Бардовская поэзия и рок-поэзия

При всех важнейших признаках сходства ветвей русской литературы XX века различия между ними были, тем не менее, очень велики. Русская литература XX века едина в своих высших достижениях, в многообразии творческих принципов, в жанрово-родовой системе и т.д., но уже тематика и проблематика резко различают основные массивы текстов, относящихся к разным ветвям. Для эмиграции было важно прежде всего сохранение вечных ценностей, которые были для нее ценностями сугубо духовными. Литература первой волны эмиграции «стала разрабатывать свою главную тему - восстановление образа России как истинного бытия, не «старого» и «утраченного», но вечного и остающегося главным в человеческой и народной судьбе». Советская литература поставила своей задачей всемерно помогать полному преобразованию жизни: «Сегодня / до последней пуговицы в одежде / жизнь переделаем снова», - писал Маяковский. Утопизм преобразователей доходил до идеи победы над смертью. Ею были захвачены и Горький, и тот же Маяковский, и Платонов, интересовавшийся «учением» Н. Ф. Федорова о будущем воскрешении «отцов» (Вощев в «Котловане» собирает в мешок мертвые останки со смутной мыслью о том же: герои писателя любят мертвых, словно живых, разговаривают с ними и т.д. - в платоновском творчестве нет однозначной границы между миром живых и миром мертвых), и др. Отсюда и «научная фантастика» с разными способами продления жизни в ином качестве, как у Александра Беляева: с пересадкой акульих жабр ребенку, человеческого мозга - слону, пришиванием головы погибшего к другому телу и т.д.

Личностная, общечеловеческая тематика в принципе сближает разные ветви русской литературы. Но в СССР произведения такого плана часто становились «задержанными», включая лучшее из них - роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Концепции личности и ее отношений с обществом, с народом в ортодоксальной советской и эмигрантской культурах различались принципиально. Современные эмигрантские критики П. Вайль и А. Генис возводят к «Бедной Лизе» Карамзина комплекс вины дворянина (интеллигента) перед народом. «Вся русская классика, в той или иной степени, идеализировала мужика. Кажется, что трезвый Чехов (рассказ «В овраге» ему долго не могли простить) был едва ли не единственным, кто устоял перед этой эпидемией... Есть ли русская книга, посвященная вине народа перед интеллигенцией?» В конце XIX - начале XX века к не идеализирующему мужика Чехову добавились Горький, Бунин, модернисты. Но если реалистическая литература оставалась в основном традиционно-гуманистической, то модернистский «серебряный век» с его культом художественного и жизненного творчества возвеличил человеческое «я» во многом вопреки русской этической традиции.

Это действительно так. Третий поток - литература «задержанная»- вливался рано или поздно в один и другой литературный процесс, пока не произошло воссоединение всех трех потоков. Специфика литературного процесса в России и зарубежье не окончательно утрачена, а в новом «ближнем зарубежье» только еще определяется. Но таких принципиальных, качественных, резких различий, как раньше, более нет и в литературном процессе.

Литература периода перестройки (1985-1990 гг.)

7.1. «Возвращенная литература» периода перестройки.

Творчество В.Белова, В.Распутина, В.Астафьева, Ф.Искандера, Ч. Айтматова и др.

Поэзия периода 1980-90 гг.

Литература ХХ века как возвращённая литература.

Понятие «возвращённой» литературы постепенно утрачивает свою привлекательность, в первую очередь, у тех, кто вкладывал в него представление о внешних признаках литературы: т.е. не издававшаяся, не публиковавшаяся, запрещённая до второй половины 80-х годов ХХ века в СССР. Но ещё в конце 80-х гг. ХХ века понятие «возвращённая литература» употреблялось в значении, отражающем наше отношение к сущностным признакам литературы. В этом смысле «возвращённой» литературой оказывалась не только не прочитанная нами, но и поверхностно и догматически истолковываемая. Т.О. к «возвращённой» литературе стали относить перечитываемые по-новому произведения и советской классики, которые некоторые критики преждевременно пытались даже сначала вывести за границы заслуживающего внимания наследия: роман «Мать» А.М.Горького по-новому прочтёт Г.Панфилов, создавший замечательный по своей глубине и актуальности фильм.

«Возвращение» как основной закон истории культуры впервые исследует Тейяр де Шарден в «Феномене человека». Согласно его взгляду на мир всё: предметы материальной и духовной культуры, люди, не только гениальные, но и самые обыкновенные, обречены на две жизни. Первая – короткая. Она подчинена закону убывания времени: заявляющему о себе с первых движений жизни у каждого из нас. Вторая начинается после неизбежного промежутка забвения и подчиняется закону возрастания времени: чем длиннее дистанция, отделяющая человечество от свидетельств его прошлого, тем ценнее кажутся эти свидетельства.

Проблема соцреализма– одна из актуальнейших историко-литературных и теоретических проблем русской литературы ХХ века.

До конца 80-х годов ХХ века она была одной из наиболее привлекательных в советской литературоведческой науке. Правда, исследование её следует признать скорее конъюнктурным и политизированным, чем объективным и, я бы сказала, продуктивным. С конца 80-х годов ХХ века к этой проблеме почти не обращаются с научной целью. Конъюнктурность, присущая прежним исследованиям, посвящённым этим вопросам, и в этот раз сказала своё слово: с конца 80-х эта тема наименее выигрышна. Е.Добренко вообще отказал явлениям соцреализма в праве на эстетическую состоятельность. А между тем только теперь мы получили возможность без оглядки на прошлое и оглядки на политическую цензуру объективно и всесторонне исследовать эту проблему. Желающих мало, а возможности для серьёзного её изучения пока есть.

Во-первых, необходимо помнить, что имя явлению дают не тогда, когда оно РОЖДАЕТСЯ, а тогда, когда это явление становится для нас ЗАМЕТНЫМ и начинает казаться значимым. Популярности термина «социалистический реализм» предшествовала история формирования системы литературно-критических представлений о принципиальных отличиях советского искусства от русского критического реализма. И среди первых определений нового искусства следует, безусловно, назвать то, которое дал в 1923 году в книге «Литература и революция» Л.Д.Троцкий – «СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО».