Стилистическое использование особенностей синтаксиса устного типа речи

Как мы уже говорили, каждый из типов речи, письменный и устный, имеет свои характерные особенности как в использовании словарного состава языка, так и в синтаксических конструкциях.

Не всякая особенность синтаксиса устной речи может выступать в качестве определенного стилистического приема. Напомним, что стилистическим приемом мы называем такое использование типических для языка особенностей синтаксического и лексического характера, которые представляют собой обобщение, типизацию имеющихся в языке фактов.

Проанализируем стилистические приемы, которые возникают в результате типизации особенностей устного типа речи.

Эллипсис

Под эллипсисом понимается умышленное опущение какого-либо члена предложения в литературно-письменном типе речи. Следовательно, не всякое опущение членов пред-

13* 195

ложения выступает в качестве стилистического приема, а только такое, которое появляется в литературно-письменном типе речи. Термин «эллипсис» не относится к неполным предложениям, которые характерны для устного типа речи, поскольку здесь ничего не опускается. Термин «неполные предложения», хотя и неадекватно выражающий суть явления, все же более точно характеризует структурный тип предложения, свойственный устной речи, чем термин «эллипсис». Этот последний мы будем применять только к такого рода случаям, где имеется не отсутствие какого-либо члена предложения (понятного из ситуации высказывания), а умышленное опущение какого-либо члена предложения в определенных стилистических целях. Поясним это примером. В предложениях

See you tomorrow! Had a good time? Won't do. You say that!

отсутствуют различные члены предложения. Отсутствие членов предложения в вышеприведенных примерах вызвано различными причинами. Так например, в первых двух примерах отсутствие подлежащего и части сказуемого обусловлено ситуацией, в которой происходит общение и которая позволяет такого рода построение.¹ В третьем примере отсутствие подлежащего вызвано некоторой небрежностью, характерной вообще для устного живого общения. Интересно, что эта небрежность вызывается иногда и быстрым темпом живой разговорной речи. Последний пример вызван возбужденным состоянием говорящего, о чем свидетельствует восклицательный знак, графически подсказывающий соответствующее интонационное оформление возбужденного высказывания.

Другое дело эллипсис в следующем предложении:

So Justice Oberwaltzer — solemnly and didactically from his high seat to the jury. (Dreiser.)

¹ Некоторые рассматривают это как отклонение от «норм» языка. Как указывалось выше (см. стр 29), никакого нарушения норм языка здесь нет. Мы имеем дело с особыми нормами устной разговорной речи.

196

В этом предложении опущено сказуемое. Интересно разобрать структуру этого предложения несколько более подробно. В этом предложении имеется группа подлежащего, обстоятельственные обороты и косвенное дополнение to the jury. Один из главных членов предложения — сказуемое — опущен. Прежде всего необходимо отметить что здесь мы имеем опущение, а не отсутствие, и, следовательно, стилистический прием, а не норму. Причины, вызвавшие такого рода опущение, уже не могут быть идентичны тем причинам, которые вызывают отсутствие отдельных членов предложения в живой разговорной речи. Здесь опущение, хотя и основанное на типическом в разговорной речи, преследует цели осознанного воздействия на читателя. Иными словами, если отсутствие членов предложения в живой разговорной речи не имеет цели воздействия на читателя и слушателя, а лишь характеризует либо условия, в которых протекает общение, либо внутреннее состояние говорящего, то в данном случае, т. е. когда мы имеем дело со стилистическим приемом, выступает другое качество, а именно заранее намеченное и реализованное эмоциональное воздействие на читателя. Другой пример:

King stalked round them impatiently, but they took no note for the world was theirs. The earth and everything it held, and the beauties of the earth, the kind and the warm things.

(P. Abrahams.)

Здесь мы имеем дело со спорным случаем. Это и прямая речь героя и высказывание автора. Но даже в прямой речи героя здесь явно пробиваются черты литературно-книжной речи, поэтому опущение связки is может рассматриваться как стилистический прием, т. е. эллипсис. Такое опущение способствует значительно более эмфатическому выделению предикативной части сказуемого, уподобляя весь оборот приему обособления.

Особенно часто эллиптические обороты мы находим в поэтических произведениях. Здесь эллипсис не всегда является результатом стилистически оправданного, мотивированного применения. В ряде случаев эллиптический оборот вызван ритмико-мелодическими условиями стиха. Конечно, по своей природе такого рода опущения всегда значительно повышают эмоциональную напряженность вы-

197

сказывания. Так, например, в примере Each kiss a heart-quake, — for a kiss's strength, I think, it must be reckoned by it length (Вуrоn.) опущение связки is возможно вызвано ритмико-мелодическими соображениями. Это подтверждается тем фактом, что в двух цитированных строках мы имеем два взаимно исключающих стилистических приема: эллипсис, с одной стороны, и антипод эллипсиса — плеонастическое подлежащее strength и it. Таким образом, с одной стороны — • опущение для достижения сжатости высказывания, с другой — повторение, растягивающее высказывание.

Умолчание

Другой особенностью живой разговорной речи, используемой как стилистический прием, является так называемое умолчание. В живой разговорной речи умолчание обычно является следствием сильного наплыва чувств, мешающего закончить речь, или иногда, — нежелания продолжать мысль. Например: If you continue your intemperate way of living, in six months' time. ... В данном случае умолчание является результатом нежелания продолжить мысль. Из придаточного предложения условия становится более или менее ясным, что должно быть высказано в главном предложении. Умолчание здесь смягчает силу приговора. С другой стороны, в таком предложении, как You just

come home and I'll........... сказанном рассерженным отцом

по телефону своему сыну, умолчание является результатом наплыва чувств, сильного возбуждения, которое мешает говорящему логически закончить мысль. Для говорящего самого мысль не совсем ясна. Но можно сказать, что основное содержание этого сильно эмоционально-окрашенного высказывания — угроза. В живой речи умолчание часто сопровождается жестом и мимикой. Кроме того интонация тоже в значительной степени раскрывает содержание той части высказывания, которое остается невысказанной. Ни мимика, ни интонация не могут быть изображены средствами письменной литературной речи. Да это и естественно. Само умолчание, как было указано выше, является характерной чертой устного типа речи, где лишь ситуация способна раскрыть содержание высказывания. Однако,

198

умолчание может выступить в качестве стилистического приема, сильно повышающего эмоциональную напряженность высказывания. Обычно умолчание проявляется в авторской речи и в стихах. Например:

And oh! if e'er I should forget, I swear — But that's impossible, and cannot be.

(Byron)

Характерно, что как стилистический прием, умолчание чаще всего употребляется после придаточных предложений условия. Это и понятно. Само условие бывает настолько ясным и четким с точки зрения возможностей его реализации, что нет необходимости его уточнять.

Умолчание не следует смешивать с теми случаями, когда, в реальных условиях общения двух лиц, речь одного из них оказывается незаконченной из-за того, что собеседник его перебивает. Так например:

А — I shall never

В — You always "shall never "

Умолчание не обязательно реализуется в сложноподчиненных предложениях. Конечно, придаточные условия создают наиболее благоприятную обстановку для использования этого стилистического приема, в особенности, когда сама формулировка подсказывает, хотя бы приближенно, содержание результативной части. Но бывают такие формы умолчания, которые ничего не подсказывают. Раскрытие содержания возможно только при привлечении очень широкого контекста. Так одно стихотворение Шелли называется "То — ". Здесь умолчание может быть расшифровано только узким кругом людей, для которых содержание самого стихотворения подскажет адресат.

В разговорной английский речи обособилось фразеологическое сочетание good intentions but, построенное на умолчании, значение которого выявляется в противительной функции but. Таким образом, характерная черта живой разговорной речи — незаконченность высказывания — будучи типизированной, оседает в словарном составе языка в качестве фразеологической единицы, являющейся выразительным средством языка

199

Несобственно-прямая речь

В стиле художественной речи существуют три типа передачи речи: прямая речь, косвенная речь и несобственно-прямая речь. Под термином несобственно-прямая речь объединяются две ее разновидности: косвенно-прямая речь и изображенная речь.

К компетенции стилистики относится только несобственно-прямая речь. Но поскольку этот стилистический прием имеет две разновидности, одна из которых является смешением прямой и косвенной речи, необходимо коротко остановиться на выяснении характерных особенностей этих двух форм речи.

Прямая речь

Термин «прямая речь» возник в связи с передачей чужой речи. Фактически прямая речь есть цитирование. Отсюда этот термин перенесен в стиль художественной речи, где он применяется в целях разграничения речи автора от речи персонажа. Поэтому прямая речь обычно выделяется кавычками. Например:

"You want your money back, I suppose," said George, with a sneer. "Of course I do — I always did, didn't I," says Dobbin.

(W. M. Thackeray.)

Как видно из этого примера, прямая речь вводится авторскими ремарками, по-разному оформляемыми.¹

В прямой речи обычно типизируются характерные особенности устного типа речи. В прямой речи больше всего находит свое выражение литературно-художественный прием, который носит название речевой характеристики. Прямая речь, таким образом, отражает индивидуальные черты, свойственные тому или иному персонажу при использовании общенародного языка. Поэтому в прямой речи героев больше всего появляются всякого рода отклонения от норм литературного языка. Здесь встречаются и профессионализмы, и диалектизмы, и неправильности словоупотребления и синтаксической организации речи.

¹ Интересно попутно отметить различные формы времени глагола to say в авторских ремарках.

200

В художественном произведении в прямой речи, если она преследует цели речевой характеристики героев, можно найти и способы графического изображения неправильностей фонетического характера, типичных для того или иного персонажа. Например:

"Ain't we been try in' to get work?" He clutched at Blessy's arm. "Peelin' spuds, — hustlin' the white sheets..."

"Ah don't know," he replied. "A good tahrn, ah reckon."

(A. Maltz.)

В прямой речи, как речи письменно оформленной, огромную роль играют способы интерпретации интонации высказывания. Здесь на помощь приходит графическое оформление. В художественных произведениях автор пользуется разнообразным ассортиментом графических средств для передачи прямой речи. Мы находим здесь и курсив, и жирный шрифт, и разрядку, и другие типографские шрифты, а также кавычки, тире, многоточие, восклицательный знак и другие знаки. Все это служит целям интонационного оформления высказывания.

Наряду с графическими средствами имеются также и лексические способы, содействующие восполнению разрыва между живой и письменной речью. Так, интонация прямой речи нередко подсказывается значением вводящего глагола, а также наречиями в функции обстоятельства образа действия к вводящему глаголу. Например: shout, cry, yell, gasp, babble, chuckle, murmur, sigh, call, exclaim, beg, implore, comfort, assure, protest, object, command, admit, query, explain и т. д.; eagerly, gaily, heartily, gently, testily, uneasily, cheerfully, shrewdly и др.

Правильному толкованию интонационного рисунка предложения и всего высказывания в целом в значительной степени помогает авторский текст, который обычно предшествует прямой речи (иногда — заключает ее). В драматургических произведениях этот авторский текст выступает в качестве ремарок. Например:

Undershaft (scandalised): My dear!

Barbara (with intense conviction): I will never forgive you that. Stephen (embarrassed): Mother —

L о m a x (to Undershaft, strongly — remonstrant): Your own daughter, you know. (B. Shaw. Major Barbara.)

201

И, несмотря на многообразие приемов, способствующих правильной интерпретации интонационного рисунка прямой речи, все же, поскольку она остается напечатанной, существуют различные способы толкования тех оттенков значения, которые придаются основному содержанию высказывания средствами интонационного оформления. Именно на этом и строится в значительной степени работа режиссера и актеров в раскрытии образов драматургического произведения.

Прямая речь, т. е. собственно высказывание персонажей литературного произведения, может быть не воспроизведена, а передана. Для такой передачи существует косвенная речь.

Косвенная речь

Косвенная речь — это прежде всего речь авторская и, следовательно, она противопоставлена прямой речи. Поэтому в этом способе передачи прямой речи часто происходит замена слов, выражений, синтаксического рисунка предложения. Та эмоциональность, которая в прямой речи иногда выражена графическими средствами, в косвенной речи получает лексическое оформление, т. е. объясняется обстоятельствами, определительными и другими оборотами.

Часто косвенная речь является лишь передачей краткого содержания прямой речи и поэтому может носить характерные черты, типичные для авторского слога. Так например:

Marshall asked the crowd to disperse and urged responsible diggers to prevent any disturbance which would prolong the tragic farce of the rush for which the publication of inaccurate information was chiefly responsible. (C. S. Pritсhard. The Roaring Nineties.)

Косвенная речь здесь введена глаголами ask и urge. Если представить себе прямую речь Маршалла, обращенную к золотоискателям, то вряд ли в этой прямой речи найдут себе место какие бы то ни было слова из только что приведенного отрывка, за исключением, может быть, rush и disturbance. Здесь автор передает слова Маршалла, фактически интерпретируя содержание высказывания. Никаких указаний на характер, особенности, живые интонации речи в этом отрывке не содержится. Поэтому приведенный

202

пример может вообще рассматриваться как крайний случай косвенной речи, иначе называемой просто авторским описанием.

Несобственно-прямая речь

В научной лингвистической литературе термин «несобственно-прямая речь» применяется и к своеобразным способам передачи чужой речи, отличающимся от косвенной речи, и к авторскому изображению чувств, переживаний и мыслей персонажей. Изображение внутреннего состояния героя, его мыслей, чувств и переживаний представляет собой совершенно особое явление, которое не следует в силу его специфических особенностей смешивать с произнесенной речью и способами передачи произнесенной речи. Поэтому в несобственно-прямой речи выделяется косвенно-прямая речь, как один из способов передачи произнесенной, реально звучащей речи, и изображенная речь, которая служит способом художественного изображения внутреннего состояния героя, но не является формой передачи речи персонажа.

Проблема несобственно-прямой речи в зарубежной лингвистической литературе мало разработана. В немецкой лингвистической литературе она называется erlebte Rede, uneigentliche Rede (Лерх и др.), в английской reported speech, represented speech (Jespersen), semi-indirect speech (Kruisinga), independent form of indirect discourse (Curme). Во французской литературе употребляется термин 1е style indirect libre (Балли и др.).

Косвенно-прямая речь

В английской художественной литературе в последнее время развился особый прием передачи чужой речи, занимающий переходное положение от косвенной к прямой речи. Характерные черты и той и другой речи в нем настолько перемешаны, что разграничить их можно только после тщательного лингвистического анализа каждого компонента высказывания. Важно здесь то, что передается реально звучащая речь, т. е. речь ранее произнесенная. Такую смешанную форму передачи чужой речи мы будем называть косвенно-прямой речью.

203

Интересный пример можно привести из романа Голсуорси "The Man of Property", где прямая речь персонажа, косвенно-прямая речь и косвенная речь переплетаются в одном связном авторском повествовании, передающем диалог между двумя персонажами:

Old Jolyon was on the alert at once. Wasn't the "man of property" going to live in his new house, then? He never alluded to Soames now but under this title.

"No" — June said — "he was not; she knew that he was not!"

How did she know?

She could not tell him, but she knew. She knew nearly for certain.

It was most unlikely; circumstances had changed!

Предложение, которое начинается словами Wasn't the "man of property" представляет собой косвенно-прямую речь. От прямой речи здесь инвертированный порядок слов, сокращение wasn't и обособленное наречие then. От косвенной речи здесь сдвиг временных форм глагола — прошедшее вместо настоящего. Вопрос, заданный персонажем, как бы проходит через уста автора и получает легкий оттенок передачи вопроса. После этого идет авторская речь: Не never alluded. . ., за которой следует прямая речь: "No" — оформленная вводящим глаголом to say в прошедшем времени и выделенная кавычками "No", June said, и далее, хотя и выделенная кавычками, речь Джун дается в косвенно-прямой речи. Глагол стоит в прошедшем времени, согласуясь с временным планом, соответствующим авторскому повествованию, которое выдерживается с самого начала отрывка. Это поддерживается и местоимением в третьем лице, относящимся к персонажу, прямая речь которого может быть использована только в косвенной речи, т. е. в речи автора, передающего диалог. Здесь особо интересен прием использования косвенно-прямой речи, графически оформленной как прямая речь (кавычки, тире и т. д.). Приведем еще примеры косвенно-прямой речи:

Was over head and ears in love with her, Sir, and that it would be a good match on both sides.

Mr. Toodle, enlightened, shook his head, and said he had heerd it said and, for his own part, he did think, as Mr. Dombey was a difficult subject. (Ch. Dickens)

Сближение косвенной и прямой речи в этих примерах осуществляется путем вкрапления отдельных слов, харак-

204

терных для персонажа (например, слово heerd во втором примере) или изображением процесса речи (слово Sir в первом примере).

В некоторых случаях косвенно-прямая речь занимает положение прямой речи, т. е. она вводится авторским текстом и заканчивается соответствующим авторским замечанием, например:

Aunt Juley spoke again Dear Soames was looking so well, hardly a day older than he did when dear Ann died, and they were all there together, dear Jolyon, and dear Swithin, and dear Roger. She paused and caught the tear which had climbed the pout on her right cheek. (J. Galsworthy.)

Косвенно-прямая речь введена предложением Aunt Juley spoke again и закончена предложением She paused ... Сама косвенно-прямая речь реализуется введением слова dear, его повтором, бессоюзием (so well, hardly a day. . .), многосоюзием (and) и другими средствами изображения прямой речи.

Особенностью синтаксиса английского языка вообще, как известно, является возможность опущения союзов, связывающих главное предложение с придаточными. Это явление особенно часто встречается при передаче сообщения косвенной речью. Именно это обстоятельство особенно сближает нормы прямой и косвенной речи в английском языке и обогащает художественно-стилистические приемы различных способов изложения чужой мысли. Переходы от одного вида к другому виду речи здесь не только облегчаются, но грани между ними в значительной степени стираются.

Косвенно-прямая речь нашла своеобразное применение в литературе XVIII века. В романе Филдинга "History of Tom Jones the Findling" этот прием оформляется по графическим нормам прямой речи, т. е. кавычками. Однако по содержанию и лингвистическим чертам, это косвенная речь, т. е. речь автора. Это объясняется общими нормами стиля художественной речи этого периода, в соответствии с которыми резкие различия между письменным и устным типами речи сглаживались. Например:

When dinner was over, and the servants departed, Mr. Allworthy began to harangue. He set forth, in a long speech, the many iniquities of which Jones had been guilty, particularly those which this day has

205

brought to light; and concluded by telling him, "That unless he could clear himself of the charge, he was resolved to banish him from his sight forever."

Ответ персонажа, к которому была обращена эта речь, передан точно таким образом: сначала косвенная речь, т. е. авторская передача содержания высказывания, а затем цитирование в косвенной речи части этого высказывания:

His heart was, besides, almost broken already; and his spirits were so sunk, that he could say nothing for himself; but acknowledge the whole, and, like a criminal in despair, threw himself upon mercy; concluding, "that though he must own himself guilty of many follies and inadvertencies, he hoped he had done nothing to deserve what would be to him the greatest punishment in the world."

Ответ мистера Олворси тоже строится по этому образцу:

Allworthy answered, "That he had forgiven him too often already, in compassion to his youth, and in hopes of his amendment: that he now found he was an abandoned reprobate, and such as it would be criminal in any one to support and encourage " "Nay," said Mr. All-worthy to him, "your audacious attempt to steal away the young lady, calls upon me to justify my own character in punishing you."

И далее следует длинная речь мистера Олворси, ничем не отличающаяся ни в лексическом, ни в синтаксическом отношении от косвенной речи. Интересно, что кавычки объединяют как форму косвенно-прямой речи, так и прямой речи, причем косвенно-прямая речь всегда начинается с союза That, который пишется с заглавной буквы.

Таким образом грани между косвенной речью, косвенно-прямой речью и прямой речью в языке Филдинга (как и в языке других писателей этого периода) весьма нечетки. В некоторых случаях лишь кавычки служат средством разграничения косвенной речи от косвенно-прямой речи. Объяснение этому можно найти в истории развития литературного английского языка.

Как будет показано ниже, в XVIII веке нормы стиля художественной речи не допускают использования характерных особенностей устного типа речи с его живой интонацией, эллиптическими оборотами, фрагментарностью, бессоюзием и другими типичными чертами. Достаточно для примера взять любой отрывок из художественного произведения XVIII века, в котором передается прямая речь персонажа, чтобы убедиться, что разница между нормами уст-

206

ной и письменной речи в них отсутствует. Устная речь обычно подгонялась под нормы письменной речи. Поэтому и различие между косвенной и прямой речью стиралось в стиле художественной речи. Поставленная в кавычки косвенная речь, если изменить морфологический аспект высказывания, может стать прямой. Чем больше писатели начинали использовать особенности живой разговорной речи в языке художественных произведений, тем более благоприятные условия создавались для введения косвенно-прямой речи.

В современной английской художественной прозе этот прием получил большое распространение. Виды косвенно-прямой речи множатся и получают различные формы. У некоторых писателей диалоги в виде косвенно-прямой речи преобладают над обычной формой диалога. Особенно часто этим приемом пользуется Т. Драйзер, причем, характерной индивидуальной манерой этого писателя является передача диалога в краткой, лаконичной форме, в которой, однако, неизбежно появляются авторские слова. Вот несколько примеров из "An American Tragedy" Драйзера:

Could he bring a reference from where he now was? He could. In consequence he was quick to suggest a walk ... Didn't Clyde want to go?

She must be back in Kansas city again. He could have sworn to it. He had seen her near Eleventh and Baltimore, or thought he had. Had his mother heard anything from her?

В косвенно-прямой речи авторский план повествования реализуется не только морфологическими (главным образом временными формами глагола и местоимением 3-го лица), но и лексическими средствами: пояснительными словами и оборотами.

В последнее время прием косвенно-прямой речи начал проникать и в газетный стиль речи. Однако функция этого стилистического приема в газетных сообщениях отличается от его функции в стиле художественной речи. В последнем он имеет образно-эмоциональную функцию, в газетных сообщениях он применяется для передачи чужой речи в наиболее краткой форме. Здесь можно избежать вводящих слов, кавычек: можно слегка сократить высказывание. Следующий пример из сообщения газеты Daily Worker

207

под заголовком "Eden to Defy MPs on Hanging" может служить иллюстрацией косвенно-прямого вопроса в газетном стиле:

Mr. Silverman, his Parliamentary language scarcely concealing his bitter disappointment, accused the Government of breaking its pledge and of violating constitutional proprieties.

Was the Government basing its policy, not on the considered judgment of the House of Commons, but on the considered judgment of the House of Lords?

Would it not be a grave breach of constitutional duty not to give the House a reasonable opportunity of exercising its rights under the Parliament Act?

"Wait for the terms of the Bill," was Eden's reply.

Только временной сдвиг глаголов и отсутствие кавычек свидетельствуют о косвенной речи. Порядок слов и, очевидно, вся фразеология оформлена соответственно прямой речи М-ра Сильвермана.

Таким образом, и этот прием вышел за рамки одного стиля речи.

Изображенная речь

В последнее время в английской художественной литературе получил распространение прием авторского изображения чужих мыслей и чувств, который мы будем называть изображенной речью¹.

¹ На своеобразный языковый прием передачи внутреннего состояния героя обратил внимание Н. Г. Чернышевский. В его статье под заглавием «Детство и отрочество. Военные рассказы. Сочинение графа Л. Н. Толстого, СПБ, 1856 г.», Чернышевский пишет: «Внимание графа Толстого более всего обращено на то, как одни чувства и мысли развиваются из других; ему интересно наблюдать, как чувство, непосредственно возникающее из данного положения или впечатления, подчиняясь влиянию воспоминаний и силе сочетаний, представляемых воображением, переходит в другие чувства, снова возвращается к прежней исходной точке и спять и опять странствует, изменяясь по всей цепи воспоминаний; как мысль, рожденная первым ощущением, ведет к другим мыслям, увлекается дальше и дальше, сливает грезы с действительными ощущениями, мечты о будущем рефлексиею о настоящем». (Чернышевский Н. Г Литературно-критические статьи, Гос. изд. худ. лит-ры, М , 1939, стр 246 — 247)

Оценивая индивидуально-творческую манеру Л. Н. Толстого в описании психического состояния героев, Чернышевский пишет, что «... та сторона таланта графа Толстого, которая дает ему возможность уловлять эти психические монологи, составляет в

208

В изображенной речи, так же как и в косвенно-прямой речи реализуются два плана изложения: авторский план и план персонажа. Например:

Anette! Ah! but between him and Anette was the need for that wretched divorce suit! and howl

"A man can always work these things, if he'll take it on himself," Jolyon had said.

But why should he take the scandal on himself with his whole career as a pillar of the law at stake? It was not fair! It was quixotic!

(J.Galsworthy.)

В этом отрывке можно найти и передачу мыслей Сомса Форсайта, и прямую речь, и элементы авторской речи. Изображенная речь начинает этот отрывок, далее следует прямая речь, введенная авторским Jolyon had said ... и после этого снова изображенная речь, передающая мысли Сомса.

В изображенной речи находят свое типизированное, обобщенное выражение характерные черты внутренней речи. Как известно, внутренняя речь выполняет лишь одну функцию языка: реализацию мысли. Она не имеет коммуникативной функции. Внутренняя речь — категория не лингвистики, а психологии. Превращаясь в изображенную речь, внутренняя речь становится категорией языкознания (стилистики). Изображенная речь, типизируя характерные черты внутренней речи, приобретает функцию коммуникации. Передавая мысли и чувства, она фактически является и авторской интерпретацией этих мыслей. Однако, так тесно переплетены эти два плана повествования, что отделить один от другого почти не представляется возможным. Они являются органически спаянными в новом качестве.

Авторский план обычно оформляется за счет морфологических особенностей: повествование ведется в третьем

его таланте особенную, только ему свойственную силу» (там же, стр. 249).

Как видно из приведенных цитат, Чернышевский подмечает нечто новое в творческой манере Толстого. Это те характерные черты, которые в дальнейшем определяют сущность приема изображенной речи. Здесь «уловление драматических переходов одного чувства в другое, и анализ «психического возникновения мыслей», и желание передать «полумечтательные, полурефлективные сцепления понятий и чувств, которые растут, движутся, изменяются перед нашими глазами».

14 — 323 209

лице, глагол обычно стоит в прошедшем времени; план героя реализуется обычно синтаксическими средствами языка: инвертированным порядком слов в вопросительных предложениях, фрагментарностью высказывания, наличием эмоциональной окрашенности высказывания, обычно выражаемой графическими средствами, умолчанием, присоединительными конструкциями, обособлением и другими особенностями прямой речи.

Изображенная речь по сравнению с косвенно-прямой речью значительно более фрагментарна, непоследовательна, обрывиста. Она всегда более эмоциональна, хотя бы потому, что выражает чувства и переживания героя. Косвенно-прямая речь, изображая действительную речь, всегда более логически оформлена. Изображенная речь, рисуя невысказанные мысли и чувства, может со значительно большей свободой обращаться с логическим построением высказывания. Например,

An idea had occurred to Soames. His cousin Jolyon was Irene's trustee, the first step would be to go down and see him at Robin Hill. Robin Hill! The odd — the very odd feeling those words brought back. Robin Hill — the house Bosinney had built for him and Irene — the house they had never lived in — the fatal house! And Jolyon lived there now! H'm! (J. Galsworthy.)

В этом отрывке интересно проследить постепенный переход от авторского повествования к изображенной речи и дальше — переход изображенной речи в прямую речь персонажа. Все эти переходы сделаны едва заметно. Никаких вводящих авторских слов, сигнализирующих о переходе от одного типа передачи мысли и чувств героя к другому, в отрывке нет. И тем не менее крайние случаи совершенно ясно очерчены. Первое и второе предложения являются авторским повествованием. Однако, уже в конце второго предложения повтор Robin Hill реализует переход к изображенной речи. Дальше начинается изображенная речь. Автор излагает мысли и чувства героя — Сомса. Появляется эмоциональный повтор, восклицательные предложения, оценочные слова — the fatal house — все это характеризует план героя. С другой стороны, временная форма глаголов had built, brought; had never lived — lived there now, а также местоимение третьего лица him передают авторский план повествования. Наконец, по-

210

следнее предложение, выраженное одним междометием Н'm, можно рассматривать как произнесенное вслух слово междометия, т. е. прямую или косвенно-прямую речь.

Косвенно-прямая речь допускает такого рода отклонения от нормы косвенной речи, которые приближают ее к прямой. Иными словами можно сказать, что косвенно-прямая речь есть прием приближения косвенной речи к прямой в авторском повествовании. Изображенная же речь есть способ образно-эстетической трансформации психологического явления, известного под названием внутренней речи. Она служит для передачи мыслей и чувств героя в форме, доступной для внешнего восприятия.

Наибольшее развитие эти приемы получили в произведениях писателей XIX-XX вв. Теккерей, Диккенс, Бронте, Остин, Голсуорси, Джек Лондон и многие другие классики английской и американской литературы по-разному используют несобственно-прямую речь. Косвенно-прямая речь и изображенная речь имеют свои закономерности. Так, например, косвенно-прямая речь почти всегда вводится, т. е. ей большей частью предшествуют слова и выражения, указывающие на то, что речь была произнесена. Косвенно-прямая речь в XVIII веке еще сохраняет синтаксические особенности косвенной речи, хотя и оформляется как прямая; в последующие периоды развития приемов несобственно-прямой речи косвенно-прямая речь оформляется как косвенная, но имеет морфологические, лексические и синтаксические черты прямой речи.

Изображенная речь может быть введена автором специальными словами и оборотами; она может и незаметно появляться в авторском повествовании. Иногда изображенная речь вклинивается в авторское повествование в середине высказывания, иногда даже в середине предложения. Она может начинать отрывок; она может завершать авторское описание.

Изображенная речь обычно вводится глаголами, выражающими мысли, чувства, настроения: feel, think, wonder и др. Например:

As he slogged through the baking streets he thought of Christine. What was she doing? Was she thinking of him, perhaps, a little? And

14* 211

what of the future, her prospects, their chance of happiness together (Cronin, The Citadel.) Или "Why weren't things going well between them?" he wondered. (A. Maltz. Selected Stories)

Изображенная речь введена, соответственно, глаголами to think, to wonder.

В нижеследующем отрывке изображенная речь представлена в виде вопроса и введена оборотом he was asking himself:

Over and over he was asking himself: would she receive him? Would she recognise him? What should he say to her?

(A St. John A d с о с k, The Last Chapter.)

Каждый писатель имеет свою индивидуально-художественную манеру использования несобственно-прямой речи. По-разному используются и способы ее введения в авторское повествование.¹ Для Голсуорси, например, характерны едва уловимые переходы от авторского повествования к косвенно-прямой и изображенной речи. Для Драйзера, с другой стороны, характерны вводящие слова и обороты. Например: Clyde began to understand that . . ., переходящее далее в изображенную речь. Или — He had told himself . . . Иногда, правда, Драйзер использует и другие приемы введения изображенной речи. Так например, в нижеприведенном отрывке эмоциональное состояние героя произведения, усиленное и подчеркнутое повторением наречия so создает соответствующие условия для перехода к изображенной речи. Эмоциональное состояние героя как бы вызывает поток мыслей, чувств, которые передаются автором без всяких вводных слов и оборотов.

And yet the world was so full of so many things to do — so many people were so happy and so successful. What was he to do? Which way to turn? What one thing to take up and master — something that would get him somewhere. He could not say. He did not know exactly. And these peculiar parents were in no way sufficiently equipped to advise him.

Несобственно-прямая речь с ее разновидностями является порождением стиля художественной речи. До послед-

¹ См. интересную статью Н.Ю. Шведовой «К вопросу об общенародном и индивидуальном в языке писателя». «Вопросы языкознания» № 2, 1952.

212

него времени сфера ее применения в литературном английском языке была ограничена стилем художественной речи. Однако, как указывалось выше, разновидность несобственно-прямой речи, косвенно-прямая речь уже начинает проникать и в другие стили, в частности в стиль газетных сообщений. Не исключена возможность и более широкого применения этого приема, т. е. использования его в других стилях английской литературной речи.

Вопросы в повествовательном тексте

К числу стилистических приемов, основанных на своеобразном использовании особенностей устного типа речи, относится также и употребление вопросительных предложений в повествовательном тексте. Эти вопросы не следует смешивать с риторическими вопросами (см. раздел «Риторические вопросы»). Известно, что наиболее обычная ситуация для вопроса — это диалог, иными словами, вопросы обычно используются в живой, разговорной речи, в непосредственном общении. Заданный вопрос обычно требует ответа. Ответ ожидается от того лица, к которому обращен вопрос. Сам вопрос свидетельствует о том, что ответ для спрашивающего неизвестен.

Вопросительные предложения в повествовательном тексте существенно изменяют природу этого типа предложения.

Вопросительное предложение в монологической речи является средством привлечения внимания читателя или слушателя к утверждению, которое следует за вопросом. Иными словами такие предложения — средство придания высказыванию эмфатического оттенка. Приведем несколько примеров из поэмы Байрона "Don Juan":

For what is left the poet here? For Greeks a blush -for

Greece a tear. He wishes for "a boat" to sail the deeps — Of ocean? — No,

of air;

And starting, she awoke, and what to view? Oh, Powers of Heaven. What dark eye meets she there? 't is — 't is her

father's — fix'd upon the pair.

He was "free to confess" — (whence comes this phrase? Is't English? — 't is only parliamentary).

Из анализа приведенных выше примеров видно, что не все они одинаковы по выполняемой ими функции. Так

213

вопрос во втором примере употреблен лишь для того, чтобы создать каламбур. В следующем примере вопросительное предложение использовано, чтобы подчеркнуть смятение героини. Последний пример в значительной степени имитирует обычный диалог. Здесь как бы воспроизводится разговор поэта с читателем (недоуменный вопрос читателя и разъяснения автора).

Совершенно другой характер имеет вопросительное предложение в рассказе Диккенса "A Christmas Carol":

Scrooge knew he was dead? Of course he did. How could it be otherwise? Scrooge and he were partners for I don't know how many years.

Подобное использование вопросительного предложения создает впечатление будто вопрос задан читателем. Автор повторяет заданный вопрос и дает на него ответ.

Вопросительное предложение в вышеприведенном примере создает особую манеру повествования, известную в английской стилистике под названием " familiar style" (как бы дружеской беседы писателя с читателем). Поэтому само вопросительное предложение в этом тексте построено по нормам устного типа речи, т. е. вместо инвертированного использован прямой порядок слов.

Вопросительные предложения часто употребляются в ораторской речи с той же функцией эмфазы. Иногда такие вопросы остаются без ответа. От этого они не становятся риторическими вопросами, сущность которых заключается в том, что они вообще не вопросы, а утверждения, оформленные в синтаксической форме вопросительного предложения. Те вопросы, о которых сейчас идет речь, действительно вопросы, и если иногда остаются без ответа, то потому, что оратор, писатель заставляют свою аудиторию ответить на поставленный вопрос. Таковы, например, вопросы из речи Преслея, одного из персонажей романа Норриса "Octopus":

How long must it go on? How long must we- suffer? Where is the end? What is the end?

Вопросительные предложения, на которые не даются ответы, часто следуют один за другим.

«Специфика вопросительных предложений, пишет проф. П. С. Попов, — как актов, характеризующих момент пе-

214

рехода от того, что мы знаем, к тому, чего мы еще не знаем, отражается во взаимной связи вопроса с ответом. Вопросительное предложение связано с предложением, представляющим собой ответ, гораздо более тесно, чем даже вывод из двух посылок (суждений), ибо две посылки имеют сами по себе смысл; смысл же вопросительных предложений только в том, чтобы искать, т. е. в конечном счете добиваться ответа. В связи с этим высказывания в форме вопроса в диалоге гораздо больше сближают участников беседы, чем обмен мнений в порядке высказываний-суждений. Поэтому мы говорим, что вопрос всегда обращается к кому-нибудь и более насыщен моментами эмоциональ-

3. СТИЛИСТИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВОПРОСИТЕЛЬНОЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В системе синтаксических стилистических средств английского языка имеются два приема, основанные на том, что их синтаксическая форма не соответствует их логическому содержанию.

Эти два приема носят названия: а) риторического вопроса и б) литоты. В риторическом вопросе синтаксическая форма вопросительного предложения использована для утверждения. В литоте форма отрицания служит для утверждения.

Риторический вопрос имеет целью усиление эмоциональной окраски высказывания; цель литоты уменьшить силу эмоциональной окраски или ослабить силу положительного признака.

Разберем каждый из этих стилистических приемов отдельно.

Риторический вопрос

Риторический вопрос, это особый стилистический прием, сущность которого заключается в переосмыслении грамматического значения вопросительной формы. Иными сло-

¹ Попов П. С. Суждение и предложение. Сб. «Вопросы синтаксиса современного русского языка». Учпедгиз, М., 1950, стр. 20.

215

вами, предложение, которое по своему содержанию является утверждением, облечено в вопросительную форму. Например: Are these the remedies for a starving and desperate populace? (Byron.)

Известно, что вопрос всегда больше нагружен эмоционально, чем утверждение или отрицание. Таким образом, естественно, что утверждение, будучи облечено в вопросительную форму, становится более эмоционально окрашенным, более эмфатичным, и поэтому оно полнее раскрывает отношение говорящего к предмету мысли.

«... искусственное превращение утверждения в вопрос, вопрос риторический, — пишет по этому поводу П. С. Попов, — имеет целью присоединять эмоциональный момент к категорическому суждению, холодному по своей природе».¹

И дальше «...риторический вопрос равносилен категорическому суждению плюс восклицание».²

В английском языке риторические вопросы часто представлены сложноподчиненными предложениями. Например:

Is there not blood enough upon your penal code, that more must

be poured forth to ascend to Haven and testify against you? (Вуron.)

Who is here so vile that will not love his country?(Shakespeare.)

В английском языке восклицательные предложения иногда имеют ту же синтаксическую форму, что и вопросительные предложения. Поэтому некоторые риторические вопросы нельзя отличить от восклицательных предложений. Так, вышеприведенный пример: Are these the remedies for a starving and desperate populace? (Byron.) можно с равным основанием считать и риторическим вопросом и восклицательным предложением.

Когда риторический вопрос имеет форму сложноподчиненного предложения, суждение заключено в главном предложении. Например:

Shall the sons of Chimari, who never forgive the fault of a friend, bid an enemy live? (Вуron.)

¹ Попов П. С. Суждение и предложение. Сб. «Вопросы синтаксиса современного русского языка». Учпедгиз, М., 1950, стр, 20. ² Т а м ж е, стр. 22.

216

Все это предложение становится риторическим вопросом только в связи с придаточным определительным. Без этого придаточного определительного предложения риторического вопроса нет, поскольку в этом вопросе ничего не утверждается. Само же утверждение подсказывается той характеристикой подлежащего, которая выражена в определительном предложении и исключает всякое сомнение относительно природы рассматриваемого предложения. Мысль, выраженная этим предложением, фактически следующая: The sons of Chimari will never bid an enemy live.

В таких сложноподчиненных предложениях обязательно необходимо условие, которое превращает обычный вопрос в риторический, иными словами, вопросительное предложение в эмоционально-утвердительное.

Но риторические вопросы могут быть реализованы и в структуре простого предложения. В этом случае чаще всего употребляются вопросительно-отрицательные предложения. Так в примерах:

Did not the Italian Musico Cazzani. Sing at my heart six month at least in vain? и (Byron.)

Have I not had to wrestle with my lot? Have I not suffered things to be forgiven?

(Вуrоn.)

в которых риторические вопросы выявляются в составе целого высказывания благодаря намекам, ссылкам на предшествующие факты из жизни героев.

Риторические вопросы чаще всего используются в устной разновидности публицистического стиля — ораторской речи и в стилях художественной речи (особенно поэзии).

Частое употребление риторических вопросов в ораторской речи связано с тем, что риторический вопрос все же не теряет признаков вопроса. Можно сказать, что в риторическом вопросе реализуются два синтаксических значения одновременно: значение вопроса и значение утверждения. Так же, как и в метафоре мы имеем здесь отношение двух значений. В метафоре отношение двух типов лексических значений, в риторическом вопросе — синтаксических значений,

217

Характеристика риторического вопроса будет неполной, если не сказать несколько слов об интонации. Интонация зависит от содержания высказывания. Однако интонация вопроса непосредственно зависит от формы предложения. Она подчиняется тем общим законам интонационного оформления высказывания, которые предопределяются типами предложений в английском языке. Поэтому в риторическом вопросе, несмотря на содержание высказывания, интонация остается вопросительной, там где форма вопроса требует такой интонации.

Литота

Мы уже говорили, что литота обычно используется для ослабления положительного признака понятия. Так вместо It is good появляется It is not bad; вместо Не is a brave man употребляется Не is no coward. Из этих синонимичных средств выражения мысли конструкции с отрицательной частицей по или not явно ощущаются как сознательное преуменьшение. Сила выразительности этого стилистического приема заключается главным образом в том, что это сознательное преуменьшение понятно участникам коммуникации.

Литота есть способ утверждения положительного признака. Поэтому в ее составе нередко появляется слово, выражающее понятие, признаки которого могут быть охарактеризованы как отрицательные. Ведь для того, чтобы получить положительный признак через отрицание, надо отрицать отрицательный признак.

Отрицание в литоте нельзя рассматривать как простое снятие признака, заключенного в отрицаемом понятии. Здесь происходит столь тесное слияние отрицательной частицы и последующего слова, что оба эти элементы становятся неотделимыми друг от друга. Они образуют новое смысловое единство.

Степень утверждения положительного признака в литотах зависит от значения отрицаемого слова и от структуры отрицания. Рассмотрим следующие литоты:

And when Glyde was introduced to her, she beamed upon him in a melting and sensuous way which troubled him not a little.

(Dreiser,)

218

Soames, with his set lips and his squared chin was not unlike a bulldog (Galsworthy.)

Sissy Jupe had not an easy time of it, between Mr. M'Choakum- child and Mrs. Gradgrind, and was not without strong impulses, in the first months of her probation, to run away. It hailed facts all day long so very hard, and life in general was opened to her as such a closely — ruled ciphering book, that assuredly she would have run away, but for only one restraint. " (Dickens.)

Сочетания not a little, not unlike, not without (в русском языке — не без....) становятся в известной степени фразеологическими сочетаниями, т. е. они становятся синонимическими средствами выражения. Однако нельзя поставить знака равенства между not an easy time и difficult time, или между not a little и very much. Литота не только преуменьшает признак, но и иначе эмоционально окрашивает высказывание.

На литоте можно проследить интересные пути взаимодействия формы и содержания. Отрицательная форма оказывается небезразличной к выражаемому содержанию. Она воздействует на это содержание, видоизменяя его. В примере, где имеется литота not without strong impulses, значение отрицательной конструкции можно по-разному толковать. Основное содержание мысли заключается в утверждении, что у героини появлялось «сильное желание убежать». Однако, это основное содержание расцвечивается дополнительными оттенками, иногда едва уловимыми и противоречивыми: а) это желание то появлялось, то исчезало, б) это желание ее не покидало и т. д.

В литоте возникает значение качества. Это значение всегда контрастно. Здесь сталкиваются два понятия положительное и отрицательное, например: bad и good; little и much и т. д., причем одно качество выражено в литоте, в ее знаменательной части, другое возникает через отрицание.

Такое контрастное сопоставление препятствует полному снятию выраженного в литоте качества через его отрицание.

Литота должна быть отнесена к фонетико-синтаксическим средствам. В ее оформлении немаловажную роль играет интонация. Отрицательная частица в литоте всегда находится под сильным ударением. Это само по себе спо-

219

собствует переосмыслению всей конструкции, так как в обычных отрицательных конструкциях неэмфатического характера отрицание не выделяется.

С литотой как фактом лингвистики нельзя смешивать отрицание логического характера. Приведем для иллюстрации сонет Шекспира:

My mistress' eyes are nothing like the sun;

Coral is far more red than her lips' red;

If snow be white, why then her breasts are dun;

If hairs be wires, black wires grow on her head.

I have seen roses damask'd, red and white,

But no such roses see I in her cheeks;

And in some perfumes is there more delight

Than in the breath that from my mistress reeks.

I love to hear her speak, yet well I know

That music hath a far more pleasant sound:

I grant I never saw a goddess go,

My mistress, when she walks, treads on the ground;

And yet, by heaven, I think my love as rare

As any she belied with false compare.

(Shakespeare. Sonnet CXXX.)

Этот сонет построен на отрицании ряда положительных качеств возлюбленной, причем отрицание проводится на снятии привычных сравнений, в которых утверждается предельно высокая степень положительного признака (глаза как звезды; губы как кораллы; грудь белее снега; щеки — розы; дыхание — аромат духов; голос — музыка и т. д.).

В эпиграмматических строках выясняется, что все отрицательные предложения несут в себе похвалу. Однако в этом сонете нет литоты. Литота — средство языковое. В сонете же используются средства логические. Отрицание качеств, перечисленных в сонете, не несет в себе, подобно литоте, утверждение о наличии этих признаков; иными словами, отрицания остаются отрицаниями. В последних строках лишь делается умозаключение о том, что отсутствие данных качеств не уменьшает прелести возлюбленной. На этом примере особенно четко выступает различие между отрицанием, как приемом лингвистической стилистики и отрицанием, как фактом логики. Последнее, однако, тоже может использоваться в художественно-эстетической функции.

220