Словарь как объект и предмет лексикографии

Не будет преувеличением сказать, что словари являют­ся древнейшим видом лингвистической продукции. Достаточно вспомнить глоссы Шумера и Китая, глоссарии к ве­дам в Древней Индии, хеттские таблички и т. д. По крыла­тому выражению Сэмьюэла Джонсона, словари подобны ча­сам: обладать худшими из них лучше, чем не иметь никаких; но и о лучших из них мы не можем утверждать, что они аб­солютно точны. Современный размах словарной индустрии характеризуется как количественным, так и качественным ростом. Значительных успехов добилась в последние годы советская практическая лексикография.

Каково же состояние «научного обеспечения» словарно­го дела? Ответ на этот вопрос далеко не однозначен. словарь является одновременно и объектом лексикографической деятельности, и предметом изучения в лексикографической теории. Если осмысление его свойств в историчес­ком плане и продвинулось до определенного уровня обоб­щения, то этого нельзя сказать о разработке оптимальной стратегии создания новых словарей, отвечающих требова­ниям современной научно-технической революции. Глав­ная проблема такой стратегии —это проблема обоснованности словарей как с точки зрения их состава, так и в плане адекватности подаваемой в них информации.

<…>

Прежде чем определить методологический статус лекси­кографии как научной дисциплины, укажем границы ее объектной области. Типология словарей, начиная с классической работы Л. В. Щербы, неоднократ­но служила предметом рассмотрения лексикографов. Ниже приводятся типологические признаки, ха­рактеризующие состав отражаемой в словарях информации и непосредственно подводящие тем самым к проблеме ее обоснованности:

1) Отражается ли в словаре только формальная или так­же семантическая информация о единице описания?

2) Какой аспект семантической инвентаризации языка отражает словарь? (Главное подразделение здесь касается инвентаризации лексико-семантического или морфо-семантического уровня и, далее, каждого из них — либо в пара­дигматическом, либо в синтагматическом аспекте.)

3) Является ли словарь нормативным или описательным?

4) Какой хронологический период он охватывает?

5) Стремится ли он отразить язык «в целом» или определенные подъязыки (социально-территориального характе­ра)?

6) Какова степень охвата лексики языка (подъязыка)?

7) Какая грамматическая информация дается об описы­ваемых единицах?

8) Какие используются стилистические пометы?

9) Какой тип толкования (определения, дефиниции) используется в словаре?

10) Включается ли энциклопедическая информация?

11) Объясняется ли мотивированность описываемой единицы?

12) В какой мере учитываются семантические отноше­ния?

13) Показывается ли реализация единиц в контексте?

14) Указывается ли происхождение (история) единиц?

15) Привлекаются ли количественные характеристики единиц и их значений?

16) Каков порядок расположения единиц в словаре (в частности, по формальному или семантическому принципу)?

17) Имеются ли в словаре указатели?

18) Даются ли металингвистические сведения (история изучения, разные трактовки и т. п.)?

19) Производится ли генетическое сопоставление еди­ниц и их значений с родственными языками?

20) Производится ли типологическое сопоставление ма­териала неродственных языков?

С помощью этих признаков можно дать многостороннюю характеристику любому словарю: частотному, обратному, синонимическому, словообразовательному, этимологическому, фразеологическому и т. д.

Таким образом, лексикография в широком смысле охва­тывает все множество инвентарей языковых единиц с при­писанной им информацией того или иного рода. Конечно, наиболее богата и сложна для отражения семантическая информация. Встает вопрос: можно ли мыслить создание глобального словаря, описывающего все смысловые свой­ства единиц языка (пусть хотя бы лексических)? <…>