Значение слова. Слово и понятие
Слово – это основная единица языка. Слово двояко по своей природе: с одной стороны, оно имеет внешнее – звуковое – оформление; с другой стороны, словом можно считать только такой звук или комплекс звуков, который соотносится с каким-либо явлением действительности: называет предмет, живое существо, процесс, признак, свойство, действие и т.п. (ветка, дом, стол, хлеб, приватизация, стрекоза, гибкость, красивый, прыгнуть, прочесть и пр.). Эта связь с тем или иным явлением действительности называется лексическим значением слова. Обозначая предмет, процесс, признак, свойство и т.д., слово выполняет свою основную – номинативную– функцию.
Слово может указывать на отдельный предмет, отдельное явление, которое говорящий имеет в виду в данной конкретной ситуации: "Крупнейшая за всю историю космонавтики протонная вспышка произошла на Солнце несколько дней назад" (газ.); "Неожиданно тихо прошла нынешняя, ставшая уже традиционной, Московская книжная ярмарка" (газ.).
Однако функции слова этим не ограничиваются. Трудно представить себе, как осуществлялось бы общение, если бы среди множества домов, столов, веток, ярмарок, вспышек и т.п. каждый отдельный предмет имел собственное наименование. Человеческое мышление выделяет из множества явлений окружающей действительности те, которые обладают общими характерными признаками. Так, например, словом дом обозначается множество самых разнообразных домов: одноэтажных и многоэтажных, кирпичных и бревенчатых, новых и обветшалых и т.д. Но у всех этих столь разных предметов есть общее свойство. Толковый словарь русского языка определяет его так: "здание, строение, предназначенные для жилья, для размещения различных учреждений и предприятий"*. Или, например, слово хлеб в том его значении, которое проявляется в народной поговорке "Хлеб да вода – крестьянская еда". В.И. Даль в своем знаменитом "Толковом словаре живого великорусского языка" перечисляет самые разнообразные виды этого кушанья: "Хлеб черный, ржаной, а пшеничный: белый калач, пирог, булка и пр."**. Знаток современной кухни добавит к этому перечню хлеб белковый, хлеб с отрубями, хлеб барвихинский, бородинский и многое другое, не говоря уже о разнообразной форме выпекаемого хлеба. Но при всем многообразии видов этого продукта их объединяют общие свойства, которые в "Словаре русского языка" АН СССР формулируются очень кратко: "Хлеб – пищевой продукт, выпекаемый из муки", а в словаре В.И. Даля описываются несколько более полно: "Мучное печенье из кислого теста, печеный хлеб, готовый на пищу".
* Словарь русского языка АН СССР: В 4 т. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981.
** Толковый словарь великорусского языка Владимира Даля. Спб.; М., 1982. Т. 4.
Следовательно, слово называет не только отдельно взятые предметы, явления, но и целые классы явлений, обладающих общими характерными признаками. В этом случае мы говорим, что слово обозначает понятие и выполняет таким образом обобщающую функцию*.
* Следует иметь в виду, что в языке существует несколько групп слов, которые не называют понятий. Это: 1) междометия: ай, ax, ox, ого, ух и пр., которые лишь выражают всевозможные оттенки чувств говорящего, не называя самих этих чувств; 2) служебные слова: предлоги (из, на, о, от); союзы (и, но, или и пр.) и частицы (только, лишь, ведь и т.п.); 3) местоимения я, он, тот, этот, какой, сколько и т.д., которые лишь указывают на предметы, признаки, количества, но не называют их; 4) имена собственные: Петр, Мария, Сергеев, Кузнецов, Сосновка, Крюково и т.п. Имя Петр, например, может носить множество людей, но это вовсе не значит, что эти люди обладают какими-либо общими признаками, и по одному только имени Петр можно сказать лишь, что это лицо мужского пола, но неизвестно, какой именно он: молодой или старый, худой или полный, невысокий или рослый, интеллектуал или глупец, невзрачный или красавец. (Подробнее о словах, не называющих понятие, и о тех случаях, когда они приобретают способность обозначать понятие, см.: Калинин А.В. Лексика русского языка. 3-е изд. М., 1978. С. 19 –23; Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1955. С. 35 – 42.)
В речи в зависимости от тех задач, которые ставит перед собой говорящий, слово выступает то как обозначение отдельно взятого явления, то как обозначение понятия. Вот, например, как употребляет А.С. Пушкин существительные враги, друзья в одной из глав романа "Евгений Онегин": "Не в первый раз он тут явил души прямое благородство, / Хотя людей недоброхотство / В нем не щадило ничего: / Враги его, друзья его / (Что может быть одно и то же) / Его честили так и сяк. / Врагов имеет в мире всяк, / Но от друзей спаси нас, Боже!" В первом случае слова враги, друзья указывают на конкретное окружение Онегина. Употребленные второй раз, выделенные существительные соотносятся со всеми теми лицами, которые могут быть обозначены с их помощью.
А вот пример из публицистического материала "Праздники", опубликованного в журнале "Огонек":
"Есть праздники, любимые всем народом, – Новый год и наш горький праздник Победы. И в то же время у нас стало так много праздников, что они перестали быть праздниками, а стали лишь поводом для отраслевых самонаграждений. Праздник – это красный день календаря, и этот красный день календаря должен соответствовать народному представлению о том, что надо чествовать" (Ог. 1989. № 43).
Слово праздник, несколько раз здесь встречающееся, выполняет разные функции. В первом предложении оно, дважды употребленное, связано с конкретными обозначаемыми, а далее выступает для названия понятия (см. толковый словарь, где отражается, конечно, понятие: праздник – день торжества в честь или в память какого-либо выдающегося события).
Нередко благодаря такому использованию слов, когда они обозначают целые классы явлений, т.е. понятия, создаются высказывания, имеющие универсальный, афористический характер, в которых формулируются общие, типичные для лиц, предметов, ситуаций свойства: "Лицо школы определяет педагогический коллектив";"Беда порой сплачивает прежде незнакомых людей"; "Скупой богач беднее нищего" (посл.); "Чужая жена – лебедушка, а своя – полынь горькая" (посл.); "Очень часто в беседах с врачом, в статьях специалистов приходится слышать: ешьте поменьше хлеба. Хлеб вреден. Чтобы похудеть, откажитесь от каши и хлеба" (Лесн. пром. 1989. 30 сент.).
В некоторых случаях слово выступает и в номинативной и в обобщающей функции одновременно. Чаще всего это отмечается в названиях произведений художественной литературы, публицистики, в заголовках газет. Так, с одной стороны, существительное герой в названии знаменитого романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" указывает на конкретное лицо, действующее в романе, – Григория Александровича Печорина (номинативная функция). С другой стороны, оно отсылает читателя к некоему социальному типу (обобщающая функция). Аналогичны и следующие названия и заголовки: "Таланты и поклонники" (Остр.), "Лес" (Леон.), "Отцы и дети" (Тург.), "Война и мир" (Л.Т.) и т.д. То же, как представляется, можно сказать и о заголовке к процитированному выше материалу из "Огонька"– "Праздники".
Оценочные свойства слов
Кроме номинации отдельных предметов, явлений и обозначения понятий слово может выражать также отношение говорящего к названному объекту: положительную или отрицательную оценку, разнообразные оттенки эмоций. Например; демагогия: 1. Обман лживыми обещаниями, лестью и преднамеренным извращением фактов для достижения каких-либо целей*; достойный: 4. устар. Обладающий высокими положительными качествами, уважаемый, почтенный; дутый: 3. Не соответствующий действительности, намеренно преувеличенный, фальшивый (ср.: "дутые цифры", "дутая знаменитость"); потребительский: 3. неодобр. Свойственный тому, кто стремится только к удовлетворению своих потребностей (ср.: "потребительское отношение", "потребительские настроения"); эйфория: Повышенное, радостное настроение, чувство довольства, благополучия, не соответствующее объективным обстоятельствам.
* Толкование значений приводится по "Словарю русского языка" АН СССР в 4 т.
Выделенные слова и сочетания слов в словарных толкованиях значений дутый, демагогия и др., а также пометы, которыми сопровождаются некоторые из них, недвусмысленно свидетельствуют о том, что эти слова указывают на положительное или отрицательное отношение говорящих к названным явлениям.
Оценка может быть разной и проявляться по-разному в языке. Слова могут представлять собой названия явлений как хорошего и плохого с общепризнанной в данном языковом коллективе точки зрения: добро – зло; хороший – плохой; человечный – жестокий; альтруист – эгоист; герой – трус и т.п.
Вспомним, например, одно из авторских отступлений из поэмы Н.В. Гоголя "Мертвые души": "Очень сомнительно, чтобы избранный нами герой понравился читателям... А добродетельный человек все-таки не взят в герои. И можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора наконец дать отдых бедному добродетельному человеку, потому что праздно вращается на устах слово: добродетельный человек; потому что обратили в рабочую лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом и всем чем попало... Нет, пора наконец припрячь и подлеца. Итак, припряжем подлеца!" В этом случае оценка, можно сказать, исчерпывается лексическим значением слова. Однако чаще всего оценочность у слова возникает и типизируется в контексте вследствие того, что слово начинает регулярно употребляться в контекстах положительного или отрицательного характера. Так, слово гражданин, бывшее еще в первой половине XVIII века оценочно-нейтральным и употреблявшееся в значениях "житель города", "подданный какого-либо государства", в общественно-политических текстах конца XVIII – начала XIX века стало употребляться для обозначения человека, который является "общественно полезным, преданным своему отечеству"*. Ср.: "Гражданин для общего блага первенствующий" (Карамз.); "Исполнение должности человека и гражданина" (Радищ.); "Все различия состояний потеряют свою сторону там, где существует одна и единственная политическая добродетель, где все соединятся, все под знаменитым именем гражданина предстоять долженствуют" (Фонв.)**. И в результате такого употребления слово приобрело ярко выраженный позитивно-оценочный характер (ср.: "Я не поэт, а гражданин" (К.Рыл.); "Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан" (Н.Некр.). Позднее, в годы советской власти, существительное гражданин стало употребляться в качестве слова-обращения, и в этой синтаксической функции очень быстро утратило экспрессивно-оценочные нюансы. В настоящее время в случае употребления его как обращения оно воспринимается как сугубо официальное наименование собеседника, исключающее даже намек на какие бы то ни было дружеские отношения.
* История лексики русского литературного языка конца XVIII – начала XIX века. М., 1981.С. 279.
** Цит. по кн.: История лексики русского литературного языка конца XVIII – начала XIX века. С. 279–280.
Регулярным употреблением в контекстах, где говорится о явлениях отрицательных или положительных, обусловлена оценочность таких, например, активных в современной речи слов, как: декларировать, конъюнктура (о произведениях искусства, общественно-политических контекстах), митинговать, насаждать, распропагандированный, некомпетентность, режим (о государственном строе) и т.д.
Оценочные слова употребляются в разных стилях речи, в разных по жанру текстах. Так, в устно-разговорном стиле встречаем такие слова, как драндулет*(шутл.:о старом, расхлябанном экипаже, машине); драпать (груб.-прост:, поспешно отступать, бежать), дылда (прост.: человек высокого рост.»); кляча (пренебр.:плохая, заморенная лошадь); плюгавый (разг., npeзp.: невзрачный, жалкий на вид); припереться (груб., прост.. прийти, приехать, явиться куда-л.) и т.п., которые не только называют лицо, предмет, признак, действие, но и выражают отношение говорящего к называемому: во всех приведенных выше случаях отрицательное.
* Толкование слов и пометы к ним приводятся по "Словарю русского языка"в 4 т.
Не менее часто оценочные слова употребляются в речи художественной. Вот, например, отрывок из эпилога к роману И.С. Тургенева "Отцы и дети", где автор, рассказывая о судьбах Кукшиной и Ситникова и недвусмысленно выражая свое ироническое отношение к ним, в числе прочих средств использует и оценочную лексику: "И Кукшина попала за границу. Она теперь в Гейдельберге и изучает уже не естественные науки, но архитектуру, в которой по ее словам, она открыла новые законы. Она по-прежнему якшается со студентами, особенно с молодыми русскими физиками и химиками, которыми наполнен Гейдельберг и которые, удивляя на первых порах наивных немецких профессоров своим трезвым взглядом на вещи, впоследствии удивляют тех же самых профессоров своим совершенным бездействием и абсолютною ленью. С такими-то двумя-тремя химиками, не умеющими отличить кислород от азота, но исполненными отрицания и самоуважения... Ситников, тоже готовящийся быть великим, толчется в Петербурге и, по его уверениям, продолжает "дело" Базарова. Говорят, его кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его – трус." Выделенные здесь якшаться, толочься, темный – неодобрительные слова, а статейка, журналец – уничижительные синонимы к словам статья, журнал.
Наконец, наиболее часто слова, несущие в себе оценку, встречаются в текстах публицистических, где задачей пишущего/говорящего является не только сообщение информации, но и однозначное выражение собственного отношения к ней*. Причем некоторые из оценочных слов и употребляются преимущественно в произведениях общественно-политического и публицистического характера, становясь их своеобразной приметой: декларировать, диктат, политикан, политиканство, происки, сфабриковать, травля, фраза (напыщенное, красивое выражение лишенное внутреннего содержания или прикрывающее лживость этого содержания). См. также весьма распространенные в публицистике прежних лет временщик, наймит, уравниловка и пр.
* Об оценочности как о типичном свойстве газетной речи см.: Солганик Г.Я. Лексика газеты. М., 1981.
Вот несколько примеров употребления оценочных слов в газетных текстах: "Когда идея терпит крах и от нее со стыдом и смущением отворачиваются былые приверженцы, наступает время эпигонов" (Ог. 1989. № 28); "Издательство "Ардис" (США), крупнейшее на Западе по выпуску русской литературы, трижды принимало участие в Международных книжных ярмарках в Москве... С издателем "Ардиса" г-жой Эллендеа Проффер беседовала наш корреспондент Елена Веселая: "Долгое время вас и ваше издательство в нашей прессе без слова "пресловутый" не упоминали. Два года назад газета "Советская Россия" поместила гневные письма работников... Ленинской библиотеки, в которых вас обвиняли чуть ли не в краже из булгаковского архива..." (Моск. нов. 1989. № 40); "Карьера новоявленного политического лидера поучительна... За четыре месяца на посту министра приватизации г-н Полеванов прославился тем, что практически развалил отлаженный механизм работы Госкомимущества" (Моск. нов. 1995. № 36).