В.Т. Шаламов — Ф.А. Искандеру1

Москва, 2 августа 1973

Дорогой Фазиль.

Посылаю № 8 «Юности» за нынешний год и книжку «Московские облака», которая вышла в «Советском писателе» в прошлом году.

В «Юности» — стихи последнего года.

Прошу принять мой привет.

В. Ш.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Искандер Фазиль Абдулович (р. 1929 г.) — писатель.

ПЕРЕПИСКА С ЧЕРТКОВЫМ Л.Н.

В.Т. Шаламов — Л.Н. Черткову1

Москва, 2 декабря 1973 г.

Дорогой Леонид Натанович, посылаю Вам справку Ленинской библиотеки, которая у меня сохранилась. — я получал ее в три приема. Это — как раз то, что я хотел показать Вам при нашей встрече. Тут учтено и собрано много газетной мелочи, но и упущено немало. Это:

«Маяковский разговаривает с читателем» («Огонек», 1936, № 10, стр. 5). Это — самая первая международная публикация, сданная мною в руки Брика еще раньше «Альманаха с Маяковским»;

Три шахматных подвала в «Вечерней Москве»: «64 поля» — «Вечерняя Москва» 19 февраля 1935 года;

«Гроссмейстер в цейтноте» 26 февраля 1935 года;

«Женщина и шахматы» 8 марта 1935 года.

Очерк «Любовь о паровозном машинисте Васильеве». «Гудок», 6 июля 1935 года.

А вот личная просьба к вам: в «Ленинградской правде» у меня был напечатан первый мой короткий рассказ «Ганс» в 1935 или 1936 году — я не нашел в подшивках «Ленинградской правды». Этот рассказ — самый первый, напечатанный раньше, чем «Три смерти доктора Аустино» («Октябрь» 1936 года), который по всем анкетам считается первым моим рассказом.

Я поставил птички карандашом на тех моих очерках и статьях, которые мне больше запомнились: «Дело Манаева», «Наш Горький». В Москве начала 30-х годов нет ни одного завода, ни одной столовой, ни одной рабочей спальни, где бы я ни был, где бы ни выступал бы в 1933 году. Я был заведующим редакции этих журналов в 1933 г.

Переводил я все, что дадут, — как Пастернак, от Иосифа Альбирта до Вильяма Шекспира. Самой лучшей, самой тщательной работой считаю перевод с казахского Касыма Аманжолова «Наша легенда» для «Шазуши» в Алма-Ате. Это большая поэма, переведенная в точности размером и ритмом подлинника, с сохранением одиннадцатисложной строки, что ни в каких переводах с казахского не делали. Легко шел мне перевод в большом объеме — и разное по переводу. Последний Ваш вопрос, самый трудный: какую из рецензий на мои вещи я считаю самой удачной. У меня было много рецензий, и все положительные, но только в рецензии Наровчатова было что-то уловлено важное, что-то сверкнуло и, не разгораясь далее, погасло. Тут дело в том, что у нас принято рецензировать стихи, как художественную прозу: со всеми требованиями, условиями, правилами, которые приняты (спорны они или бесспорны, это вопрос другой) для художественной прозы, тогда как стихи — это особый мир, ничем не связанный с законами художественной прозы, кроме 32 букв алфавита.

В стихах не надо искать ни антропоморфизма, ни прогрессивных идей, ни тайных аллегорий. Стихи требуют другого подхода. Стихи — это стихи. В одной из рецензий Вашего ленинградского критика Калмановского в «Звезде» было что-то важное для меня. Но из его письма (я посылал ему свою книжку) я увидел, что его понимание вопроса в тех же не стихотворных границах, что и у всех. Сам творческий процесс рецензентам представляется не таким, каким он бывает у поэта. Наше литературоведение, наша критика, наше стиховедение, наша поэтика не выработали еще такого коренного понятия, как поэтическая интонация. Применение его внесло бы ясность в литературный вопрос об этом поэтическом литературном паспорте, без которого нельзя исследовать стихи. Браться самому за такую неблагодарную работу у меня нет сил. Лет десять назад я стоял перед выбором: либо написать работу о стихах — «Как пишут стихи», либо написать книгу своих рассказов. Я выбрал второе.

Если я никогда не думал над тем, как пишут роман, повесть, то над тем, что такое русский короткий рассказ, я думал десятки лет и еще в 30-е годы в коротком сюжетном рассказе проделал ряд экспериментов. Короткие рассказы — чтобы они читались — имеют свои законы, свои правила, свои традиции, нарушение которых приводит к писательскому успеху.

Правоту не только подменяют [нрзб], но и появляется бей! четное число эпигонов.

Я считаю, что сейчас время не романа, а короткого рассказа}

В стихах — это и сложное немногословное стихотворение самой высокой, самой сложной поэтической культуры, оружие, выкованное в Гефестовой кузнице лириками 20 веков, а не только продолжение Баратынского и Фета.

Я сдал еще 14 коротких рассказов в «Наш современник», но мало надеюсь на публикацию.

0 Раскольникове я еще не писал, но все уже сложилось в голове — и мера героя и мера слова.

С глубоким уважением В. Шаламов

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Чертков Леонид Натанович — автор статьи о В.Т. Шаламове в Краткой литературной энциклопедии (т. 8).

ПЕРЕПИСКА С ПОЛЕВЫМ Б.Н.

В.Т. Шаламов — Б.Н. Полевому1

Москва, 27 декабря 1973 г.

Дорогой Борис Николаевич!

Традиционно поздравляю Вас с Новым годом и шлю лучшие мои приветы. Генерал де Голль в нашем с Вами возрасте выступил с большой «итоговой» речью, где перечислил свои заслуги перед Францией.

История доказала, что в 67 лет у де Голля еще все было впереди. Я — не политик и не могу рассчитывать на такого рода

метаморфозы. Но я хотел бы довести до конца при Вашей доброжелательной и энергичной, активной поддержке публикации своих коротких рассказов, первым из которых является находящийся в «Юности» — «Джалиль»2. Этот рассказ имеет сто преимуществ, но, конечно, один любит короткий рассказ, а другой конституцию с хреном, как нам объяснял Щедрин. Однако у «Джалиля» есть первое преимущество. И это не только в том, что рассказ — документ из документов, а в том, что он заполняет брешь в биографии Джалиля (во всех его жизнеописаниях мус-тафиновых3 также, за которым Вы лично следили).

Это — 1927 год Москва. Время обучения героя на литературном отделении этнологического факультета МГУ. Это пять страниц на машинке и заполняют эту пятилетнюю брешь биографии Мусы. Я прошу Вашей помощи. Не может быть, чтобы пять страниц самого документа не нашли себе места в «Юности»4.

В этой странной истории блокирования рассказа, который все одобряют и никто не печатает, есть психологические черты — не бюрократизма — это было бы с полгоря, а то, что Маркс назвал бы «идиотизмом издательской жизни». Черты эти были в «Советском писателе», в Гослитиздате, но в «Юности» при горячей поддержке главного редактора? Не хочу верить...

Еще раз — поздравляю с Новым годом, жму руку.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Полевой Борис (настоящее имя Кампов Борис Николаевич) (1908— 1981). В. Шаламов узнал о смерти Полевого уже в доме инвалидов и продиктовал мне прощальные хорошие слова о нем.

2 Джалиль Муса Мустафиевич (1906—1994) — поэт, герой Советского Союза (посмертно, в 1956). В. Шаламов учился одновременно с ним в МГУ. За цикл стихов «Моабитская тетрадь» Джалиль удостоен Ленинской премии (1957).

3 Мустафин Р. «Муса Джалиль. Очерк о детстве и юности поэта». М., «Детская литература», 1977.

4 В. Шаламов. «Студент Муса Залилов». («Юность», 1974, № 2).

ПЕРЕПИСКА С КОЖИНОВЫМ В.В.