И художественные особенности

«деревенской прозы»

Цели: раскрыть понятие «деревенская проза»; продолжить развитие навыков анализа текста (умения определять проблематику и художественные особенности произведений «деревенской прозы»).

Ход урока

I. Вступительное слово.

Появившийся в 60-е годы термин «деревенская» проза до сих пор широко употребителен. Все потому, что произведения о деревне, созданные в 60—70-х годах Ф. Абрамовым, В. Астафьевым, В. Беловым, Е. Носовым, В. Распутиным, В. Шукшиным и другими писателями, занимают едва ли не самое заметное место в русской литературе этого периода. Их объединяет не только тема, но — единство взгляда на жизнь: её опоры, смысл, характер развития.

Интерес к народной жизни у тех, кого часто называют «деревенщиками», соединялся с идеей преемственности, исторической памяти с верностью традициям, лежащим в основе нравственности. Писатели-«деревенщики» считали необходимым выступить в защиту питаемой этими традициями духовности от разрушающего Воздействия современной цивилизации.

В «деревенской» прозе не просто изображается жизнь села, но решаются важнейшие проблемы человеческого бытия, среди которых немаловажное место занимают проблемы взаимоотношений человека и природы, личного и коллективного сознания. Чрезвычайно остро ставится в этой прозе вопрос, относившийся ту пору к числу важнейших, — о перестройке жизни человека, вызванной массовым переселением из деревни в город.

Наконец, принадлежащих к этому направлению писателей отличает внимание, бережное отношение к богатствам русского языка, сохранившегося в «глубинке» и противостоящего сегодняшним попыткам его искажения, сужения его выразительных возможностей.

II. Особенности творчества Василия Белова (1932 год).

Василий Белов! Так много народной жизни вобрало в себя и отразило это имя, что все личное и частное в нем заслонилось правдой великого откровения. И живет теперь это имя в сознании миллионов людей как образ России, трагически идущей в свое будущее.

Александр Романов

1. Жизненный путь писателя.

Семья Беловых — искони крестьянская семья. Деревня Тимониха, родина писателя, издревле мастеровитая и голосистая. Таких деревень, светлых да ладных, на нашем Севере было не счесть. В окошках — березы, на задах — бани, а вокруг тяжелая радость полевого и сенокосного труда. И зелеными холмами во все стороны ширилась не знавшая здесь крепостного рабства крестьянская оседлость — хранительница народной нравственности.

Отец Белов Иван Федорович — плотник и столяр, человек кипучего и смелого нрава, совсем молодым погиб на фронте в 1943 году. Мать Анфиса Ивановна, овдовев, бедствовала с пятерыми ребятишками в осиротевшей избе. Велик подвиг её жизни: всех детей поставила на ноги, всю силу рук и души отдала им.

Василий Белов очень рано, еще в детстве, осознал себя работником. Да и было ли детство-то? Колхозные трудодни — одна маета да слезы. Надейся на свой огород, да на лес, грибной и ягодный, да на озеро окуневое. Сызмала в руках — лопата да топор, корзина да удочка. Он памятливо вбирал в себя всю стужу и горечь катившейся под уклон народной жизни. Ещё не умея это выразить, он уже тогда нес в себе и свет, и тяжесть великого знания, называемого в народе божьим даром. Вот уж воистину: где родился, там и пригодился.

После Азлецкой семилетки в 1945 году усадили Белова вдовы да старики своим колхозным счетоводом. В 13 лет — за такую ответственную работу: надеялись, значит, на подростка. Потом учился в Соколе — получил специальность столяра, позже освоил специальности моториста-дизелиста и электромонтера. С 1952 по 1955 год служил в советской армии. Вернувшись на родину, в Вологодскую область, работал сотрудником районной газеты. В 1959 году в вечерней школе получил аттестат зрелости и поступил учиться в Литературный институт имени М. Горького. Закончил его в 1964 году. С этого времени жил в Вологде, занимался литературной и общественной деятельностью.

Жизнь человеческая в высшем своем проявлении — это поступки добра и сострадания. Михаил Пришвин однажды записал в своем дневнике: «Правда требует стойкости: за правду надо стоять или висеть на кресте; к истине человек движется. Правды надо держаться — истину надо искать». В свете этой пришвинской мысли жизнь Василия Белова — восхождение в гору от поступка к поступку.

В начале 70-х годов из Академии наук СССР была подброшена коварная идея о сносе «неперспективных» деревень и развитии центральных усадеб да гигантских животноводческих комплексов. Всколыхнулась вся страна. Белов на встрече обкома партии с творческой интеллигенцией заявил, что в этом проекте — гибель не только деревенской жизни а и вообще всего крестьянства и от этого проекта надо отказаться.

Писатель бился за правду до конца, написал на эту тему пьесу «Над светлой волной», которая лирическим взрывом прокатилась по многим театрам России и заставила миллионы зрителей задуматься о судьбе нашей деревенской родины. Теперь уже все видят, что объявленная «неперспективность» нанесла сокрушительный удар по народной жизни.

А зловещий проект переброса стока северных рек в Волгу! И вновь лучшие наши писатели, а в их числе и Василий Белов, — в неотступной борьбе с Минводхозом. Был создан общественный Комитет спасения Волги. В него вошли писатели, журналисты, ученые, юристы, медики. Председателем правления общественного Комитета спасения Волги был избран Василий Белов. Не в красноречии, а в честной немногословности да мудрой проницательности таится его личная сила.

Желание видеть родной народ, живущим здоровой и нравственной жизнью, помнящим свои традиции и свою культуру, — вот что заставляет Белова вступать в споры с газетных полос и общественных трибун. Перо Василия Белова светится минувшим и будущим временем России. К его творческому пути бережно относились чуткие к правде века классики нашей литературы — Михаил Шолохов, Александр Твардовский, Василий Шукшин. Александр Яшин так отозвался об этом писателе: «Помните: это очень большой талант, большой писатель и умница... С ним вы не собьетесь с пути правды...»

2. Знакомство с художественными особенностями текстов Белова (учитель раздает учащимся тексты).

ПЛАН РАБОТЫ

1. Определите тему текста. Какие картины представляете при чтении?

2. Какие проблемы поднимает автор?

3. Какие художественные средства помогают автору раскрыть идейное содержание?

О т р ы в о к из р а с с к а з а В. Белова «На родине».

И вот опять уводит меня к лесным угорам гибельная долгая гать, и снова слушаю я шум летнего леса. Снова торжественно и мудро шумит надо мной старинный хвойный бор, и нет ему до меня никакого дела. И над бором висит в синеве солнце. Не солнце — Ярило. Оно щедро, стремительно и бесшумно сыплет в лохматую прохладу мхов свои червонцы, а над мхами, словно сморенные за пряжей старухи, дремлют смолистые ели; они глухо шепчут порой, как будто возмущаясь щедростью солнца, а может быть, собственным долголетием. Под елями — древний запах папоротника.

Я иду черной лошадиной тропой, на лицо липнут невидимые нити паутины, с детским беззащитным писком вьются передо мной комары, хотя кусают они совсем не по-детски. Мой взгляд останавливается на красных, в белых накрапах, шапках мухоморов, потом вижу, как дятел, опершись на растопыренный хвост, колотит своим неутомимым носом сухую древесину; в лицо мне хлещут ветки крушины, и вот уже я на сухом месте, и нога едет на скользких иглах.

Загудел в сосенной бронзе сухоросный ветер, и сосны отозвались беззащитным ропотом, и мне кажется, что в их кронах вздыхает огромный богатырь-тугодум, который с наивностью младенца копит свою мощь не себе, а другим. Под это добродушное дыхание, словно из древних веков, нечеткой белопарусной армадой выплывают облачные фрегаты.

Мне кажется, что я слышу, как растет на полях трава, я ощущаю каждую травинку, с маху сдергиваю пропотелые сапоги и босиком выбегаю на рыжий песчаный берег, снова стою над рекой и бросаю лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель, и смотрю, как расходятся и умирают водяные круги.

О т р ы в о к и з р а с с к а з а В. Белова «Холмы».

В деревне никого не было. Как тогда, в сенокосном детстве, стояли у ворот домов батожки, и одни стрижи с ласточками стригли над крышами синеву теплого воздуха. Солнце с утра нагревало мягкую дорожную пыль.

Он вышел в зеленое, звенящее кузнечиками поле и на ходу медленно обвел взглядом родные, много лет не виденные окрестности и деревни. Он ощутил сейчас какое-то странное радостное и грустное чувство причастности ко всему этому и удивился: «Откуда он взялся и что значит все это? Где начало, кто дал ему жизнь тогда, ну хотя бы лет четыреста назад? Где все его Предки и что значит их нет? Неужели теперь все они — это и есть всего лишь он сам и два его сына? Странно, непостижимо...»

Он вышел на крутой и зеленый холмик, огибаемый голубой озерной подковой. Купол церкви плыл в небе, плыл в редких белых облаках, плыл и все не мог никуда уплыть. Пчелы тихо жужжали над купами верб. Внизу от ветра и солнца мерцало озеро, голубизна, пронизанная лучами, темнела, дробилась в своем бесконечном изменении. А здесь, на холме, было тихо и зелено. Зной истекал в небо, искажая лесной горизонт волнистыми вертикальными струями. Не в масть серым, реденьким, словно захмелевшим от времени, крестам белел свежий штакетник, и арка новых сосновых ворот плыла в небе вместе с церковным куполом.

Он долго бродил по холму, искал могилы и не находил их, пробираясь меж сильных молодых лопухов. Могила тетки оказалась далеко за оградой, он узнал её по камню. Но где же лежит бабка? Он помнил, что бабушкина могила была около верб, но ничего не нашел и сел на чей-то еще не очень давнишний холмик. «Да, четырех прабабок и искать нечего, если даже бабушкина могила затерялась... А ведь здесь где-то лежит и вторая бабушка, бабушка по отцу... Но где же она? Ни слуху ни духу, все сровнялось, заросло травою и лопухами...»

3. С в о е о б р а з и е р о м а н а В. Белова «Кануны» (это может быть сообщение подготовленного учащегося).

«Кануны» — хроника жизни русской деревни. Два села в основном в центре повествования В. Белова, но это целый мир, десятки колоритнейших народных характеров, труды и дни людей, кормящих и держащих в итоге на своих плечах громадную страну. Мир этот природный, естественный и потому справедливый. Его моральное кредо выражено в ночных думах деда Никиты Рогова — своеобразной молитве-заклинании: «Сколько перепахано было земли, пролито нота? О, хлеб насущный! Многотрудный, всесильный наш!.. Господи, господи... И днем и ночью гласишь, в зиму и лето, от рождения человеческого до смертного краю... Приди в закрома! дай силу рукам человеческим, ясную зоркость уму и торжество бессмертной душе! Младенца установи на крепкие ноги, вдовицу утешь, приласкай сироту... Недруга напитай! Пускай потухнет его людская злоба и стихнет потрясение нестойкой души. С тобой да сгинут везде страдания и смуты...»

Каждую фразу этой поэмы можно переводить на ситуации и характеры произведения, настолько они соответствуют реальностям жития шибановцев и ольховцев. Автор не рисует картин тяжкого труда на созревшей ниве или заснеженной лесосеке. Для крестьянина это дело святое и естественное, потому автор не прочь подчеркнуть его радостную, праздничную сторону. Таковы сцены заготовки и вывоза леса для мельницы — «помочи», то есть артельно, всей деревней оказываемой помощи главному пайщику задуманного строительства Павлу Пачину.

Или молотьба в овине Роговых, когда малолетний внук Серёжа больше всего боится проспать и не успеть на этот праздник... да и сами по себе праздники — Святки, Масленица, Ивановская, Казанская описаны у Белова как естественная и необходимая сторона крестьянского бытия, без чего жизнь была бы скучна и пуста.

Этот мир пытаются расколоть и перессорить в нем всех друг с другом. Более всех движим такой идеей Игнаха Сопронов, секретарь партячейки. Поистине это роковая и демоническая, при всей жалкости, фигура. И автор много внимания уделяет психологическим мотивам его действий — в сущности, Сопронов мстит односельчанам и всему миру за свою ущербность и все прежние неудачи и презрение, которым он был окружен. А кроме того, другая страсть этой натуры — любыми путями утвердиться, встать над людьми, доказать свою власть, значительность и превосходство. Такие люди опасны во всякое время.

Приводя подлинные документы той поры и даже своего рода справку о кооперативной деятельности на селе, В. Белов дает обширную картину весьма противоречивых факторов и складывающихся обстоятельств вследствие поступающих сверху директив, логику которых не всегда могли постичь не только мужики, а и районное и областное начальство. Так, например, большой знаток кооперативного дела, бухгалтер Ольховского Отделения маслоартели Шустов дивится и недоумевает: «... зачем сворачивать кредитное дело? Для чего душить машинные товарищества и ТОЗы — этих младенцев, рано или поздно они б выросли в крепких здоровяков производственного кооперирования. Почему понадобились какие-то совсем новые колхозы?.. Кооператоры не только сбывали деревенский продукт, но и торговали городскими товарами, распространяли среди крестьян не только передовые агротехнические и животноводческие знания, но и культуру вообще, занимаясь издательской, просветительской и даже музыкальной деятельностью».

Роман В. Белова не только хроника, но и диспут, где реальные персонажи порой превращаются в рупоры сталкивающихся идей, ведут между собой острые, непримиримые споры.

«Кануны» В. Белова — реалистический психологический роман в традициях Шолохова. Во второй книге «Год великого перелома» заметно усиливается трагичность. Чего стоит хотя бы сцена расстрела в подвалах ГПУ недавним рабочим, мастером, Арсентием Шиловским «врагов народа» — двенадцати, мужчин и одной женщины, людей, о которых он ничего не знает, а потому единственным самооправданием ему служит тупое и равнодушное: «Кому-то надо...».

«Бывший дворянин (как, впрочем, и бывший революционер)» Прозоров пытается понять смысл зла, которое творится на его глазах и отражается на его собственной судьбе. Пытается понять и не может. «Время клубилось. Иногда оно отделялось от реального мира, но какая же это реальность? Реальностей не существовало. Был абсурд. И, как думал Прозоров, видимость иерархии в действиях новой власти только обманывала: логика там также отсутствовала. Иначе зачем же они уничтожают и сами себя?»

Во всем творимом с ним и вокруг него Прозоров видит лишь абсурд. «Он не знал, за что его выпустили, как не знал и того, за что его арестовали». Пораженный открывшейся перед ним бездной, склонен апеллировать к всеобщему злу и автор: «Казалось, все силы зла снова ополчились на эту землю. Вступая на пустующий императорский троп, знал ли угрюмый генсек, что через несколько лет, в день своего пятидесятилетнего юбилея, он швырнет им под ноги сто миллионов крестьянских судеб».

У В. Белова Сталин рассуждает как враг государства, которое возглавляет, и, следовательно, как враг самому себе, что нелогично: «Предстояло в невиданно короткий срок разорить миллионы крестьянских гнезд, натравить их друг на друга, перессорить их между собой, не выпуская из рук вожжи общего руководства. Пускай несется, пускай летит прямо в горнило новой гражданской войны!»

Таков роман Василия Белова, о котором критик Ульянов сказал: «В. Белов — гордость нашей литературы. Но потому с него и спрос особый. Он действительно, как никто, знает народную жизнь и пишет о своих героях с любовью и пониманием. И пишет о главном, о душе человеческой и хлебе насущном».