Изменения слизистой оболочки полости рта

У лиц в возрасте 60 лет и старше структурные изменения рег­рессивного характера касаются как эпителия, так и собствен­но слизистой оболочки полости рта. Толщина эпителияслизи­стой оболочки уменьшается на губе с 500 до 300 мкм, на щеке — с 700 до 400 мкм, на языке — с 800 до 600 мкм. Клетки росткового слоя эпителия становятся низкопризматическими, ядра мелкими, пикнотическими, в них уменьшается количе-

ство ДНК, РНК и дегидрогеназ. Вследствие ороговения мно­гослойного плоского эпителия слизистая оболочка полости рта

приобретает серовато-белый цвет. В подэпителиальной соедини-

тельной тканиуменьшается количество клеток и волокон, эла-

стические волокна склерозируются и утолщаются, в коллаге-

новых волокнах наступает гиалинизация, что приводит к не-

подвижности слизистой оболочки.

С возрастом нарастают склеротические изменения кровенос­ных сосудов слизистой оболочки полости рта. Уменьшается высота и густота капиллярных петель десен, часть анастомозов

запустевает. При отсутствии зубов возрастные изменения сли­зистой оболочки выражены в большей степени.

Возрастные изменения слизистой оболочки в различных

органах челюстно-лицевой области имеют свои особенности. Так, эпителий слизистой оболочки щек истончается в основ-

ном за счет его шиловидного и базального слоев, размер кле-

ток уменьшается, сглаживаются эпителиальные гребешки. В слизистой оболочке десны атрофические изменения выраже­ны в меньшей степени. Вместе с тем имеют место дегенера­тивные изменения в виде фиброза, фрагментации нервных окончаний, количество которых в слизистой десны в старчес­ком возрасте становится меньше.

Слизистая оболочка твердого неба утолщается, становится рыхлой. Подслизистый ее слой остается хорошо развитым, содержит значительное количество слизистых желез и рыхлой жировой клетчатки. Степень податливости слизистой оболочки неба не зависит от атрофии костей, так как слизистая не свя­зана с подлежащей костью.

В эпителии ретромолярной области губ обнаруживают па-ракератические изменения, дистрофические сдвиги. Появляются эпителиальные вкрапления, по форме и цвету напоминающие жемчужины. В соединительнотканной строме наблюдаются скле­ротические изменения: количество сосудов и клеточных эле­ментов уменьшается, пучки коллагеновых волокон утолщают­ся, замещаются прослойками жировой ткани. Присутствуют бес­клеточные и бессосудистые участки.

9.4.7. Изменения языка

Размер языка у пожилых людей, не имеющих зубов, относи­тельно увеличен по сравнению с лицами, имеющими есте­ственные зубы или протезы. Язык при атрофических измене­ниях кости нижней челюсти, особенно при адентии, кажется удлиненным, вялым и уплощенным. Это происходит вследствие того, что язычок и небная занавеска опускаются, поэтому «вы­тяжение» языка является кажущимся, а не истинным (табл. 9.1).

К признакам старости относят депиляцию языка и кератоз его слизистой оболочки. Наблюдаемая атрофия сосочков у од­них людей проявляется по всей поверхности языка, у других бывает выражена лишь в области его кончика и краев.

К геронтологическим признакам относят складки языка. Они наблюдаются у многих людей пожилого и старческого возрас-

та. Вместе с тем существует мнение, что складки языка явля­ются результатом хронических заболеваний или частого упот­ребления спиртных напитков и не связаны с возрастом.

В старости эпителиальный покров языка в значительной мере ороговевает и слизистая оболочка напоминает старческую кожу. Отдельные мышечные пучки атрофированы, располагающая­ся между ними клетчатка склерозирована. На месте мышечных волокон обнаруживают обширные прослойки жировой ткани; изменяются гибкость и подвижность языка.

Структурные нарушения слизистой оболочки верхней по­верхности языка выражаются в полиморфизме нитевидных со­сочков. Они теряют свою обычную форму, становятся разно­образными по ширине и длине, часто имеют вид полипов с добавочными мелкими сосочками.

Листовидные сосочки языка у пожилых людей сглажены, содержат небольшое количество слущенного эпителия на по­верхности.

В нервных волокнах языка и их окончаниях возникают яв­ления реактивно-дегенеративного характера в виде аргентофи-лии, варикозов, зернистого распада, уменьшения общего ко­личества нервных элементов, разрушения значительной части рецепторов. В то же время обнаруживаются пролиферативно-регенеративные изменения, которые можно расценивать как компенсаторные: избыточный рост части нервных волокон в пучках, разрастание эфферентных волокон.

9.4.8. Изменения слюнных желез

Изменения могут проявляться в виде старческой физиологи­ческой атрофии, снижения секреции слюны и изменения ее химического состава. Физиологическая атрофия слюнных же­лез начинается в возрасте 60—70 лет, но иногда и в 80 лет слюнные железы сохраняют нормальные размеры и функцию.

В околоушной железечаще выявляются атрофия, липоматоз или склероз, а в поднижнечелюстной — преимущественно I склероз соединительной ткани. Масса слюнных желез умень­шается. Так, в 30-летнем возрасте масса околоушной железы составляет в среднем 23 г; в 60—70 лет она равна 19 г, а в более пожилом возрасте может уменьшиться до 15 г.

С возрастом уменьшаются в объеме железистые дольки, между ними образуется много жировой ткани. У лиц 70 лет и старше жировая инфильтрация носит диффузный характер; особенно много ее в околоушной железе.

В пожилом и старческом возрасте дольки паренхимы и кон­цевые отделы желез не только уменьшаются в объеме, но и располагаются некомпактно. Количество плотной междолько-

вой и внутридольковой соединительной ткани увеличивается, нарастают явления гиалиноза. Выявляется жировая дистрофия цитоплазмы секреторных клеток.

Протоки слюнных желез расширены и содержат много дес-квамированных эпителиальных клеток. Эпителий выводных протоков, трубок, вставочных и концевых отделов уплощен, ядра эпителиальных клеток деформированы, уменьшены, пик-нотичны.

В пожилом и старческом возрасте выводное отверстие про­тока околоушной слюнной железы расположено на слизистой оболочке щеки между 2—3-м большими коренными зубами или на уровне 3-го большого коренного зуба. Диаметр его умень- шен до 0,5—0,8 мм. Проток имеет дугообразную или коленча- тую форму. Разные отделы основного протока неравномерно расширены или сужены, частично расширены протоки I по­рядка, облитерированы некоторые ветви IV и V порядков.

В междольковых и внутридольковых артериях поднижнечелю-стных слюнных железпроисходят изменения в виде склероза и гиалиноза, что приводит к уменьшению кровообращения, ат­рофии и гипосекреции железистых структур. Такие нарушения не всегда наблюдаются в структуре слюнных желез. Так, в же­лезах некоторых лиц даже в возрасте 80—85 лет можно видеть хорошо сохранившиеся железистые дольки. Между ними не вы­является заметного разрастания соединительной ткани. Не от­мечается явлений склероза клетчатки и по ходу выводных про­токов.

С возрастом скорость секреции слюнных желез снижается, количество слюны уменьшается, что вызывает сухость слизис­той оболочки. Происходят и качественные изменения слюны. Изменяется проницаемость слюнных желез для разных соеди­нений. Для фосфора и кальция проницаемость повышается, для хлора — снижается, что ведет к изменению соотношения этих веществ в слюне. В процессе старения выведение секреторных белков из клетки замедляется, что связано с нарушением ядер-но-цитоплазматических взаимодействий, изменением капилляр­ного обмена и с первичным повреждением лизосом, обеспе­чивающих внутриклеточный транспорт и катаболизм секретор­ных гранул.

С возрастом уменьшается рН слюны, и у лиц старше 60 лет реакция слюны близка к нейтральной. В слюне уменьшается ко­личество амилазы и других компонентов. В секреторных клет­ках слюнных околоушных желез по мере старения концентра­ция РНК и белков значительно уменьшается, при этом тор­мозится выработка белков. Это сопровождается образованием преимущественно слизистого секрета, богатого кислыми и нейтральными гликозаминогликанами.

В малых слюнных железахчасть секреторных отделов атро­фируется. Между ними увеличивается количество волокнистой соединительной ткани. Концевые отделы малых слюнных же­лез на большом протяжении замещаются плотной соединитель­ной тканью, редукции подвергаются в основном белковые отделы. Наблюдаются участки скопления лимфоцитов, особенно по ходу выводных протоков желез, а иногда и в субэпите­лиальном слое соединительнотканной основы слизистой обо­лочки.

Возрастные изменения лица

В пожилом и старческом возрасте меняется конфигурация губ. Ротовая щель образует почти прямую или немного вогнутую линию. Контактная зона губ в средней части суживается. При склерозировании и гиалинозе стенок кровеносных сосудов су­живается просвет артерий, а просвет вен расширяется. Вслед­ствие этого ткани губ меняют окраску, теряют припухлость и сочность. Вследствие потери мышечного тонуса нижняя губа отвисает.

На наружной поверхности губ образуются радиальные, вер­тикальные и веерообразные складки — морщины. Причинами их появления является коллагенизация субэпителиальных эла­стических структур. На верхней губе эти изменения выражены сильнее, чем на нижней.

Носогубные и подбородочногубные борозды, лишь намеча­ющиеся у молодых людей, в старости превращаются в глубо­кие складки. У углов рта и глазу стариков образуются борозды и складки, так как здесь подкожная основа сохраняется.

Кожа лицаприобретает желто-коричневый оттенок, на ней появляются морщины, а вокруг рта — отложения коричнева­того цвета. В коже губ роговой слой утолщается, эпидермис истончается. Атрофические изменения возникают в рыхлой волокнистой соединительной ткани и выражаются в уменьше­нии сосочков и истончении сетчатой структуры. Атрофируют­ся коллагеновые и исчезают эластические волокна.

При гистохимическом исследовании кожи лица у лиц пре­старелого возраста выявлено снижение содержания РНК в клетках эпидермиса и дермы, уровень ДНК не изменяется. В клетках эпидермиса возрастает концентрация гликогена, в дер­ме уменьшается содержание кислых гликозаминогликанов, а количество нейтральных увеличивается. Усиливаются процес­сы гликолиза, замедляются биологическое окисление в клет­ках эпидермиса и окислительно-восстановительные процессы в клетках дермы.

У пожилых людей атрофируются сальныежелезы; потовые

железыуменьшаются в размерах, запустевают, а иногда заме­щаются жировой тканью. Из-за шелушения кожи и образова- ния мелких чешуек протоки сальных и потовых желез закупо- риваются.

Существенно изменяются черты лица у людей, не имею­щих зубов. При потере фронтальных зубов отмечаются западение губ и вторичная атрофия челюстей. Губная кайма смещается внутрь, кончик носа приближается к подбородку, уменьшается высота нижней трети лица, развивается дряблость жевательных и мимических мышц.

Системогенез акта жевания

Важным достижением теории функциональных систем П.К.Ано­хина является концепция системогенеза, где основное внима­ние уделяется созреванию функции.

В отличие от взрослого новорожденный не может жевать, так как еще не сформировались полностью и не дифференци­ровались как соответствующие органы, так и процессы управ­ления и взаимодействия между ними.

Тем не менее новорожденный питается и осуществляет пищедобывательное поведение, конечным этапом которого является акт сосания.Это обусловлено тем, что в структуре генома человека запрограммировано «предвидение» функции сосания как отражение особенностей новорожденного. Генети­ческая программа, которая в эмбриогенезе определяет точные сроки закладок и опережающего созревания нервных и испол­нительных мышечных компонентов функции сосания, абсолют­но жестка и не допускат никаких ошибок. Поэтому акт соса­ния формируется еще в пренатальном приоде и проявляется сразу после рождения.

Если реализация наследственной программы нарушена (не сформировались своевременно органы, участвующие в акте сосания или имеется их аномалия), то возникают серьезные отклонения в питании ребенка. Животное в этом случае обре­чено на гибель.

Интеграция периферических и центральных образований и механизмов их регуляции, участвующая в сосании и обеспе­чивающая поступление в полость рта адекватной для прогла­тывания порции молока, строится по принципу функциональ­ной системы (рис. 9.6).

Системообразующим факторомявляется порция молока, адек­ватная для проглатывания. Количество молока в порции зави­сит в основном от степени разрежения (вакуума), создаваемо-го в полости рта ребенка интенсивными массирующе-сдаивющими движениями его нижней челюсти, направленными на |

сосок молочной железы матери. Кроме этого, определенное

значение имеют состояние нервно-мышечного аппарата соска, его молочных ходов и количество молока у матери.

Сосание начинается с захватывания соска губами, которые плотно прижимаются к ореольной части околососкового кружка. Захватывание соска приводит к его удлинению и уплощению. Происходит расслабление сфинктеров молочных протоков. Ха­рактерны сосательные движения языка, который, изгибаясь спинкой к небу, как поршень, отодвигается кзади. Это созда­ет разрежение в ротовой полости. За счет разрежения, с од­ной стороны, сосок прочно удерживается в полости рта, а с другой — происходит поступление молока к нему из глубоких ходов молочной железы. Это обусловливает поступление неболь­шого количества молока в полость рта ребенка. Основная пор­ция молока поступает за счет сдаивающих движений нижней Iчелюсти. Сдаивание осуществляется за счет выдвижения ниж­ней челюсти вперед, захватывания и сдавливания основания соска десневыми мембранами альвеолярных отростков челюстей и последующего смещения нижней челюсти в дистальном направлении (кзади).

В результате сосания молоко из молочной железы матери поступает в полость рта ребенка. После нескольких сосатель­ных движений формируется порция, адекватная для прогла­тывания. Вакуумметрическими измерениями показано, что к 3— 4-му дню доношенный ребенок при сосании резиновой соски способен создать отрицательное давление в 200—250 мм рт.ст. (взрослый — до 400 мм рт.ст.).

Исследование созревания нервных структур, необходимых для осуществления акта сосания, показало, что этот процесс происходит гетерохронно. Так, взаимоотношения между ядра­ми тройничного и лицевого нервов, являющиеся наиболее важными в функциональной системе сосания, закладываются на стадии незакрытой нервной трубки. При этом в пределах лицевого нерва и его центра идет ускоренное созревание фрагментов, входящих в функциональную систему сосания. На оп­ределенном этапе онтогенеза отмечен неравномерный темп созревания отдельных нервных волокон внутри ствола лицево­го нерва. Волокна, иннервирующие мышцы и обеспечивающие наиболее ответственный момент сосания — создание разрежения в полости рта, как правило, уже миелинизированы и об­разуют синаптические связи с мышечными волокнами. В ядре лицевого нерва в продолговатом мозге разные клеточные груп­пы созревают и дифференцируются с различной скоростью. В то время как часть ядра лицевого нерва, имеющая отношение к функциональной системе сосания, уже полностью диффе­ренцировалась, другие части ядра, которые дают начало лоб-

ным ветвям лицевого нерва, еще только начинают дифферен-цировку.

Критическим пунктом реализации деятельности функцио­нальной системы сосания в процессе постнатального развития является первое кормление.В этот момент сформированная еще до рождения структурно-функциональная интеграция получа­ет первую реализацию, и спонтанные сосательные движения приводят к конечной цели — поступлению порции молока. Обычно к 3-му дню складывается хорошо выраженный акт со­сания, что связывают также с появлением стабильной лакта­ции у матери.

При первых кормлениях основную функцию регулирования акта еды несет информация от вкусовых рецепторов языка. Не­значительное количество жидкости кислого (раствор лимонной кислоты) или горького (раствор хлорида кальция) вкуса, по­падающее в полость рта в результате 3—5 сосательных движе­ний, вызывает у ребенка резкое и длительное их торможение, изменение дыхания, мимических и хватательных реакций. При этом на сосание влияет не сам факт смены жидкости, а имен­но ее вкус. Подмена молока глюкозой и физиологическим ра­створом изменений сосательных движений не вызывает. Харак­тер импульсации от механорецепторов полости рта, связанный с динамикой поступления молока из соски, не влияет на со­сательные движения, так как ребенок продолжает сосать пус­тышку так же, как и сосал до этого соску с молоком.

Начиная с 6—8-го дня происходит перераспределение роли афферентаций, регулирующих и оценивающих акт сосания. Это выражается в том, что тот же ребенок на 6—8-й день уже не реагирует на кратковременную подмену молока раствором ли­монной кислоты или хлорида кальция и не меняет ритма со­сательных движений. Наоборот, теперь остановку сосания вы­зывает прекращение поступления молока в соску. При длитель­ном непоступлении молока возникают периодические реакции, состоящие из серии сосательных движений, прерываемых па­узами. Это свидетельствует о том, что в функциональной сис­теме сосания происходит перераспределение роли обратных аф­ферентаций, сигнализирующих о достижении результата дея­тельности. Таким образом, если в первые дни после рождения решающую роль в оценке результата деятельности играет ин­формация от вкусовых рецепторов языка, то на 6—8-й день ос­новная роль переходит к афферентаций от механорецепторов языка.

Все эти изменения в деятельности функциональной систе­мы питания связывают с динамикой лактации у матери. В мо­мент первого кормления ребенок не подготовлен к восприя­тию обратной афферентаций от механорецепторов, поскольку

не имеет еще опыта сосания и получения конечного результа­та. Пока нет полноценной лактации у матери, в соответствую­щих нервных аппаратах ребенка не может сложиться критери­ев оценки, достаточно полно характеризующих динамику по-ступления молока. В этих условиях врожденный компонент — афферентация от вкусовых рецепторов — оказывается един­ственной и решающей при оценке свойств пищи.

В последующем, когда лактация у матери принимает устой­чивый характер, вкусовые качества молока стабилизируются. В это же время начинает меняться в широком диапазоне дина­мика поступления молока в начале и конце кормления. Аффе­рентная импульсация от механорецепторов, несущая инфор­мацию о поступлении молока, становится тем фактором, ко­торый способен более точно регулировать пищедобывательную деятельность: ребенок начинает осуществлять сосательные дви­жения и связанные с ними дыхательные, моторные, глотатель­ные реакции в строгом соответствии со скоростью поступле­ния молока из молочной железы. К 6—8-му дню жизни ребен­ка доминирующую роль в регуляции сосания начинает играть приобретенный компонент: происходит переориентация регуля-торных механизмов сосания с афферентации от хеморецепто-ров к афферентации от тактильных рецепторов.

Таким образом, только в первые 2—3 дня становления акта сосания врожденные механизмы обеспечивают оценку и кон­троль конечного результата. В дальнейшем функция оценки и контроля начинает переходить к приобретенным механизмам, зависящим от динамики, количества и качества поступления пищи. Приобретенный механизм в последующем достигает совершенства в деятельности функциональной системы, обес­печивающей формирование пищевого комка.

Переход от оценки вкусовых свойств порции молока к оцен­ке механических ее параметров (объема) знаменует собой становление общего механизма оценки достижения полезного результата в функциональных системах формирования порции молока и пищевого комка, адекватных для проглатывания.

Акты сосания и жевания — две стороны одного и того же процесса — пищеварения в полости рта. Переход от сосания к жеванию происходит постепенно и зависит от возраста ребен­ка и гетерохронизма созревания компонентов функциональной системы формирования пищевого комка. У взрослого человека оба этих акта сохраняются, но доминирующим является жева­ние.

Функциональная система, обеспечивающая формирование адек­ватного для проглатывания пищевого комка,при непостоянном (молочном) прикусе начинает свое становление с момента прорезывания первых зубов в 6—8 мес и заканчивается с окон-

чанием прорезывания коренных зубов к 2,5—3 годам. К моменту прорезывания первых зубов ребенок жевать еще не способен, но уже может производить на пищевые вещества надавливаю­щие движения, характерные для откусывания. Надавливающие движения на десны верхней и нижней челюстей являются раз­дражителями, стимулирующими прорезывание зубов. С момента прорезывания зубов-антагонистов резцовой группы в возрасте 10—12 мес ребенок постепенно учится откусывать небольшие кусочки пищи. Попадая в рот, они смачиваются слюной, под­вергаются сосанию, давлению деснами и при перемещении к корню языка проглатываются. Часто эти кусочки вместе со слюной выталкиваются языком наружу, потому что губы ре­бенка еще не способны плотно закрывать вход в полость рта, а язык совершает поршнеобразные движения, обеспечивающие в основном сосание. Во время прикармливания грудного ре­бенка кашей часть ее попадает в рот и проглатывается, а дру­гая выталкивается наружу. В течение нескольких месяцев ребе­нок постепенно обучается формированию пищевого комка из кашеобразных прикормов. У искусственно вскармливаемых де­тей этот процесс идет значительно быстрее. Способность фор­мирования полноценного пищевого комка обычно складыва­ется к 2,5—3 годам, когда прорезываются все зубы молочного прикуса. В это время ребенок уже самостоятельно поедает раз­личные пищевые продукты, независимо от их консистенции. Исследования, проведенные методом мастикациографии у детей, показали, что после прорезывания первых молочных зубов жевательные движения еще слабо выражены, аритмич­ны, часто чередуются с сосательными. С увеличением количе­ства молочных зубов они становятся более дифференцирован­ными, ритмичными, их амплитуда увеличивается. К трехлет-

нему возрасту при сформировавшемся молочном прикусе ма-стикациограмма становится стабильной (рис. 9.7).

На рисунке кривая «а» отображает сосание молока пятиме­сячным ребенком у матери (волнообразная кривая с волнами небольшой амплитуды). Кривая «б» отображает становление жевательных движений при жевании конфет в возрасте 1 года 3 мес, где сосательные движения чередуются с неритмичны­ми жевательными волнами различной высоты, между которы­ми имеются паузы. Весь жевательный период длится 59 с.

У детей в возрасте 3 лет (кривая «в») после прорезывания всех молочных зубов кривая записи жевания состоит из рит­мично следующих друг за другом жевательных волн. Весь же­вательный период составляет 57 с, фаза первоначального дроб­ления (ориентировочное жевание) длится 4 с, фаза формиро­вания пищевого комка составляет 17 с.

В возрасте от 3 до 6—7 лет в связи с ростом челюстей и увеличением межзубных промежутков жевательная мощность несколько снижается, но за счет компенсаторных процессов в

зубочелюстной системе формирование пищевого комка осуще­ствляется все же достаточно быстро (рис. 9.8). На рисунке пред­ставлены мастикациограммы ребенка в период с 3 до 7 лет включительно при жевании одинаковых ядер ореха, отражаю­щие индивидуальное развитие акта жевания. Из анализа запи­сей следует, что различные компоненты меняются в процессе развития ребенка. Так, время дробления ядра ореха в возрасте 3 и 4 лет составляет 2 с при одном жевательном движении; 5 и 6 лет — 4,5—5 с при трех жевательных движениях; 7 лет — 1,5 с при одном жевательном движении.

Продолжительность жевательного периода соответственно составляла в возрасте 3 лет — 25 с, 4 лет — 31 с, 5 лет — 33 с, 6 лет — 23 с, 7 лет — 14 с. Изменялась и фаза формирования пищевого комка. В возрасте 3 лет она длилась 9 с, 4 лет — 6 с, 5 лет — 3 с и 6—7 лет — 1—1,5 с.

В возрасте 8—10 лет время формирования пищевого комка увеличивается и снижается жевательная эффективность, что связывают со сменой молочных зубов, особенно IV и V, на постоянные. На мастикациограммах, полученных во время смены молочных моляров, жевательные волны утрачивают рит­мичность, петли смыкания располагаются на различных уров­нях, исчезают дополнительные волны, отражающие размалы­вающие боковые движения нижней челюсти. После смены всех молочных зубов и становления постоянного прикуса, что со­ответствует возрасту 12—13 лет, при интактных зубных рядах мастикациограмма представляет собой последовательное чере­дование всех элементов жевательных волн, отражающих нор­мальные жевательные движения нижней челюсти.

По мере формирования постоянного прикуса и окончания формирования зубочелюстной системы жевательная эффектив­ность повышается и к 12—13 годам достигает своего максиму­ма. Так, дети в возрасте 10 лет затрачивают на пережевывание ядра лесного ореха массой 800 мг 18—20 с, производя при этом 29—30 жевательных движений. В возрасте 12 лет на пережевы­вание затрачивается уже 15 с при 23 жевательных движениях.

На рис. 9.9 приведены мастикациограммы девочки, получен­ные на протяжении 11 лет (с 7 до 18) при жевании на правой стороне. Данный рисунок наглядно иллюстрирует закономер­ности формирования акта жевания в зависимости от прорезы­вания зубов. Верхняя кривая «а» дает представление о жевании на правой стороне в возрасте 7 лет, когда имеются все молоч­ные зубы. Период жевания продолжался 15 с при 19 ритмич­ных жевательных движениях с большим размахом жевательных волн и хорошо выраженным боковым сдвигом нижней челю­сти в петлях смыкания. В 8 лет (кривая «б») у девочки почти одновременно выпали четвертые и пятые молочные зубы, а

постоянный второй зуб оказался уже в стадии прорезывания. Это вызвало резкое изменение параметров жевания: жеватель­ный период удлинился до 53 с при неритмичных жевательных движениях с петлями смыкания, расположенными на разных уровнях. Запись на кривой «в» была произведена в возрасте 8 лет 10 мес, когда премоляры справа прорезались на 'Д. Ана­лиз кривой показывает некоторое улучшение процесса жева­ния: продолжительность жевательного периода составила уже 32 с, жевательные движения стали более ритмичными. Однако фаза ориентировочного жевания оставалась продолжительной — 7 с при 4 жевательных движениях.

По мере дальнейшего прорезывания премоляров период жевания продолжал уменьшаться. На кривой «г» он равнялся

уже 23 с при 23 ритмичных жевательных движениях с распо­ложенными на одном уровне петлями смыкания, с фазой ори­ентировочного жевания 4 с. На кривой «д», полученной в воз­расте 9,5 лет, когда нижние премоляры прорезались почти полностью, а верхние — наполовину, видно, что период же­вания составляет 21 с при ритмичных жевательных движени­ях, в некоторых из них был выражен боковой сдвиг; фаза ори­ентировочного жевания продолжалась 3 с.

Кривая «е» представляет запись жевания ореха у исследуе­мой в 13-летнем возрасте, когда полностью прорезались пре­моляры, а 7-й находится в стадии прорезывания. В данном случае период жевания равнялся 15 с, состоял из 22 ритмич­ных жевательных движений с хорошо выраженным боковым сдвигом нижней челюсти и короткой фазой ориентировочно­го жевания — 1 с.

Кривая «ж» соответствует записи жевания у девушки в воз­расте 18 лет, при полном постоянном прикусе. Период жева­ния равнялся 14,5 с при 22 жевательных движениях с ярко выраженным боковым сдвигом нижней челюсти.

Следует также отметить, что продолжительность жеватель­ного акта, эффективность жевания и время формирования пищевого комка зависят также от формирования сенсорной функции и секреторных процессов в полости рта.

Системогенез функции речи

Процесс формирования речи начинается с рождения и закан­чивается к 3 годам. Развитие функции речи происходит в со­ответствии с определенной языковой средой обитания. Речь формируется на основе интонационных структур и фонемного состава. Сам процесс развития речи делят на подготовитель­ный период, включающий крик, гуление и лепет, период пони­мания речи взрослых, использование в активной речи слов-предложений, а также период овладения фразовой речью. Пер­вые функциональные связи в соответствующих морфологичес­ких структурах, объединяющихся в функциональную систему речеобразования, возникают при крике новорожденного. Аку­стическая характеристика крика новорожденного несет в себе те же составляющие, что и звуки речи, крик производится на тех же частотах. Воспринимаемый слуховой сенсорной систе­мой крик стимулирует функциональную активность речевых зон коры большого мозга.

В первые месяцы жизни ребенка появляются голосовые ре­акции гуления (звуки типа АУ, УА), постепенно приобретаю­щие различную интонационную окраску, что свидетельствует о начинающемся усвоении интонационной закономерности

С 5—6-го месяца жизни у ребенка появляются голосовые реакции типа лепета. Он начинает произносить звуки БА, МА, ПА. С 8—9-го месяца лепет становится продолжительнее, обо- гащается его интонационная окраска, звуки начинают повто­ряться, постепенно приобретая значения слов (БА-БА-БА, МА-МА-МА, ПА-ПА-ПА). Органы артикуляции в это время про­должают развиваться, слуховая сенсорная система постепенно становится способной к тонким слуховым восприятиям, не­обходимым для различения фонем. Происходит постепенное со-вершенствование взаимосвязи речедвигательного аппарата со слуховым, что приводит к образованию речеслуховой сенсор- ной системы.

С 9—10-го месяца у ребенка развивается понимания речи, слова приобретают для него определенный смысл. Постепенно доминирующее значение приобретает само слово как опреде- ленное сочетание речевых звуков. Для овладения смысловым составом речи необходимо образование связей между словами и относящимися к ним предметами и действиями. Эти связи формируются взрослыми путем связывания конкретных пред- <метов и действий с обозначающими их словами, а также за счет стимуляции активной речевой деятельности ребенка и его речевого подражания.

К концу первого года жизни ребенок произносит фонемы, которые он слышит как в речи взрослых, так и в своих звуках гуления (гласные типа А, Е, У) и лепета (согласные типа М, П, Т). Остальные фонемы (все шипящие, звуки Л, Р) произ носятся ребенком позже — на втором и третьем годах жизни.

Активная речь ребенка начинается с первых слов, произно­шение которых вначале очень несовершенно, комбинация ре­чевых звуков при этом лишь отдаленно напоминает слова, ко­торые они должны обозначать. Обычно эту речь ребенка пони-мают только те, кто с ним занимается, его воспитывает, так как отдельные слова, сказанные ребенком, могут отражать смысл целого предложения. Например, слово МАМА употребляется, когда мать уходит или пришла. В этот период появляются звуко­подражательные слова типа АВ-АВ (собака), ТИК-ТАК (часы).

Понимание речи наиболее бурно развивается на втором году жизни; ребенок начинает выполнять простые поручения. Это означает, что функция речеслуховой сенсорной системы, зак-лючающаяся в распознавании акустических структур по систе­ме родного языка, сформировалась. Во втором полугодии вто­рого года жизни происходит качественный скачок в развитии активной речи. Ребенок пытается связывать слова в целые фразы, использовать формы множественного числа. К двум годам жизни словарь ребенка достигает примерно 300 слов.

На третьем году жизни у ребенка отрабатывается правиль-

ное произношение фонем, появляются многочисленные фра­зы, придаточные предложения, активно используются место­имения и союзы.

Большую роль в процессе образования речи играет форми­рование молочного прикуса. Его отклонения типа открытого прикуса, выраженной прогении или прогнатии приводят к замедлению или нарушению формирования фонем. При ано­малиях развития языка и мимических мышц нарушения рече-образования могут проявляться в виде картавости, шепеляво­сти, косноязычия. Следовательно, способность к формирова­нию фонем и способность к словообразованию зависят во многом от состояния органов полости рта и степени их учас­тия в фонации.

Затруднения в формировании фонем отмечаются у детей в возрасте 7—8 лет при смене резцовой группы зубов и в возра­сте 12—13 лет в связи с окончанием становления постоянного прикуса в зубочелюстном аппарате.

Формирование функциональной системы речеобразования всецело зависит от состояния слуховой сенсорной системы. Глу­хие от рождения дети из-за отсутствия восприятия звуковых стимулов не способны научиться говорить. Частичная глухота и тугоухость также сказываются на способности к речеобразо-ванию. Потеря слуха даже в зрелом возрасте приводит к изме­нению речеобразовательной функции. Большое значение в фор­мировании речи имеет окружающая среда. Если до 10—12 лет ребенок не научился говорить, то в последующие годы он уже не научится. Так, у детей-«маугли», выросших среди диких зве­рей в джунглях, сформировать функцию речи не удается.

Закономерные изменения в речеобразовании наблюдаются у мальчиков в период полового созревания. В связи с перестрой­кой, происходящей в этот период в гортани, голосовых связ­ках, лицевом скелете, изменяется объем голосового тракта и как следствие этого фонация и артикуляция. При этом голос приобретает новые, индивидуальные оттенки тембра, а в свя­зи с перестройкой психики может произойти изменение тем­па речеобразования.

Немаловажное значение в речеобразовании имеет состояние нейроэндокринного гомеостаза. При нарушениях, связанных с изменением уровня половых гормонов, могут изменяться гром­кость и тембр голосообразования, возникать мужской тембр голоса у женщин и женский — у мужчин.

Системогенез мимики

Первые психомоторные реакции у детей раннего возраста — крик, плач — являются врожденными. Еще не умея говорить,

ребенок различает эмоции и сам их формирует. Он выражает неудовольствие, плачет, радуется и смеется. Его мимика скла­дывается в соответствии с эмоциями, и если умению улыбаться его обучают, то плач представляет собой врожденную реакцию, и этапы назревания плача у всех детей примерно одинаковы.

У ребенка мимика выразительна, но бедна оттенками. Оче­видно это связано с тем, что нервно-психическая деятельность в этом возрасте еще не достигла необходимого уровня раз­вития.

Экспрессии лица у ребенка устанавливаются медленно и постепенно, параллельно с развитием сенсорных механизмов и усложнением ассоциативных центров мозга. С возрастом лицо ребенка становится все более выразительным, а мимика — более разнообразной и определенной. Заметный прогресс от­мечается уже в течение первого—третьего годов жизни. Эксп­рессия формируется под влиянием эмоциональных реакций, которые в детстве немаскированы.

На протяжении жизни ребенок обучается контролировать спонтанные мимические реакции, воспитывается экспрессия подавления и сокрытия эмоций. Благодаря этому мимика у взрослых людей может не отражать истинные чувства.

Общение с родителями, взрослыми людьми и сверстника­ми гарантирует усвоение мимики, адекватной обстановке. К 5 годам жизни формируются не только автоматические реакции, но и сознательные, преднамеренные. Ребенок в возрасте 4—5 лет уже может выполнять активные экспрессии, совершать синхронизированные движения мышц лица. Он способен под­нимать брови, закрывать глаза, сжимать губы, вытягивать их, надувать щеки, показывать язык и зубы. В возрасте 6 лет к этим психомоторным актам прибавляется умение свистеть, в 7 лет ребенок автоматически может морщить брови, воспроизводить изолированные смыкания век правого или левого глаза. С воз­растом шкала мимических движений продолжает расти: в 8 лет ребенок легко управляет своими губами, может выворачивать и оттягивать книзу нижнюю губу, растягивать углы рта и под­нимать их кверху, как в улыбке. Постепенно искусство делать гримасы и дразнить развивается настолько, что становится практически безграничным. Ребенок демонстрирует все более сложные мимические реакции. Выразительность мимики у 15-летнего подростка достигает высокой степени совершенства.

Ребенок выражает свое неудовольствие откровенными жес­тами и мимикой. Никакого сдерживающего начала, никакой двусмысленности в сокращениях мимических мышц нет. Мы­шечные движения на лице произвольны, но еще отсутствует психическая и физиологическая готовность к воспроизведению целенаправленных экспрессии. Во время перехода от детского

периода к юношескому эта готовность созревает. Мимика при­обретает новые эмоциональные оттенки, и на лице проециру­ются более сложные комплексы экспрессивных переживаний.

У детей запрограммировано нарастание силы экспрессии в соответствии с психомоторикой лица. Скачок в развитии ми­мики ребенка связан с переходом от автоматизма реакций к их регуляции, от беспрепятственного их воспроизведения к торможению. В этот период у ребенка возникает понимание необходимости обуздания произвола первичных эмоций. На этом этапе ребенок начинает понимать преимущества маски­ровки истинных намерений и требований. К этому периоду и лицо ребенка анатомически созрело для послушного исполне­ния сигналов, так как изменилась структура тканей, появились тренированность мышц и произвольная смена взора.

Таким образом, по мере развития ребенка происходит раз­витие его мимики от примитивной, свойственной новорожден­ному и отражающей преобразование инстинктивных реакций животных, к формирующейся человеческой мимике, к синте­зу богатства мимики у взрослых людей.