Многообразие синтаксических конструкций
О богатстве русского синтаксиса можно судить по множеству вариантов для выражения одной и той же мысли.
Для русского языка характерна синонимия односоставных и двусоставных предложений:
Что новенького в газетах пишут? – Что новенького пишут газеты?
Нередко синонимичны и разные типы односоставных предложений, например:
определенно-личные – безличные: Дыши последней свободой. – Надо дышать последней свободой;
неопределенно-личные – безличные: Близким говорят правду. – Близким принято говорить правду;
обобщенно-личные – безличные: Говори, да не заговаривайся (пословица). – Говорить можно, да не надо заговариваться;
номинативные – безличные: Тишина. – Тихо; Озноб, лихорадка. – Знобит, лихорадит;
инфинитивные – безличные: Не нагнать тебе бешеной тройки. – Невозможно нагнать тебе бешеную тройку.
Богатство вариантов создает широкие возможности для творческого отбора синтаксических конструкций. Причем синтаксические синонимы далеко не равноценны в стилистическом отношении.
Рассмотрим односоставные предложения.
Определенно-личные предложения со сказуемым, выраженным формой 1-го лица множественного числа, используются в научном стиле: Проведем прямую и обозначим на ней точку; Умножим это уравнение на х. В таких предложениях внимание сосредоточено на действии безотносительно к его производителю. Личная форма сказуемого активизирует читательское восприятие: автор как бы вовлекает читателя в решение поставленной проблемы (ср. безличную конструкцию: если провести прямую...).
Основная сфера употребления неопределенно-личных конструкций – разговорная речь; Стучат!; Продают клубнику; Говорят, говорят... – Ну и пусть говорят!
В неопределенно-личных предложениях подчеркивается действие: Подсудимых куда-то выводили и только что ввели назад (Л.Т.); Сейчас за вами придут (Сим.). Употребление таких предложений позволяет акцентировать внимание на глаголе-сказуемом, в то время как субъект действия отодвигается на задний план независимо от того, известен он говорящим или нет.
Безличные предложения нередко трансформируются в двусоставные или односоставные неопределенно- или определенно-личные. Ср.: Сегодня тает. – Снег тает; Следы засыпало снегом. – Следы засыпал снег; Метет. – Метет пурга; Следует уступать места старшим. – Уступайте места старшим; Полагается принимать лекарство.– Принимайте лекарство.
Инфинитивные предложения предоставляют значительные возможности для эмоционального и афористического выражения мысли: Чему быть, того не миновать (пословица); Кого любить, кому же верить? (Л.); Так держать! От судьбы не уйти. Они используются в пословицах, в художественной речи, эта конструкция приемлема даже для лозунгов: Работать без брака! Однако основная сфера их функционирования – разговорная речь: Сказать бы об этом сразу! А не вернуться ли нам?
Номинативные предложения по сути своей как бы созданы для описания: в них заложены большие изобразительные возможности. Называя предметы, расцвечивая их определениями, литераторы рисуют картины природы, обстановку, описывают состояние героя, дают оценку окружающему миру. Золото холодное луны, запах олеандра и левкоя... (Ес.); Черный вечер, белый снег (Бл.); Вот оно, глупое счастье с белыми окнами в сад (Ес.). Однако подобные описания указывают лишь на бытие и не способны нарисовать развитие действия.
Неполные предложения, образующие диалогические единства, создаются непосредственно в процессе живого общения: – Когда ты придешь? – Завтра. – Одна или с Виктором? – С Виктором. Из разговорной речи они проникают в художественную и публицистическую как характерная особенность диалога: – Прекрасный вечер, – начал он, – так тепло! Вы давно гуляете? – Нет, недавно (Т.).
Неполные предложения, представляющие собой части сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, употребляются в книжных стилях, и прежде всего в научном: Считалось, что геометрия изучает величины сложные (непрерывные), а арифметика – дискретные числа.
Иными мотивами обусловлено предпочтение эллиптическим предложениям (от греч. ellipsis – выпадение, опущение), то есть таким, в которых опущен какой-либо член предложения, легко восстанавливаемый из контекста. Они выступают как сильное средство эмоциональности речи. Сфера их применения – разговорная речь, однако они привлекают и писателей. Эллиптические конструкции придают описаниям особый динамизм: Я к ней, а он в меня раз из пистолета (Н.О.); Назад, домой, на родину... (А.Н.Т.)
Как видим, русский синтаксис предоставляет в наше распоряжение самые различные конструкции. Их нужно умело и уместно использовать в речи.
Варианты грамматической связи подлежащего и сказуемого. Правильное построение предложений
Варианты грамматической связи подлежащего и сказуемого
Подлежащее и сказуемое обычно имеют одинаковые грамматические формы числа, рода, лица, например: Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна (П.).
Грамматическая связь главных членов предложения рассматривается как координация. Эта грамматическая связь более широкая и свободная в сравнении с согласованием. В нее могут вступать разные слова, их морфологические свойства не обязательно должны соответствовать друг другу.
При координации главных членов предложения возникает проблема выбора форм числа сказуемого, когда подлежащее указывает на множество предметов, но выступает в единственном числе.
1. Существительные большинство, меньшинство, множество и подобные, несмотря на грамматическую форму единственного числа, обозначают не один предмет, а много, и поэтому сказуемое может принимать не только форму единственного числа, но и множественного. Сравним:
1) Большинство согласилось с оратором.
2) Большинство авторов согласилось с замечаниями.
3) Большинство писателей решительно отвергали исправления редактора.
4) Большинство авторов, заключивших договоры с издательством, представили рукописи.
5) Большинство авторов, заключив договор, работаютнад рукописями.
6) Большинство редакторов, корректоров, авторов, рецензентов изучили эти документы.
7) Большинство редакторов получили приказ, ознакомились с его содержанием и сделали необходимые выводы.
Форма единственного числа сказуемого вполне оправдана в первом и втором предложениях, замена ее формой множественного числа придаст им разговорной оттенок. В третьем предложении сказуемое указывает на активный характер действия, и форма множественного числа подчеркивает это. Небезразлично и значение подлежащего: если оно называет одушевленные предметы, координация по множественному числу предпочтительнее (ср.: Большинство учеников хорошо отвечали на уроке. Но: Большинство предметов лежало в беспорядке).
Если подлежащее отделено от сказуемого причастным, деепричастным оборотом (4 и 5 примеры), а также при перечислении однородных членов в составе подлежащего или сказуемого (6 и 7 примеры) стилистически оправдано употребление формы множественного числа сказуемого.
Смысловая сторона речи определяет и координацию форм сказуемого по множественному числу, если это сказуемое указывает на действие многих лиц (Большинство участников слета встретились впервые; Большинство присутствовавших обнимались, плакали), а также если сказуемое именное, оно может быть выражено только формой множественного числа: Большинство приехавших были ветераны; Большинство уцелевших были изможденные и больные.
2.При подлежащем, выраженном количественно-именным сочетанием, возникает та же проблема: в каком числе лучше употребить сказуемое.
Глаголы, означающие бытие, наличие, присутствие, как правило, ставятся в единственном числе в отличие от тех, которые называют активное действие. Сравним: На столе было три телефона. – Три телефона зазвонили одновременно.
Однако для таких предложений еще следует учитывать и характер числительного, употребленного в составе подлежащего. Так, числительное один подскажет единственное число сказуемого: Двадцать один человек подтвердил это.
Числительные два, три, четыре чаще других требуют употребления сказуемого во множественном числе: Три дома на вечер зовут (П.). Однако, чем большее количество указывается, тем легче нам осмыслить его как одно целое, поэтому сказуемое может иметь форму единственного числа: Сто тридцать семь делегатов уже зарегистрировалось, а пять человек опаздывали.
Единственное число сказуемого не вызывает колебаний при обозначении меры веса, пространства, времени (того, что воспринимается как нерасчлененное множество): Прошло сто лет(П.); До барьера осталось пять шагов; На ремонт ушло семь банок краски.
Если количество обозначается приблизительно или уточняется словами только, лишь, всего, сказуемое ставится в единственном числе: Сидит нас человек двадцать в большой комнате с раскрытыми окнами (Л.Т.); В кружок записалось всего пять человек.
3. Колебания в форме числа сказуемого возникают и при однородных подлежащих. Если вначале перечисляются однородные подлежащие, а сказуемое следует непосредственно за ними, то оно принимает форму множественного числа: Гимназист и Саша всю дорогу плакали (Ч.). При иной последовательности членов предложения возможны варианты: Из района приехал следователь и врач (основной носитель действия – следователь); В комнате остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович (Л.Т.).
Важно подчеркнуть, что в научном, официально-деловом стилях в таких случаях варианты недопустимы: сказуемое всегда должно стоять в форме множественного числа (Увеличиваются сила тока и напряжение – мощность тоже увеличивается).
Сказуемое ставится в единственном числе, если при подлежащих есть слова каждый, всякий, любой: Каждый альпинист и каждый спортсмен знает, как опасен камнепад в горах. При градации (то есть таком расположении слов, при котором каждое последующее усиливает, расширяет значение предыдущего) грамматическая форма сказуемого «приспособляется» к ближайшему подлежащему: Вся Европа, вся Америка, весь мир смотрел эту русскую передачу. Последнее подлежащее как бы «вбирает в себя» смысл всех других, так что с ним и согласуется сказуемое.
Если однородные подлежащие связаны разделительными союзами и надо подчеркнуть, что действие совершает попеременно то одно, то другое лицо (или из нескольких возможных субъектов действие выполняет какой-то один), сказуемое употребляется в форме единственного числа: То ли чурка, то ли бочка проплывает по реке (Тв.); Московский или Петербургский университет проведет эту конференцию. Но если подлежащие разного рода или стоят в разных числах и сказуемое постпозитивно, оно принимает форму множественного числа: То ли куст, то ли кочка виднелись вдали (...то ли кочки виднелись). Ту же форму сказуемого определяет и употребление сопоставительного союза как, так и,подчеркивающего идею множественности: Как тяжелая, так и легкая промышленность наращивают темпы производства.
Если подлежащие связаны противительными союзами а, но, да, то препозитивное сказуемое координирует свои формы по первому подлежащему: Опубликована поэма, а не стихотворение. – Опубликовано стихотворение, а не поэма. – Опубликована не поэма, а стихотворение. Формы же постпозитивного сказуемого зависят от того подлежащего, с которым оно связано по смыслу: Стихотворение, а не поэма опубликовано в журнале; Не стихотворение, не поэма, а роман опубликован в журнале.
Особый интерес вызывает координация сказуемого с подлежащим, выраженным некоторыми местоимениями. Сравним несколько примеров: Кто-то из поэтов сказал...; Некто в парике, с наклеенными ресницами и яркими губами, кивнула в мою сторону; Никто из учеников, даже самые способные, не могли решить этого уравнения; Никто из девочек, да и сама Лена, не могла ничего придумать. Мы видим, что от предложения к предложению усиливается влияние контекста, который определяет координацию сказуемого. Однако предпочтение смысловому принципу придает высказыванию разговорную окраску. В книжных стилях такая координация сказуемого стилистически не оправдана: при этих местоимениях оно должно стоять в форме единственного числа мужского рода, независимо от того, что местоимения указывают на женщин, на множество людей.
Иное правило определяет форму сказуемого в придаточной части сложноподчиненного предложения, которому в главной соответствует соотносительное слово: Все, кто пришли на занятие, разобрались в этом сложном вопросе; Те, кто знали о лекции, пришли послушать. В таких предложениях форма множественного числа сказуемого, относящегося к местоимению кто, «поддерживается» соответствующими формами соотносительного слова (все, те) и сказуемого в главной части предложения (разобрались, пришли). Правда, это не исключает вариантов, и в этих предложениях можно было бы сказать: все, кто пришел... Такая координация предпочтительна в книжных стилях, но в разговорном в наше время все более закрепляется координация по смыслу.