Василий белов и его трилогия о судьбах русского крестьянства

Василий Иванович родился 23 октября 1932 г. в деревне Тимониха Вологодской области в крестьянской семье. Работал в колхозе, учился в ФЗО, был столяром, плотником и электриком в г. Ярославле. Проходил военную службу в частях ОСНАЗ под Ленинградом. Работал на заводах Урала и в Вологде. В 1964 г. окончил Литературный институт им. М. Горького в Москве.

Печататься начал с 1956 г., сначала как поэт, затем перешел в основном на прозу. Часто выступает как публицист. В 1961 г. вышел в свет поэтический сборник В. И. Белова «Деревенька моя лесная». Затем появляются сборники его рассказов «Знойное лето» (1963 г. ), «Речные излуки» (1964 г. ).

Широкую известность приобрели последующие произведения В. И. Белова—повесть «Привычное дело» (1966 г. ) и «Плотницкие рассказы» (1968 г. ).

Почти всякий большой прозаик в душе поэт, о Белове это можно сказать особенно уверенно. Проза его лирична и потому притягательна. В рассказах и в повести «Привычное дело» раскрывается характер крестьян Русского Севера, которые, несмотря на пережитые невзгоды, сохраняют «теплоту добра».

Особо следует отметить книгу В. И. Белова «Лад. Очерки о народной эстетике», в которой он с глубоким знанием дела описывает особенности жизни и быта крестьян Русского Севера, пронизанные подлинной красотой. Эта книга переиздавалась неоднократно, в том числе в красочных подарочных изданиях.

В 80-е годы в журнале «Наш современник» печатается роман В. И. Белова «Всё впереди» о жизни российской интеллигенции (ученых, врачей) конца XX века.

В 1970—1990-е годы в СССР и России выходит в свет около 50 книг и изданий собрания сочинений В. И. Белова. Среди них сборники повестей и рассказов, в том числе юмористических и отдельно — детских. Его произведения охотно печатают и центральные издательства в Москве, а также издательства Вологды, Архангельска, Петрозаводска, Кишинева, Кургана. Они нередко появляются на страницах ведущего русского журнала «Наш современник», издаются в «Роман-газете».

В 1983 г. издательство «Современник» выпускает его «Избранные произведения» в 3-х томах, а в 1991 году увидело свет 5-томное издание классика русской литературы.

В 1993 г. выходит сборник В. И. Белова «Внемли себе. Записки смутного времени», в котором он выступает как эссеист. В сборнике — размышления о причинах распада СССР, о русской деревне и судьбах крестьянства, описание встреч автора с государственными деятелями.

В 1997 г. издана книга В. И. Белова «Пропавшие без вести» (рассказы и повесть). Тонким лиризмом проникнут рассказ «Душа бессмертна», опубликованный предварительно в журнале «Наш современник». В повести «Медовый месяц» рассказывается о жителях одной из деревень Русского Севера в период начала Великой Отечественной войны. Три девушки — Фаинка, Маруся, Киюшка — были бестолково посланы «рыть окопы». Трогательно описание их злоключений, музыкально передан их северный говор, в эпизодах повести, как всегда у Белова, раскрываются прекрасные черты русских крестьян — трудолюбие, доброта, скромность, щепетильная честность.

В. И. Белов — лауреат Государственной премии СССР, премий им. Л. Н. Толстого и С. Т. Аксакова, его произведения переведены на иностранные языки и изданы во многих странах мира.

Верность идеалам добра и справедливости, любовь к своему народу, восприятие с детства лучших сторон русского национального характера, все предшествующее творчество естественно привели Василия Белова к созданию трилогии, состоящей из романов «Кануны» (1978 г. ), «Год великого перелома» (1994 г. ), «Час шестый» (1998 г. ).

Одной из великих загадок и феноменом человечества является русское крестьянство. Собственно, на протяжении столетий понятия «крестьяне» и «русский народ» почти совпадали, поскольку крестьяне составляли 80—90% народа. Опять же, русские крестьяне выделили из своего состава основную часть казачьего сословия, составляли на протяжении веков основную часть русской армии. Веками русские крестьяне жили в гармонии с суровой природой, обеспечивая своим трудом создание всего необходимого для жизни и своей, и всей страны. В основном их усилиями было создано крупнейшее в мировой истории государство — Российская империя, ставшая родным домом для 180 народов Европы и Азии. Русские крестьяне создали великую культуру — народную музыку, живопись, поэзию, прикладное искусство.

В начале ХVII в. в России установилось крепостное право, случилось это много лет спустя после господства крепостного права в Западной Европе (X— XV вв. ). Правда, на Русском Севере, в Сибири, в ряде других районов крепостного права никогда не было. Крепостное право, где оно имелось, сделало русских крестьян обездоленными, затруднило им доступ к высшему образованию, высшим постам в государстве. Но вот в 1861 г. крепостное право отменяется, и крестьяне постепенно приобщаются к высотам образования, привносят в элитные классы здоровые гены русского народа. Насколько талантливы русские крестьяне, говорит тот факт, что они дали самых ярких представителей русской культуры во всех ее областях. Ломоносов в науке, Шаляпин в музыке, Есенин и Шолохов в литературе, Коненков в скульптуре, Георгий Жуков в военном искусстве, Юрий Гагарин — в числе первооткрывателей, многие другие виднейшие деятели культуры России родились и выросли в русском крестьянстве.

Особенной статью отличались потомки новгородцев — крестьяне Русского Севера, от Вологодчины до края полярных морей. Здесь был климат суровее, чем в центре или на юге России, а потому жизнь требовала особого мужества и благородства. И крестьяне здесь ставили деревянные храмы божественной красоты, сделанные одним топором без единого гвоздя, плели тончайшие в мире кружева и сбивали лучшее в мире сливочное масло. Еще в XI веке русские поморы освоили берега Ледовитого океана до бассейна Печоры и проникли на Восток за Уральские горы, в ХШ в. через Карское море они проникли на Ямал, а в ХУП веке вместе с казачьим сословием освоили все северные и восточные побережья Сибири.

Но вот наступил железный XX век. В России произошли бурные социально-национальные катаклизмы: Февральская и Октябрьская революции, гражданская война, коллективизация, горбачевская «перестройка». В XX веке на Россию пали крупнейшие тяготы двух мировых войн. Большие страдания выпали в этом железном веке на долю русских крестьян.

На Русский Север и в другие края России явились представители «пролетарской» власти в кожаных тужурках и с маузерами на боку, с крикливыми лозунгами и трудно произносимыми фамилиями. Явились для того, чтобы сбрасывать колокола и кресты с храмов, грабить и заточать в лагеря за непонятные провинности, разорять земли с волшебной красотой природы и гармоничной с нею неповторимой рукотворной красотой, созданной проживавшими здесь веками крестьянами с чистыми душами.

Трагической судьбе крестьянства в XX веке и посвящена трилогия Белова. Итог его выводов неутешителен: «История деревни смахивает на дурной сон. Трагична, безжалостна судьба буквально каждого жилого двора, каждой семьи: из этого правила исключений нет».

Сверхзадачу — понять, почему и как это случилось, — и взял на себя писатель.

Трилогия Белова — это не обычные романы в понимании XIX века. Здесь нет классического понятия о сюжете с жизнеописанием нескольких главных героев, включая завязку, кульминацию и развязку действия. Сам русский народ, его важнейшая часть — крестьянство — является главным героем произведения, называемого самим автором «хроникой русских судеб». Какими же средствами достигает этого автор? Во-первых, число действующих лиц в романах, которые могут быть названы главными, необычайно велико — их десятки. Во-вторых, сюжет повествования строится из реальных исторических эпизодов, следовавших друг за другом, год за годом. В-третьих, в романы-хроники органически вписываются многие подлинные документы эпохи — директивы ЦК ВКП(б) и других высших органов власти, постановления обкомов и крайкома Русского Севера, цитаты из газет того времени, выписки из решений органов ГПУ. Таким образом, наблюдения и опыт собственной жизни автор дополняет историческим исследованием. Поэтому все произведение пронизано неуничтожимым духом правды.

Действие трилогии протекает в основном в двух деревнях Вологодской области — Шибанихе и Ольховице. За Шибанихой прозрачно видится родная автору Тимониха. Периодически действие переносится в другие деревни, а также в Москву, Ленинград, Архангельск, Вологду, на берега суровой Печоры.

Главными действующими лицами трилогии являются крестьяне названных деревень. Все они изображены превосходно, в динамике жизни раскрываются их неповторимые индивидуальности. Следует полагать, что прототипы этих героев взяты из самой жизни. Все остальные действующие лица трилогии — это подлинные исторические деятели эпохи: Сталин, Бухарин, Калинин, Киров и Ворошилов в Москве, нарком ВМФ Кузнецов, секретарь ЦК ВЛКСМ Косарев, а также десятки деятелей обкомов, райкомов и ГПУ Русского Севера, почти все они с нерусскими фамилиями.

В документальной повести В. Белова «Раздумья на родине» мы находим прототипов «хроники русских судеб». В сочинителе стихов Анкиндине Суденкове, крестьянине из Тимонихи, без труда узнается прототип героя трилогии Анкиндина Судейкина, в строителе мельницы крестьянине Барове — прототип героя трилогии Павла Рогова.

Хронологически основные действия трилогии начинаются в конце 20-х годов и заканчиваются в 30-е годы. Однако через воспоминания стариков автор углубляет рамки повествования о русской деревне до 900-х годов, а в заключение подводит итоги последними годами XX века.

Как из стихов Есенина, как из песен Шаляпина, исконная, кондовая, потаенная Русь встает со страниц книг Василия Белова, со своими крестьянами и священниками, лесами и болотами, избами и храмами, поверьями и обрядами, песнями и бухтинами, предметами труда и быта. Эту Русь нельзя, как сказал Тютчев, понять умом, ее нужно впитать с молоком матери, хранить в подсознании, носить под сердцем. Эту Русь писатель воспринял в родной деревне в доме прадеда Михаилы. Об этом доме Василий Белов пишет: «Спускаюсь в темный подвал с ларями и сусеками, долго разглядываю немых свидетелей крестьянского прошлого. Однажды, когда мама жила еще в деревне, я написал ей, чтоб она не топила в печке старинную утварь. Она спускала все в подвал, получилось вроде музея. Чего только тут нет! Косы, кадушки, грабли, решета, малёнки, ступа долбления с пестом, корзины берестяные и драночные, кросна, воробы, берда, тюрики, прялка и самопрялка, колода для рубки табаку, жернова ручные, столярный верстак, берестяные буртасы, квашня, клещи банные, заячьи капканы, старая шуба, корчаги глиняные, берестяные поплавки и глиняные кибасы для сетей, труба самоварная, ткацкие нитченки, челноки, коромысло, подойник, пивоваренные ковши, решетки, насадки, колотушки для обработки льна, серпы, резное трепало, сундуки пустые, гнутые осиновые короба, пчеловодные рамки, уда, икона, деревянный протез ноги, совки для зерна, скалка, ендова медная кованая, точеные балясины, светец, посуда деревянная и берестяная, лосиные рога, лопата пирожная, сверленое ружейное дуло и десятки других мелких вещей трудового и бытового происхождения» (Белов, «Раздумья на родине»).

И это только часть предметов быта, позволявших крестьянам благополучно жить в суровых условиях северных лесов. Что же сказать о слаженности и неповторимости сформировавшихся здесь людских натур, стойких и благородных, житейски мудрых, глубоко поэтичных?

За судьбой крестьянства Русского Севера, описанной в трилогии, видится судьба крестьянства всей России в XX столетии.

В «Канунах» описывается жизнь названных выше деревень накануне коллективизации. В этих и окрестных деревнях не было ни кулаков, ни батраков. Бедно жили Носопырь и старушка-нищенка Таня, но и они были полноправными членами крестьянского общества, занимали в нем свое общеполезное место.

Трудолюбивые и здоровые крестьянские семьи Гаврилы Рогова и Данилы Пачина, где мужики и бабы трудились от зари до зари, жили крепкими домами. Дед Павло Сопронов занемог ногами, его семья жила беднее, а сын Игнашка Сопронов уродился и вырос злым и завистливым. И вот из центра поступают указания об обложении налогами зажиточных крестьян и о коллективизации. Игнашка Сопронов из карьеристских побуждений берет дело в свои руки и, опираясь на директиву Л. Кагановича, на поддержку партийного работника областного масштаба Меерсона, возглавляет соответствующую комиссию и облагает ряд крестьян налогами, в 3 раза превышающими их годовой доход и потому заведомо непосильными. Затем объявляется коллективизация. И что же? Все крестьяне, даже несправедливо названные кулаками, идут в колхоз! Однако И. Сопронов принимает не всех... На горизонте маячит террор, однако в «Канунах» террору подвергаются только священнослужители и бывший дворянин — однодворец Прозоров.

Настоящая трагедия крестьян начинается во второй книге трилогии — «Год великого перелома». Ни один русский человек не сможет прочитать эту книгу без содрогания и потрясения. У не сумевших оплатить непосильный налог крестьян описывают и отнимают дома и имущество, самих их отправляют на лесозаготовки, семьи выселяют в пустующие бани и сараи. Работники лесозаготовок (лес нужен новым хозяевам страны для продажи за валюту) живут в неотапливаемых храмах и монастырях под охраной. Здесь же живут «кулаки» — переселенцы с Украины, с женщинами и детьми. Трогательно и с большой любовью описывает их автор. Страдания живущих под вооруженной охраной семей лесозаготовителей представляют сплошные муки. Каждое утро из этих храмов, превращенных в ночлежки, выносят трупы.

Характерна судьба крестьян мужского пола. Большинство из них отказывается служить новой власти, за что подвергается все новым и новым карам... Особенно обаятельны образы Евграфа Миронова, Павла Рогова, Ивана Никитича — мужественных, трудолюбивых, честных русских крестьян, обладающих чувством собственного достоинства. Им подобны многие другие крестьяне. Меньшинство крестьян (Микулин, Куземкин, Петька Гирин) идут на компромиссы с новой властью, чтобы уцелеть. Но уцелеть им, как правило, не удается. Для выявления настроений органы ГПУ организуют систему сексотов и доносов. И даже за сексотами, подпавшими под подозрения, организуется наблюдение других сексотов. Кулаками объявляются и подвергаются репрессиям воевавшие в гражданской войне за красных, террору подвергаются семьи, в которых есть находящиеся на службе в Красной Армии.

Трагично, но и комично выглядят постановления, присылаемые из Москвы, с требованием разыскать и репрессировать местных деятелей то с правым, то с левым уклоном. И становится прозрачно очевидным — конечной целью этих постановлений является прямой геноцид русских.

В заключение «Года великого перелома» многие главные герои оказываются в трюмах грузового транспорта, несущего их через океан в Печорскую тундру. Везут их много суток в неотапливаемых помещениях, без пищи, без туалетов, под вооруженной охраной, находящейся на палубе. Трупы, выталкиваемые из трюмов, сбрасывают в океан. Первыми умирают младенцы. Вот это уже напоминает настоящие муки ада. Высаживают всех в тундре на голый берег Печоры. Примечательно, что в одной компании оказываются и ложно объявленные кулаками, и те, кто пытался найти компромисс с новой властью, и русские, и украинцы, и даже ненец-оленевод.

В романе «Час шестый» автор как бы подводит итог судьбам русского крестьянства. Здесь среди действующих лиц на одно из главных мест выдвигается родной брат Павла Рогова Василий Пачин, служивший матросом, но продолжается повествование о драматических судьбах многих других героев трилогии. Бывший милиционер Скачков превратился в жуткого следователя. Праведник дед Никита скрылся в лесу от нетерпимой им действительности.

Следование за судьбами героев трилогии приводит нас в спецлагеря, на Беломорканал. Павел Рогов сумел уцелеть, пройдя дантовы круги ада, проявив способность русского крестьянина выжить в труднейших условиях. Он бежит с Печоры и появляется нелегально в окрестностях родной деревни, но его присутствие обнаруживают.

Великолепно, с жуткими подробностями описаны сцены охоты на Павла Рогова, закончившиеся убийством праведника деды Никиты.

Как и в предыдущие романы, в «Час шестый» автор органично вплетает цитаты из постановления верховных властей. Чрезвычайно выразительно «Постановление ВЦИК и СНК РСФСР о мероприятиях по усилению работ на лесозаготовках и сплаве». До чего же изощрялись власти, чтобы посильнее давить на русское крестьянство! Последнее цитируемое постановление — о награждении руководителей строительства Беломорканала — особенно красноречиво. Оно точно показывает, кто же уничтожал русское крестьянство.

Со страниц трилогии встает обобщенный обаятельный образ русского крестьянина, трудолюбивого и талантливого, доброго и честного, мужественного и стойкого, физически и духовно здорового.

Автор во многих сценах изображает великое трудолюбие и умение трудиться русского крестьянина, на чем и держалась веками Россия. Это изображено и в строительстве мельницы Евграфом и Павлом Роговым («Кануны»), и в сценах сенокоса, и в умении Евграфа работать топором, и в умении деда Никиты выжить в глухом лесу («Час шестый»).

Прекрасны образы русских женщин, таких, как Вера Ивановна, Тонька-пигалица, Аксинья, Палашка и др. По обаянию не уступают им образы украинских женщин-переселенок: Авдошки и других. Только одна женщина — Зойка Сопронова, жена Игнахи, — обладает в трилогии зловредным характером.

С глубоким проникновением в психологию своих героинь автор показывает их естественное стремление к личному счастью, к любви, их преданность своему избранному. Но злые силы власти разрушают или не дают возможности создать семью, выселяя на уничтожение мужей и возлюбленных.

Красавица Тонька-пигалица добровольно едет из родной деревни на Крайний Север на лесосплав, а красавица Авдошка, украинская переселенка, едет в Вологду. Первой движет надежда найти однодворца Прозорова, когда-то, до начала репрессий, сделавшего ей предложение выйти за него замуж и навсегда ранившего ее сердце, а второй — поиск Петьки Гирина, еще не растерявшего остатки крестьянской совести, хотя и сотрудничающего с органами ГПУ. Но и тот, и другой исчезают в неведомых безднах. Не лучше личная судьба Веры Ивановны, жены Павла Рогова, по доносу отправленного туда же, и других женщин репрессированных крестьян. Тяжка судьба их детишек, в лучшем случае живущих без отца в трудных условиях, а в худшем — умирающих от голода и холода.

Красоту подвига мужества, стойкости и благородства сотворяют не только представители крестьян, но и русские люди иных сословий — священники отец Николай («Кануны», «Год великого перелома»), послушник Валаамского монастыря Ипполит («Час шестый»), дворянин-однодворец Прозоров.

На протяжении трилогии, несмотря на трагизм описываемых событий, автор находит место для описания всех основных видов крестьянского труда, мужского и женского: труда пахаря, плотника, кузнеца, мельника, кружевницы, ткачихи и т. д. Сделано это с глубоким профессиональным знанием дела и служит элементом энциклопедии крестьянской жизни.

Находит автор и место для описания природы, для лирических отступлений. Например, абзац со слов «И ходила осень по русской земле... как ходит странная баба непонятного возраста: по золотым перелескам, промеж деревьев, собирая в подол хрусткие рыжики. За спиной кошель с неизвестной поклажей, на голове темный платок... » в главе XVI книги «Кануны» невольно заставляет вспомнить знаменитые гоголевские лирические отступления. Не часты и кратки, но всегда прекрасны в трилогии описания природы. Их отличает беловское знание не только основ крестьянской жизни и окружающей среды, в которой она протекает; он точно указывает, какая птица вспорхнула в то или иное время года, какие травы и цветы зацвели в определенные дни лета. Это делает его пейзажные описания не только лиричными, но и вполне конкретными.

Вся трилогия пронизана русской песней. В середине XX века у крестьян это были в основном частушки, которые сочиняли экспромтом многие крестьяне и крестьянки. Но в трилогии особенно отличался Киндя Судейкин, которого любили послушать односельчане. В трилогии хорошо показано, как умеют петь в народе. Даже уголовники в тюрьме увлеченно поют («Час шестый»). Хорошо изображено, как любой парень или девушка сочиняют на ходу частушку и поют ее, будучи поэтами и певцами от природы. Как же относится Василий Белов в трилогии к коммунистической партии, в которую сам вступал в 1956 году? Романы-хроники — это не публицистика, и в них нет прямых авторских оценок тех или иных политических течений. Вообще литературный метод Василия Белова как писателя отличается отсутствием навязываемых читателю авторских характеристик образов героев, их поступков. Автор просто излагает факты, которые говорят сами за себя.

В трилогии действует несколько симпатичных партийных деятелей областного и районного масштаба, с безусловно русскими фамилиями (Шумилин и др. ). Но логика террора такова, что и над ними нависает его беспощадная секира.

Не дает автор и прямых отрицательных характеристик нерусским деятелям партии и органов ГНУ, но излагаемые факты показывают объективно их губительную роль в жизни крестьян Русского Севера.

Уже в «Канунах» появляется фигура главного большевистского вождя этой эпохи Сталина. Здесь Сталин показан как тиран, который за то, чтобы стать на высшую ступень политической власти, отдал на съедение русофобам миллионы русских крестьян. Автор, опираясь на архивы, пишет, что Сталин, выдвинувший лозунг «сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса», был левее самого Яковлева (Эпштейна), рекомендованного им на пост наркома сельского хозяйства для руководства коллективизацией. И когда Сталин написал известную статью «Головокружение от успехов», осуждающую левацкие перегибы, поспешность в осуществлении коллективизации, автор книги мыслями и словами крестьян оценивает эту статью как попытку Сталина прикрыть свое злодеяние.

Заметим, что крупный современный историк России И. Я. Фроянов полагает, что Сталин был заложником своего времени и своего окружения, что если бы он не провел коллективизацию в деревне и индустриализацию страны, мы не победили бы в надвигающейся великой войне с фашизмом. По-видимому, это так, что не умаляет трагедии, пережитой русскими крестьянами при коллективизации.

В заключительном романе трилогии «Час шестый» В. И. Белов значительно углубляет и усложняет характеристику Сталина. Автор по-прежнему подчеркивает, что Сталин не любил русское крестьянство и боялся его. Вместе с тем, автор вставляет в роман эпизод с чтением Сталиным антимасонской книги Шмакова «Свобода и евреи» и пишет о выборе Сталиным немасонского пути развития для России, который, как известно, в сталинскую эпоху увенчался успехом. Великолепно изображено в трилогии взаимоотношение крестьян с вождями, как первые уважают своих вождей, верят в них (особенно верят крестьяне трилогии Калинину и Ворошилову), и как вожди, в конечном счете, презирают крестьян, руководствуются своими личными интересами.

Необходимо отметить, что трилогия В. И. Белова посвящена судьбе русской деревни XX столетия. Период советской власти в России — многозначное явление. Народ в лице советской власти получил инструмент для обретения многих социальных благ, таких, как доступное бесплатное образование, здравоохранение, социальное обеспечение. При советской власти Россия была могучей державой. Однако все это находится за пределами темы трилогии.

О языке В. И. Белова как писателя можно говорить много. Язык этот отличают два главных достоинства: подлинная народность, выражающаяся прежде всего в богатстве используемого словарного запаса, и вместе с тем — простота и ясность. Несомненно, что это великие достоинства языка художественного произведения, но несомненно и то, что немногие писатели таким языком владеют.

Предоставим писателю самому высказаться о русском языке. «Язык открывает свои чертоги и кладовые только людям с раскрытой душой, тем, у кого сердце не зачерствело в однообразии покоя или борьбы, кто искренен не только с другими, но и с самим собою... Образ никогда не уживается с обманом, новизна с фальшью. Давайте поразмышляем: много ли нужно проницательности, чтобы почувствовать фальшь в словах собеседника? Неискренность ощущают даже некоторые домашние животные... В какие бы изысканные слова она не рядилась, все равно заметна». И далее: «От чего же зависит самосохранение, самообновление и самоочищение национального языка? Мне кажется, что от самого общества, от его нравственного состояния. Красота и многообразие человеческих отношений влекут за собой те же самые свойства и в языке. Чем глубокомысленнее стремится быть просвещенное невежество, тем смешнее оно выглядит, чем человек хитрее во имя своих корыстных целей, тем фальшивее становятся его слова и манера общения. Наоборот, честный и смелый человек может говорить открыто, распахнуто, и тогда язык его становится сильным, ясным, а иногда и образным. Последнее, впрочем, зависит еще и от природного дара... » (В. И. Белов, «Раздумья на родине», 1983).

Все изложенное позволяет сделать вывод о том, что трилогия В. И. Белова «Час шестый» является одним из самых значительных и самобытных произведений русской литературы XX столетия.

«Мужики и бабы» — роман-хроника Бориса Можаева, повествующий о судьбах русских крестьян в годы раскулачивания и коллективизации. Первая книга написана в 1972—73 гг., опубликована в 1976 году; вторая книга написана в 1978—80 гг. и опубликована в 1987 году. Роман удостоен Государственной премии СССР в 1989 году.

Действие романа происходит в 1929—30 гг. на Рязанщине (в описываемый период — Рязанский округ Московской области) — в райцентре Тиханово и окрестных сёлах, месте действия ряда повестей и рассказов писателя о русской деревне.

Роман посвящён памяти родителей писателя — Марии Васильевны и Андрея Ивановича (имя-отчество отца писателя носит в романе один из главных героев, крестьянин Бородин). Продолжением романа отчасти служит неоконченный роман Можаева «Изгой», первая книга которого была опубликована в 1993 году.

История

В романе нашли отражение реальные события периода раскулачивания и коллективизации в Пителино (родном селе Бориса Можаева) и сёлах Пителинского района. В конце февраля 1930 года восстание, вызванное обобществлением скота и принудительными обысками, вспыхнуло в деревнях Веряево и Гридино: крестьяне изгнали из деревни уполномоченных, начали охоту на местных активистов. Когда с целью подавления бунта городские отряды, на звон набата вышли все жители деревень, вынудив отряды покинуть деревню.[2] Беспорядки продолжались и в марте и охватили соседние деревни, было арестовано более 500 человек. Тем не менее, на 10 марта 1930 года из колхозов района вышло 94,4% крестьян.[3][4]

Борис Можаев заинтересовался историей данного периода ещё до войны, когда работал сельским учителем[5]:

« ...Накануне войны мы, учителя гридинской и веряевской школ-семилеток (эти села стояли в версте друг от друга), остро интересовались этим восстанием, а некоторые сами вели подсчёт — кого ухлопали во время восстания, кого угнали... Надо сказать, что это восстание (в Пителино его называли именно восстанием) опалило мое детство и юность, и долго, более тридцати лет, собирал я сведения — опрашивал и записывал воспоминания уцелевших участников его и с той и с другой стороны. »

В 1969 году Можаев рассказал о замысле романа своему товарищу Александру Солженицыну во время поездки по Рязанской области: «Сперва цветущая деревня Двадцатых годов, потом коллективизация и — отметный крестьянский мятеж, который в Пителинской округе произошёл в Девятьсот Тридцатом».[6] Тогда же Солженицын решил, что Можаев станет прототипом для главного крестьянского героя его эпопеи «Красное колесо» Арсения Благодарёва.

Первая книга романа «Мужики и бабы» была написана с сентября 1972 по июнь 1973 года. Вторая книга романа писалась с ноября 1978 по март 1980 года. Обе книги были опубликованы далеко не сразу: первая не издавалась три с половиной года, вторая — восемь лет. Первая книга была принята в журнал «Новый мир» редактором В. Косолаповым, однако при нём не успела выйти, а следующий редактор С. Наровчатов отверг роман. В 1976 году удалось выпустить его отдельной книгой издательством «Современник» в серии «Новинки “Современника”». Со второй книгой было сложнее, рукопись побывала в нескольких издательствах. В журнале «Дружба народов» её одобрили, но главный редактор С. Баруздин сказал, что сначала опубликует повесть «Полтора квадратных метра», которая лежала уже десять лет. После публикации повести в газетах появились возмущённые отзывы, так что роман Баруздин печатать уже не стал. В журнале «Наш современник» романом заинтересовался первый заместитель главного редактора Ю. Селезнёв, но главный редактор С. Викулов отклонил публикацию. Затем рукопись была предложена журналу «Новый мир», где после трёхлетнего ожидания публикация также не состоялась. Наконец опубликовать роман предложил журнал «Дон», где он и вышел в №№ 1—3 за 1987 год.[7] В том же году была опубликована третья книга романа Василия Белова «Кануны» — ещё одного известного произведения, посвящённого коллективизации.

В 1989 году Можаеву за роман «Мужики и бабы» присуждена Государственная премия СССР.

Сюжет

Первая книга

Действие происходит между концом мая и концом июля 1929 года.

У крестьянина Андрея Бородина накануне Вознесения крадут кобылу, которая паслась в лугах. Поиски выводят его на след Ивана Жадова, известного в округе наглого вора. Между тем Жадов с товарищами обкрадывает амбар у Дёминых из села Большие Бочаги, дальних родственников Бородиных. Продав вещи, он собирается уехать вместе со своей подругой Алёной. Накануне Петрова дня Жадова и его компанию удаётся выследить и окружить их домик на лесном кордоне; в перестрелке его убивает Андрей Бородин.

Тем временем, на Тиханово надвигаются большие перемены. Председатель райисполкома Возвышаев требует активнее проводить обобществление сельхозинвентаря, бороться с кулаками, изымать хлебные излишки. В результате распадается тихановская артель, её председатель Зиновий Кадыков уходит работать в уголовный розыск, а счетовод Дмитрий Успенский становится школьным учителем. Комсомольцев Сенечку Зенина и Марию Обухову посылают в Гордеево разобраться с укрыванием излишков хлеба; Мария ссорится с Сенечкой, увидев, как тот обманом узнаёт об излишках и требует конфисковать их. Возвышаев же предлагает Сенечке стать секретарём тихановской партячейки и возглавить борьбу с кулаками. Успенский делает предложение Марии, но она отказывается переезжать к нему в Степаново, где он работает в школе: она не может оставить свою работу, так как тогда у власти останутся только беспринципные карьеристы типа Сенечки, от которых всем будет хуже.

Вторая книга

Действие начинается на Покров 1929 года и заканчивается в конце февраля 1930 года.

В Тиханово спускают новые нормативы по сдаче хлебных излишков; имущество тех крестьян, которые не сдают излишки и не платят штраф, конфискуют и распродают. Для руководства процессом в село присылают уполномоченного из Рязани Наума Ашихмина. Успенский и его товарищи-учителя обсуждают причины происходящего, пытаясь осмыслить историческую роль русской интеллигенции в революционном движении. Чтобы отвести от себя подозрения в неблагонадёжности, Успенский отдаёт свой дом колхозу, а сам остаётся жить на съёмной квартире в Степаново. Не дожидаясь выселения из дома, Скобликовы уезжают из села; во время конфискации вещей Клюев в припадке гнева убивает односельчанина. Церковь закрывают, превращая в зерновой склад, и сбрасывают с колокольни колокол, повергая крестьян в ужас; женщины вымещают гнев на Зинке, жене Сенина, который руководил закрытием церкви.

В Тиханово создаётся колхоз, председателем становится Иван Бородин, однако кроме двадцати шести бедняцких хозяйств в него никто не вступает. Кадыкова переводят из милиции на должность председателя колхоза в Пантюхино. В Гордееве и Веретье колхоз не удаётся создать. В конце ноября выходит постановление о сплошной коллективизации. Жесткие действия «тройки» Возвышаев—Чубуков—Радимов по сбору излишков и штрафов и по контрактации скота приводят к тому, что в нескольких сёлах крестьяне режут весь свой скот, чтобы не сдавать его государству. Многих крестьян арестовывают. Составляются списки на раскулачивание и выселение. Андрей Бородин отказывается идти «кулачить» односельчан, за что также подвергается недолгому аресту. Понимая невозможность участия в раскулачивании, Мария Обухова увольняется из райкома и уходит жить к Успенскому. Алдонин во время выселения умирает от сердечного приступа, оставляя жену с детьми, лишённых дома и имущества. Звонцов сжигает свою избу и скот и скрывается в лесах.

Набирает силу кампания по коллективизации, к 20 февраля все должны войти в колхозы. Наибольшее сопротивление оказывают крестьяне в Гордееве и Веретье, куда приезжает начальство и милиция. Во время переговоров с бунтующими крестьянами убивают Озимова. В Степанове гибнет Успенский, помешавший милиционеру выстрелить в подростка (им оказался Федька Маклак), бившего в набат на колокольне. Всех крестьян загоняют в колхоз, запугивая и арестовывая непокорных.

В эпилоге сообщается, что после публикации статьи Сталина «Головокружение от успехов» большинство крестьян выходят из колхозов. Двенадцать «перегибщиков» во главе с Возвышаевым предстают перед судом, их присуждают к небольшим срокам.

« Так закончился великий эксперимент — в считанные недели добиться всеобщего счастья за счёт имущественного уравнения крестьян и встретить весеннюю посевную тридцатого года в едином, сплошном колхозе. »

В повести В. Ф. Тендрякова «Пара гнедых» описан начальный период коллективизации. События разворачиваются в 1929 году в одной русской деревне. Володя Тенков «поднимает со дна своей памяти» далекие события своего детства когда в деревне началась коллективизация. Отец мальчика Федор Васильевич Тенков начал ее «вывернул деревню наизнанку».

В начале повести показана переезжающая деревня: мужики бедные и богатые собрались на главной и единственной улице деревни и наблюдали переезд кулаков в бедняцкие дома а бедняков — в кулацкие изучали перевозимое добро и как сказал Антон Коробов «считали чужие горшки». Самая бедная семья в деревне семья Вани Акули переселялась в добротный самый лучший в деревне пятистенок кулака Антона Коробова а Антон должен был поселиться в старой баньке «акулят». Проезжая мимо Антон Коробов останавливает свой воз запряженный парой прекрасных лошадей и включается в разговор мужиков с Федором Васильевичем Тенковым. Разговор дает понять что отношение к проводимым в деревне переменам неоднозначно.

Повесть раскрывает трагичность происходящего а ведь это было только начало: за переселением последовали раскулачивание выселение и смерть миллионов людей.

Антон Коробов один из главных героев повести человек не особо высокого роста со светлыми глазами всегда очень добротно и аккуратно одетый: в начищенных сапогах и не по-деревенски белой рубахе. Под прямым и твердым взглядом Федора Васильевича он ничуть не смущался держался прямо и говорил в тоне шутливом все что думал. Антон был хорошим хозяином имел прекрасный дом и пару лошадей как считали мальчишки самых красивых на свете. Шерсть их лоснилась и отливала золотом у них были гладкие тощие морды с крупными горящими глазами и хрупкие сухие ноги. Когда Коробов выезжал на своей паре он походил на бога в колеснице. Этих коней он вырастил сам очень любил разговаривал с ними очень нежно как с детьми. Вообще его очень любили дети и животные но взрослые не любили считали его хватом. Один из немногих он понимал трагичность происходящего и избавился от своего хозяйства предчувствуя что оно п<