Иван Александрович Гончаров (Ivan Aleksandrovich Goncharov)

Биография

Иван Гончаров родился Симбирске (сейчас – Ульяновск). Его родители принадлежали к купеческому сословию, и семья жила довольно зажиточно. Когда Гончарову было семь лет, умер его отец. В последующей судьбе мальчика, в его духовном развитии важную роль сыграл его крёстный отец Николай Николаевич Трегубов, ставший и первым учителем будущего писателя. В десять лет был отправлен в Москву, где по настоянию матери обучался в коммерческом училище. Всего Гончаров провел в училище 8 лет. Учеба тяготила его, в воспоминаниях писатель негативно отзывается об училище и проведенных там годах. В 1830 году Гончарову удалось убедить мать, что его дальнейшее обучение не принесет никакой пользы и радости и та написала прошение об исключении его из училища. Пробудившийся к тому времени интерес к гуманитарным наукам, а особенно – к художественной словесности побудил Гончарова поступить на словесный факультете Московского университета, который он через 3 года закончил. К университетским годам относятся первые литературные опыты писателя.

После окончания университета Гончаров решил не возвращаться на постоянное житьё в Симбирск, однако после долгих раздумий все же принял предложение занять должность секретаря Симбирского губернатора. В этом качестве писатель проработал около года, служба оказалась скучной и неблагодарной. Оставив Симбирск Гончаров уехал в Петербург где в 1835 году поступил на службу в департамент внешней торговли министерства финансов, на должность переводчика иностранной переписки. Работа была не слишком денежная, зато у Гончарова оставалось много свободного времени, которое он посвящал литературе. В это время Гончаров сблизился с семьей Майковых, был учителем Аполлона Майкова, в доме Майковых писатель встречался со многими представителями отечественной культуры. В 1838 и 1839 в рукописных альманахах литературно-художественного кружка Н.Майкова появились романтические стихи Гончарова и первые повести "Лихая болесть" и "Счастливая ошибка".

В начале 40-х годов происходит знакомство Гончарова с Белинским, оказавшим заметное влияние на творчество писателя. В 1846 году Гончаров читает Белинскому свой первый роман «Обыкновенная история», и после одобрения критика роман публикуется в журнале «Современник». Роман сразу сделал Гончарова заметной фигурой отечественной литературы. Сразу же после публикации «Обыкновенной истории» Гончаров начинает работу над своим вторым романом «Обломов», а через два года (1849) и над «Обрывом». В октябре 1852 года в жизни Гончарова случилось важное событие: он стал участником кругосветного путешествия на парусном военном корабле — фрегате «Паллада» — в качестве секретаря начальника экспедиции вице-адмирала Путятина. Она была снаряжена для инспекции русских владений в Северной Америке — Аляски, принадлежавшей в ту пору России, а также для установления политических и торговых отношений с Японией. Экспедиция продолжалась почти два с половиной года, по ее итогам Гончаров публикует цикл путевых очерков «Фрегат Паллада» (1855—1857) — своеобразный «дневник писателя». Книга стала знаменитой благодаря как своим литературным достоинствам, так и богатому фактическому материалу, собранному писателем.

По возвращении в Петербург Гончаров продолжил работу над романами, но не мог и оставить службу. В 1856 году писатель получает должность цензора, приобретая таким образом двусмысленное положение в писательской среде. Впрочем, судя по отзывам современников, его позиция как цензора была довольно либеральной, так он способствовал новому изданию запрещенных в течение нескольких лет "Записок охотника" Тургенева, сборника стихотворений Некрасова, разрешил к печати роман Писемского "Тысяча душ".

В 1859 появился второй роман Гончарова - "Обломов", ставший предметом активного внимания критики и встреченный как важнейшее общественное событие. С легкой руки Н.А. Добролюбова слово «обломовщина», употребленное в самом романе и повторенное в названии статьи Добролюбова «Что такое обломовщина?», становится нарицательным. В 1860, когда стали усиливаться цензурные гонения на литературу, Гончаров подает в отставку, желая целиком посвятить себя написанию следующего романа. Однако работа над романом шла тяжело, и финансовые соображения вынудили Гончарова вновь занять должность цензора, в которой он и проработал с 1862 по 1867 год, когда окончательно ушел на пенсию. В 1868 году наконец выходит роман «Обрыв», ставший результатом почти двадцатилетней работы.

«Обрыв» стал последним крупным произведением Гончарова. В последующие годы им написано несколько очерков и ряд работ в области критики: «Мильон терзаний», «Заметки о личности Белинского», «Лучше поздно, чем никогда», вошедших историю русской литературно-эстетической мысли. Жизнь его в это время сложилась тяжело, писатель испытывал материальные трудности, страдал от депрессии, много болел. Одно время порывался взяться за новый роман, однако не чувствуя в себе ни физических, ни нравственных сил, оставил эти замыслы. Жил Гончаров в своей квартире в Петербурге, и в последние годы остался практически в полном одиночестве. Умер писатель от воспаления легких на восьмидесятом году жизни.

Интересные факты из жизни

* Все три центральных романа Гончарова: «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв», начинаются с «Об…»

Библиография

* Крупные произведения
* Обыкновенная история (1847)
* Фрегат Паллада (1855—1857)
* Обломов (1859)
* Обрыв (1868)

* Кроме того Гончаров – автор ряда повестей, очерков и литературно-критических работ.

Биография

Родился 18 июня 1812 г. в Симбирске (ныне Ульяновск) в купеческой семье. Учился в Московском коммерческом училище (1822—1830 гг.). В 1834 г. окончил словесное отделение Московского университета.

В 30-х гг. XIX в. сблизился с семьёй художника Н. А. Майкова. В альманахах, составлявшихся у Майковых («Подснежник» и «Лунные ночи»), Гончаров поместил анонимно первые стихи, представляющие собой подражания романтическим поэтам.

В 1847 г. он опубликовал роман «Обыкновенная история» — о русской жизни и русском характере. Два других его знаменитых романа на ту же тему — «Обломов» и «Обрыв» — опубликованы соответственно в 1859 и 1869 гг. В трилогии Гончарова прослеживаются параллели между героями: Александр Адуев («Обыкновенная история») — Обломов («Обломов») — Райский («Обрыв»), а также Пётр Адуев («Обыкновенная история») — Штольц («Обломов») — Тушин («Обрыв»).

Писатель ценит предпринимателей, трезвых деловых людей, но сердце его всё-таки отдано романтичным и безалаберным представителям «уходящей натуры», патриархально-усадебного дворянского быта.

Замечательны у Гончарова женские образы, именно героиням в его романах присущи нравственная сила, энергия, ум. Лизавета Александровна («Обыкновенная история»), Ольга («Обломов») и Вера («Обрыв») словно пробный камень для героев, и этой «пробы», этого экзамена ни Адуев, ни Обломов, ни Райский не выдерживают.

В 1852—1854 гг. Гончаров участвовал в качестве секретаря адмирала Е. В. Путятина в экспедиции на военном фрегате «Паллада». Путевые впечатления составили цикл очерков «Фрегат „Паллада”» (1858 г.), в которых описаны природа, быт, нравы и психология народов Европы и Азии.

С 1856 г. Гончаров служил цензором, затем главным редактором официозной газеты «Северная почта» и членом совета по делам печати.

В последние годы жизни он написал очерки «Слуги старого века», «Превратность судьбы», рассказ «Литературный вечер», критические статьи (самая знаменитая — «Мильон терзаний», посвящённая комедии А С. Грибоедова «Горе от ума»).

Умер 27 сентября 1891 г. в Санкт-Петербурге.

Биография (ru.wikipedia.org)

Детство

Иван Гончаров родился 6 (18) июня 1812 года в Симбирске. Его отец Александр Иванович (1754—1819) и мать Авдотья Матвеевна (1785—1851) (в девичестве Шахторина) принадлежали к купеческому сословию. В большом каменном доме Гончаровых, расположенном в самом центре города, с обширным двором, садом, многочисленными постройками проходило детство будущего писателя. Вспоминая в преклонные годы своё детство и отчий дом, Гончаров писал в автобиографическом очерке «На родине»: «Амбары, погреба, ледники переполнены были запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни. Словом, целое имение, деревня». Многое из того, что Гончаров узнал и увидел в этой «деревне», явилось как бы изначальным импульсом в познании поместного, барского быта дореформенной России, так ярко и правдиво отразившегося в его «Обыкновенной истории», «Обломове» и «Обрыве».

Когда Гончарову было семь лет, умер его отец. В последующей судьбе мальчика, в его духовном развитии важную роль сыграл его крёстный отец Николай Николаевич Трегубов. Это был отставной моряк. Он отличался широтой взглядов и критически относился к некоторым явлениям современной жизни. «Добрый моряк» — так благодарно называл Гончаров своего воспитателя, фактически заменившего ему родного отца. Писатель вспоминал:

Мать наша благодарная ему за трудную часть взятых на себя забот о нашем воспитании, взяла на себя все заботы о его житье-бытье, о хозяйстве. Его дворня, повара, кучера слились с нашей дворней, под её управлением — и мы жили одним общим двором. Вся материальная часть пала на долю матери, отличной, опытной, строгой хозяйки. Интеллектуальные заботы достались ему.

Образование

Первоначальное образование Гончаров получил дома, под началом Трегубова, затем в частном пансионе. В десять лет был отправлен в Москву для обучения в коммерческом училище. Выбор учебного заведения был сделан по настоянию матери.

Восемь лет провёл Гончаров в училище. Эти годы были для него трудны и малоинтересны. Духовное и нравственное развитие Гончарова шло, однако, своим чередом. Он много читал. Его истинным наставником явилась отечественная литература. Гончаров вспоминал:

Первым прямым учителем в развитии гуманитета, вообще в нравственной сфере был Карамзин, а в деле поэзии мне и моим сверстникам, 15-16-летним юношам, приходилось питаться Державиным, Дмитриевым, Озеровым, даже Херасковым, которого в школе выдавали за поэта.

Великим откровением для Гончарова и его товарищей явился Пушкин с его «Евгением Онегиным», выходившим в свет отдельными главами. Он рассказывает:

Боже мой! Какой свет, какая волшебная даль открылись вдруг, и какие правды, и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной, — хлынули из этого источника, и с каким блеском, в каких звуках!

Это почти молитвенное благоговение перед именем Пушкина Гончаров сохранил на всю жизнь.

Тем временем заниматься в училище стало совсем невмоготу. Гончарову удалось убедить в этом мать, и та написала прошение об исключении его из списка пансионеров. Гончарову уже минуло восемнадцать. Наступила пора задуматься о своём будущем. Ещё в детстве возникшая страсть к сочинительству, интерес к гуманитарным наукам, особенно к художественной словесности, — всё это укрепило в нём мысль завершить своё образование на словесном факультете Московского университета. Через год, в августе 1831 года, после успешной сдачи экзаменов он был туда зачислен.

Три года, проведённые в Московском университете, явились важной вехой в биографии Гончарова. Это была пора напряжённых раздумий — о жизни, о людях, о себе. Одновременно с Гончаровым в университете обучались Барышев,[1] Белинский, Герцен, Огарёв, Станкевич, Лермонтов, Тургенев, Аксаков и многие другие талантливые молодые люди, впоследствии оставившие след в истории русской литературы.

Жизнь после университета

Закончив летом 1834 года университет, Гончаров почувствовал себя, по собственному признанию, «свободным гражданином», перед которым открыты все пути в жизни. Первым делом решил он навестить свои родные края, где его дожидались мать, сестры, Трегубов. Симбирск, в котором всё было с детства так знакомо, поразил повзрослевшего и возмужавшего Гончарова прежде всего тем, что ничто не изменилось. Всё напоминало здесь громадную сонную деревню. Именно таким знавал Гончаров свой родной город в детстве, а затем и в юношеские годы.

Ещё до окончания университета Гончаров решил не возвращаться на постоянное житьё в Симбирск. Его влекла к себе перспектива напряжённой духовной жизни в столицах (Москва, Санкт-Петербург), общение там с интересными людьми. Но была ещё одна, тайная мечта, связанная с его давним увлечением сочинительством. Он решил обязательно уехать из дремотного, скучного Симбирска. И не уехал. Симбирский губернатор настойчиво просил Гончарова занять должность его секретаря. После раздумий и колебаний, Гончаров принимает это предложение, а дело оказалось скучным и неблагодарным. Однако эти живые впечатления от механизма бюрократической системы впоследствии сгодились Гончарову-писателю. После одиннадцати месяцев пребывания в Симбирске он уезжает в Петербург. Гончаров решил собственными руками, без чьей либо помощи строить своё будущее. По приезде в столицу он подался в департамент внешней торговли министерства финансов, где ему предложили должность переводчика иностранной переписки. Служба оказалась не очень обременительной. Она в какой-то мере материально обеспечивала Гончарова и оставляла время для самостоятельных литературных занятий и чтения.

В Петербурге он сблизился с семьёй Майковых. В эту семью Гончаров был введён в качестве учителя двух старших сыновей главы семьи Николая Аполлоновича Майкова — Аполлона и Валериана, которым преподавал латинский язык и русскую словесность. Этот дом был интересным культурным очагом Петербурга. Почти ежедневно здесь собирались известные писатели, музыканты, живописцы. Позже Гончаров скажет:

Дом Майкова кипел жизнью, людьми, приносившими сюда неистощимое содержание из сферы мысли, науки, искусства.

Начало творчества

Постепенно начинается серьёзное творчество писателя. Оно формировалось под влиянием тех настроений, которые побуждали молодого автора всё более иронически относиться к царившему в доме Майковых романтическому культу искусства. 40-е годы — начало расцвета творчества Гончарова. Это была важная пора в развитии русской литературы, как и в жизни русского общества в целом. Гончаров знакомится с Белинским, часто бывает у него на Невском проспекте, в доме Литераторов. Здесь в 1846 году Гончаров читает критику к своему роману Обыкновенная история[2]. Общение с великим критиком имело важное значение для духовного становления молодого писателя. Гончаров и сам засвидетельствовал в одном из писем, какую роль для него сыграл Белинский:

Только когда Белинский регулировал весь вчерашний хаос вкусов, эстетических и других понятий и проч., тогда и взгляд на этих героев пера (Лермонтова и Гоголя) стал определённее и строже. Явилась сознательная критика…

В своих «Заметках о личности Белинского» Гончаров с симпатией и благодарностью рассказал о своих встречах с критиком и о его роли как «публициста, эстетического критика и трибуна, провозвестника новых грядущих начал общественной жизни». Весной 1847 года на страницах «Современника» публикуется «Обыкновенная история». В романе конфликт между «реализмом» и «романтизмом» предстаёт как существенная коллизия русской жизни. Гончаров назвал свой роман «Обыкновенная история», тем самым он подчеркнул типичность процессов, которые отразились в этом произведении.

Служба в качестве цензора

После путешествия Гончаров вернулся в департамент министерства финансов, но оставался здесь недолго. Вскоре ему удалось получить место цензора. Должность эта была хлопотливая и трудная, но преимущество её перед прежней службой состояло в том, что она по крайней мере была непосредственно связана с литературой. Однако в глазах многих новая должность ставила Гончарова в двусмысленное положение. Представление о цензоре как о тупом и жестоком гонителе вольной мысли глубоко укоренилось в прогрессивных слоях общества. Уже у Пушкина в «Послании к цензору» читаем:

О варвар! Кто из нас, владельцев русской лиры,
Не проклинал твоей губительной секиры?

Вскоре и сам Гончаров стал тяготиться должностью цензора и в 1867 году вышел в отставку. Помимо всего прочего, трудная и хлопотливая служба мешала собственным литературным занятиям писателя. К этому времени Гончаров уже опубликовал роман «Обломов».

Расцвет творчества

В 1859 году в России впервые прозвучало слово «обломовщина». Через судьбу главного героя своего нового романа Гончаров показал социальное явление. Однако многие увидели в образе Обломова ещё и философское осмысление русского национального характера, а также указание на возможность особого нравственного пути, противостоящего суете всепоглощающего «прогресса». Гончаров совершил художественное открытие. Он создал произведение огромной обобщающей силы.

Выход в свет «Обломова» и громадный успех его у читателей принесли Гончарову славу одного из самых выдающихся русских писателей. Он начал работу над новым произведением — романом «Обрыв». Однако надо было ещё и как-то зарабатывать деньги: покинув пост цензора, Гончаров жил «на вольных хлебах». В середине 1862 года его пригласили на должность редактора недавно учреждённой газеты «Северная почта», являвшейся органом министерства внутренних дел. Гончаров работал здесь около года, а затем был назначен на должность члена совета по делам печати. Снова началась его цензорская деятельность, причём в новых политических условиях она приобрела явно консервативный характер. Гончаров причинил много неприятностей «Современнику» Некрасова и писаревскому «Русскому слову», он вёл открытую войну против «нигилизма», писал о «жалких и несамостоятельных доктринах материализма, социализма и коммунизма», то есть активно защищал правительственные устои. Так продолжалось до конца 1867 года, когда он по собственному прошению вышел в отставку, на пенсию.

Теперь можно было снова энергично взяться за «Обрыв». К тому времени Гончаров исписал уже много бумаги, а конца романа всё ещё не видел. Надвигавшаяся старость всё более пугала писателя и отвращала его от работы. Гончаров однажды сказал об «Обрыве»: «это дитя моего сердца». Автор трудился над ним целых двадцать лет. Временами, особенно к концу работы, он впадал в апатию, и ему казалось, что не хватит сил завершить это монументальное произведение. В 1868 году Гончаров писал Тургеневу:

Вы спрашиваете, пишу ли я: да нет; может быть, попробовал бы, если б не задался давно известной Вам, неудобоисполнимой задачей, которая, как жернов, висит у меня на шее и мешает поворотиться. Да и какое писанье теперь в мои лета.

В другом месте Гончаров заметил, что, закончив третью часть «Обрыва», «хотел оставить вовсе роман, не дописывая». Однако же дописал. Гончаров отдавал себе отчёт в том, произведение какого масштаба и художественного значения он создаёт. Ценой огромных усилий, превозмогая физические и нравственные недуги, он довёл роман до конца. «Обрыв» завершил, таким образом, трилогию. Каждый из романов Гончарова отразил определённый этап исторического развития России. Для первого из них типичен Александр Адуев, для второго — Обломов, для третьего — Райский. И все эти образы явились составными элементами одной общей целостной картины угасающей эпохи крепостничества.

Память

Памятники:

В Ульяновске
* Улицы, носящие имя И. Гончарова в городах:
* России: Ульяновск, Брянск, Калининград, Магнитогорск, Москва, Новороссийск, Пенза, Саранск, Уфа, Тула, Чебоксары;
* Украины: Винница, Днепропетровск, Запорожье, Мариуполь, Николаев, Симферополь, Хмельницкий;
* Казахстане: Алма-Ата
* Ульяновский областной краеведческий музей имени Гончарова.
* Ульяновский областной драматический театр имени Гончарова.
* Сквер имени Гончарова (Ульяновск).
* Историко-литературный музей писателя (Ульяновск).
* Центральная городская библиотека имени Гончарова (Ульяновск).
* Литературная премия имени Гончарова.
* Ежегодный Всероссийский Гончаровский праздник (Ульяновск).

Адреса в Санкт-Петербурге

* 06.1837 — 10.1852 года — доходный дом Шамшева — Литейный проспект, 52;
* конец 02.1855 — 1856 — дом Кожевникова — Невский проспект, 51;
* 1857 — 15.09.1891 — дом М. М. Устинова — Моховая улица, 3.

Примечания

1. Поэзия Московского Университета от Ломоносова и до
2. Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Ответственный редактор Н. К. Пиксанов. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — С. 45—47. — 282 с.
3. Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Ответственный редактор Н. К. Пиксанов. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — С. 45—47. — 282 с.
4. Лотман Ю. М. Современность между востоком и западом // Знамя. — М.: 1997. — № 9.
5. Д-р Г.В Сегалин Патогенез и биогенез великих и замечательных людей // Клинический архив гениальности и одаренности. — 1925. — Т. 1. — № 1.

Литература

* Кублицкий Г. И. По материкам и океанам. Рассказы о путешествиях и открытиях. — М.: Детгиз, 1957. — 326 с.
* Котельников В. А. Иван Александрович Гончаров. — М., 1993.
* Краснощекова Е. А. Гончаров: Мир творчества. — СПб.: Пушкинский фонд, 1997.
* Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 14.11.2011.
* Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 16.11.2011.
* Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 17.11.2011.
* Хозиева С. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. — М.: Рипол Классик, 2002.
* И. А. Гончаров. — М.: Издательство АН СССР, 1950.
* Шулятиков В. М. Проповедник «Живого дела»: Памяти И. А. Гончарова // Курьер. — 1901. — № 257.

И.А.Гончаров. Язык его произведений (И.И.КОВТУНОВА)

Три знаменитых романа И.А. Гончарова – «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв», ни в чем не повторяя друг друга, отразили три больших периода русской истории, в общей сложности – полвека. Гончаров чутко улавливал веяния времени, ощущал самый ход истории, рождение нового и отмирание старого как живой, органичный процесс. О своих персонажах Гончаров писал: «Я слышу отрывки их разговоров, и мне часто казалось, прости, Господи, что я это не выдумываю, а что это все носится в воздухе около меня и мне только надо смотреть и вдумываться».

Каждый из романов – шедевр русской прозы второй половины XIX века. В них ярко воплотились черты личности И.А. Гончарова – проницательный ум и человеческая доброта, острая наблюдательность и мягкий юмор, здравый смысл и поэтическое восприятие мира (он умел слышать «шум сфер», прислушиваться «к росту травы»). Сочетание этих качеств с высочайшим художественным мастерством более всего роднит Гончарова с Пушкиным (в статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров писал: «Пушкин – отец, родоначальник русского искусства»; «Пушкин <...> был наш учитель – и я воспитался <...> его поэзиею»). Главные герои романов Гончарова существуют в пространстве русской культуры как реальные, живые лица. Дядя и племянник в «Обыкновенной истории», Илья Ильич Обломов в «Обломове» – бессмертном романе, касающемся основных ценностей жизни и основных проблем России, бабушка Татьяна Марковна и ее внучки в «Обрыве» занимают такое же значительное место в литературе, как и пушкинские герои. Героини «Обрыва» сопоставимы по духу и по символической значимости с героинями «Евгения Онегина». В отличие от «романа в стихах», «Обрыв» – «поэма в прозе». Поэмой назвал этот роман И.Северянин: «Я прочитал “Обрыв”, поэму Гончарова. // Согласна ль ты со мной, что Гончаров – поэт?». Трудно с этим не согласиться.

Особое место в творчестве И.А. Гончарова занимает «Фрегат “Паллада”» – блестящее описание кругосветного путешествия на парусном корабле. Гончаров исполнял при адмирале должность литератора-секретаря, призванного записывать события каждого дня. Очерки этого путешествия в виде писем к друзьям вылились в художественное произведение, в котором проявились все замечательные качества писателя – любознательность, наблюдательность, остроумие, невозмутимость и чувство юмора.

Надо отметить, что основные герои романов Гончарова воплощают в себе не только черты русской жизни определенной эпохи, но во многом и вечные, общечеловеческие свойства.

Повествование у Гончарова строится как живое общение с читателем. Автор размышляет о характере и судьбе своих героев, делает предположения, задает вопросы, на которые потом отвечает, часто неожиданным образом. Гончаров превращает читателя в заинтересованного собеседника, вовлекаемого в ход описываемых событий и в размышления писателя. Например: «“Стало быть, у него много было денег?” – следует за этим вопрос. – “Ничего у него не было, кроме жалованья и… долгов!”». Вот отрывок из романа «Обрыв», где в конце главы вопросы задает себе герой, а в начале следующей главы на них отвечает автор: «Боже мой! – в отчаянной зависти вскрикнул он. – Кто он, кто этот счастливец?..» <...> «Что за тайна! Кто это?..» Далее следует ответ автора: «XXIII. А никто другой, как Марк Волохов, этот пария, циник, ведущий бродячую, цыганскую жизнь».

Многочисленны формы живого общения с адресатом в книге «Фрегат “Паллада”» – обращения, вопросы, приглашения взглянуть на великолепную картину природы: «Где вы, где вы, В.Г.? Плывите скорей сюда».

В художественном мире Гончарова присутствует важное для мировоззрения писателя противопоставление сна, застоя, неподвижности, абсолютного покоя, равнозначного покою движения по кругу с повторением одного и того же и – изменений, деятельности, динамики, человеческого творчества, новизны. В создании картин застоя участвует характерное для описательной манеры Гончарова будущее время в значении повторяющегося действия. Вот как описывается круговорот дней в «Сне Обломова»:

«По указанию календаря, наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами».

А вот эпизод из повседневной жизни обитателей Обломовки:

«Изредка кто-нибудь вдруг поднимет со сна голову, посмотрит бессмысленно, с удивлением, на обе стороны и перевернется на другой бок, или, не открывая глаз, плюнет спросонья и, почавкав губами, или поворчав что-то под нос себе, опять заснет».

Так же рисуется и жизнь взрослого Ильи Ильича: «Илья Ильич встанет утром часов в девять, <...> потом примется за кофе. <...> Потом сядет дочитывать начатые на даче книги, иногда приляжет небрежно с книгой на диван и читает».

В книге «Фрегат “Паллада”» при описании штиля в экваториальной зоне, когда парусный корабль почти не движется и дни текут однообразно, появляется будущее время в такой же функции:

«В этом спокойствии, уединении от целого мира, в тепле и сиянии, фрегат принимает вид какой-то отдаленной степной русской деревни. Встанешь утром, никуда не спеша, с полным равновесием в силах души, с отличным здоровьем, с свежей головой и аппетитом, выльешь на себя несколько ведер воды прямо из океана и гуляешь, пьешь чай, потом сядешь за работу».

«Выйдешь на палубу, взглянешь и ослепнешь от нестерпимого блеска неба, моря».

«Мы прилежно смотрели на просторную гладь океана и молчали, потому что нечего было сообщить друг другу. Выскочит разве стая летучих рыб и, как воробьи, пролетит над водой: мгновенно все руки протянутся, глаза загорятся. “Смотрите, смотрите!” – закричат все, но все и без того смотрят, как стадо бонитов гонится за несчастными летуньями, играя фиолетовой спиной на поверхности. Исчезнет это явление, и все исчезнет, и опять хоть шаром покати».

«Только фрегат напряженно движется и изредка простонет, да хлопнет обессиленный парус или под кормой плеснет волна – и опять все торжественно и прекрасно-тихо».

Отличительная черта романов Гончарова – высочайшее искусство диалога. Диалоги играют большую роль в композиции романов. Часто движение сюжета осуществляется в диалогах. В диалогах даются и сведения о героях. Например, из разговора Штольца с Обломовым читатель узнает о юности Обломова, о планах деятельной жизни, впоследствии не реализованных и погибших. Главная сюжетная линия «Обыкновенной истории» построена на блестящих и остроумных диалогах между дядей Петром Иванычем и племянником Александром. Таким же мастерством и блеском отличаются диалоги между Обломовым и Захаром в «Обломове», между бабушкой Татьяной Марковной и ее внуком Райским в «Обрыве».

Сила диалогов и их живой интерес основываются на столкновении контрастных натур, характеров, мировоззрений. В «Обыкновенной истории» часто применяется стилистический контраст, порождаемый столкновением разных стилистических пластов языка, взятых из далеких друг от друга сфер жизни. В мыслях и речах Александра в «Обыкновенной истории» присутствуют слова, выражения и даже длинные цитаты из поэзии Пушкина и других поэтов, несущие на себе печать романтического подхода к жизни, возвышенной патетики, бурной игры страстей и под. Изъятые из контекста, эти выражения утрачивают свой первоначальный смысл. Они контрастируют с реальностью, в которой находится Александр, и, в частности, с реальностью, представленной в холодных и деловых речах дяди. Стилистический контраст рождает комический эффект. Например, Александр в пылу страстей думает о своем сопернике словами Ленского: «Это не даром, не даром», – твердил он сам с собою: «тут что-то кроется! Но я узнаю, во что бы то ни стало, и тогда горе –…

Не попущу, чтоб развратитель,
Огнем и вздохов и похвал,
Младое сердце искушал…,
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелек,
Чтобы двух-утренний цветок
Увял, едва полураскрытый».

Дядя отрезвляет Александра, отказавшись быть секундантом на дуэли: «Как слушать серьезно такой вздор: зовет в секунданты!»; «Граф не станет драться»; «у меня язык не поворотится предложить ему такую глупость»; «Полно дичь пороть, Александр!».

В диалогах Гончаров широко применяет прием комического переосмысления слов одного из собеседников в высказывании другого собеседника. Так, слова Александра в репликах дяди оказываются в таком контексте, который обнажает излишнюю напыщенность этих слов, их неуместность, нелепость, несоответствие реальной ситуации.

– А я думал, вы прощаетесь перед свадьбой с истинными друзьями, которых душевно любите, с которыми за чашей помянете в последний раз веселую юность и, может быть, при разлуке крепко прижмете их к сердцу.
– Ну, в твоих пяти словах все есть, чего в жизни не бывает или не должно быть. С каким восторгом твоя тетка бросилась бы тебе на шею! В самом деле, тут и истинные друзья, тогда как есть просто друзья, и чаша, тогда как пьют из бокалов или стаканов, и объятия при разлуке, когда нет разлуки. Ох, Александр! (Курсив И.А. Гончарова. – И.К.)

– Так! Ну, как хочешь. Помни о деле, Александр: я скажу редактору, чем ты занимаешься.
– Ах, дядюшка, как можно! Я непременно докончу извлечения из немецких экономистов.
– Да ты прежде начни их. Смотри же, помни, презренного металла не проси, коль скоро совсем предашься сладостной неге. (Курсив И.А. Гончарова. – И.К.)

– Неизвестно, кто кого убьет, – сказал Александр.
– Наверное он тебя. Ты ведь, кажется, вовсе стрелять не умеешь, а по правилам первый выстрел – его.
– Тут решит Божий суд.
– Ну, так воля твоя – он решит в его пользу. Граф, говорят, в пятнадцати шагах пулю в пулю так и сажает, а для тебя, как нарочно, и промахнется!

В диалогах встречается игра на разных значениях одного и того же слова в репликах двух персонажей, выражающая комическое недоразумение:

– Это все старое и ветхое, что вы мне показываете, кроме собора да питейной конторы, – сказал я. – Где же новое, молодое, свежее?
– Свежее? Есть свежие стерляди, икра, осетрина, дичь.

Поэтическая лексика широко применяется не только в диалогах, но и в изложении автора. Например, словоупотребление Александра юмористически переосмысляется и в репликах дяди Петра Иваныча, и в авторском тексте: «Вот он сидит в вольтеровских креслах. <...> На губах блуждает улыбка; видно, что он только что отвел их от полной чаши счастья. Глаза у него закроются томно, как у дремлющего кота, или вдруг сверкнут огнем внутреннего волнения». (Курсив И.А. Гончарова. – И.К.)

Слова из поэтических текстов служат у Гончарова приемом противопоставления простых и естественных чувств миру страстей, романтического пафоса, преувеличенной мечтательности, патетики и под. Естественность и простота сочетаются обычно у героев Гончарова с силой и глубиной характера. Счастливый момент в жизни Ольги из «Обломова» передается с помощью отрицания мира праздника: «Не снился ей ни праздничный пир, ни огни, ни веселые клики; ей снилось счастье, но такое простое, такое неукрашенное». Сравните у Лермонтова: «И снился мне сияющий огнями // Вечерний пир в родимой стороне». Сравните также описание пира Петра Великого у Пушкина: «Отчего пальба и клики и эскадра на реке?».

Поэтическая лексика и цитаты из поэзии обладают большой ассоциативной силой. За ними может стоять целое мировоззрение, целый поэтический мир. Присутствие фрагментов поэзии в прозе Гончарова обогащает ее содержание, способствует выразительности и глубине характеристик героев, яркости описания контрастных явлений, наполняет повествование легким юмором.

Можно сказать, что прозе Гончарова присуще своего рода «мышление стилями» (выражение В.В. Виноградова). Контраст стилей передает контраст точек зрения на явление, придавая художественному образу стереоскопичность, объемность.

Критики дружно отмечали у Гончарова выдающийся живописный талант. Это относится и к картинам природы, и к описанию предметов, и особенно к изображению людей. Гончаров внимательно всматривался в лица людей. Он видел в лице, фигуре, позах, походке отражение характера, внутреннего мира, душевных движений. Показательно, что в кругосветном путешествии его интересовали прежде всего типы людей, характеры. Гончаров изображал людей четко, рельефно, почти скульптурно. Если второстепенные персонажи обычно очерчиваются несколькими выразительными штрихами, то в образах главных героев его романов присутствует удивительное богатство и разнообразие красок и оттенков.

Но живописность никогда не была у Гончарова самоцелью. Его картины и образы предельно насыщены мыслью. С художественной одаренностью у него сочетался глубокий ум. По убеждению Гончарова, одной живописности для писателя недостаточно. В художественном почерке Гончарова запечатлелась уравновешенность всех начал, присущая его индивидуальности. Проявилось и отсутствие крайностей максимализма, субъективизма, отклонений от объективного положения вещей. В нем не было повышенного внимания к своему «я». Взгляд Гончарова был обращен к миру, и это позволило ему отчетливо видеть окружающее, глубоко проникать в самую суть человеческих характеров и событий.

Издатель первого полного собрания сочинений И.А. Гончарова (1899 год) С.А. Венгеров заметил, что Гончаров не был способен к изображению второстепенных вещей, а только главных. Он обладал искусством синтеза, обобщения, типизации. Гончаров брался только за большие задачи, поэтому он написал всего три романа. Но эти романы значительны. Гончаров умел в немногом сказать многое.

В романах Гончарова все лица и события, все второстепенные явления группируются вокруг главной цели. По словам Гончарова, разрозненные явления в сознании писателя постепенно соединяются «магнетическими токами» в органическое единство, в «сеть жизненных сплетений». В каждом романе – одна главная задача, но крупного социально-исторического масштаба.

Вехи писательской судьбы. И.А. Гончаров. (Кругосветное путеш<