые США считают, что их не существует вообще, и после многочисленных попыток обнаружить их в семидесятые и в более поздние годы сейчас этой проблемой не занимаются…
К этому следует присовокупить еще несколько аспектов ситуации, которые в силу осторожности назовем странными. Первый из них таков: некоторые исследователи первоначально, в каких-то пробных экспериментах, видели нетепловые эффекты, а позднее, экспериментируя на усовершенствованных установках, эффекта уже не обнаруживали. Второй, еще более странный: первооткрыватели эффектов словно бы не видели, не замечали той сложной ситуации вокруг обнаруженных эффектов, которая с годами все более усугублялась. Мне не удалось обнаружить ни одного печатного источника, где бы они хоть вскользь зафиксировали неоднозначность положения, уже не говоря об анализе истоков такой ситуации. Они эту сложную ситуацию как бы не замечали. На нее обычно указывали сторонние обозреватели проблемы.
Такое положение для науки весьма нетипично, ибо здесь делом чести считается самоотверженная защита своих открытий. Более того, авторы наиболее интересного, аккуратно поставленного и детально описанного эксперимента по синтезу колицина кишечной палочкой, к рассмотрению которого мы сейчас перейдем, покинули эту область науки, оставив потомкам эксперимент, повторить который никто не смог с 1973 г. И, наконец, последнее и самое главное. После 1973 г. не было описано ни одного равноценного эксперимента, не говоря уже о том, что 20 с лишним лет, которые минули после открытия вполне достаточны, по современным меркам, для демонстрации существенного прогресса, но прогресса в области биологического эксперимента, увы, не наблюдается.
Прогресс обозначился совсем в другом месте – в медицине. И опять неожиданность: обычно лишь завершенный и вполне отработанный биологический эксперимент, как бы расширяя сферу своего применения, вступает в медицину. Здесь перенос совершился скачком при отсутствии достаточной стартовой площадки в биологическом эксперименте, но этот скачок дал феноменальный результат. Сейчас, судя по… сообщениям, поступившим с Украины, число болезней, поддающихся лечению таким методом, достигает шести десятков, а российские ученые называют цифру 80» (18).
На сегодняшний день (2004 г.) число заболеваний, излечиваемых миллиметровыми волнами, достигло 120. Прошло пять лет, и Ю.П. Чукова вновь высказалась по той же проблеме:
«История открытия и изучения биоэффектов ММ-излучения представляет собой цепь событий поразительных, а иногда парадоксальных. Первое сообщение об открытии этих эффектов (1973 г.) поразило специалистов в области радиотехники узостью наблюдаемых резонансов, которая и стала предметом дискуссии на продолжительное время.
Не прошло и 10 лет со времени открытия эффектов, как ситуация приобрела парадоксальный характер: появилось большое число сообщений о невозможности воспроизвести эффекты. Точнее, дело сложилось так, одни исследователи смогли воспроизвести эффекты и занялись их исследованием, например, В. Грюндлер, другие не смогли их воспроизвести, так что в настоящий момент на каждый эффект найдется литература, как подтверждающая его существование, так и опровергающая это.
Следует отметить, что некоторые наиболее квалифицированные экспериментаторы, например, профессор О. Ганди (США) в этих условиях решили действовать согласно принципу «зри в корень» и сосредоточили свое внимание не на самих эффектах, а на полосах поглощения ММ-излучения и, не обнаружив таковых, вынуждены были отказаться от поиска самих эффектов.
Но самым удивительным оказалось другое: несколько исследователей сначала подтвердили наблюдение эффектов, а потом сообщили о невозможности их воспроизведения. Такая ситуация для науки – явление не только весьма нетипичное, а просто уникальное. Совещание экспертов, состоявшееся 22 июня 1979 г. в Сиэтле (США), приняло специальную программу, призванную внести ясность в эту проблему, но программа не принесла желаемых результатов. Итогом ее можно считать тезисы доклада, присланные Мотцкин С.М. в 1991 г. в Москву на Международный симпозиум «Миллиметровые волны нетепловой интенсивности в медицине», где она отказывалась от своих прежних сообщений о наблюдениях эффектов.
В итоге образовалось нечто, что можно назвать противостоянием российских и американских исследователей. В США эти эффекты не исследуют, так как американские ученые считают, что их не существует, а в России и Украине с помощью обнаруженных эффектов лечат очень широкий круг болезней, который все время расширяется» (19).
Ю.П. Чукова – физик-теоретик, кандидат физико-математических наук, сотрудник Института экологии человека в Москве, член редколлегии журнала «Биомедицинская радиоэлектроника», главный редактор в котором академик Ю.В. Гуляев, а зам. главного редактора – проф. О.В. Бецкий. Она часто публикуется и в «Миллиметровых волнах»… «Независимый исследователь» – так она себя аттестует, но не чужой человек в микроволновом сообществе.
Ответом на ее выступления по поводу необычного положения вокруг биоэффектов ММ-излучения оказалось молчание. Вообще, отсутствие дискуссии – наиболее любопытный из подмеченных Ю.П. Чуковой феноменов. В науке истина всегда рождалась в спорах, в борьбе мнений. Отсутствие дискуссии может означать только одно: истина хорошо известна обеим сторонам, по существу дела противоречий нет. Одних она устраивает, или они готовы смириться с ней, других не устраивает. Но обе стороны признают: спорить – значит еще больше демаскировать проблему. Лучше не замечать друг друга.
Подобное противостояние не могло возникнуть вокруг проблем чисто научных, биологических или медицинских, речь идет о гораздо более серьезных вещах.