Годы дружбы с С.А. Есениным (1924 — 1925).

Выделение времени общения В. Эрлиха и С. Есенина как отдельного периода представляется необходимым, т.к. хронологически связано и с событиями творческой жизни поэта. Первые публикации Эрлиха (по крайней мере, те, о которых известно) начинаются только в 1926 г. — после смерти Есенина. Л. Карохин в своей книге акцентирует внимание на отношениях Есенина и Эрлиха как друзей и как учителя и ученика (что, собственно, заявлено и в названии книги). Говоря об ученичестве Эрлиха, исследователь приводит ряд свидетельств, включая воспоминания самого Эрлиха о беседах с Есениным из книги «Право на песнь». Например, о своеобразном понимании ученичества свидетельствует следующий диалог С. Есенина и В. Эрлиха:

«—...Можешь ты сказать про себя, что ты — мой ученик?

— С глазу на глаз — могу.

— А публично?

— Только в том случае, если тебе сильно не повезет.

— Значит, никогда... А я считаю себя обязанным (понимаешь, обязанным!) передать тебе все, что я знаю сам»[24].

Об этом же пишет О. Петыркина: «Так, встречаясь с Эрлихом и другими ленинградскими поэтами, Есенин ненавязчиво давал уроки поэтического мастерства»[25]. Она считает, что в 1924-1925 В. Эрлиха «можно смело назвать учеником Есенина»[26].

В «Праве на песнь», книге воспоминаний о С. Есенине, В. Эрлих датирует их знакомство февралем 1924 г. В апреле поэты были уже хорошо знакомы, петроградские имажинисты побывали на всех вечерах Есенина и выступали с ним, «причем одним из самых активных из них — пишет Л. Карохин — был Вольф Эрлих. Есенин и Эрлих буквально с первых дней знакомства стали духовно близки». ^[27]

При Эрлихе Есенин заканчивал корректуру «Москвы кабацкой», вместе они побывали в разных издательствах, В. Эрлих хлопотал по поводу издания есенинских произведений (и даже успешно) и, в конце концов, стал полноправным представителем Есенина в Ленинграде по издательским делам. Л. Карохин также пишет, что сам В. Эрлих в то время был известным поэтом, но к 1925 г. не издал ни одной «взрослой» книги. Можно добавить, что и две детские книги В. Эрлиха выходят только в 1926 г.

В то же время В. Эрлих был принят в Ленинградское отделение Всероссийского союза поэтов (ЛОВСП) — председателем которого был Н. Тихонов, а секретарём г. Шмерельсон. Часто (в том числе и в предисловии к сборнику стихотворений 2015 г.)[28] приводится шуточное удостоверение, выданное Эрлиху руководителями ЛОВСП.

Есенин, начиная с зимы 1924 г. несколько раз приезжал в Ленинград. В конце июля 1924 г. он взял Эрлиха с собой в Москву. По мнению Л. Карохина, Есенин хотел познакомить молодого поэта с московскими имажинистами и г. Бениславской. Если это так, то Есенину удалось осуществить задуманное. У Эрлиха позже установились дружеские отношения с г. Бениславской, они обменивались письмами, а в январе 1925 г. Бенислвская к ездила к Эрлиху в Ленинград. Во время этой поездки Есенин передал Эрлиху, что Шершеневич одобрил стихи Эрлиха.

Когда в 1924 г. С. Есенин находился на юге (Баку, Тифлис, Батум), Эрлих гостил у родителей в Ульяновске. В сентябре Эрлих вернулся в Ленинград и занимался издательскими делами Есенина.

В это время ленинградские и московские имажинисты пытались наладить контакт, но С. Есенин и Иван Грузинов 31 августа 1924 г. в «Правде» опубликовали письмо, в котором заявляли о роспуске имажинистов. Московские имажинисты выступили против Есенина, ленинградские же, наоборот, поддержали (хотя и не все).

В это же время Эрлих писал детские стихи: «Шарманщик» и «Профессор задача».

В 1925 г. начинаются отношения С. Есенина с С.Толстой. Известно, что Есенину трудно было жить в доме Толстых.[29] В то время он много писал. Есенин хотел, чтобы Эрлих присутствовал на его свадьбе, но за несколько дней до помолвки Эрлих уехал в Ленинград, на что Есенин обиделся.

Несмотря на то, что Есенин активно отговаривал своего молодого друга жениться, с 1925 г. Эрлих жил в гражданском браке с Валентиной Григорьевной Барановой. Ей он посвятил стихотворение «Свадебная» («Валюше») и сборник стихотворений «Арсенал» («В.Г.Б.»). С ней Эрлих прожил около 5 лет.

В декабре 1925г. одном из писем Есенину Эрлих пишет: «Вышла пара книжек, которые несут мне деньги и уважение, выходит книжка стихов, которая, по всей вероятности, не принесет мне ни того, ни другого».^[30] Книжкой стихов Л. Карохин считает невышедший сборник «Ноябрь», о котором будет сказано в гл. 2.1. О какой паре книжек В. Эрлих говорит в начале, остаётся неясным.

Больше всего литературы, в которой встречается имя В. Эрлиха посвящено последним дням жизни С. Есенина. Скажем об этом кратко. 24 декабря 1924 г., в четверг, Есенин приехал в Ленинград и поселился в Англетере, Эрлих звал его к себе на квартиру, но Есенин по некоторым причинам отказался и остался в гостинице. В течение четырех дней поэты несколько раз сходились и расходились, вместе встречались с Н. Клюевым, Устиновыми, Измайловым и др. За день до смерти Есенин рассказал Е. Устиновой, что написал стихотворение кровью, потому что в номере не было чернил. Это самое стихотворение Есенин положил в карман пиджака Эрлиха и сказал посмотреть, когда тот останется один. Стихотворение Эрлих прочел уже на другой день. Есенину должны были прийти деньги из Москвы на имя Эрлиха. Деньги действительно пришли, но на адрес Эрлиха и на имя Есенина, было решено сделать доверенность, чтобы можно было получить деньги. Поэтому в последний день жизни Есенина Эрлих ходил за подписью для доверенности, и не остался ночевать в гостинице, так как намеревался утром следующего дня получить деньги. Эрлих ушел из гостиницы около 8 часов вечера, но забыл портфель с доверенностью и вернулся, чтобы его забрать. На следующий день утром Устинова не смогла попасть в номер Есенина, когда пришёл Эрлих, они вместе обратились к дежурному за ключом, в номере обнаружили уже труп Есенина. «Утром 28 декабря Вольф Эрлих одним из первых увидел тело Есенина, висящее в петле под потолком гостиничного номера»[31] - пишет Л. Карохин. В заключении о смерти Эрлих значится как засвидетельствовавший смерть Есенина.

Последние дни Есенина Эрлих подробно описал в «Праве на песнь». При этом существует 2 редакции отрывка «Четыре дня» (в котором описаны вышеперечисленные события). Первая содержится в письме В. И. Вольпину[32], которое Эрлих написал вскоре после смерти Есенина. Вторая, с правками Вольпина и литературной обработкой самого Эрлиха вошла в книгу воспоминаний «Право на песнь». Л. Карохин отмечает разницу в этих двух редакциях в связи с вопросом о посвящении стихотворения. Если в первой Есенин отдает стихотворение Эрлиху со словами: «Это тебе. Я тебе не писал ведь? Правда… и ты мне тоже не писал!», то во второй это заменено на короткое: «Тебе». Таким образом, из первой редакции вычитывается, что свое последние стихотворение Есенин посвятил Эрлиху, во второй же это утрачивается. Позднее Эрлих придерживался второго варианта и всячески отрицал то, что свое стихотворение Есенин посвятил ему.[33]

Тем не менее, вариант посвящения все-таки возможен. С.И. Субботин рассматривает стихотворение В. Эрлиха, помещённое в альбом С.А. Толстой в конце июня 1925 г[34]. Приводим текст стихотворения:

***

Нахохлившись, холодной дрожью

Поет отяжелевший дрозд.

Душа стремится к бездорожью,

И к ямщикам, и к пенью звезд.

Осень медленная зреет.

Проходит день. Проходят два.

Ладони на любовь щедрее,

Душа скупее на слова.

Мой тихий, мой неторопливый,

Она совсем обнажена!

Остались мне лишь друг ревнивый

И неревнивая жена.

Но скупо, и при расставаньи,

Неверен выбранной судьбе,

Я смею молвить: до свиданья! –

И вдохновенью и тебе.

1925

Исследователь видит «несомненную перекличку»[35] этого стихотворения с последним стихотворением С. Есенина, например на уровне рифмы и подбора лексики. «По сути, — заключает С.И. Субботин, — Есенин как бы продолжает текст Эрлиха, отвечая ему».[36] Смерть С. Есенина через его последнее стихотворение стала значимым фактом и для исторической жизни, и для литературы[37], вызвавшим многочисленные отклики. И стихотворение В. Эрлиха оказывается начальным звеном этой литературной цепи.

А. Кобринский приводит также точку зрения В. Шершеневича, согласно которой Есенин в последнем стихотворении обращается «к несуществующему другу, в пространство»[38]

Л. Карохин отмечает, что одним из откликов на смерть Есенина было стихотворение Михаила Фромана «28 декабря 1925 г.» с посвящением «Вольфу Эрлиху».

Стоит отметить, что ни один из современников не заявил о причастности Эрлиха к гибели Есенина. Версия убийства Есенина возникла в 80-е гг, тогда и прозвучали первые обвинения в сторону Эрлиха.[39]. До этого фактом было самоубийство поэта. Но как только появилась версия убийства, её очень рьяно поддержали. Впервые намекнули на Эрлиха в ст. «Очевидно, это след удара» в спецвыпуске (№ 1) газеты «Литературная Россия» (28 сентября — 5 октября 1989). Далее драматург А. Яковлев в программе ленинградского телевидения «Пятое колесо» заявил, что Эрлих являлся агентом НКВД-ОГПУ и причастен к гибели Есенина, а также показал фото Эрлиха в военной форме. Слова подхватили многие сторонники версии убийства Есенина. Известно, что В. Эрлих побывал у пограничников в Армении, вероятно, именно они дали форму капитана пограничных войск.[40] Версия кажется Л. Карохину абсурдной ещё и потому, что В. Эрлих даже и не служил никогда — в 1924 г. он был освобожден от военной службы.

Сам В. Эрлих «смерть Есенина <…> перенёс чрезвычайно тяжело».[41] После смерти Есенина Эрлих неоднократно ездил в Москву, встречался с С. Толстой-Есениной, с Г. Бениславской, сестрами Есенина, поддерживал их и писал им письма. Переписка с Бениславской оборвалась только в ноябре 1926 г., когда она покончила жизнь самоубийством, во что В. Эрлих поверил не сразу.